Aqua et ignis

Излазив весь корабль вдоль и поперек, они нашли только пару сношенных башмаков, несколько оторванных пуговиц, одна из которых была с каким-то узором, неработающий компас и деревянный гребешок с парочкой отломанных зубчиков: похоже, Даби и его подельники основательно готовились к предстоящей операции и ничего из улик старались не оставлять. Денки всерьез расстроился, что они не смогли ничего дельного найти, но Эйджиро его успокоил: он попросит начальника охраны ещё раз допросить Минору Минета и узнать как выглядит Даби, а Бакуго передаст описание дедушке, вдруг тот встречал этого мерзавца, и сможет подсказать где искать. Несолоно хлебавши, они спустились на пристань и Бакуго магией снова забросил веревочную лестницу на корабль. К ним тут же подбежали радостные Одеялко с Белоснежкой и начали виться вокруг, выпрашивая, чтобы их погладили. — В первый раз вижу таких ласковых волков, — удивлённо признался Тошинори, сидящий на коне и дожидающийся их возвращения. — И самое интересное — их спокойно воспринимают лошади… — Потому что они не настоящие волки, как и корабль пиратов, — усмехнулся Бакуго, почесывая Одеялко между ушей. — Ах вот оно что, — улыбнулся Тошинори и вопросительно посмотрел на Эйджиро. — Удалось что-то стоящее найти? Тот помотал головой, вытащил из кармана пуговицы, гребень, сломанный компас и показал их Тошинори. — Не густо… — вздохнул тот и вытянул руку вперед. — Позволите рассмотреть поближе? Эйджиро передал находки, глянул на двух лошадей, переминающихся с ноги на ногу, повернул голову к Бакуго и выразительно прикоснулся указательным пальцем к виску. Тот понял, что с ним хотят пообщаться без лишних свидетелей, и прошептал заклинание телепатии. «Похоже, Тошинори забыл, что нужна ещё одна лошадь… — немного озадаченно начал Эйджиро. — Как поступим? Поедешь с Денки или притворишься, что умчался на своих двоих, а потом сядешь ко мне?» «Конечно же, второе, — хмыкнул Бакуго, делая вид, что очень сосредоточен на поглаживании фамильяров. — Хочу тебя, наконец-то, нормально обнять». — Тошинори, а можно будет попросить начальника охраны поговорить с Минору Минета? Хотелось бы знать как выглядит этот Даби, чтобы призвать его к ответственности. — Конечно, принц Эйджиро, — встрепенулся Тошинори, отдавая Эйджиро обратно находки. — Думаю, что пуговицу с орнаментом можно показать портному в городе, а компас и гребешок — галантерейщику: вполне возможно, что они могут знать, где их производят. — Хорошая мысль, — похвалил его Эйджиро, запихивая пуговицы, гребешок и компас снова в карман и запрыгивая в седло. — А теперь, если вы не против, я бы с удовольствием помылся и поел. — Конечно-конечно, — кивнул Тошинори, мазнул взглядом по лошадям и резко осознал свой промах. Он виновато посмотрел на Бакуго и извинящимся голосом запричитал: — Господин Зоро, как же ужасно неловко получилось-то… Давайте, вы подождёте, а я догоню охрану, и позабочусь о лошади для вас. — Да всё в порядке, я могу и без лошади добраться, — зубасто улыбнулся Бакуго. — Мне ждать вас у здания городского совета, правильно? — Да, давайте, встретимся у городского совета: и вам сподручнее, и от него до моего дома рукой подать. — Ну вот и отлично, — кивнул Бакуго, становясь невидимым. — Тогда я полетел. Он аккуратно переместился за спину Эйджиро и обнял того за талию — Феноменально… — Тошинори снова обалдел от возможностей Бакуго. — Господин Зоро столько всего умеет… Повезло вам, принц Эйджиро, иметь такого помощника в делах. — Что правда, то правда, — улыбнулся Эйджиро, трогая коня и оглядываясь на Денки, который уже сидел в седле и с интересом глядел по сторонам. — Всё хорошо? — Всё отлично, Ваше Величество! — заулыбался тот. — Просто я первый раз в Валестразе, вот и стараюсь всё-всё рассмотреть. — Белоснежка, Одеялко! — позвал Эйджиро убежавших вперёд волков и пришпорил коня. — Мы едем в город. Будьте рядом. Фамильяры перестали носиться по берегу, подбежали с обоих сторон и послушно потрусили рядом. Эйджиро погладил руки Бакуго у себя на талии и озабоченно поинтересовался: «Кацу, ты как? Сильно устал?» «Есть чутка, — не стал юлить Бакуго. — Но вкусная еда и ванна с тобой это быстро исправят». «Договорились. Будет тебе и вкусная еда, и ванна со мной». Бакуго даже не ожидал, что на его предложение, сказанное полушутливым тоном, так быстро согласятся: все же они не дома, Эйджиро многое с членами совета, наверное, надо обсудить, да и, в принципе, не развлекаться же они сюда летели… Но спорить не стал: если Эйджиро посчитал, что он важнее всего запланированного, так тому и быть. Чмокнул в шею самого лучшего парня на свете и поудобнее пристроил подбородок у него на плече. Какое-то время они ехали молча: Бакуго смотрел на проплывающие мимо домики, которые после заклинания очищения выглядели будто новенькие, слушал мерный цокот копыт по мощеной дороге, гладил Эйджиро по животу и ему было хорошо. «Кстати, Эйджи, почему Тошинори и охрана называют меня господином Зоро? Я же не знать вроде тебя». «Так уж решил Тошинори. И я с ним абсолютно согласен: после того, как ты спас весь Валестраз от отравления железом, тебя не то, что господином надо называть, на руках носить надо». «Даже так?» — Бакуго внезапно смутился от такого лестного отзыва в свой адрес. «Да, Кацу, именно так, — совершенно серьезно подтвердил Эйджиро. — Ты — национальный герой, и даже не смей с этим спорить». «Неизвестный национальный герой, — хихикнул Бакуго. — Жители же даже не знают мою настоящую внешность и имя…» «Главное, что я знаю кто на самом деле герой, и могу выразить благодарность от всей Алекстразы, — парировал Эйджиро, потом смущённо кашлянул и перевел разговор немного на другую тему. — Думаю, Тошинори можно рассказать о тебе настоящем: мое драконье чутье говорит, что ему можно доверять, да и кольцо из циркона ни разу не вспыхнуло ни на одно его слово — он предельно честен». «Слушай, а может, я отдам Тошинори свое кольцо? Ну, чтобы подобные ситуации больше не повторялись? — Бакуго внезапно додумался до самого простого решения. — Я себе новое кольцо могу сделать, а Тошинори явно не помешает такая полезная вещица в дальнейшем управлении городом». «Гениально, Кацу! Тогда я свое кольцо отдам главному в Калестразе, чтобы у него тоже было подспорье в работе. И всем хорошо». «Ну вот и отлично, — довольно заулыбался Бакуго: он снова гениален. — Расскажешь мне, что я пропустил, пока разбирался с кораблем?» «Конечно. Но потом ты мне расскажешь, как очистил море и пригнал судно к пристани». «Идёт». Эйджиро начал с того момента, когда Бакуго отправился к морю, начальник охраны вместе с завхозом унеслись собирать отряд из тех, кому можно доверять, и готовить крытые повозки для транспортировки красного железняка, а он, Тошинори и казначей остались обсуждать как поступить дальше и ждать, пока кто-то прибежит и сообщит о нападении пиратов. В ходе дискуссии было решено не говорить страже об иллюзии, но упомянуть об исключительном даре красноречия господина Зоро, благодаря которому тот уболтает пиратов не нападать на Валестраз, а взамен купит у них что-нибудь. «Я и исключительный дар красноречия?! — Бакуго пришлось уткнуться лицом в волосы Эйджиро, чтобы не засмеяться в голос. — Вот это вы загнули… А ничего, что в вашей легенде много несостыковок? Например, как я узнал раньше вас, что на Валестраз напали? И на чем я добрался до пиратов?» «Да, некоторые нелогичности в нашей легенде присутствуют, но мы их никому прояснять не собираемся: кто, что и как делал — это государственная тайна и раскрытию общественности не подлежит, — усмехнулся Эйджиро. — Тем более жители ничего не видели и, конечно же, поверят той версии, которую сообщу им я; члены совета, зная всю ситуацию изнутри, будут поддерживать официальное заявление. Ну а охрана будет помалкивать уже из других соображений: никто не захочет признаваться, что они попросту грузили сундуки, вместо того чтобы спасать будущего короля и Валестраз от нападения пиратов…» «Хитро, — уважительно поцокал языком Бакуго: Эйджиро, оказывается, при необходимости мог достаточно хорошо манипулировать информацией и эмоциями окружающих. — То есть сегодня будет какой-то праздник? Ну, раз ты речь подданным собрался толкать?» «Да, Тошинори предложил организовать внеплановый вечер танцев. Будет очень некультурно проигнорировать такое событие, как предотвращение нападения, тем более, что жители Валестраза и торговцы из других королевств, были свидетелями, как я с Тошинори, начальником охраны и стражниками направлялся к бухте. При всех регалиях, которые кто-то забыл расколдовать...» Бакуго виновато вздохнул: комментарий про чью-то забывчивость был по его душу. «Эйджи, прости. Реально забыл. Хочешь, сейчас расколдую?» — он был готов сию минуту исправить допущенную ошибку, но его остановили. «Кацу, сейчас уже не важно есть на мне корона или нет: меня уже видели все, кому не лень. Поэтому праздник — самое лучшее решение в сложившейся ситуации — я скажу нужную нам речь, подданные порадуются хорошим новостям, воодушевлятся на ремонт, мы вкусно поедим и хорошо проведем вечер…» «Согласен, — кивнул Бакуго и заулыбался. — Слушай, Эйджи, так, получается, мы со всей этой заварушкой максимально официально засветились в Валестразе, как и хотели?» «Я тебе больше скажу, мы ещё и в Калестразе, походу, порядок наведём: Тошинори предложил завтра вместе с ним и казначеем отправиться к соседям с официальным визитом. Во-первых, он хочет понять почему с Калестразом сократилась торговля, а, во-вторых, продать половину железняка тамошним кузнецам, и договориться об изготовлении всего необходимого для ремонта». «Торговля сократилась, говоришь? — Бакуго почесал подбородок о плечо Эйджиро. — Сдается мне, Минору Минета и в отношениях с соседями знатно подгадил…» «Скорей всего… — согласился Эйджиро и недовольно фыркнул. — Знаешь, как люди говорят? Одна паршивая овца все стадо портит… Я не удивлюсь, если ещё какая-нибудь гадость выплывет». «Да уж… — недовольно цокнул Бакуго. — Тогда надо сегодня с Миной связаться и предупредить, что мы остаемся в Валестразе и завтра поедем дальше к соседям. Ну и про подарочек в лице Минору Минета сказать тоже — пусть проконтролирует процесс». «Хорошая мысль. А как связываться будешь? Очередной шар наколдуешь? Или фамильяров с запиской отправишь?» «Наколдую шар: буду беречь восстанавливающее — фиг знает, что там ещё в Калестразе обнаружится…» «Слушай, Кацу, а если наколдовать два шара? Один Тошинори, а второй ответственному за Калестраз? — внезапно предложил Эйджиро. — Так же намного оперативнее можно обсуждать насущные проблемы и находить для них решения. И летать никуда не надо… Или я слишком наглею?» «Не слишком. Секунду, — Бакуго немного отодвинулся и полез в сумку. Нашарив среди бутылочек, несколько завалявшихся камушков янтаря, он довольно хмыкнул. — Да, могу сделать два шара — столько у меня с собой камней есть». «Отлично! Проверю тогда главного в Калестразе на честность и выдам шар», — обрадовался Эйджиро. Бакуго снова его обнял, погладил по животу и решил задать мучающий его вопрос: «Эйджи, а почему города так похоже называются? Будто они братья?» «Потому, что они и есть братья, Кацу. Калестраз и Валестраз — города, названные именами двух сыновей Алекстразы. Валестраз был водным драконом, а Калестраз — огненным. Поэтому, Валестраз славится своей рыбной продукцией, а Калестраз — кузнечным делом». «Ах вот оно что… А те два небольших города, над которыми мы вдвоем летали, как называются?» «Дралад и Изера. По имени брата и дочери Алекстразы. В них больше сельским хозяйством промышляют. Именно там я хочу посадить семена тех культур, которые достанет для нас Рио». «Что-то вкусное посадишь, да?» «И вкусное и полезное, — хмыкнул Эйджиро. — Из вкусного будет кукуруза — у нее такие вытянутые початки с желтыми зёрнами — ее едят люди и животные, новые сорта пшеницы и батат — сладкий картофель, а из полезного подсолнухи — в них прикольные семечки, которые можно обжаривать и щелкать, или же из них можно выжимать масло для приготовления салатов и жарки еды, ну и лен — из него делают ткань для всего чего». Бакуго, при упоминании картофеля, закономерно буркнул животом: он только сейчас понял насколько же он проголодался. Эйджиро попросил ещё чуточку потерпеть: они уже въезжали в город, а там до дома Тошинори, в котором их поди уже ждал плотный обед, недолго. Бакуго угукнул и снова хотел было удобно устроить подбородок на плече, но увидел впереди людей, выстроившихся по обе стороны от дороги, и невольно напрягся. Фамильяры тоже оскалились и предостерегающе зарычали, но Эйджиро тут же на них шикнул: — Спокойно, это не враги. Просто горожане хотят поздравить нас с победой. Ведите себя как ласковые щеночки, хорошо? Одеялко с Белоснежкой послушно кивнули, перестали скалить зубы и радостно замотали пушистыми хвостами, заинтересованно посматривая на людей впереди. Эйджиро поднял правую руку и замахал, поджидающим его подданным. Те радостно захлопали в ладоши и начали громко поздравлять с победой и выкрикивать комплименты и слова благодарности. Бакуго в первые мгновения аж не по себе стало: слишком много звуков, слишком много людей разом… Очень хотелось поставить купол звуконепроницаемости и отгородиться от стольких внешних раздражителей, но Бакуго, пересилив себя, не стал этого делать: вокруг Эйджиро всегда будет много людей, пора бы ему к этому уже привыкать, раз собрался за него замуж выходить… «Звучит странновато, да? Ну, я про замуж имею в виду…» — мысленно с ним согласился Эйджиро. «Да не особо, — честно признался Бакуго. — Я же не человек, поэтому мне по барабану все эти ваши социальные определения и языковые тонкости. Я просто хочу быть с тобой, остальное — мелочи». «Может, попробуй воспринимать всех этих людей как добрых знакомых, которые просто рады тебя видеть?» Бакуго неуверенно хмыкнул, но решил таки прислушаться к совету своего парня. Поначалу было трудно воспринимать улыбающихся и радостно галдящих горожан, как нечто знакомое и тем более доброе, всё-таки всю осознанную жизнь он сторонился этих существ не просто так. Но, слыша, как Эйджиро, которому тоже пришлось от людей горя хлебнуть, тепло всех благодарит, он решил попробовать — начал улыбаться, кивать в ответ и беззвучно говорить «спасибо». И, как ни странно, это помогло: через какое-то время Бакуго перестал вцепляться в Эйджиро словно краб, с интересом рассматривал улыбчивые лица и даже не заметил, как они подъехали к зданию городского совета. Тошинори вежливо, но твердо попрощался с взволнованными горожанами, дескать, все остальные поздравления на вечернем празднике, а сейчас их ждут важные вопросы. Бакуго, оставаясь невидимым, переместился с коня к главному входу, тихонечко свистнул к себе Одеялко и Белоснежку и с улыбкой наблюдал, поглаживая фамильяров по головам, как неохотно расходятся люди, все норовя пообщаться с будущим королем. Однако Тошинори, мягко, но неумолимо, оттеснял подданных от Эйджиро и Денки, чтобы те могли спешиться и войти в здание. Наконец-то, парням удалось забежать внутрь, выдохнуть и заметить улыбающегося видимого Бакуго. Тот махнул рукой, приоткрывая двери и запуская Одеялко и Белоснежку. — Страшно подумать, что будет вечером на празднике, если уже сейчас проходу не дают, — немного озабоченно выдал Денки и Бакуго с Эйджиро переглянулись: а ведь блондинчик прав. — Не боись, я об этом позабочусь, — Бакуго хлопнул переживающего блондинчика по плечу и тихо пояснил: — После того, как Эйджи толкнет свою речь, я немного поколдую, и все горожане перестанут обращать на нас внимание. — Блин, так классно, что ты маг, Кацуки, — зашептал Денки, смотря на него с восхищением. — Иначе пришлось бы мне танцевать с девушками Валестраза... А у меня же уже есть девушка — я не хочу Урараке изменять, даже ради политики... — Никаких измен ради политики, — согласно покивал Бакуго: он не собирался допускать, чтобы какая-нибудь девица, под видом танца, лапала его парня. Тут в двери заскочил взмыленный Тошинори и вытер пот со лба. — Похоже, придется воспользоваться черным ходом: на улице все равно остались самые настырные, — немного виновато признался он и улыбнулся, заметив Бакуго. — О, господин Зоро, и вы здесь! Бакуго согласно угукнул и Тошинори повел их к черному входу, который вывел на безлюдную соседнюю улочку. — Хитро, — цокнул языком Бакуго, когда они преспокойно пошли себе вперёд, и никто к ним не приставал. — Неужели ещё ни один горожанин не догадался о черном ходе? — Догадались, конечно же, — хмыкнул Тошинори. — Но эту улочку охраняет стража, так что сюда всем, кроме членов городского совета, вход воспрещён. Я люблю своих сограждан, но они жуть какие общительные, а у меня семья — не могу я с ними до ночи разговаривать. Поэтому достаточно часто приходится окольными путями до дому добираться. — Тяжело быть высокопоставленным лицом — ни минуты покоя — всегда кому-то что-то да надо… — сочувственно прокомментировал Денки. — Есть такое, — покивал Тошинори. — Но вы не подумайте, я не жалуюсь. Мне нравится моя работа, я люблю своих сограждан, но надо и о семье думать. — Тошинори, а у вашего совета есть выходные? — внезапно заинтересовался Бакуго, вспомнив про идею Эйджиро о расписании работы. — Нет, господин Зоро, выходных нет, но есть официальные праздники, когда городской совет не работает: в дни основания Алекстразы и Валестраза, на Новый год, на летнее солнцестояние, ну и в день рождения королевы Рей. — Тогда скоро у вас добавится новый праздник — день рождения короля Эйджиро, верно? — заулыбался Денки. — Все так, юный Денки, все так, — тепло улыбнулся ему Тошинори, останавливаясь у высокого забора и открывая ключом калитку. — Милости прошу в мою скромную обитель. За калиткой оказался небольшой яблоневый сад, поделенный на две равные части мощеной дорожкой, небольшой двухэтажный домик, с каменным крылечком, на котором стояла кадка с каким-то, неизвестным Бакуго, растением. Под окном дома расположился добротный деревянный стол с двумя широкими лавками, а под одной из яблоней — деревянное кресло с необычными ножками. — А это что такое? — Бакуго сразу же ткнул пальцем в непонятный предмет мебели. — Это кресло-качалка, господин Зоро, — охотно пояснил ему Тошинори. — Садишься и покачиваешься. Попробуйте. Бакуго моментально уселся в необычное кресло, откинулся на спинку, на которой висело что-то шерстяное и мягкое, и, следуя инструкциям Эйджиро, принялся качаться. Белоснежка с Одеялком тут же подскочили к нему, просясь на коленки: им тоже хотелось. Пришлось на глазах изумлённого Тошинори превратить их из волков в щеночков, и взять обоих на руки. — Я же говорил, что они ненастоящие волки? — усмехнулся Бакуго, наслаждаясь впечатлением, которое произвел на главу совета. — Говорили. Но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — философски парировал тот и хлопнул в ладоши. — Итак, будем обедать в столовой или в саду? — Я бы не отказался поесть в саду, — улыбнулся Эйджиро. — Только руки бы хотелось помыть. — А я могу помочь с сервировкой, — предложил Денки. — Только скажите, что делать. — С этим к Немури — она тут всем в доме заведует, — хмыкнул Тошинори и громко позвал: — Немури, у нас гости! Дверь дома через мгновение распахнулась и показалась очень красивая черноволосая женщина в белом платье в фиолетовый цветочек и переднике. — Добрый день, — первым вежливо поздоровался Эйджиро и Бакуго с Денки промычали свои приветствия следом. — Добрый день, Ваше Величество! — Немури поклонилась и лучезарно улыбнулась Эйджиро, а потом посмотрела на них двоих. — И вам добрый день, симпатичные молодые люди! — Я — Зоро, — представился Бакуго и кивнул на Денки. — А он — Денки. Мы — помощники принца Эйджиро, но можем побыть и вашими, чтобы накрыть на стол в саду. — От помощи не откажусь, — заулыбалась она. — Но сначала я должна узнать как зовут этих милых песиков. — Одеялко и Белоснежка, — хмыкнул Бакуго, спуская по одному, вертящихся на его коленях, щеночков. Те сразу же радостно загавкали и побежали здороваться к Немури, а Бакуго встал с кресла качалки и подошёл к Денки. — Почему все женщины в таком восторге от маленьких щеночков? — тихо поинтересовался он тому на ухо. — Потому что они маленькие и миленькие. Женщины любят всё маленькое и милое, — прошептал ему в ответ Денки. — Так что ты вовремя превратил Одеялко и Белоснежку: на больших волков у Немури вряд ли была бы такая реакция. Бакуго задумчиво хмыкнул, запомнив новую информацию, и собирался уже задать следующий вопрос — не связано ли это с материнством, как их обоих окликнул Эйджиро: — Денки, Зоро, идём руки мыть. — Спасибо за объяснение, — Бакуго хлопнул блондинчика по плечу. — Ну что, погнали руки мыть, а то есть охота. Денки согласно угукнул и они пошагали за Тошинори и Эйджиро вглубь дома. Вопрос про материнство и любовь женщин ко всему маленькому и миленькому отложился на потом.