Aqua et ignis

После ванны и обалденно вкусного ужина — оба умяли по две тарелки холодного супа и полпирога — Эйджиро с Бакуго переместились в комнату и с довольными стонами повалились поперек кровати. — Я объелся, — хихикнул Эйджиро, добираясь до руки Бакуго и переплетая их пальцы. — Я тоже. — Мне лень напрягаться, но я очень хочу почитать. Может, в твоем огромном магическом арсенале имеется какое-нибудь хитрое заклинание, которое будет вместо меня держать дневник и переворачивать страницы? Бакуго многозначительно на него посмотрел, усмехнулся и махнул рукой. К Эйджиро тут же подплыл дневник отца, завис прямо перед его лицом и открылся на первой странице. — Так тебе точно будет удобно читать? — решил уточнить Бакуго, предпочитая читать сидя или лежа на животе. — Или всё-таки лучше к подушкам передвинуться? Эйджиро приподнял голову, вчитываясь в неразборчивые строчки, и с разочарованным вздохом опустил ее обратно на кровать. — Неудобно, ты прав. Бакуго понимающе хмыкнул и переместил их обоих к изголовью. Когда Эйджиро с комфортом устроился на подушках, он отрегулировал положение дневника, подлез к нему под руку и обнял поперек талии. — А теперь читай. — Мой дорогой и горячо любимый сын Эйджиро! Если ты читаешь эти строки, значит, тебе удалось открыть сокровищницу и ты нашел совсем немного золота и кучу странных шлемов. — Красавчик! Сразу к главному перешел, — одобрительно цокнул языком Бакуго и Эйджиро согласно угукнул. — Конечно, я мог бы начать издалека, как это в свое время сделал мой отец, но я не буду тебя томить, Эйджиро, и сразу же отвечу на твой животрепещущий вопрос. Рогатые головные уборы — это магические шлемы. С их помощью ты можешь превратить коренное население Алекстразы в непобедимых воинов. — А почему именно коренное население? — недоуменно поинтересовался Бакуго. — Какая-то загадочная избирательная магия? — Думаю, что отец это обязательно объяснит дальше. Продолжаю? — А то! — Уверен, что ты обратил внимание на словосочетание «коренное население», не так ли? — прочитал Эйджиро и усмехнулся, глянув на Бакуго. — А мне твой отец все больше начинает нравиться, — довольно заулыбался тот. — Мы с ним прям на одной волне. — Так вот, сын, только в крови коренных жителей дремлет магия драконов и может проснуться при определенных обстоятельствах. Как оказалось, не только наш с тобой род получил силу матери красных драконов: при основании королевства все подданные получили от Алекстразы частичку ее силы, а потом передали ее своим детям, а те — своим… Эйджиро сделал паузу и просяще посмотрел на увлеченно слушающего Бакуго. — Кацу, а наколдуешь мне стакан воды? — Легко! Прямо из воздуха материализовался полный стакан и подплыл к Эйджиро. Тот выпил воду и погладил Бакуго по боку. — Ну как? Интересно? — Безумно, — честно признался Бакуго, испаряя пустой стакан. — Пока ещё не до конца догоняю связь между силой Алекстразы и шлемами, но, думаю, что твой отец нам все разжует. Эйджиро кивнул и продолжил чтение: — Стоит отметить, что сила Алекстразы находится в спящем режиме, потому ни сами жители, ни маги ее почувствовать не могут, и пробуждается эта сила исключительно при угрозе Алекстразе, и только для того, чтобы защитить королевство. Эту силу нельзя использовать для нападения, только для защиты. Эйджиро остановился на самом интересном месте и хихикнул на вопросительный взгляд Бакуго. — Страница кончилась. А мы же договаривались, что магия будет не только держать, но и перелистывать, не так ли? — Хитрюга, — улыбаясь, цыкнул на него Бакуго и страничка, тихо прошуршав, перевернулась. — Но одной силы для защиты мало — нужны навыки и умения. И вот для этого созданы шлемы: на них магические символы, которые вступают в контакт с силой Алекстразы, и передают человеку знание ведения боя, накопленный опыт других воинов, а также усиливают регенерацию. Одним словом, надевший шлем в одночасье становится умелым и опытным защитником королевства, независимо от его изначального уровня подготовки. — Ох нихера себе, сказал я себе… — присвистнул Бакуго. — Так у тебя не просто какая-то призрачная армия, а самая, что ни на есть, настоящая! — У меня уже есть настоящая армия, Кацу, — поправил его Эйджиро. — Шото постарался. — Это да. Но со шлемами ты можешь создать дополнительную, причем магическую! Это же круто, что у тебя есть столько воинов! Просто они не знают об этом. — И пусть не знают и дальше. Я не приветствую насилие и всеми силами стараюсь его избегать. — Эйджи, я немного не об этом, — Бакуго потерся своей головой о его плечо. — Ну вот подумай сам: если бы я не был магом, а был бы простой сесаелией, то кто бы защитил королевство от угрозы? Твоя крошечная армия? — Я, — запальчиво парировал Эйджиро. — Я бы мог сжечь врагов в своей истинной форме. — И нарушил бы главное правило — не показываться на глаза людям? — Но это же чрезвычайная ситуация! — То, что ситуация чрезвычайная, я согласен, но, давай прикинем последствия твоего поступка, — Бакуго начал осторожно развивать свою мысль дальше: — А если в рядах противника будет хоть один сильный маг? Я уверен, что среди людей таковые имеются, то что тогда? — Тогда буду разбираться и с магом тоже. — Ладно. А если это будет темный маг, который тебя, как щенка, вмиг спеленает черной магией и посадит на цепь или убьет? Алекстраза останется без короля, а я — без тебя? — Бля, — Эйджиро закусил губу, обдумывая его слова, а потом недовольно цыкнул. — Хорошо, согласен, вариант со шлемами более выживательный в долгосрочной перспективе: король жив, враг разгромлен, королевство спасено. — Эйджи, я не хотел тебя задеть, правда, — Бакуго ласково погладил обнимающую его руку. — И я знаю, что ты не любишь насилие и предпочитаешь все решать мирным путём. Давай не будем ссориться, хорошо? — Мы не ссоримся, мы обсуждаем, — хмуро на него глянул Эйджиро. — И хоть наши точки зрения существенно отличаются, я могу признать твою правоту: если бы ты не имел магических способностей, что даёт возможность по-другому разбираться с чрезвычайной ситуацией, и мирные переговоры зашли бы в тупик, то вариант со шлемами был бы самым правильным — опытные воины грамотно бы разгромили войска врага с минимальными потерями, сохранили бы королевство и все спокойно бы жили дальше. — Вот. Только эту мысль я и хотел до тебя донести, — улыбнулся Бакуго. — Иметь в своем арсенале такое мощное оружие ещё не значит, что им обязательно нужно пользоваться. — А вот с этим я совершенно согласен, — хмыкнул Эйджиро и чмокнул его в макушку. — Спасибо, что высказываешь свою точку зрения, пусть порой это не просто. — Да ладно тебе… — Бакуго смущённо скосил глаза в сторону. — Ты, в отличие от меня, проще воспринимаешь чужое мнение. Эйджиро рукой отодвинул в сторону дневник, обнял Бакуго, ласково поцеловал и улыбнулся. — Хватит на сегодня чтения. — Как скажешь, — охотно согласился тот. — Может, лучше полетаем? Полюбуемся луной, сделаю ещё раз понравившийся тебе «штопор», а потом с высоты рухнем вместе в море, как ты и хотел? — Да! — обрадовался Бакуго, резво заползая на Эйджиро сверху. — Но сначала чмокательная атака! Чтобы я точно знал, что между нами все хорошо!

***

Зачмоканный до румяных щек Эйджиро даже не воспринял в штыки предложение Бакуго отправиться на пляж голыми: зачем тратить время на раздевание и одевание, если в невидимом режиме их никто и так не увидит? Подскочил с кровати, согласился на раздевание наперегонки с выполнение желания при проигрыше, и принялся шустро расстегивать пуговицы. Хоть Бакуго и наловчился в последнее время обращаться с человеческой одеждой и обувью, но все равно продул более умелому Эйджиро — тот оказался все-таки чуточку проворнее. Проигрыш Бакуго ни капли не огорчил, но он все равно притворился немного расстроенным, чтобы получить ободряющий поцелуй: ему всегда их было мало. Но тут Эйджиро огласил свое желание — навести порядок в комнате перед уходом, и Бакуго пришлось покорно собирать разбросанную по полу одежду и вешать ее на спинку стула, а также поправлять смятое покрывало на кровати — сам же предложил спор на желание. В итоге он получил еще один нежный чмок, крепко обнял своего щедрого на ласку парня и переместил их к морю. Пока Эйджиро, накрытый куполом невидимости, трансформировался в дракона, Бакуго, параллельно следя за превращением, колдовал себе теплый костюм. А потом долго чмокал темно-розовый нос и носился вокруг, ласково наглаживая перепончатые крылья, чешуйчатые бока и шипы на гребне. Эйджиро покорно стоял, терпеливо ожидая, пока Бакуго выплеснет на него своё неуёмное обожание. Только головой из стороны в сторону вертел, да подхихикивал по телепатической связи, когда тот светил голой задницей, ползая на коленках по песку и стараясь дотянуться до его лап или живота. Когда Бакуго счёл своего дракона максимально заласканным, он забрался на теплую шею, приклеился к ней магией и мысленно объявил, что готов к чему угодно. Эйджиро кивнул, взял резкий старт и стремительно взмыл в небо. Телепатическую связь вмиг затопил сильнейший восторг Бакуго, а потом раздался его радостный вопль: «Я лечу!» «Кацу, а почему ты каждый раз кричишь эту фразу?» — вкрадчиво поинтересовался Эйджиро. «Радуюсь, что моя мечта сбылась. Благодаря тебе, кстати», — Бакуго чмокнул его в шею. «Хорошо, что не видно, как я покраснел», — смущённо признался Эйджиро, а перепончатые крылья замахали еще энергичнее. «Ха! Увижу в другой раз, — парировал Бакуго и завороженно уставился на ясное вечернее небо, на котором все ярче проступали звёзды. — Красиво, скажи?» Эйджиро повернул рогатую голову в ту же сторону. «Очень. Будто кто-то нашел ту самую подводную пещеру с цирконием, вытащил все камни и забросил их на небосвод». «А мне вот сразу представляются звёздочки из сказки, когда я смотрю на такое небо, — улыбаясь, признался Бакуго, зная, что Эйджиро не будет потешаться над его достаточно детской фантазией. — Будто они мне подмигивают свысока и подбадривают». «Тогда облака — это самое лёгкое и теплое в мире одеяло, в которое кутаются звёздочки», — охотно продолжил его ассоциацию Эйджиро. Пока Бакуго думал над следующей аналогией, они залетели в облака. Он, по обыкновению, раскинул руки в стороны и растопырил пальцы, касаясь ими белого тумана вокруг. Самые кончики тотчас начало покалывать от холода: в реальности «самое лёгкое и теплое одеяло для звёздочек» даже отдаленно не было теплым. «А ещё облака похожи на странный десерт: издали кажутся взбитыми сливками, как на верхушке торта, а когда залетаешь в них, то превращаются в молоко, утекающее сквозь пальцы», — хмыкнул Бакуго. Эйджиро задрал рогатую голову вверх и хихикнул. «Тогда луна похожа на большую головку творога, которую немного помяли, пока выжимали в марле». «Прикольное сравнение, — похвалил его Бакуго, присматриваясь к матово светящейся в небе луне. — А можешь выпустить пламя немного вправо?» Эйджиро немедленно выдохнул длинную струю пламени в указанном направлении и Бакуго громко расхохотался. «Сейчас ты бессовестно поджарил небесный творог!» Эйджиро мысленно захохотал следом и ещё пару раз «поджарил» луну на радость собственному парню, а потом начал медленно, но верно разгоняться, чтобы уже по-настоящему «размять крылья». Бакуго, смекнув к чему все идёт, покрепче ухватился за шею дракона. «Давай, Эйджи, жги!» — мысленно скомандовал он. И сразу радостно заверещал, когда дракон начал выписывать причудливые зигзаги. После зигзагов, Эйджиро покрутился в разные стороны, повставал на дыбы, пару раз завалился на спину, будто крылья его перестали держать, а потом просто завис на месте, отдыхая и заодно позволяя Бакуго прийти в себя от головокружительных виражей. «Все, я готов для финального аккорда, — отдышавшись и уняв бешено колотящееся сердце, заявил Бакуго и чмокнул чешуйчатую шею. — А ты? Успел отдохнуть?» «Да, я отдохнул и готов. Но сначала хочу кое-что обсудить». «Валяй». «Кацу, на какой-то момент мне придется тебя отпустить, пока я перехожу из одной формы в другую, но я тебя потом обязательно поймаю». «Эйджи, я все понимаю. И знаю, что ты меня обязательно поймаешь, — заверил его Бакуго. — И да, спасибо, что делаешь это для меня». «Я это делаю для нас обоих, Кацу, — Эйджиро перестал висеть на одном месте и начал подниматься вверх. — Мне тоже всегда хотелось сигануть с неба прямо в море, но я опасался за свое приземление. Но с тобой мне ничего не страшно, ведь я знаю, что ты меня тоже поймаешь». «Ага. Поймаю и никуда не отпущу». «Это у нас взаимно, — хохотнул Эйджиро, делая мощные махи крыльями и поднимаясь все выше и выше. — А теперь держись!» У Бакуго закономерно перехватило дыхание, а сердце испуганной птицей затрепыхалось в груди, когда дракон на бешеной скорости понёсся вниз, закручиваясь по спирали. Темное небо и приближающиеся белые облака быстро-быстро замелькали перед глазами Бакуго, а уши уже знакомо заложило от свиста ветра. «Сейчас», — мысленно предупредил его Эйджиро. Бакуго разжал руки и пару раз неуклюже кувыркнулся в окружавшем его белом тумане. После «штопора» он чувствовал себя немного оглохшим и дезориентированным, но лечебная магия быстро с этим справилась. Когда облака закончились, а под ногами в свете луны заблестело море, немного освоившийся в воздухе Бакуго был готов к следующему эксперименту. Он свел ноги вместе и раскинул руки, шепча заклинание трасформациии: хотелось проверить свое очередное предположение. Магический костюм тут же растянулся в рукавах наподобие крыльев, а поток ветра подхватил его и понес дальше, позволяя парить в ночном небе словно птице… «Блядь, я ведь реально лечу!» — дошло до Бакуго, когда он ощутил, что самостоятельно держится в воздухе. Однако новый и необычный опыт продлился недолго: он снова начал падать и даже подобие крыльев уже не помогало. Но Бакуго не успел испугаться: знакомые руки ожидаемо обняли его со спины, а в ухо прозвучало: «Поймал». Он радостно рассмеялся, расколдовал ноги и обхватил Эйджиро и руками, и щупальцами. И вот таким своеобразным клубком из рук, ног и щупалец, они долетели до лунной дорожки на поверхности моря и плюхнулись в воду. Как только море сомкнулось над их головами, Бакуго сразу же распрямил все щупальца и призвал магию воды: та услужливо вытолкнула их обратно наружу, игриво окатив напоследок небольшой волной. Пока Эйджиро отфыркивался и убирал прилипшие к лицу волосы, Бакуго наколдовал вокруг них защитный шар, накрыл его куполом невидимости и нагрел воду внутри. Дождался, пока Эйджиро закончит, повернул его к себе спиной, опутал всего щупальцами и откинулся с ним вместе назад. — Так мы оба сможем любоваться раскиданным цирконием, взбитыми сливками и большим небесным творогом, — хмыкнул он, пристраивая голову Эйджиро у себя на плече. — Тебе не холодно? — Нет, мне тепло и хорошо. А ещё меня обнимают десять рук и я любуюсь красотой со своим любимым парнем. — Так у нас это… как его? — Бакуго усиленно пытался вспомнить как по-человечески называется романтическая встреча влюбленных. — Свидание, ага, — любезно подсказали ему. — Экстремально-романтическое. — Но, согласись, экстремальная часть была охренительной. — Дааа, — хмыкнул Эйджиро, ласково поглаживая обнимающие его щупальца. — Не хочешь повторить экстремальную часть днём? Думаю, в лучах солнца все будет выглядеть намного эффектнее. — Конечно хочу, — обрадовался Бакуго. — Ещё поговорю с дедом как можно магический костюм сделать поплотнее, чтобы можно было парить в небе подольше. — Понравились ощущения, да? — Очень. В этот момент я почувствовал такую свободу, какую даже в воде не чувствовал. — Я тоже максимальную свободу чувствую именно во время полета. До знакомства с тобой я каждый вечер старался «размять крылья»: небо и ветер всегда помогали избавиться от обиды или стресса, и давали силы продолжать радоваться жизни. А с твоим появлением поводов для радости стало так много, что мне уже не требуется подзарядка неба так часто: когда мне плохо, я могу попросить тебя обнять меня, высказаться, получить поддержку и снова улыбаться, несмотря ни на что. — У меня то же самое с морем и тобой. Если меня что-то бесит, то я могу сбежать на глубину и успокоиться, ну или пообниматься с тобой — тоже работает безотказно. Но плавать и летать вместе мне нравится больше всего — так можно разделить чувства, эмоции и новые открытия на двоих. — А потом обсудить. — Дааа. Обожаю обсуждать с тобой все подряд: я начинаю смотреть на мир шире, и это офигенно! Эйджиро довольно хмыкнул и повернул голову. Бакуго его понял без слов — наклонился и начал вдумчиво целовать. Через какое-то время Эйджиро мягко отодвинулся и смущенно признался: — Кацу, жутко приятно, но у меня шея затекла… — Понял, — Бакуго тут же повернул его голову обратно и прикоснулся к шее, снимая боль. — Блин, такой романтический момент испортил, — сам на себя надулся Эйджиро. — Спасибо, Кацу, опять облегчаешь мне жизнь. — Пожалуйста, — Бакуго снова его обнял и легонько пощекотал щупальцами. — И никакой романтический момент ты не испортил, перестань: небо такое же звёздное, море спокойное, мы все так же лежим, балдеем и наслаждаемся атмосферой. А нацеловаться можем и позже — в ванной или под одеялом — как захочется. — И вправду… Чего это я переживаю? — Не знаю. Я же никуда не денусь — целуй сколько хочешь. — Вот вернёмся, ты сделаешь звёзды в комнате, и я буду тебя целовать, пока не надоест, — пригрозил ему Эйджиро. — Тогда я уже начал ждать возвращения. — Жди. Я хочу ещё немного побалдеть и тогда. — Ладно, — легко согласился Бакуго: он был вовсе не против еще полежать в обнимку со своим любимым парнем и полюбоваться на звёздное небо.