Дочь Варии

— Офигеть, — высказал Небиа свой вердикт, после моего рассказа. — То есть, если мы правильно все поняли, а мы точно поняли правильно, то твой настоящий отец — босс Варии? — Офигенно, да? — кисло подтвердила я и уткнулась в стакан с ананасовым соком, который мне налил Небиа. — И Тсуна мне об этом не сказал. — Гм-м… — Небиа разлегся на ковре возле меня.       Я перевела на него взгляд.       Волосы цвета жёлтого пшена, серые, с бликами серебра глаза, длинное, семнадцатилетнее тело уличного боевого кота и аристократичное лицо.       Это он, Аргенто Небиа — внук великого и ужасного военного, побывавшего не на одной войне.        Сам Небиа не может пойти по его стопам.       Из-за меня.       Из-за меня он вынужден после окончания школы стать обычным программистом или кем-то подобным.        Тем, для кого физические нагрузки — табу. — А ты не задумывалась о том, почему он тебе не сказал? — Небиа поднял на меня взгляд и осекся, потому что догадался, о чем я думаю.       Но никак на это не отреагировал. — Может он ничего тебе не рассказывал о твоём отце, потому что ты… — Была ему не нужна? — усмехнувшись произнесла я то, что хотел сказать Небиа. — Тот патлатый мужик сказал, что его босс только недавно узнал о моём существовании. — Откуда?       Я пожала плечами и отхлебнула сока. — Тсуна рассказал? — догадался Небиа и возмущенно воскликнул: — Но зачем?! — Скорее всего, пытался помочь. У меня никого не осталось и поэтому Тсуна решил забрать меня к себе в Вонголу. Так он сказал, но… — Что-то пошло не так? — Видимо… да. Он все ещё не отвечает на мои звонки. — Может, стыдно от того, что сдал тебя Варии? — хмыкнул Небиа. — Нет, Тсуна не такой, — задумчиво ответила я. — Не думаю, что он рассказал обо мне Варии из плохих побуждений.       Верно, если это Тсуна — то бояться нечего. — Хм, ясно, — Небиа сел и посмотрел на меня. — Что ты собираешься делать? Тётя Карина просила тебя прожить свою жизнь как можно лучше. Она явно не хотела, чтобы ты оставалась в том доме. Да и тебе в нем не очень комфортно после того, что там произошло.       Да, он прав.       Знаете как страшно жить в доме, где раньше ты жила с самым дорогим и любимым человеком, которого уже нет?        Ты идёшь на кухню и машинально вспоминаешь, как мама упала на деревянный пол и ты вызывала скорую.        Проходишь мимо её спальни и у тебя не хватает духа в неё войти.       Страшно смотреть на вещи, чьи обладатели уже мертвы.       И ты не можешь не посмотреть: ты должна доказать, что не отвергаешь их.       Иногда мне кажется, что я схожу с ума.       Благо, попугай Интеллигент здорово меня отвлекает.       Но и к нему возникает много вопросов: где она тебя нашла? Когда? За что купила? Почему именно тебя? — Хочешь сказать, что мне лучше пойти с тем патлатым? — глухо спросила я. — Да, — ничуть не замявшись, кивнул Небиа. — Вария точно от тебя не отстанет. — Да и лучшего варианта у меня нет, — через силу согласилась я.       Я слишком бедная, чтобы нормально окончить школу и поступить в какой-нибудь университет.       А стать дочкой босса наемников — значит быть при деньгах, но втянутой в мафию…       В принципе, я ничего не имею против мафии, пока она мне не мешает.       Да и не думаю, что меня во что-то втянут.       Они же знают, что моё сердце — больное.       Надеюсь, много требовать не станут. — Так действительно будет лучше, — Небиа похлопал меня по плечу. — Знаю, — улыбнулась я. — Может, они даже помогут найти сердце.       Друг помрачнел. — Все нормально, Вита... Со мной все нормально. — Ничего не нормально, — тихо ответила я и поднялась. — Рано или поздно я верну тебе твоё сердце.       Посидев у Небиа несколько часов, я отправилась к Альде.       У меня к ней был вопрос.        И я точно знала, что она сможет на него ответить.       Ещё я позвонила Солло, и она сказала, что «длинноволосый мужчина оставил какого-то человека в магазине, а сам ушёл».        Хах, ну вот теперь я точно уверена, что у моего дома есть точно такие же «люди».       А ещё она сказала, что…       Что этот мужчина час назад вернулся и дал ей документы, которые нужно передать мне.       В этих документах… написано, что я удочерена.       Солло не читала их все, но увидела, что теперь я — Вита Скайрини.       У меня аж ноги ватными стали.       Вот теперь действительно конец.       Я стала чей-то дочерью по закону.       И мне это этого не отвертеться. — Дольче Вита! Где ты была?! О тебе тут какие-то люди спрашивали! — тихо воскликнула Альда, когда я подошла к её прилавку. — Что за люди? — спросила я, хоть уже и знала о ком она. — Одетые в какую-то чёрно-бежевую униформу. Спрашивали, где ты обычно пропадаешь, когда ты возвращаешься и есть ли у тебя друзья, — доверительным, но каким-то строгим голосом рассказала женщина. — Во что ты вляпалась, детка?! Они же не из полиции! Это… мафия!       Я украдкой посмотрела в её широко раскрытые глаза и промямлила: — Ничего особенного. — Да как это, «ничего особенного»?! — возмутилась Альда. — Тебя искали подозрительные люди! Я даже послала Нину в магазин Солло, чтобы она тебя предупредила, но тебя там не оказалось. Более того! Там был точно такой же человек в чёрно-бежевой униформе, как и тот, что меня допрашивал!       Хм, странно.       Альда не заметила герб Варии?       Скорее всего, нет, ведь она не часто обращает внимание на подобное.       Ладно, теперь моя очередь задавать вопросы. — Все в порядке, тётя, — улыбнулась я и посмотрела ей прямо в глаза. — Скажите мне, это правда, что моя мама нашла меня пятнадцать лет назад возле какой-то мусорки?       Я очень надеялась, что Альда возмутится и потянет меня за щеку.        «Помилуй меня! Кто сказал тебе эту чушь?!»       Но…        Она вздрогнула, побледнела и испуганно отвела глаза. — Кто тебе такое сказал, детка?       В глазах начало жечь.        Я прикрыла их и постояла пару минут. — Так это правда, да? — тихо спросила я, открыв глаза.       Альда порывисто обняла меня и всхлипнула. — Ну, какая разница, как ты у неё появилась?!!! Какая?! Главное, что Карина искренне считала тебя своей дочерью! И ты также искренне считала её своей мамой! Если бы она или кто-то из нас рассказал бы тебе правду, разве это пошло бы на пользу?! Конечно нет! Родители — это не те, кто родил, а те, кто воспитал!       Говоря это все, она прижимала меня к себе и горько ревела.       Я изо всех сил сдерживала свои слезы и думала: «а ей-то почему так больно?» — Все в порядке, тётя Альда, — улыбнулась я отстраняясь. — Я благодарна, что никто не рассказал мне правду до сегодняшнего дня. И даже то, что я узнала, не изменит того, что та, кто растила меня все это время, навсегда останется моей мамой. — Я знала, что ты поймешь, бамбина, знала, — вытирая слезы, улыбнулась женщина. — Но как ты узнала?       Туманно посмотрев на давно родного человека, я глухо произнесла: — Меня удочерили. Мой настоящий отец. Люди, которые расспрашивали вас обо мне — его подчиненные.       Альду как-будто парализовало. — Дольче Вита… Неужели твой отец…       Член мафии, ага. — Похоже на то, — криво улыбнулась я. — Он недавно узнал обо мне и решил забрать.       Женщина закрыла рот руками.       Постояв так немного, она снова меня обняла. — Не пугайся, бамбина, не пугайся. Ты сильная девочка и сможешь постоять за себя, если твой новый отец тебя обидит. Пусть только попробует! — Альда пригрозила кулаком. — Мы соберем всех наших мальчишек и они не посмотрят, что он мафиози: мигом всыпят по первое число! — Угу, — кивнула я, чуть улыбаясь. — А что хоть за семья, детка? — тихо спросила она, не выпуская меня из объятий. Да я и не пыталась вырваться.       Вдруг она больше никогда меня не обнимет?       Не драматизируй, ты не в другую страну или город уезжаешь. — Какая-то из альянса Вонголы, — размыто ответила я.        Не хочу, чтобы она знала, где именно я скоро окажусь.       У неё и так сын в подобной семье состоит, а тут ещё и я.       Альда не выдержит.       И я.       Если она продолжит расспросы. — Что ж, мне нужно идти, — бодро сказала я, отстраняясь. — Неужели так скоро?! Давай я помогу тебе собрать вещи! Ты же возьмешь что-то с собой?! Интилегента! — заволновалась Альда. — Я пока ещё не уезжаю, — засмеялась я. — И если мне понадобится помощь, то я непременно позову вас, тётя. До свиданья.       И, не оглядываясь, я пошла вперёд.       Вытерев щеку тыльной стороной ладони, я подумала, что мне сейчас жизненно необходимо прорыдаться.        Иначе я просто упаду без сил. — Дольче Вита… — смотря вслед пятнадцатилетней девочке, Альда вновь заплакала. — Кто же знал, что ты покинешь наши трущобы так рано. А ведь Карина принесла тебя к нам едва рождённой…        Альда стояла во дворе Андрэа и убаюкивала своего маленького сынишку. — Где же Карина так долго ходит? — тихо пробубнела она. — Может заблудилась, — пожал плечами Андрэа. — Ты же знаешь её. — Опять подкалываешь! — поцокала языком Альда и передала сына своей семилетней дочке. — Отнеси братика в колыбель, Джина.       Девочка осторожно взяла мальчика. — Аккуратно неси, — пригрозила Альда пальцем. — Хорошо, — прошептала Джина.       Андрэа рассеяно посмотрел ей вслед.       Альда уловила его взгляд и хмыкнула. — Что такое? Думаешь о том, чтобы тоже ребеночка склепать? — Да ну, — Андрэа поморщился. — Я не против конечно, но не думаю, что выдержу процесс вынашивания ребёнка. — Так не тебе ж его носить! — удивилась Альда. — Ага, но я не хочу терпеть капризы Карины целых девять месяцев. Я свихнусь. — Ленивый слюнтяй, — поморщилась Альда. — Тебе двадцать шесть, а зрелости ни в одном глазу. Чего не скажешь про Карину, которой двадцать три.       Андрэа ничего не ответил, так как его внимания привлекла вошедшая во двор Карина.        С каким-то свертком на руках.       Подозрительно похожим на… — Ты что, пока в магазин бегала, родить успела? — спросил Андрэа и подошёл к жене, которая неуверенно остановилась возле Альды. — Н-нет! Я нашла её в переулке Санта-Глапуэ (А: я вообще хз, как на Сицилии обычные улицы называют, поэтому буду придумывать их сама. Просьба: не смеяться), и вот… — Карина смущенно замолчала.       Пока она пыталась объяснить Андрэа, что младенца выкинула какая-то женщина, уехавшая на дорогом чёрном автомобиле, Альда успела рассмотреть ребёнка.       Он, а точнее она, это оказалась девочка, была завернута в грязноватую, но дорогую простыню, одетая в памперс и розовые ползунки.       Также в простыни лежало несколько пачек евро и странные серёжки с рубинами. — Так эту малышку намеренно выкинули, — нахмурилась Альда. — Угу, я подумала, что нельзя оставлять её там лежать, — сказала Карина. — Вдруг кто-то заберет деньги, а её оставит умирать! — Вообще-то не «вдруг», а точно заберет, а её оставит, — поправил жену Андрэа. — Вот ведь проклятые буржуи! — выругалась Альда. — Уже и своих детей, как котят, выбрасывают. А ведь эта крошка не так давно родилась. Ей всего пару месяцев. — Давай оставим её у нас, Андрэа! — Карина схватила мужа за руку и с мольбой посмотрела в его опешившие глаза. — У нас ей будет лучше, чем на улице или в детдоме! — А если она чем-то больна? — предположила Альда. — И с ней просто не захотели возиться? — Ну и что? Это не её вина, а той, кто её родил! — заплакала Карина. — Я уже даже решила, как мы назовём её. — И как? — спросил Андрэа, осторожно заглядывая в свёрток.       Из свёртка на него смотрела пара детских, только проснувшихся, глаз.        Андрэа был уверен, что девочка сейчас заплачет, как это обычно делал сын Альды, но ошибся.       Она закрыла глаза и едва слышно засопела. — Ты уверена, что справишься? — Конечно! — просияла Карина. — Я видела, как Альда ухаживала за своими детьми. Я также смогу позаботиться о Вите! — Вита? — удивилась Альда. — Значит, ребенок, которого выбросили, зовут «жизнь»? — хмыкнул Андрэа. — Да, — тепло улыбнулась Карина, беря младенца на руки. — Дети — это жизнь тех, кто их рождает. Жизнь родителей. Тот, кто посмел выбросить эту кроху, навсегда потерял свою милую жизнь. — Дольче Вита, значит? — улыбнулась Альда и бросила на Андрэа победоносный взгляд.       Тот поморщился и ещё раз глянул на теперь свою дочь. — Ага, — Карина прижала к себе крохотное тельце. — Она вырастет милой* девочкой. — Даже когда они узнали, что ты неизлечимо больна, то сделали все, что могли, чтобы вылечить. И ни разу об этом не пожалели. Ты выросла достойным человеком, — Альда тепло улыбнулась сквозь слёзы. — Я буду молиться за то, чтобы твой новый отец любил тебя, Дольче Вита.