Swan Dive

      Изуку удовлетворенно вздохнул. Он любил ночные патрули, но был разочарован тем, что может ходить на них только раз в неделю, хотя он понимал почему. Это было опасно, а ему ещё нельзя было драться. Сотриголова и Сущий Мик должны были быть рядом на случай, если случится что-то непредвиденное, ну и следить за ребенком. Они могли согласовывать свои графики только раз в неделю, так что только в этот день Изуку брали в патруль.       В конце концов, они буквально искали неприятности, что было довольно плохо, и Изуку был беззащитен при таком раскладе, ведь ему нельзя было сражаться. Ну, знаете, легально.       До сих пор Изуку хорошо справлялся с тем, чтобы избегать неприятностей, и опыт, который он получал от этих прогулок, был бесценен для него как для будущего подпольного героя.       Теперь он знал, как выслеживать людей, идти по следу, прислушиваться к малейшим признакам неприятностей, распознавать преступную встречу или убежище, а также когда кто-то ведет себя подозрительно. То, чему нельзя научить на складе или по видео. Вещи, которые приходят только с опытом.       Он гордился собой, ведь теперь он двигался гораздо тише и даже поспевал за Шотой почти каждую ночь, когда они бежали по крышам. Он еще не был так спокоен, как его учитель, но он был близок к этому. И его навыки скрытности тоже росли. На днях ему удалось спрятаться в той же комнате, что и Хизаши, на двадцать минут. Его так и не заметили, хотя он был в довольно очевидном месте.       Даже Шота гордился им за это.       Изуку больше не вырубался после патрулирования. По крайней мере, не так, как в первый раз. Так что, несмотря на то, что это был последний час, почти полпервого дня, Изуку не спал. (И если эти патрули случайно перенастроили его цикл сна, чтобы он соответствовал циклу Шоты, то единственным человеком, которого это раздражало, была его мать).       Он еще немного плотнее закутался в шарф. Недавно Шота показал ему, как пользоваться таким оружием, и Изуку был в восторге. Он довольно быстро все усваивал. Конечно, шарф Шоты был уникален, поэтому Изуку тренировался с ним на складе. Тот, который он носил сейчас, был обычным шарфом (к сожалению). Было уже почти Рождество, и тонкий слой снега покрывал землю, как это обычно бывает в районе Канто.       Изуку улыбнулся. Его обучение скрытности теперь включало также сокрытие доказательств его присутствия. Так что у него было много практики на снегу.       Хотя обычно ему не нужно было слишком беспокоиться о том, чтобы скрыть свои следы на крыше. Особенно, когда они кого-то преследовали.       Но он практиковал хруст шагов по снегу. Это оказалось непростой задачей, особенно во время бега. Он просто не понимал, как Сотриголова может двигаться по снегу так бесшумно! Кроме того, он также должен был быть осторожен, чтобы не сбить снег в переулки, предупреждая преступников о своем присутствии.       По словам Хизаши, Шота совершил эту ошибку в свою первую зиму в качестве про-героя. Он все равно победил, но был госпитализирован с сотрясением мозга.       Изуку не хотел повторения, поэтому принял такое предупреждение близко к сердцу. Он ухмыльнулся, когда Сотриголова закончил связывать грабителей и кивнул ему, чтобы тот спускался.       Зеленоволосый юноша быстро спрыгнул с крыши, воспользовавшись ближайшей пожарной лестницей, чтобы безопасно добраться до земли. Но он немного поскользнулся, когда приземлялся. Он бы упал, если бы Сущий Мик не схватил его за руку.       — Воу. Хаха. Стой ровно, Маленький слушатель, — он усмехнулся, его теплое дыхание вырывалось большими клубами.       — Хорошая посадка, если не считать падения. Ты разбираешься в этом быстрее, чем я, — Сотриголова усмехнулся.       — Просто у меня хороший учитель, — улыбнулся Изуку.       — Мик? Стерка? — радостно позвал женский голос. — Странно встретить вас двоих в патруле! ~       — Полночь! — Сущий Мик улыбнулся, выбегая ей навстречу.       — О боже! Это же Полночь! Героиня 18+! — прошептал Изуку себе под нос.       — Конечно же ты знаешь о ней, — Сотриголова нежно вздохнул. — Она наша старая школьная подруга. Ну же, малыш. Рано или поздно ты должен был с ней встретиться.       — Правда?! — глаза Изуку заблестели.       — Да, — он улыбнулся в ответ и взъерошил волосы Изуку, сбивая с них несколько снежинок.       — Не знала, что вы патрулируете вместе, — Полночь склонила голову набок, заметив Изуку.       — Мы делаем это иногда для Маленького слушателя, — Сущий Мик улыбнулся.       — Это Мидория Изуку, мой ученик, — Изуку выпрямился, когда его представили.       — Твой… ученик? — Полночь удивленно моргнула. — То есть… личный ученик?       — Ага! ~ Сначала я был также потрясен, как и ты! Но, боже, этот Маленький слушатель вырос на нас! Малыш Зуку член нашей семьи! Практически Минидзава.       — Заши! — Изуку покраснел и спрятал лицо в шарф, как это делал его наставник.       — О боже, он просто прелесть! — взвизгнула Полночь. — Каяма Немури, зови меня просто тетушка Немури или тетушка Нем, — она улыбнулась.       — Я… рад познакомиться с вами… т-тетушка? — Изуку не знал, действительно ли она хотела, чтобы он называл ее так, но ее глаза засветились аки рождественские огоньки, так что он предположил, что это то, что она хотела услышать.       — Почему ты мне не сказал?! Как долго ты держишь эту маленькую булочку с корицей при себе?! — спросила она, утягивая Изуку в очень крепкие объятия.       — Не души его! — крикнул Хизаши, выхватывая Изуку обратно.       — Я могу обнимать своего племянника! — Полночь попыталась снова схватить его, но Изуку увернулся от чужих рук и побежал обратно к Шоте, который заслонил его от этих двух.       — Я вам не игрушка для перетягивания каната! — возмущенно пробормотал Изуку. — Я останусь с папой, — слова сорвались с его губ с такой легкостью и фамильярностью, что он даже не сразу понял, что сказал. Однако, когда до него дошло, его лицо вспыхнуло с такой силой, что он был готов поклясться, что снег в его волосах вот-вот растает. Шота выглядел не намного лучше, хоть и не отодвинулся.       — П-папа?! — глаза Немури расширились.       — П-подожди! Это не то, о чем ты подумала! — защищался Шота.       — Но, Шо, разве ты не говорил мне на днях, что он практически наш сын? — ухмылка Хизаши говорила о том, что он выжмет из этого все, что сможет, и Изуку, несмотря на свое смущение, решил добавить еще кое-что.       Он поднял на Шоту заплаканные глаза.       — Ты… не думаешь обо мне так? — одна его часть отнеслась к этому с юмором, совсем как Хизаши, но другую действительно расстроило такое сильное отрицание.       — Я… — Шота свирепо глянул на Хизаши. — Я действительно думаю о тебе, как о сыне, но Немури делает поспешные выводы, — он повернулся к ней, не замечая блеска благоговения и надежды в глазах Изуку. — Он не мой биологический или законный сын. Он мне как сын. Скажешь кому-то, и никто никогда не найдет твое тело.       Даже Хизаши в нескрываемом шоке уставился на Шоту. Изуку никогда не думал, что настанет день, когда Шота признается в чем-то подобном вслух. Мужчина взъерошил волосы Изуку, и ребенок засиял так, словно получил самый лучший подарок в мире.       — Э-эй! Эм… — Изуку пошаркал ногой по снегу, — если хотите… вы трое можете присоединиться к нам в Сочельник и Рождество? Я имею в виду, если у вас нет других дел… — он замолчал, борясь с сильным инстинктивным желанием начать бормотать.       — Мы бы с удовольствием! — Хизаши просиял.       — Ни за что на свете не пропустил бы это, дитя, — Шота нежно улыбнулся ему.       — Я привезу много подарков! — Немури подпрыгнула на месте.       И маленькая семья Изуку в ту ночь выросла еще на одного человека. Остальная часть патруля быстро пролетела, и он взволнованно рассказал матери, что они ожидают трех гостей на Рождество в этом году. ***       Инко улыбнулась, кладя подарки под ёлку. В этом году Рождество было особенным, и она не собиралась останавливаться на полпути.       — Нужна помощь? — она резко обернулась и увидела Немури, плотно закутавшуюся в пушистый халат, чтобы согреться от холода в маленькой квартире.       — Нет, ты же гость, — Инко покачала головой.       — Чувствую себя не очень, если честно, вот так вторгаясь в вашу семью, — призналась она.       — Не нужно… Честно, Изуку — это все, что у меня есть И долгое время я была всем, что у него было. После того как ему сказали, что он беспричудный, никто даже не захотел дружить с ним. Его бабушка и дедушка по отцовской линии не хотели иметь с ним ничего общего, и даже отец ушел, — Инко почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, когда другая женщина обняла ее. — Я… Я знаю, что он ничего не говорит… Он такой милый мальчик с таким сильным сердцем… Но он скучает по отцу. Хотя он даже не помнит его. И когда… Шота и Хизаши вошли в нашу жизнь, все снова словно бы обрело краски. Я не помню, когда в последний раз видела Изуку таким счастливым, — она наклонилась к Немури, когда они сели на диван. — Они смогли дать Изуку все, что я не могу, и… Я никогда не смогу отплатить им за это. Теперь они одна семья. Вы все…       — А что насчет тебя? — спросила Немури, напугав Инко.       — А что я?       — У тебя что, нет друзей?       — У меня… Есть Мицуки… она была моей лучшей подругой с самого детства… Ее сын Кацуки был лучшим другом Изуку, пока… — она шмыгнула носом. — И мы с Мицуки… вроде как потеряли контакт. Я знаю, что Кацуки задирает Изуку, хотя он не говорит об этом. И всякий раз, когда я говорила ей об этом, она пыталась исправить ситуацию… Но я не хочу разрушать ее отношения с сыном, особенно если это ничего не изменит.       — У тебя есть еще кто-нибудь? — спросила Немури.       — У меня есть Шота и Хизаши…       — Девушки, — Немури покачала головой. — Когда у тебя в последний раз был хороший девичник?       — Эм… кажется, перед тем, как я вышла замуж?       — Слишком давно! — закричала Немури шепотом. — Милая, у нас с тобой будет спа-день. Будем расслабляться, очищаться и восстанавливаться, — пообещала Немури. — Ты будешь звонить все время и говорить обо всем, что тебя бесит. Конечно, я буду делать то же самое, — она подмигнула, заставив Инко хихикнуть.       — Звучит… мило, — она улыбнулась.       — Ну вот, — Немури мягко вытерла слезы с глаз Инко. — Ты гораздо красивее, когда улыбаешься, Мидория.       — Зови меня Инко. Когда ты обращаешься по фамилии, звучит словно мы чужие люди, — она улыбнулась.       — Тогда зови меня Немури или Нем, — ухмыльнулась Немури, помогая Инко встать. — Давай, нам нужно положить подарки под ёлку до того, как придёт олень! ~ И под оленем я подразумеваю Хизаши.       Инко тихо рассмеялась, и они провели следующие двадцать минут, болтая обо всем на свете, пока они готовили подарки для мальчиков (в основном для Изуку). ***       Утро выдалось ясным и холодным. Изуку не хотелось вставать с постели. Он застонал, когда кто-то потянул с него одеяло, хотя он хотел просто свернуться калачиком и проспать целый год.       — Проблемный ребенок. Сегодня Рождество. Я думал, все дети любят Рождество, — голос Шоты достиг ушей Изуку. Из-под темно-синего одеяла выглянул один глаз, обрамленный неуклонно темнеющими мешками (он давным-давно и думать забыл про Всемогущего).       — Рождество?       — Да, Изуку. Сегодня Рождество, — улыбка тронула уголки его губ. — Счастливого Рождества, проблемный ребенок. Мы будем ждать тебя за столом.       Как только Шота ушел, Изуку встал с кровати и начал собираться. Его комната сильно изменилась за последние несколько месяцев. Исчезла бесконечная армия миниатюрных Всемогущих, которые раньше покрывали полки и стены и ослепляли Изуку своими улыбками.       Теперь его комната была выдержана в мягких серо-голубых тонах, с яркими желтыми вкраплениями местами. Это было очень тонкая дань уважения Сотриголове, хотя большая его часть мерча была теперь от Сущего Мика. У него была одна фигурка или другой мерч от каждого героя. У него даже имелось несколько экземпляров Сотриголовы, выпущенных ограниченным тиражом. Его черный рюкзак с желтой выпуклой молнией был ручной работы, и он получил большую часть любимых вещей с Сотриголовой от Etsy. Он не возражал потратить немного больше, чтобы показать любовь к любимому герою, даже если это заставляло Шоту краснеть каждый раз, когда он входил в его комнату.       Изуку вышел в пижаме (как это было принято в доме Мидории рождественским утром) и увидел, как Немури и его мать сплетничают на кухне. Шота сидел за стойкой со своим утренним кофе в пижаме с кошками, а пижама Хизаши была покрыта маленькими птичками.       — Ах, смотрите, кто наконец проснулся, — усмехнулся Хизаши.       — Утра, — поздоровался Изуку, прежде чем уставиться на подарки под обычно почти пустой ёлкой. — Что?       — Почему бы тебе сначала не позавтракать, а потом мы все вместе откроем наши подарки? — предложила Инко, прекрасно зная, что в их семье так принято.       — Д-да… — Изуку все еще был сбит с толку. Обычно под ёлкой лежало не более пяти подарков. Они никогда не устраивали больших и дорогих праздников. У них не было на это денег. Его мать очень много работала, чтобы сохранить крышу над головой и пищу в желудках. Некоторое время назад он заметил, что сейчас не так тяжело, как раньше, и подозревал, что Хизаши и Шота вносят свой вклад в финансы, но никогда не поднимал эту тему.       Это было неважно, ведь его мать и так работала, не покладая рук… Но он никогда раньше не видел столько подарков под их ёлкой. Наверняка здесь какая-то ошибка?! Разве что Хизаши, Шота и Немури просто любили дарить друг другу много вещей. Может, так оно и было. Завтрак закончился довольно быстро, и Изуку подошел к подаркам, чтобы начать разбирать их на кучки. Увидев, что большая часть подарков предназначалась ему, он изумленно уставился на взрослых.       — Что-то не так? — спросил Шота, и на его губах заиграла улыбка.       — О-они все для меня? — Изуку не мог передать, насколько это было странным для него.       — Конечно! Ты действительно думал, что мы не избалуем тебя до чертиков? — рассмеялся Хизаши.       — И-избалуете?! — взвизгнул Изуку. — Я-я не хочу, чтобы меня баловали! — запротестовал он. — Вы не должны тратить на меня столько денег! Их можно пустить на что-то получше!       — Послушай, милый, просто улыбнись, поблагодари нас и открой свои подарки, — посоветовала Немури. — О! Но сначала открой мой! — она усмехнулась, указывая на ярко завернутый подарок.       От Немури Изуку получил буквально новый гардероб. Он не знал, что и думать. Не то чтобы он действительно носил что-то кроме школьной формы и того, в чем тренировался. Она также подарила ему очень красивую пустую рамку для фотографий.       — Рамка?       — Для твоей первой рождественской фотографии, глупышка! — Немури ухмыльнулась, подняв камеру. — После того, как все закончат открывать подарки, я сделаю групповую фотографию, чтобы отметить наше первое Рождество вместе, как семья! — ее слова согрели его сердце.       — Спасибо, Тётушка! — он улыбнулся, и Немури взвизгнула от радости.       — О! Открой мой следующим! — Хизаши чуть ли не подпрыгивал на стуле от нетерпения.       — Нет, мы делаем это не в таком порядке, — поправила его Инко. — Поскольку подарок Немури был первым, то мы все сначала откроем ее подарки, — она улыбнулась, когда энтузиазм Хизаши немного поутих.       — Ладно, — он надул губы, заставив Шоту хихикнуть.       Инко получила от Немури сертификат в спа-салон и новую одежду. Она была в восторге, и Изуку не мог вспомнить, когда в последний раз видел свою мать такой счастливой.       Шота получил кружку с кошками, а Хизаши — новую кожаную куртку.       — Отлично! В моей старой я стал замерзать!       — Так и думала. Поэтому я выбрала подкладку с роскошным флисом. То что надо для зимы.       — Спасибо, Нем! ~ Ты красотка! — Хизаши усмехнулся. — Ладно, ладно! Моя очередь! — он снова подпрыгнул, и Изуку улыбнулся, взяв четыре подарка, которые принес ему Хизаши. Это уже слишком!       Первыми были новые наушники. Он чуть не подавился воздухом, когда понял, что это была пара, которую он когда-то рассматривал за их превосходное качество, но не стал брать из-за слишком высокой цены. Он не собирался тратить сотни долларов на одну пару наушников.       — ЗАШИ! — запротестовал Изуку. — Это слишком!       — Расслабься, Маленький Слушатель. Я знаю компанию, которая их производит, и заключил сделку, — Изуку немного расслабился, но все равно послал ему сердитый взгляд с искренней благодарностью.       Он захотел взять свои слова обратно, когда открыл следующий подарок от Хизаши, а там оказался новенький айпад.       — Может, ты захочешь открыть оставшиеся два, прежде чем откусишь ему голову, — ухмыльнулся Шота, забавляясь.       Изуку подчинился, и нашел новый ноутбук (и тоже от Apple) и подарочную карту на 40 000 иен (около 28000). Он чуть не потерял сознание.       — Я не могу принять все это! — слабо сказал Изуку. Инко выглядела такой же потрясенной.       — Я годами копил деньги, чтобы побаловать ребенка. Пожалуйста, позволь мне побаловать тебя, — Хизаши совсем не выглядел извиняющимся.       Шота посмотрел на него.       — Тебе следовало сначала подумать о его чувствах, — пробормотал он мужу.       — Я был взволнован.       — А новый ноутбук?       — Его старому почти десять, Шота!       — Послушай моего совета и просто прими все. Он никогда не заберет их обратно, так что просто прими подарки. Поверь, этот парень делает многое между своим радиошоу и геройской работой. Он популярный герой, поэтому зарабатывает в шесть раз больше, чем Шота, — объяснила Немури. — Если он не потратит их на тебя, они просто будут лежать на его счету и пылиться. Или же он потратится на Шоту, — она хихикнула.       — С-спасибо, Заши, — Изуку все еще не мог прийти в себя. Он не мог поверить, что все эти дорогие вещи теперь принадлежат ему.       От Хизаши Шота получил новую пару шумоподавляющих наушников, чтобы слушать музыку без перерыва (и отключать Хизаши, когда он становился слишком громким). Немури получила подарочную карту на 20 000 иен, а Инко новый планшет (ее реакция была похожа на реакцию Изуку.)       Следующими были подарки от Шоты. Для Изуку был только один, от чего он издал вздох облегчения. Шота был не из тех, кто дарит вещи без нужды.       Он осторожно развернул подарок и открыл крышку. Когда он сделал это, в его взгляде читались шок и благоговение, слёзы потекли по его щекам.       — Э-это действительно для… для меня? — он на секунду забыл как дышать, глядя на Шоту своими большими зелеными глазами.       — Да. Я сделал его специально для тебя, Изуку. Ты заслужил, — он улыбнулся, не скрывая этого. Он никому не говорил, что подарит ребенку на Рождество.       Изуку благоговейно потянулся и вытащил уменьшенную версию оружия Шоты. Ленты были темно-угольного серого цвета в отличие от выветренного кремового. Он обернул его вокруг своей шеи, наслаждаясь знакомым весом и мягкой текстурой. Так он чувствовал себя безопаснее, теплее, да и пахли они Шотой. Они пахли, как его отец.       Хизаши и Немури ахнули, увидев его, потрясенные тем, что он передал знание своего личного оружия кому-то еще, даже если это был Изуку.       Для Изуку это было огромным доказательством. Доказательством их связи и его прогресса. Он встал и сжал Шоту в объятия, его слезы полились на ленты.       — Спасибо, папа, — пробормотал он в шею мужчины, когда Шота крепко обнял его, запустив пальцы в волосы.       — Ты это заслужил, малыш, — он улыбнулся. Он проигнорировал, что Немури сфотографировала их. Он попросит копию в качестве оплаты позже, но сейчас Шота просто хотел насладиться моментом.       После того, как они закончили, Хизаши открыл свой подарок от Шоты это оказалась новая пара рабочих ботинок.       — Я заметил, что твои износились, а на ногах появились мозоли. Это должно помочь.       — Спасибо, Шо, — Хизаши притянул его к себе в страстном поцелуе, что заставило Изуку покраснеть, а Немури присвистнуть.       Инко Шота подарил книгу рецептов ручной работы.       — Это старые рецепты моей семьи. Я их никогда не использовал, и я знаю, что ты любишь готовить что-то новое, поэтому подумал, что тебе понравится, — объяснил он, и женщина выглядела такой растроганной, что притянула Шоту в объятия.       — Ты восхитительный друг, Шота, — она просияла, и внезапно он понял, в кого Изуку пошел улыбкой.       Он подарил Немури новый фотоаппарат (о чем, как он знал, потом пожалеет). Она была в восторге.       Инко мягко подтолкнула свой подарок к Изуку. Их было несколько, в отличие от прошлого года. Он был сбит с толку.       — Давай, милый. Открой их, — настаивала она, и Изуку не мог не заметить дырки, проделанные в одном подарке.       — Там… кто-то живой? — он моргнул, снимая крышку с коробки.       — Мряу! — он моргнул, зеленые глаза уставились на зеленые с золотыми крапинками. Черный котенок с белыми пятнами на шее выполз из коробки прямо к Изуку.       — Он весь твой, дорогой, — Инко улыбнулась.       — М-мама… — он вытаращил глаза. Он всегда мечтал о домашнем животном, но никогда особо не задумывался. Домашние животные были большой ответственностью, а Изуку планировал стать героем. Это было достаточно большой ответственностью само по себе.       — Как ты его назовешь, Проблемное дитя? — Шота изогнул бровь.       — Я мог бы назвать его Стеркой в честь тебя, — бросил вызов Изуку, заставив Хизаши хихикнуть.       Как мне следует назвать тебя? Изуку уставился на своего нового друга. Он заметил маленькое пятнышко у него на голове. Казалось, будто снежинка упала и все никак не растает.       Изуку выглянул наружу и увидел, как снег мягко опадает на землю.       — Юки, — решил он. — Его зовут Юки. Котенок мяукнул и свернулся калачиком на коленях у Изуку, явно довольный своим именем.       — Похоже, ему нравится, — согласился Шота.       — Теперь остальные, — Инко посмотрела на всех, пока Изуку открывал оставшиеся подарки от матери (всякие кошачьи штучки).       — Ты не должна была этого делать, Инко! Ты уже делишь с нами свой дом! — запротестовал Хизаши.       — Если ты можешь купить мне новый планшет, а моему сыну ноутбук, то я могу купить подарок тебе, — спорила она, и Хизаши вздохнул, принимая предложенную коробку.       Взволнованный, он развернул его и открыл простую скромную коробку. Он радостно ахнул, увидев новую пару наушников. Они были темно-синими, а на внутренней стороне была гравировка в виде очков Сотриголовы. — Я добавлю их к моему костюму героя! — провозгласил он.       — Я рада, что они тебе понравились, — хихикнула Инко. — Я знаю кое-кого, кто мне должен. Они шумоподавляющие, поэтому, когда будешь спасать кого-то, то сможешь использовать причуду, не причиняя им вреда, — объяснила она.       Изуку был удивлен, что его мать думает так далеко наперед. Хизаши выглядел растроганным и вытер пару слезинок.       — Спасибо, Инко, — тихо сказал он.       — А теперь открой эту, — она ухмыльнулась и протянула ему еще одну коробку.       — Эй, Шо, это для нас обоих, — осознал Хизаши. Оно было легким и тонким, как папка или что-то в этом роде. Может, фотоальбом?       — Тогда открой его, — сказал Шота.       Они осторожно развернули подарок, заставив Инко улыбнуться, когда на их лице отразился шок от увиденного.       — В чем дело? — спросила Немури и Изуку с любопытством.       — Это… рецепт печенья Инко… — Хизаши улыбнулся. Ни для кого не было секретом, что неугомонный блондин любил выпечку, а его сладости были достаточно хороши, чтобы даже открыть магазинчик. Но Хизаши и рядом не стоял с идеальным печеньем Инко. Он посмотрел на мужа, чтобы разделить с ним волнение, но глаза Шоты были прикованы к другому листку.       — Ее рецепт кофе, — Шота любил кофе. И пусть это правда, что он выпьет все, что содержит кофеин, когда он сильно устает, он все еще по достоинству оценит хороший премиум кофе. А Инко делала один из лучших кофе, которые он когда-либо пил. Она всегда что-то делала с его кофе, но он никак не мог понять, что именно, как бы ни пытался. Он считал это фантастическим рождественским подарком. Теперь он мог делать его дома и брать в патрули.       — О, и еще кое-что для тебя, Шота, — Инко лукаво улыбнулась, протягивая более объемистый подарок, который был мягким. В любопытстве Шота развернул его.       Хизаши рассмеялся, увидев ярко-желтый спальный мешок. Шота всегда носил с собой свой темно-серый, но он был старым и легко упускал тепло, с ним давно уже пора было распрощаться.       — Мне показалось, что тебе нужен новый, и я заметила, как тебе нравится желтый цвет, — Инко с намеком посмотрела в сторону Хизаши, заставив Немури расхохотаться.       — И для тебя, — Инко повернулась к Немури. — Я знаю, что это немного, но я не придумала ничего лучше за такой короткий срок, — она протянула ей два небольших пакета. В одном из них была пара красивых бриллиантовых сережек, а в другом — ключ.       — Ключ?       — От квартиры. У Хизаши и Шоты уже есть один, так что и у тебя должен быть, — Инко усмехнулась, увидев озадаченное выражение лица подруги.       — Хахаха… Тебе лучше привыкнуть к этому! — предупредил Немури Хизаши. — Как только Инко поймает тебя в свой плен, ты никогда не освободишься, — он ухмыльнулся.       Изуку сел, чувствуя себя неловко. Каждый давал или получал друг от друга что-то удивительное, и… он вдруг почувствовал, что его собственные подарки были недостаточно хороши.       Хизаши был первым, кто обратил внимание на его подарки.       — О? Что это? — он наклонился. — «От Изуку?» — прочитал, он глядя на остальных. — Эй, ребята, Маленький Слушатель принес нам подарки! — он улыбнулся.       — Я… ничего особенного… просто… — Изуку покраснел, и Юки мяукнул, требуя его внимания, которое он с радостью дал, пряча лицо в своих новых лентах.       — Все от тебя будет особенным, — поправил Хизаши, открывая подарок. Это был прекрасно вырезанный вручную деревянный какаду. Он был в наушниках и темных очках, с маленькими музыкальными нотами вокруг основания. Под его крылом, защищаясь, свернулся маленький птенец, который с обожанием смотрел на какаду. Его тело было белого цвета с желтыми вкраплениями. Нетрудно было догадаться, кто это. Глаза Хизаши наполнились слезами.       — Маленький Слушатель? Ты сделал это для меня? — Изуку смущенно кивнул.       — Я знаю, что он не очень хороший, и я все еще стараюсь стать лучше в резьбе, но… — его прервали объятия Хизаши.       — Мне нравится! Он прекрасен! — Он просиял, и Изуку покраснел от похвалы.       Хизаши не привык к подаркам ручной работы и чувствовал, что они намного лучше покупных вещей. Он подарил Изуку что-то более личное, но парню нужен был ноутбук, и как он мог подарить Изуку песни, которые он написал для него, если у него не было айпода, чтобы слушать их?       Немури открыла свой и увидела резную львицу, свернувшуюся вокруг своих детенышей. Она также была прекрасно обработана, а цвета выглядели профессионально.       — Я… я не знал, какое животное тебе сделать, но ты представлялась мне как защищающая львица, так что… я вроде как решил остановиться на этом варианте.       — Мне нравится, Зуку, — она улыбнулась, назвав Изуку прозвищем.       Инко изображала защищающую медведицу, свернувшуюся вокруг медвежонка. Оба были окрашены в темно-зеленый цвет, изображая Изуку и его мать.       — Мне нравится, милый, — она плакала от счастья.       Шота открыл свой последним. Это был кот. Черный кот, одетый в ленты и с парой ярко-желтых очков на голове. Он сидел, обхватив хвостом маленького зеленого котенка с поврежденной ногой. Кот уткнулся носом в котенка, его поза тоже была защищающей. У Шоты также было маленькое письмо.       Счастливого Рождества, Папа. Я хочу сказать тебе, как я благодарен тебе за то, что ты есть в моей жизни. В тот день… Тот день, когда мы встретились, должен был стать худшим днем в моей жизни. Но в итоге стал лучшим, потому что я встретил тебя. Я всегда буду дорожить нашим временем, проведенным вместе, и я знаю, что несмотря ни на что, ты всегда будешь защищать меня. Ты больше, чем мой учитель. Больше, чем наставник. Ты первый человек, которого я могу назвать отцом. Папой. И я буду любить тебя несмотря ни на что. Ты и Хизаши — это лучшее, что когда-либо со мной случалось, и я знаю, что это глупо, и я, вероятно, сожалею, что пишу это прямо сейчас, когда ты читаешь это, но я просто хотел сказать… Спасибо.       Шота почувствовал как по его лицу текут слезы. Он был из тех, кто почти никогда не плачет. Отчасти из-за сухости глаз. Он с трудом заставлял себя плакать, даже когда ему очень хотелось этого. Но он также хорошо контролировал свои эмоции и мог отвлекаться от любой боли и травмы, которые могли вызвать такую реакцию.       Но сейчас все было по-другому. Это не было болью, печалью или горем. Это была любовь.       Хизаши видел своего мужа плачущим только тогда, когда он сделал ему предложение. Он усмехнулся, когда понял, что Шота плачет слезами радости, а Изуку начал волноваться.       — Я счастлив, Изуку, — объяснил Шота, слегка шмыгнув носом, чтобы подчеркнуть свои эмоции. Немури с благоговением наблюдала за ним, ведь она никогда не видела его слез.       — Счастлив?..       — Ага. Да. Спасибо, — улыбнулся он. Это была яркая улыбка, выглядящая так странно на его лице, но в то же время такая… правильная.       Немури быстро делала снимки, особенно когда Изуку снова обнял его.       — Счастливого Рождества всем, — Изуку улыбнулся отцу (потому именно таким был для него сейчас Шота, даже если он не всегда обращался к нему так). Это было лучшее Рождество в его жизни. ***       Шота смущенно моргнул, пытаясь понять, что его разбудило. Он свернулся калачиком в постели рядом с Хизаши в квартире Мидории, приходя в себя после острого гоголь-моголя (без сомнения, дело рук Немури). Он схватил телефон, чтобы проверить время, только чтобы увидеть пропущенный звонок от… Цукаучи?       Он быстро набрал номер. Мужчина ответил после второго гудка.       — Сотриголова, с Новым Годом.       — Цукаучи? — спросил он. Детектив не стал бы звонить, если бы это не было важно. — Есть какая-то причина, по которой ты звонишь мне в… — поморщившись, он посмотрел на часы, — в четвертом часу утра?       — Мы расследуем нападение на Мидорию. То, которое устроили дети, которых ты привел.       Шота мгновенно проснулся и насторожился, его движение разбудило мужа.       — Вы выяснили, кто послал их напасть на него.       — Не совсем, но кое-что мы все-таки выяснили. Тот парень пытался найти не тебя через Мидорию.       Шота не знал, радоваться этому или нет. Он переглянулся с мужем, который, как он знал, слышал каждое слово.       — Если не меня, то кого?       — Мы пока не знаем. Дети не знали. Но из того, что мы смогли собрать, с помощью причуды, работающей с памятью, он искал злодея. — Злодея? — Эхом отозвался Хизаши. — Откуда бы Изуку знать такого человека?       — Мы не знаем. Но, возможно, он попался на глаза каким-то сомнительным личностям. Судя по тому, как он все сформулировал, злодей, которого ищет этот парень, не какой-нибудь мелкий грабитель банков. Он большая шишка. Кто-то с большим влиянием в преступном мире. И по какой-то причине он вбил себе в голову, что у него должна быть связь с Мидорией. Я даю вам двоим эту информацию, чтобы вы были начеку. Не думаю, что мы сталкиваемся с подобным в последний раз.       — Спасибо за предупреждение, детектив, — ответил Шота спокойным и ровным голосом, как и всегда, даже когда его сердце трепетало в груди при мысли о злодеях, преследующих его проблемного ребенка.       Он не помнил, как закончил разговор с детективом. Он в испуге уставился на Хизаши. В испуге и решительности.       — Изуку все еще в опасности, — он подавил желание либо ущипнуть себя за переносицу, чтобы предотвратить надвигающуюся мигрень, либо броситься в спальню мальчика, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.       — Расслабься, Шо. Мы ведь готовили его к этому, верно? Чтобы он мог себя защитить или сбежать, если на него снова нападут, — он улыбнулся Шоте, и темноволосый мужчина почувствовал, как беспокойство утихает.       — Не знаю, как ты это делаешь, — тихо пробормотал он.       — Хм? Делаю что?       — Успокаиваешь меня, что бы ни случилось.       — Это потому, что я тебя люблююю, — поддразнил Хизаши, легонько ткнув Шоту в нос.       — Да, да, — он рассеянно потер нос, пытаясь унять зуд после нежного прикосновения.       — Я тоже тебя люблю, какаду-переросток.       — Давай попробуем еще немного поспать, ладно? Новый год, новые мы, новая улыбающаяся и смеющаяся семья, — улыбка Хизаши была почти такой же яркой как у Изуку. Почти.       — Да… — Шота мягко улыбнулся, мысль о том, что в его жизни будет сын (или похожая на сына фигура, предположил он), заставила его грудь почувствовать тепло. Ему хотелось улыбаться и смеяться. Единственным человеком, который заставлял его чувствовать себя так, был его муж, и он честно не знал, где бы он был сейчас, если бы никогда не встретил Изуку. — Год семьи, — он мягко улыбнулся, уютно устраиваясь.       Он подсознательно проигнорировал крошечное ворчание в глубине своего сознания, которое говорило ему, что это счастье не продлится долго.