Дорогой читатель!
Данное руководство — плод моих многолетних трудов. Надеюсь, оно откроет тебе глаза на нелицеприятную правду о крылатых рептилиях древнего рода и ужасающей силы — вот кем на самом деле являются истинные драконы. Они известны своей хищной хитростью и жадностью, а древнейшие из драконов считаются одними из наиболее могучих существ в мире. Драконы еще и магические существа, чьи врождённые способности питают их смертоносное дыхание и другие необычные возможности. В жилах многих существ, включая виверн и дракочерепах, течёт драконья кровь. Истинные же драконы делятся на две крупных группы — цветных и металлических. Белые, зелёные, красные, синие и чёрные драконы эгоистичны, злы, и их боятся. Бронзовые, золотые, латунные, медные и серебряные драконы благородны, добры и их уважают за мудрость. Цели и идеалы истинных драконов невероятно разнятся, но все они жаждут богатств и поклонения своей силе. Свои накопленные клады монет, самоцветов, ювелирных изделий и магических предметов они рьяно стерегут и с особой жестокостью убивают любого, кто попытается пошатнуть их авторитет или же лишить сокровищ. И чем старше становится дракон, тем ценнее его клады, а мощь и безжалостность поистине не знают границ. Наверно для предисловия хватит. Дальше я изложу свои соображения относительно обеих групп драконов — цветных и металлических, а также опишу как с ними поступать, в зависимости от вашего усмотрения.Надеюсь, это руководство будет полезно. С уважением, автор.
Бакуго дочитал до конца предисловие и обалдело посмотрел на скатика, который успел его шлепнуть хвостом. — Одеялко, что это вообще за хрень?! Скатик неопределённо покачался на его плече, дескать, а мне откуда, хозяин, знать — ты это из дворца домой притащил — не я. Бакуго поскреб затылок и полез смотреть, кто же такую гадость про драконов пишет, однако ни одного имени или фамилии автора не нашел. Само руководство было написано от руки, но оформлено как небольшая книга с несколькими частями, предисловием и содержанием. Пробежавшись глазами по перечню глав, он матернулся: в руководстве не только достаточно детально разбирались цветные и металлические драконы, но каждому цвету и металлу уделялось отдельное внимание, а всё завершала часть, посвященная поимке, удерживанию и подчинению драконов своей воле. — И после этого, ты мне скажешь, что я не прав, и это не Шото напал на Эйджиро? Скатик снова не дал однозначного ответа и легонько шлепнул его хвостом, дескать, давай дальше почитаем. — Ладно, твоя взяла, почитаем дальше, но всю эту муть досконально изучать я не собираюсь — меня уже воротит от этого текста. Так что, быстро ознакомимся с цветными драконами, потом с главой про красных, а затем уже более детально остановимся на третьей части. Согласен? Одеялко был согласен. Бакуго пролистнул вперед до нужного раздела и углубился в текст. По мнению неизвестного автора цветные драконы представляли собой злую сторону драконьего рода — агрессивные, ненасытные и тщеславные — они ему виделись тёмными гениями и могучими тиранами, которых боялись все. Несколько страниц в красках описывали их беспощадные нападения: не гнушаясь ничем, цветные драконы собирали в своих логовах самое ценное, оставляя после себя реки крови и сожжённые до тла города. Бакуго кривился от описаний, хотя сам в море видел порядочно жестокости, но продолжал читать. Дальше — больше: драконы, как оказалось, были весьма эгоцентричными существами, зацикленными на собственном превосходстве — считали себя самыми могучими и достойными на свете и с другими существами взаимодействовали исключительно для продвижения своих собственных интересов. Но больше всего его выбесила одна фраза, после которой очень сильно захотелось разбить лицо сначала составителю руководства, а потом уже Шото, — «Краеугольным камнем мировоззрения и личности каждого цветного дракона является твёрдая убеждённость в своём врождённом праве управлять». Пока скатик «читал», Бакуго скатывал и раскатывал щупальца, матерясь сквозь зубы: это надо же столько времени провести рядом с Эйджиро, собственными глазами видеть, как тот хорошо обращается с людьми, а потом прочитать этот бред неизвестного автора и вести себя, как последняя мразь, не понятно что задумавшая… «Хотя, что с Шото взять — малолетка, да еще и человек… Люди вообще славятся слепой верой в разные россказни, лишь бы те звучали более-менее логично, и указывали на тех, против кого надо бороться…» Тут же вспомнились дикие истории, рассказанные дедом, про человеческие войны из-за сумасшедших идей: то люди поклонялись какому-то высшему существу, а всех несогласных сжигали на кострах, то считали только свой народ исключительным, а остальных — так, мусором, и, опять же, кровь лилась рекой, а тут к драконам прицепились… Так что люди вряд ли могли бы в чем-то укорять драконов — они тоже убивали всех, кого не лень. «И это цивилизованные (!) существа… — саркастично подумал Бакуго и сплюнул на пол. — Ага, сейчас». Он не собирался слепо верить написанному: лучше будет полагаться на свои глаза и чувства, а не буковкам на бумаге. Пока скатик поглощал информацию, Бакуго махнул рукой над тарелочкой со следящим зельем: ему просто непередаваемо захотелось увидеть Эйджиро. Поверхность мгновенно отразила спящего на боку наследного принца Алекстразы. Приблизив изображение, Бакуго невольно улыбнулся: вот самый лучший дракон на свете, и он совсем не похож на описание из этой дурацкой книжонки — Эйджиро умный, хороший, добрый, сострадающий и совсем не жадный. Тут его по спине хвостом шлепнул скатик и пришлось оторваться от созерцания спящего друга и снова смотреть на текст, который вызывал у него одно единственное желание — превратить в ничто. Но уничтожать, пока не дочитал до конца, было нельзя — тогда Бакуго не узнает, что замышляет надменный мудак Шото и не сможет защитить Эйджиро, а этого он допустить ну никак не мог, — его дорогой человек и так уже настрадался. Поэтому Бакуго решительно пролистал до раздела о красных драконах, сжал зубы и продолжил читать очередные гадости, которых было ой как много: и алчными были красные драконы, и исключительно тщеславными; и самомнение у них было запредельное, и обращались они с другими надменно — считали всех других существ в мире своими подчинёнными; к тому же они были одержимы коллекционированием и присвоением всего, что имело какую-то ценность, особенно любили сокровища, отобранные у убитых ими могучих врагов; часто впадали в разрушительную ярость, действовали импульсивно и постоянно соревновались с другими красными драконами. — Одеялко, насколько велик шанс, что всё написанное, правда? — скривился Бакуго, осторожно откидываясь на стуле, чтобы скатик не соскользнул. — Или всё-таки эта книга бред какого-то сумасшедшего? Внятного ответа у скатика, как и у самого Бакуго, не было, поэтому они решили побыстрее дочитать, потом найти рецепт для Мины и проверить имеющиеся ингредиенты: все ли есть в наличии. А когда Бакуго упомянул, что еще надо на рыбалку смотаться, ведь сеанс с дедом предстоит длинный, Одеялко заметно оживился: начал нетерпеливо ерзать на плече и тыкаться ему мордочкой в щеку, дескать, хозяин, давай-ка пошевеливаться. Бакуго хмыкнул на такое поведение скатика, которому чтение руководства тоже, похоже, много удовольствия не доставляло, и быстро пролистал до заключительной части. Последний раздел ещё больше утвердил его во мнении, что это руководство, и то, что хранится в тайнике у Шото, надо уничтожить чисто из солидарности к мистическим существам — читать как правильно сажать драконов на цепь и опаивать их специальными зельями, чтобы те не сопротивлялись, было откровенно противно. А, когда он перешел к разделу о разнообразных пытках, если дракона все еще подчинить не удалось, Бакуго уже был на грани, чтобы шарахнуть Шото током прямо с утра пораньше. Одеялко настоял, чтобы он выпил успокоительное, и только осушив бутылочку до дна и посидев пару минут, пока не подействует, Бакуго «по диагонали» начал просматривать различные ритуалы черной магии, призванные сломить волю дракона и превратить того в марионетку. Порадовало, что автор додумался в деталях не описывать сами процедуры, лишь в общих чертах упоминал какой именно ритуал стоит использовать, и когда лучше всего его проводить — Бакуго совсем не улыбалось призвать не пойми кого, просто произнеся текст про себя. После четвёртого ритуала Бакуго обратил внимание, что все они были привязаны к определённым временным отрезкам: зимнее, летнее солнцестояния и весеннее, осеннее равноденствие, и его пронзила нехорошая догадка — нападение в декабре ведь тоже могло быть совсем не случайным. — Одеялко, ты знаешь когда зимнее солнцестояние? — поинтересовался он у скатика, очень надеясь, что тот знает о таких вещах, самому Бакуго такая информация была без надобности — его магия не была привязана к конкретным датам. Скатик кивнул и они оба бросились к магическому календарю. Бакуго открыл декабрь и Одеялко ткнул плавником в двадцать второе декабря. — Значит точно… — ошарашенно прошептал Бакуго и снова посмотрел на питомца, который похлопывал его плавником, требуя объяснений. — Короче, на Эйджиро напали в конце декабря. Он мне еще говорил, что это было почти в конце месяца, но до Нового года… Ну да, двадцать третьего, после того как я накануне спас странное существо, я вспомнил про день рождения ма, который был двадцать первого... А зимнее солнцестояние как раз двадцать второго. Понимаешь к чему я клоню? Скатик согласно замотал головой. — Получается, что свой план этот высокомерный мудак захочет провернуть на летнее солнцестояние. Покажешь, когда оно? Вроде, где-то в июне, так? Одеялко ткнул на двадцать первое июня. Бакуго вернул календарь обратно на двадцать восьмое апреля и погрузился в размышления. Все сходилось: после неудачного ритуала в декабре, Шото может быть и пытался опоить Эйджиро, но на том уже был артефакт неуязвимости, поэтому эта часть плана явно не сработала. Королева собиралась уехать в июне–июле. Если она ничего не знает, то Шото может ее уговорить уехать чуть раньше и провернуть задуманное, а потом разыграть, что Эйджиро похитили, пока ее не было, а сам он чудом спасся… От размышлений его отвлек боднувший в бок скатик, который явно горел желанием узнать о чем он думает. Бакуго почесал ему спинку и ткнул пальцем в ритуал порабощения, проводимый на летнее солнцестояние. — Если я все правильно сложил, то Шото захочет провести его именно в июне, перед этим отправив королеву в поездку, а сам потом наврет, что произошло дерзкое нападение на наследных принцев, пока они спали, и он чудом спасся. И все — он наследник престола, Эйджи на цепи со сломанной волей, а королева продолжает править до его совершеннолетия. Одеялко возмущенно замахал плавниками и бешено закружился вокруг своей оси. Бакуго тоже с чувством выматерился, полностью разделяя негодование питомца, и устало потер ладонями лицо. — Слушай, мне все больше нравится мысль про уничтожение этих книг, — поделился Бакуго, подплывая к магическому шкафу и кидая скатику заслуженную порцию креветок. — И своих, и экземпляров Шото. Теперь мы знаем, где он живет и можем туда сплавать и превратить в пыль, чтобы этот мудак не мог воспользоваться черной магией против Эйджиро… Да и память ему подкорректировать, чтобы не помнил, что вообще такое находил и читал… В принципе, если сработает, то можно отделаться, как говорит Хитоши, легким испугом. Что думаешь? Скатик был согласен с хозяином, но настоял перед этим посоветоваться с дедушкой, раз они сегодня и так собирались связываться. Бакуго угукнул и решил пока что книги не уничтожать — а вдруг еще из них какая-нибудь информация понадобится? Просто спрятал их за бутылочками с зельями и только полез за сундуком с дедушкиными записями, как от входа послышался голос матери: — Кацуки, ты уже дома? — Ма? — удивленно переспросил Бакуго, отвлекаясь от своего занятия и подплывая к входу в пещеру. — А ты чего не на работе? — Вот с тобой поговорю и отправлюсь, — усмехнулась та, заплывая в приемную и внимательно его разглядывая. — Отец пока с заданиями на сегодня разберется, а потом уже и я подключусь. — Что-то случилось? — тут же напрягся Бакуго, когда она его порывисто обняла и начала поглаживать руками и щупальцами. — У нас ничего не случилось, но я вчера весь день не своя была: какая-то неясная тревога за тебя мучила, потому и приплыла с утра пораньше — убедиться, что с тобой все в порядке. — Ну... физически со мной все в порядке, но вот тревога меня мучает — это ты правильно уловила, — признался Бакуго, обнимая ее в ответ. — Да уж… материнское сердце все чувствует. Так что у тебя случилось, Кацуки? — Сколько времени у тебя есть? А то история длинная… — Ну, если все настолько серьезно, то могу и выходной взять — Масару поймет, — мать отодвинулась от него и посмотрела в глаза. — Хочешь я сплаваю быстро и вернусь? И весь день проведу только с тобой, как раньше? — А знаешь, хочу, — кивнул Бакуго и мать счастливо заулыбалась. — Предлагаю даже так: ты поможешь найти мне рецепт для Мины, я проверю ингредиенты, и мы вместе можем доплыть до отца, отпросить тебя с работы, а потом насобирать того, что у меня позаканчивалось, и порыбачить. — Мне нравится, — мать погладила щупальцем подплывшего скатика. — И тебе привет, Одеялко! Бакуго усадил ее, выдал успокаивающего и вывалил на стол все таблички из сундука — получилась внушительная такая куча. Мать округлила глаза: она никогда не видела, сколько у деда всего чего. — Теперь я понимаю, почему ты долго не мог найти рецепт от бесплодия во всем этом — откровенный бардак! — А я тебе о чем, — согласился Бакуго, недовольно цыкая. — Поэтому я очень редко в этот сундук заглядывал: пока найдешь нужное — полдня пройдет. А порядок навести все никак не мог себя заставить… — Понимаю. Хочешь сейчас вместе наведем? — предложила мать. — Разложим по категориям и алфавиту и потом тебе не надо будет столько времени тратить, чтобы что-то найти. — Было бы хорошо, — благодарно улыбнулся ей Бакуго. — Вдвоем точно быстрее и веселее. Бакуго наколдовал несколько отдельных коробочек и они принялись за дело. Разобрав больше половины, он, наконец-то, нашел искомое. — Зелье от неспособности иметь детей? — фыркнула мать, когда Бакуго с довольным возгласом протянул ей табличку с каракулями. — Отец, как всегда, оригинален — нет, чтобы от бесплодия написать… Она немного печально улыбнулась, поглаживая пальцами нацарапанные буквы и Бакуго нахмурился, кусая в нерешительности губы: может все-таки сегодня матери с дедой поговорить? Понятное дело, что тот может на него разворчаться — типа, внезапно, рано и все дела… Но ведь в жизни многое происходит внезапно, не так ли? Так почему не сегодня?! — Слушай, ма, а если я тебе скажу, что ты можешь пообщаться с дедой, то ты сможешь его хотя бы не ругать? — Как это пообщаться с дедой? — ее глаза стали круглыми-прекруглыми. — Ты нашел отца?! — Нашел, но пока могу общаться только голосом, — нехотя признался Бакуго. — Я просто обещал молчать, пока он не соберётся с духом приплыть и поговорить с тобой, но можно это ускорить — у нас с ним сегодня сеанс связи… Но только при условии, что ты не будешь на него с разбегу кидаться и обвинять… Мать уже было открыла рот, чтобы возразить или высказаться, но, под непривычно серьезным взглядом Бакуго, усмехнулась и покачала головой. — Если я скажу, что не буду кидаться с разбегу и обвинять, а наоборот скажу ему как неимоверно соскучилась и хочу его видеть, ты поверишь? — Поверю. Вижу же, что это правда. Просто прошу тебя быть с ним помягче, ладно? Для деды и так было сюрпризом, когда я с ним связался, но он был так рад, ты себе не представляешь, а тут опять… — Представляю, Кацуки, очень хорошо представляю. Ты же его любимый внук. — А ты его любимая дочь, с которой он не хочет ругаться, — Бакуго протянул свои щупальца под столом и переплел их с щупальцами матери. — Деда знает, что виноват, и он это признал. Но, ма, у него была веская причина так сделать. Даже я теперь понимаю, что поступил бы так же на его месте… — Мы были правы, да? Это все из-за любви? — хмыкнула мать, нервно вертя табличку с рецептом в пальцах. — Да, все из-за женщины по имени Диана. И там тоже драматичная история, но, наверное, будет лучше, если он сам тебе расскажет. — Ты простил его, Кацуки? — неожиданно поинтересовалась мать, откладывая табличку в сторону, чтобы та снова не смешалась с остальными. — Конечно, простил, ма. У меня же тоже есть дорогой человек, за которым я хоть на войну пойду. И у тебя такой есть. Как мы можем деду осуждать? — Блин, ты слишком быстро взрослеешь, Кацуки… Мне прям совестно становится, что ты мне объясняешь прописные истины. Но, наверное, и мне иногда надо немного «вставлять мозг», чего уж. — Это ты так признала, что и мне есть тебя чему поучить? — хмыкнул Бакуго, приятно удивленный этим фактом. — Представляешь, да? — хихикнула мать и почесывая спинку, подплывшему к ней скатику. — Кстати, а как ты смог вычислить отца и связаться с ним? — А на меня ругаться не будешь, если расскажу? — хмыкнул Бакуго, изучающе посматривая на мать. — Опять секретики, да? — Не мои, потому и не рассказывал. — А чего сейчас решил? — А сейчас момент настал. Так сможешь выслушать и не возмущаться? — Ты меня успокоительным напоил, зараза ты хитрая, как я могу теперь возмущаться? — прыснула мать. — Мне хорошо и спокойно. — Тогда, дай мне пару минут проверить все ли у меня есть, и по дороге к отцу я тебе всё расскажу. Бакуго взял рецепт и отплыл к полкам, а мать продолжила разбирать оставшиеся таблички. Внутренне чутье Бакуго не подвело: у него не было нескольких ингредиентов — два из них были в море, а за ещё одним придется отправляться в лес. — Ма, мне надо будет в лес, ты со мной? — Конечно. Только у меня платья с собой нет — дашь свои штаны с рубашкой? — Я тебе наколдую одежду, не заморачивайся. Мы же ненадолго, — отмахнулся Бакуго, перекидывая ремень сумки через плечо и засовывая табличку с зельем в кармашек. — Готова плыть к отцу и отпрашиваться? — Ну а то, — мать посмотрела на неразобранную кучку на столе. — Вернемся и тогда остальное оприходуем, так? — Ага. — Кстати, кто-то обещал мне и Мине шар для разговоров… — Вот, хорошо, что напомнила. Оставлю вас с Одеялко на пляже пособирать янтарь, пока я в лес мотаюсь. Или со мной хочешь? — Я могу и янтарь пособирать, ты чего? Ну, что, поплыли уже? — Не терпится послушать мои секретики, да? — подколол Бакуго, выплывая из пещеры и придерживая водоросли на входе. — Не терпится провести целый день с тобой, Кацуки. Не часто такое бывает, — усмехнулась мать и взяла его за руку. — Хочу так. — Не вопрос, — Бакуго поудобнее перехватил ее хрупкую ладонь и поплыл вперёд. — Короче, все началось с того, как я узнал секрет Одеялка — он, оказывается, фамильяр — дух, которых призывают маги… Мать снова округлила глаза и неверяще посмотрела на Одеялко. Бакуго довольно улыбнулся — второй момент триумфа был таким же приятным, как и первый с дедушкой, — и продолжил дальше свой рассказ…