Aqua et ignis

Поблагодарив Эми за вкусный обед и попрощавшись до ужина, все направились на выход, а Бакуго решил чуточку задержаться: помочь с уборкой замечательной женщине, охотно согласившейся кормить неожиданно свалившихся на ее голову гостей, пока те пребывают в Калестразе. Как только Эми отвернулась подбросить дров в плиту, он быстро окатил кухню заклинанием очищения, магией составил кружки, блюдца и кофейник на полки, цапнул из вазочки парочку вкусных конфет и под удивленный возглас переместился во двор, на ходу меняя внешность. Шота, который до этого не видел его в образе седовласого мага, откровенно завис на половине фразы и во все глаза уставился на Бакуго, внезапно появившегося на пороге дома. Остальные тоже заинтересованно повернули головы: что же настолько поразило жутко невозмутимого начальника охраны? И заулыбались, когда Бакуго многозначительно хмыкнул, упер руки в бока, выкатил грудь колесом и хрипловатым голосом пошутил: — Шота, голубчик, да на вас лица нет. Ну, подумаешь, человек внешность решил сменить… Что ж вы сразу так близко к сердцу-то принимаете? За этим последовала небольшая драматичная пауза, а потом первыми громко расхохотались Эйджиро и Денки, а к ним почти сразу присоединились Тошинори и Хизаши. — Господин Зоро? — осторожно предположил Шота, невольно улыбаясь от громкого хохота четырех человек. — Он самый, — подмигнул ему Бакуго. — Но в этом образе меня зовут Гендальф. Не перепутайте, Шота, а то вся конспирация насмарку. Шота кивнул, а потом уважительно хмыкнул: как же его лихо вокруг пальца-то обвели… Отсмеявшиеся Тошинори с Хизаши согласно закивали, вытирая глаза: не тебя одного. Бакуго соскочил с крыльца, свистнул носящимся по двору щеночкам и вопросительно посмотрел на Хизаши: что дальше? Шота спохватился и уже рванулся было за лошадьми, но его мягко остановил Эйджиро: если никто не против, то он бы с удовольствием прогулялся и размял ноги. Ни у кого возражений особо не было, потому они неспешно двинулись окольными путями на главную площадь: Эйджиро хотел лично познакомиться с другими советниками, а Бакуго выразил желание посетить тюрьму, вернее, вытрезвитель — помочь вернуться в строй любителям горячительного. Пока Хизаши, Тошинори и Денки фонтанировали новыми идеями, что ещё можно включить в праздник, а Эйджиро их по мере обсуждения или отбраковывал, или утверждал, молчавший до этого Шота внезапно обратился к Бакуго и поинтересовался, какие ингредиенты тому требуются для зелий? Тот удивлённо приподнял брови: неужели начальник охраны разбирается в травах? Шота скромно так кивнул, мол, некоторые знает. Если Бакуго составит ему список, он может на рассвете наведаться в лес и нарвать необходимое, чтобы сэкономить время. Бакуго, недолго думая, магией вытащил из сумки увлеченно болтающего блондинчика блокнот и ручку и прямо на ходу продиктовал несколько видов трав. Ручка послушно написала печатными буквами названия в столбик, лист вырвался из блокнота и подплыл по воздуху к Шоте. — Если найдете всё, то буду премного благодарен, — улыбнулся Бакуго, аккуратно возвращая блокнот и ручку в сумку Денки. — Приложу все усилия, — серьезно кивнул Шота, бережно складывая листок пополам и убирая его в нагрудный карман. И снова замолчал, прислушиваясь к оживлённому обсуждению последовательности номеров на завтрашнем празднике. В итоге под четким руководством Эйджиро пришли к тому, что сначала будет кулинарный конкурс, затем демонстрация работ кузнецов, за ними несколько музыкальных, танцевальных и певческих номеров, а под конец — выступление наследного принца, его помощника и мага. Денки предложил также наградить победителей чем-нибудь небольшим, на память, и с надеждой посмотрел на Бакуго: — Зоро, а сможешь сделать несколько красивых подвесок из собранного янтаря? — Имеешь в виду, наколдовать по заказу победителя, повесить на шнурок и надеть на шею? — Именно! Или это слишком нагло? — Нет, не нагло. Очень хорошая идея, Денки, — похвалил блондинчика Бакуго, и тот моментально расцвел от его слов. Хизаши, услышав, что Бакуго согласен, радостно потёр ладони: отличный праздник у них завтра получится! Осталось сегодня поговорить с горожанами, а потом дорогие гости отправятся к нему домой: принимать ванну и отдыхать после насыщенного дня. Он выжидающе посмотрел на Тошинори: тот посидит с гостями или сразу после выступления к родителям отправится? Тошинори честно признался, что был бы рад провести вечер в приятной компании, но родителей давно не видел, поэтому после выступления отправится прямиком к ним. Все понимающе покивали и принялись обсуждать планы на завтра: часам к десяти можно собраться в здании городского совета, встретиться с теми, кто изъявит желание участвовать, обговорить с ними окончательный сценарий, подумать, как организовать столы, лавки и прочее, ну и, конечно же, составить более детальный план подготовки к операции по извлечению. Внезапно Тошинори спохватился: а можно ему до выступления минут десять поговорить с казначеем? Передать аванс за заказ и разобраться, сколько ещё привезти, когда все необходимое будет готово, а то ему как-то непривычно с собой столько золотых монет в сумке таскать. Хизаши аж споткнулся и обязательно бы растянулся на брусчатке, если бы его вовремя не подхватил Денки, не дав упасть. Ответственный за Калестраз смущённо поблагодарил блондинчика, а потом возмущённо ткнул пальцем в грудь остановившегося рядом Тошинори: какие деньги, если тот привез свой материал, собирается предоставить им работу, да ещё и с заклятием помог?! Но Тошинори, перехватив его палец своей ладонью и посмотрев в глаза, твердо повторил: Валестраз оплатит заказ полностью или они прямо сейчас серьезно так рассорятся. Бедный Хизаши от такого ультиматума аж дар речи потерял: пару раз открыл-закрыл рот, а потом беспомощно посмотрел на Эйджиро, дескать, ну как так, Ваше Величество? Это же черная неблагодарность брать деньги за заказ, когда для Калестраза столько всего сделали, да и соседям самим сейчас лишние монеты пригодятся — столько налогов в казну Минору Минета и его подельники не уплатили… Эйджиро улыбнулся и, к удивлению Хизаши, поддержал Тошинори: во-первых, каждый труд должен быть достойно оплачен; во-вторых, этот железняк, он уверен, и так принадлежит Калестразу — Даби, скорее всего перехватил судно, чтобы потопить и сделать гадость городам-соседям; ну а в-третьих, золотые монеты как раз-таки конфискованы у преступников во благо Валестраза, и Тошинори имеет полное право распоряжаться ими по своему усмотрению. Шота хохотнул и хлопнул Хизаши по плечу: придется брать, раз даже Его Величество настаивает. Тот протяжно вздохнул, тряхнул головой и нехотя согласился: раз уж столько людей настаивает, то точно придется брать. И сразу же запальчиво пообещал, что уже с первыми петухами все кузнецы приступят к выполнению заказа. И тут уже Бакуго про себя хмыкнул: ага, сейчас — половина в запое, а вторая половина из него только выходит. Но вслух язвить не стал, просто выразительно посмотрел на Шоту, который понимающе кивнул и драматично закатил глаза, дескать, что поделать — оптимист до мозга костей. Дойдя до здания городского совета, их шестерка разделилась: Тошинори с Эйджиро отправились знакомиться и улаживать вопросы, Денки с Хизаши пошли контролировать перемещение деревянного помоста для выступлений, а Шота с Бакуго и щеночками направились в вытрезвитель, который, как выяснилось, был в двух минутах ходьбы. Шота тактично предупредил, что, зайдя внутрь, лучше дышать ртом, чтобы обонятельного шока с непривычки не случилось. Бакуго хоть и хохотнул, что у него уже иммунитет на запах перегара выработался, пока он помогал в Валестразе собирать пьяных по площади и кустам, но совет всё-таки к сведению принял. Поэтому, как только Шота остановился около небольшого двухэтажного каменного дома, Бакуго сразу же окатил его магией очищения: зачем мучаться и дышать носом, если вонь и грязь легко устраняются? Открыв дверь, Шота удивленно вдохнул запах свежести и уважительно хмыкнул: даже такое маги могут? Бакуго деловито отодвинул его в сторону, шарахнул в дверной проем заклинанием отрезвления и прислушался. Пару мгновений было тихо, а потом послышались удивлённые возгласы — кузнецы пришли в себя. — Лихо, — покивал Шота, отдавая умениям Бакуго должное, и приглашающе махнул рукой, мол, после вас. Бакуго зашёл в небольшое чистое помещение, в котором молодой паренёк что-то усердно писал, сидя за столом, и поздоровался: — Добрый день, голубчик! Пришли освобождать ваши камеры от протрезвевших кузнецов. — З-здравствуйте! — пролепетал паренёк, выронив ручку. — А откуда вы знаете, что они протрезвели? — Наверное, потому, что это его рук дело? — цыкнул на подчинённого начальник охраны. — Знакомься, господин Гендальф — маг наследного принца Эйджиро. Человек, который снял заклятие с Калестраза, привел в чувство всех заключённых и избавился от вечного запаха перегара. Паренёк вскочил, поклонился, вежливо поздоровался, принюхался и заулыбался: действительно, перестало перегаром пахнуть. Порывался было проводить дорогого гостя, но Шота остановил его одним движением руки: он сам, пусть отчёты заполняет. Бакуго ободряюще улыбнулся пареньку, скомандовал Белоснежке и Одеялку сидеть смирно в углу и последовал за начальником охраны в просторный коридор, по бокам которого располагались крохотные комнатки-клетки с двухэтажными кроватями, раковинами и отгороженными закутками. И из каждой комнатки на них смотрели растерянные мужчины, явно очень смутно помнящие, как оказались за решеткой. Пока Шота коротко объяснял другому охраннику, что вообще происходит, Бакуго прогулялся по коридору и исподтишка сделал внушение кузнецам — пьют мало, пьянеют быстро, а потом прямым ходом идут домой и ложатся спать. Кузнецы, конечно, ничего не почувствовали, но со слабым интересом следили за его перемещениями. А когда Шота с охранником начали отпирать замки на решётках клеток, то принялись между собой недоуменно переглядываться. — Все свободны, — объявил Шота, открыв последний замок. — У вас есть полчаса, чтобы сбегать домой и привести себя в порядок, а в пять явиться на главную площадь и услышать от самого наследного принца Алекстразы хорошие новости. Кузнецы опасливо повыходили из своих комнаток-клеток в коридор и столпились около начальника охраны, неверяще переспрашивая — они точно свободны и могут идти домой? Это не розыгрыш? Шота хмуро на них зыркнул, ещё раз повторил сказанное до этого, а Бакуго еще с коварной улыбочкой добавил: уносите ноги подобру-поздорову и не смейте опаздывать на площадь. Кузнецы, наконец-то осознав, что все взаправду, мигом унеслись прочь, а начальник охраны усмехнулся: иногда, как детям малым, по сто раз надо повторять. Бакуго понимающе хмыкнул в ответ, движением руки захлопнул все открытые двери, и они отправились обратно. Когда они снова вернулись на площадь, напротив здания городского совета стояло деревянное возвышение, а вокруг уже собралось приличное количество общающихся между собой горожан, посматривающих на двери. Бакуго глянул на большие часы: в запасе ещё оставалось целых пятнадцать минут до пяти, и тихо поинтересовался у начальника охраны: останемся на улице дожидаться остальных или пойдем внутрь? Шота предпочел дождаться остальных на улице, а Бакуго, выдав щеночкам задание проверить всех и каждого на присутствие магии и поручив начальнику охраны присмотреть за фамильярами, стал невидимым и телепортировался прямиком в здание. Оказавшись за спасительными дверями, он зашарил в сумке в поисках успокоительного, параллельно прислушиваясь к звучащим голосам в приемной: Эйджиро там, или придется искать на втором этаже? Успокоительное, как выяснилось, закончилось, зато нашелся Эйджиро: его звонкий смех Бакуго ни с чьим не перепутает. Он подкрался к приоткрытым дверям приемной, шепнул заклинание телепатии и вынужденно обратился за помощью: «Эйджи, а ты можешь типа отпроситься в туалет?» «Кацу, что случилось?» «Понимаешь, у меня, оказывается, закончилось успокаивающее, а мне через несколько минут выступать перед кучей людей… Можешь побыть моим лекарством?» «Само собой. Сейчас». Бакуго услышал, как Эйджиро вежливо извиняется и спрашивает о местонахождении туалета. После короткой инструкции дверь приемной распахнулась, и Эйджиро решительно пошагал в указанном направлении, немного вытягивая руку в сторону. Бакуго кинулся следом, вцепился в теплую ладонь и с облегчением выдохнул. Не доходя до туалета, Эйджиро толкнул на пробу первую попавшуюся дверь, которая оказалась открытой, и увлек Бакуго в чей-то небольшой кабинет. «Купол», — напомнил Эйджиро и крепко его обнял. Бакуго, мигом сделав их невидимыми и неслышимыми, нервно вцепился в рубашку своего парня и застыл. «Скажи мне, что у меня получится не опозориться при стольких свидетелях». «Кацу, ты — самый смелый человек, которого я знаю», — теплые ладони успокаивающе погладили по спине. «Я не совсем человек, если уж на то пошло…» «Так даже лучше», — заверили его и принялись ненавязчиво чмокать в висок и щеку. Бакуго прикрыл глаза, чувствуя, как паника постепенно отступает. Эгоистично хотелось простоять так до самого вечера: наслаждаясь тишиной и прикосновениями, и пусть весь мир подождет… Откровенно ломало куда-то идти, что-то объяснять и кого-то приободрять. Бакуго устало вздохнул, а Эйджиро, переместив руку, зарылся пальцами в волосы и невесомо чмокнул мочку уха. «Мне тоже хочется послать всё и всех. Я тоже подустал от проблем, что на нас с тобой валятся уже который день… — честно признался он. — Но горожанам и совету ещё тяжелее. Им нужна наша поддержка и наша уверенность». «Я знаю. Поэтому ною исключительно тебе и исключительно чуть-чуть». «Это даже не нытье, Кацу. Нам просто надо хорошенечко отдохнуть, и все встанет на свои места, — Эйджиро лизнул мочку шершавым языком. — Как насчёт одного мотивирующего поцелуйчика?» Бакуго согласно угукнул и, не открывая глаз, немного сдвинулся назад. Эйджиро чуть наклонил его голову, прижался тёплыми губами к губам и скользнул своим драконьим языком ему в рот. Бакуго знакомо тряхнуло, а потом горло непривычно запекло: будто обжигающе горячего кофе внезапно хлебнул. Он рефлекторно сглотнул, пытаясь избавиться неприятного ощущения, но необъяснимый жар не пропал: ухнул в живот и начал расползаться по всему телу, пока Эйджиро продолжал его вдумчиво целовать. Когда же поцелуй закончился, Бакуго констатировал, что успел вспотеть и как-то внутренне взбодриться. Он облизнул губы, ткнулся своим лбом в чужой лоб, внимательно смотря в красные глаза с вертикальными зрачками, и тихо поинтересовался, в порядке ли Эйджиро. Тот непонимающе пару раз моргнул: все хорошо, а что? Бакуго погладил его по щеке и улыбнулся: просто хотел убедиться, понял ли тот, что только что провернул. «В смысле?! — мгновенно переполошился Эйджиро. — Неужели я сделал тебе больно?» «Нет, больно мне не было, но в один момент стало жарко, а теперь я чувствую себя бодрее, хотя восстанавливающее пил достаточно давно, — Бакуго чмокнул в последний раз любимые губы и провел по ним пальцем, снимая красноту. — Если я не ошибаюсь, то ты неосознанно поделился со мной своей жизненной силой, пока целовал. Ощущалось, будто я проглотил кусочек твоего огня». «Да ладно… — опешил Эйджиро. — Разве я такое могу?» «Конечно можешь, ты же огненный маг, хоть пока и достаточно стихийный, — Бакуго не удержался и легонько чмокнул приоткрывшийся в удивлении чужой рот. — Прав был деда: стоит только оттренировать контроль огня, и ты точно многих магов за пояс заткнешь». «Но не тебя…» — усмехнулся Эйджиро, прикрывая глаза: Бакуго как раз развязал ленту и начал пальцами расчёсывать его волосы. «Думаю, что со временем сможешь и меня. Я сейчас имел в виду простых смертных — того же советника султана, например». «Кстати, Кацу, если ты окажешься прав, и Белоснежка с Одеялком укажут на галантерейщика, ювелира и хозяина постоялого двора, то при извлечении паразитов ты сможешь сравнить их с тем, что достали из Шото?» «Ха, ты тоже задумался о том, что твой дядя мог быть знаком с шейхом и советником султана?» «Да. У меня вообще появилась другая версия событий, но ее я бы предпочел с тобой обсудить вечером в ванной». «Приглашение принято, — зубасто улыбнулся Бакуго и чмокнул Эйджиро в кончик носа. — Спасибо, что побыл моим лекарством и поделился своей жизненной силой. Теперь я готов выйти и всех порвать». «Рвать не надо, просто успокой, — хихикнул тот, чмокая его нос в ответ. — Пойду первым вперёд, угу?» Бакуго кивнул, убрал все купола, разорвал телепатическую связь и выскользнул за Эйджиро в коридор. Прикрыл дверь, стал видимым и перенёсся прямиком в приемную, заставив всех подскочить от неожиданности. Когда Эйджиро зашёл в помещение, он уже вовсю знакомился с энергичным ответственным за торговлю, словоохотливым завхозом и очень серьезным казначеем. — Ваше Величество, — заулыбался Тошинори при виде наследного принца, — пора. Уже Хизаши забегал: горожане все в нетерпении. — Предлагаю сразу же начать с фокусов, — коварно улыбнулся Бакуго, — появимся эффектно. Он подхватил Эйджиро и Тошинори под локти и телепортировался из приемной прямиком наружу. Толпа жителей удивлённо ахнула, когда они материализовались на деревянном помосте будто из воздуха. Бакуго отпустил локти наследного принца и ответственного за Валестраз, вышел вперед и улыбнулся неотрывно смотрящим на него людям. — Ну здравствуйте, жители Калестраза! Приятно видеть вас в добром здравии! Меня зовут Гендальф. Я — маг и помощник наследного принца Эйджиро. Толпа снова удивленно ахнула и притихла, ожидая дальнейшего развития событий. Внезапно раздался ехидный вопрос: — Чем докажешь, что ты маг? Бакуго успел отследить его обладателя — молодого паренька с нахальным взглядом, стоящего со своими друзьями, и зубасто улыбнулся. — Я прямо ждал этого вопроса, — признался он и махнул рукой. Скептически настроенный паренёк испуганно матернулся, когда магия оторвала его от земли, подняла вверх, протащила по воздуху над головами собравшихся до деревянного помоста и опустила рядом с Бакуго. Ошарашенный подросток нервно сглотнул, испуганно смотря на седовласого мага, и дернулся, когда тот щёлкнул пальцами: наверное, думал, что ему сейчас за грубость что-нибудь сделают. Однако в воздухе материализовался лишь полный стакан. — Выпейте, голубчик. Уверен, у вас в горле пересохло после неожиданного полета, — ехидно посоветовал Бакуго, и паренек настороженно взял в руки, висящий в воздухе стакан. — Не отравлено, не беспокойтесь. — Вода? — пораженно переспросил он, сделав глоток. — А вы думали, я чего покрепче наколдую? Толпа громко расхохоталась и посоветовала пареньку не раскатывать губу: не дорос ещё до крепких напитков. Тот покраснел, залпом выпил воду, буркнул: «Спасибо», и протянул пустой стакан обратно. Бакуго пафосно испарил его и насмешливо посмотрел на паренька. — Убедился, что не вру? — Убедился. — Тогда позволь мне подарить тебе подарок в качестве извинений. Чего бы ты хотел? — А вы можете склеить разбившееся так, чтобы выглядело как новое? — Конечно. Если ты завтра найдешь меня в здании городского совета и принесешь осколки, я починю. — Я принесу! — воодушевился паренек. — Спасибо! — И тебе спасибо, что не побоялся задать вопрос и помочь мне показать то, что я умею. — А спустите меня магией вниз? — хитро прищурился подросток. — Легко, — Бакуго попросил освободить место около помоста, махнул рукой и магия, подняв паренька в воздух, плавно приземлила его на освободившийся пятачок. Его невольный помощник довольно хихикнул, махнул Бакуго на прощание рукой и, извиняясь, начал проталкиваться обратно к своим друзьям. Хмыкнув ему вслед, Бакуго оглядел улыбающихся горожан и вернулся к запланированной речи: к его глубокому сожалению, над Калестразом было установлено заклятие забвения, потому жители на время многое позабывали и странно себя вели. Ему удалось разрушить магический купол и вернуть им память, но горожане почему-то продолжили помнить, как жили под воздействием, как это обычно бывает с заклинаниями такого типа. Честно признался, что не владеет темной магией, поэтому доходчиво объяснить, почему получилось так, как получилось, не сможет, но постарается найти виновного и призвать к ответственности, а пока будет проведывать Калестраз как можно чаще и следить, чтобы такого больше не случалось. Договорив, он тепло улыбнулся горожанам, очень надеясь, что никто не додумается выкатить вполне резонную претензию — раз маг, то чего не позаботился о Калестразе раньше? Не уберёг от заклятия? Однако никому и в голову не пришло Бакуго в чем-то обвинять: толпа взорвалась аплодисментами и словами благодарности Выдохнув с облегчением, он искренне поблагодарил в ответ и предоставил слово наследному принцу Алекстразы, а сам отошёл немного назад и мысленно обратился к фамильярам: нашли ли те кого-нибудь подозрительного? Выяснилось, что да. Но не трёх человек, как предполагал Бакуго, а четырех. Он смачно про себя выматерился: надеялся ведь, что Эйджиро не придется светиться во время извлечения, но куда там… С четырьмя паразитами они с дедом и фамильярами вряд ли смогут справиться. Сохраняя на лице лёгкую улыбку и вполуха слушая обращение наследного принца к своим подданным, Бакуго попросил Одеялко и Белоснежку дёрнуть за одежду или обувь тех, кого они нашли, и начал внимательно всматриваться в толпу. Сначала недовольно цыкнул хмурый бородатый брюнет, за ним возмущённо зыркнул вниз блондин с щегольскими усиками и зализанными назад волосами, и под конец расхохотались двое рыжих: один постарше, второй — совсем мальчишка. «Вот мудак, а… Даже ребенка не пожалел, — внутренне вскипел Бакуго и вздрогнул от неожиданности, когда толпа захлопала и радостно заулюлюкала, услышав про завтрашний праздник. — Хотя о чем это я? Дядя Эйджи не погнушался убийством собственного племянника и в Шото паразита засунуть рука не дрогнула…» Он тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли и сконцентрировался на голосе Эйджиро, чтобы отвлечься. Тот по сценарию приносил сердечные извинения перед горожанами и гостями, которым пришлось провести все это время в Калестразе. После Эйджиро, извинения от лица городского совета принес Хизаши, и аж прослезился, когда сограждане громко простили всех советников: дескать, в тяжёлые времена те справлялись, как могли. Обрадованный Хизаши рассыпался в благодарностях, порывисто схватил Тошинори за локоть и вытащил того вперёд, представляя жителям: ответственный за Валестраз, доставивший пятнадцать сундуков красного железняка и собирающийся сделать большой заказ. Бакуго невольно поморщился от нового взрыва аплодисментов и радостных криков, но тут же поспешил снова натянуть на лицо доброжелательную улыбку: осталось потерпеть совсем чуть-чуть и совсем скоро его ждёт ванна, любимый парень и крышесносные поцелуи…