Aqua et ignis

Плотно пообедав у Эми, они вернулись в спальню Хизаши Ямады для «тихого часа». Бакуго первым делом кинулся к будильнику, завел на четыре часа, и только потом принялся раздеваться и вешать одежду на плечики. Когда оба остались в одних трусах, Бакуго тормознул, уже собиравшегося юркнуть под одеяло, Эйджиро и объявил, что сейчас будет магический душ со стиркой. Окатил себя, его и одежду заклинанием очищения и только тогда разрешил укладываться: спать, видите ли, надо исключительно чистыми — это он в человеческом мире хорошенечко усвоил. Эйджиро похвалил его за чистоплотность, забрался под одеяло, распустил волосы и кинул ленту на прикроватную тумбочку. Притянул плюхнувшегося рядом Бакуго к себе и предупредил: сейчас очень горячо поцелует. Прямо обжигающе горячо, так что пусть Бакуго не пугается и немножко потерпит. Тот послушно прикрыл глаза и приготовился к не самым приятным ощущениям, но в этот раз рот даже не обожгло, только чуть-чуть пощипало. Драконья огненная энергия теплым сгустком скользнула в горло и моментально растеклась по всему телу, согревая изнутри и расслабляя каждую клеточку. Бакуго откровенно поплыл от приятных ощущений. Когда обжигающе горячий поцелуй закончился, Эйджиро погладил его по голове и подтянул повыше одеяло. — Жив? — Живее всех живых, — промямлил Бакуго, устраиваясь на его плече поудобнее и зевая во весь рот: разморило его похлеще теплой ванны. — Меня вырубает, но, когда проснусь, ты мне должен будешь ответить на много вопросов… — Без проблем, Кацу. А теперь спи. Бакуго чмокнул своего парня в знак согласия и моментально провалился в сон. И приснилась ему, как ни странно, ослепительно прекрасная мать красных драконов, летящая куда-то в непроглядной тьме. — Привет, любопытная сесаелия, — усмехнулась Алекстраза, увидев Бакуго. — Решил меня проведать? — Собирался, но позже, — Бакуго ляпнул первое, что пришло в голову, а потом резко осознал, где именно находится, и внутри все похолодело. — Только не говори мне, что я опять при смерти… — С чего бы тебе быть при смерти? — хохотнула Алекстраза. — Ты просто спишь. Бакуго после ее слов выдохнул с облегчением, улыбнулся и радостно замахал крыльями. «Что, бля?!» Он повернул голову на неестественно длинной шее и бегло осмотрел спину: на лопатках — перепончатые крылья, вдоль позвоночника — шипастый гребень… «Да ладно…» — все ещё не веря своим глазам, Бакуго вытянул шею вниз. Руки и ноги превратились в мощные лапы, между которых болтался длинный чешуйчатый хвост. — С какого хрена я вообще дракон?! — ни к кому особо не обращаясь, возмутился он, хлопнув новоприобретенными крыльями. Правда, хлопнул не особо удачно: непривычно грузное тело повело, и Бакуго, потеряв равновесие, беспомощно закувыркался вниз. — Потому, что в тебе теперь тоже течет моя жизненная сила, недогадливая ты сесаелия, — выразительно фыркнула Алекстраза, величественно останавливаясь. Ее внушительный хвост технично поднырнул под кувыркающегося в темноте Бакуго, останавливая падение и терпеливо фиксируя в одной точке пространства, чтобы новоявленный дракон мог восстановить баланс. Бакуго, не смотря на поддержку, продолжал трепыхаться, словно рыба, выброшенная на берег, и материться сквозь зубы. — Как вы вообще с таким огромным телом справляетесь?! — зло цыкнул он, когда у него в очередной раз не получилось удержаться ровно. — Ну ведь точно недогадливая сесаелия, — хохотнула Алекстраза, наблюдая за его жалкими попытками. — Меня зовут Кацуки, а не недогадливая сесаелия, поняла?! — взъярился Бакуго. — Не смей себя считать самой умной, даже если живёшь дольше меня! — Ой, какие мы грозные… — снова фыркнула Алекстраза и резко убрала хвост. Бакуго, потеряв единственную опору, кулем рухнул вниз, матерясь уже в голос. — Если догонишь меня, буду обращаться по имени, ну а нет — уж не обессудь — так и останешься недогадливой сесаелией. Голос, как и сама Алекстраза начали стремительно отдаляться. Злость, охватившая Бакуго от откровенных издевок древнего магического существа, сменилась липким страхом: а он вообще сможет самостоятельно проснуться? — Алекстраза! — заорал перепуганный Бакуго, отбросив всякую гордость. Но Алекстраза не откликнулась на крик, и Бакуго откровенно запаниковал: он продолжал проваливаться в непроглядную тьму и ничего не мог с этим поделать… «Магия!» — внезапно пришла в голову спасительная мысль. Бакуго прикрыл глаза, взмахнул руками, вернее лапами, и произнес заклинание. Ему даже глаза открывать не понадобилось, чтобы понять: магия не сработала — он продолжает падать. «Если уж магия не сработала, то что вообще сработает?! Так, спокойно… Еще раз вспоминаем, что конкретно говорила Алекстраза. Это сон, во мне теперь течет ее огонь и я — недогадливая сесаелия». — Недогадливая сесаелия, — зачем-то произнес вслух Бакуго и тут до него окончательно дошло. — Если это мой сон, а во мне течет жизненная сила Алекстразы, то, значит, я — дракон и не могу не уметь летать… Да! Надо просто думать, как дракон! Нет, стать драконом! Падение мгновенно прекратилось. Он завис в темноте, помахивая крыльями и играючи удерживая равновесие, и громко рахохотался: действительно, недогадливая сесаелия — все же было на поверхности… Отсмеявшись, Бакуго без особых усилий рванул вверх, будто ещё с минуту назад беспомощно не барахтался в непроглядной тьме, и энергично замахал своими потрясающе сильными крыльями. «Итак, с полетом я разобрался… Как мне найти Алекстразу?» — прикидывал он, поднимаясь все выше и выше. Внезапно в памяти вспыхнуло празднование дня рождения в поместье: Эйджиро, даже с закрытыми глазами, безошибочно нашел его среди сидящих. — Точно! У драконов же острое чутье!» Бакуго завис на мгновение, сконцентрировался и принюхался: темнота вокруг не пахла ничем. «Но ведь у Алекстразы совершенно точно должен быть запах! — откуда у него возникла такая уверенность, непонятно. — Чем может пахнуть мать огненных драконов? Конечно же огнем! Стоп! А разве у огня есть запах?!» Осознав, что он снова в тупике, Бакуго заматерился: не сон, а какой-то бесконечный ребус… Однако проблему надо было решать. Снова прокрутив в голове все немногочисленные ответы матери красных драконов, Бакуго вычленил ещё одну подсказку — жизненная сила, которая теперь течет в нем самом. «Ха! А если к жизненно силе обратиться так же, как к магии воды? — он в задумчивости поболтал хвостом и усмехнулся: интересное ощущение. — Надо попробовать». Бакуго закрыл глаза и снова сосредоточился, но уже на собственных восприятиях. В районе солнечного сплетения — в том самом месте, в которое Алекстраза вогнала свои черные длинные ногти, когда он болтался в такой же тьме, только между мирами, щекотно заворочалось что-то небольшое и теплое. Бакуго, со всем уважением обратился к этому нечто: извинился, что потревожил, однако ситуация чрезвычайная — нахамил матери красных драконов, хочет извиниться, а где искать не знает… Честно признался, что уже пробовал магию, но та не работает, запах огня так и не смог себе представить, чтобы унюхать, поэтому одна надежда осталась на жизненную силу. Может, ли та ему в помочь в поисках? Очень нужно. Энергия огня — а это была именно она — завибрировала внутри, напоминая довольно мурчащего кота, и жарко лизнула внутренности в знак согласия. Бакуго тут же настойчиво потянуло вперёд и вправо. И тянуло его в этом направлении так долго, пока впереди не замаячило красноватое сияние, которое очень быстро приближалось. Когда он нагнал Алекстразу настолько, что смог рассмотреть шипы на кончике ее хвоста, энергия огня, выполнив поставленную задачу, свернулась внутри него теплым клубком и затихла. Бакуго мысленно поблагодарил ее и ринулся вперёд. — Ну здравствуй ещё раз, — хмыкнула Алекстраза, когда запыхавшийся Бакуго поравнялся с ней. — Кацуки, верно? — Да, теперь точно Кацуки, а до этого, как ты верно подметила, был недогадливой сесаелией… — хохотнул он. — Хотел извиниться, что рыкнул на тебя. Прости, пожалуйста, был не прав. — Ты делаешь успехи, Кацуки, — Алекстраза остановилась и очень внимательно посмотрела ему в глаза. — Так с чем пожаловал? — Слушай, только не обижайся, ладно, но у меня глупый вопрос, — Бакуго тоже завис в пространстве прямо напротив матери красных драконов. — Если это сон, то есть шанс, что я разговариваю с тобой настоящей, а не с воображаемой? — Кацуки, Кацуки… — Алекстраза покачала головой, но от подколок воздержалась и сухо пояснила: — Сны же бывают разными: снами-решениями или предостережениями, вещими и даже пророческими… Уклончивый ответ не очень устроил Бакуго, но была не была: расскажет матери красных драконов о проблеме с паразитами. Он откашлялся и аккуратненько начал издалека: — Алекстраза, я понимаю, что ты давным-давно покинула мир людей, оставив своих потомков управлять королевством, которое ты со своим мужем основала. И даже оставила офигенную защиту на случай войны… — О, кто-то нашел шлемы… — Ага. Совсем недавно, — погордился Бакуго. — Спасибо тебе за все, правда. У нас есть план, как вытащить королевство из бедственного положения, в которое то попало после смерти отца Эйджи: хотим привести города в порядок; сделать рабочий день и выходные; будем следить, чтобы подданные получали достойную оплату за свою работу. Также в планах строительство школы, библиотеки и больницы… Но все это накроется медным тазом, если мы не дадим отпор сраному шейху Абдуль-Азизу, султану Селиму и его советнику — по совместительству черному магу… — Слушаю. — В общем, по нашим прикидкам, паразита, которого я достал из Шото, дядя Эйджи взял у этого самого советника султана. Не знаю, было ли между дядей и этими арабами какое-то сотрудничество, или шейх с султаном просто глаз на королевство положили, но эти суки приперлись к нам, как только я разобрался с той тварью в Шото. Валестраз чуть не отравили железом, затопив в бухте корабль с красным железняком, а буквально вчера мы сняли купол забвения с Калестраза и вычислили аж четырех паразитов в телах жителей. Тварей надо достать как можно скорее, потому что жители, в которых те находятся, являются марионетками темного мага и черт его знает, какую очередную хрень могут по его указке натворить… Бакуго шумно сглотнул пересохшим горлом и продолжил: — Завтра мы возвращаемся во дворец, и в столицу с грузом приплывает мой дед. Мы с ним вместе должны наделать кучу защитных артефактов и наварить максимально много восстанавливающего зелья… Однако, даже имея артефакты и зелья, и накинувшись на паразитов вчетвером, мы можем не справиться, понимаешь? — И вам нужна моя помощь, — резюмировала Алекстраза. — Да. Вы же с мужем когда-то давали отпор темному магу, ну вот я и подумал — а вдруг ты знаешь, как можно вытащить этих тварей с минимальными потерями… — Бакуго немного помялся и решил уже быть честным до конца: — И, если это возможно, я тебя очень прошу разобраться с этими арабскими мудаками, как ты сделала это с дядей. Мы с дедой, конечно, достаточно сильные маги, но я не обольщаюсь — мы вряд ли вдвоем сможем победить советника султана, не умерев при этом… А если убрать сразу всех трёх — шейха, султана и его советника, то есть шанс, что нас оставят в покое — арабам будет чем заняться. Что скажешь? — Скажу, что я очень и очень недовольна, — глаза Алекстразы полыхнули самым настоящим пламенем. Она дернула хвостом из стороны в сторону и громко фыркнула. Бакуго проследил искорки, вылетевшие из ноздрей, и весь внутренне подобрался, готовый выслушать претензии о том, что не выполнил свое обещание позаботиться о королевстве. Однако мать красных драконов, подёргав хвостом и возмущенно пофыркав, согласилась: никакие арабы не посмеют завладеть тем, что она с такой любовью построила. Бакуго, весьма кстати вспомнив все витиеватые выражения Тошинори и Хизаши, рассыпался в благодарностях, вызвав у Алекстразы приступ хохота. — А ты можешь быть весьма учтивым, Кацуки. — А ты, оказывается, очень классная, — на эмоциях ляпнул Бакуго. — Ой… Ну в смысле, я прекрасно понимаю, что ты меня и старше, и мудрее, да и сильнее во много раз… Сначала я был на тебя зол, что бросила меня одного, но теперь очень благодарен: я не только решил ребус со сном, но и нашел твой подарок внутри себя. — На то и был расчет, — хмыкнула Алекстраза и легонечко шлепнула его хвостом. — Не ленись думать сам. — Тогда просто скажи мне, прав ли я, — Бакуго довольно осклабился. — Энергия огня внутри меня для связи с тобой, верно? — И для этого тоже. Но также ты можешь ее использовать в своей магии. Принцип действия такой же, как у твоей энергии воды. — Оооо, спасибо! — обрадовался Бакуго. — А как тогда связаться с тобой, когда мы будем в Калестразе? — Хочешь, чтобы я снова обозвала тебя недогадливой сесаелией? — усмехнулась Алекстраза. Внезапно все пространство заполнил отвратительный дребезжащий звон, и Бакуго невольно зажмурился от противного звука, будто сотней иголочек впивающегося в уши. А когда звон неожиданно прекратился, и он осторожно приоткрыл глаза, собираясь поинтересоваться, что это было, то увидел перед собой не Алекстразу, а голую спину взъерошенного Эйджиро. Тот чем-то громыхнул на тумбочке, ойкнул, подкатился к нему под бок и уткнулся носом в шею. — По-моему, я сломал будильник Хизаши… Сможешь починить? — Конечно, — хмыкнул Бакуго, крепко его обнимая. — Выспался? — Не так, чтобы очень, но чувствую себя посвежее. А ты? Я там не перестарался со своим горячим поцелуйчиком? — О, нет… — ещё и нараспев ответил для большей интриги. — Я тебе больше скажу: похоже, ты поцеловал меня достаточно крепко, чтобы запустить цепную реакцию и пробудить во мне дремлющий «подарочек» Алекстразы. — Шутишь? — Эйджиро поднял голову и удивлённо уставился на Бакуго. — И что это за «подарочек»? — Я теперь не только водный, но и огненный маг, Эйджи. — Как же это здорово! Поздравляю! Эйджиро на радостях устроил ему «чмокательную атаку», потом внезапно остановился. — Но подожди-ка, Кацу… От одного моего поцелуя ты проснулся уже огненным магом?! — Неее, там целая история приключилась… — усмехнулся Бакуго и начал быстро пересказывать свой весьма реалистичный сон с Алекстразой. Эйджиро слушал его, открыв рот. Охал и ахал в особо драматичных местах, кусал губы и с сочувствием смотрел на моменте беспомощного падения в темноту и довольно улыбался, когда получалось решить какую-то часть головоломки. Уложившись в десять минут, Бакуго спохватился, что пора вставать и собираться, но его решительно повалили обратно на кровать и устроили вторую «чмокательную атаку» в знак запоздалой поддержки. Поэтому потом приводили они себя в порядок очень быстро, причем Эйджиро еще попутно успевал засыпать Бакуго дополнительными вопросами: как он думает — это вещий сон или пророческий? Понял ли, как призвать Алекстразу без того опасного ритуала? А будет ли он тренироваться с энергией огня? Можно тогда вместе? А как насчёт магического ребенка? Смогут ли они сообща теперь его создать, если внутри Бакуго не древнее знание, как предполагал дедушка? Бакуго одевался, следил за магией, наводящей порядок, чинил будильник и честно отвечал: да, он думает, что сон пророческий и разговор состоялся с настоящей Алекстразой, ведь в солнечном сплетении до сих пор чувствуется огонь. Догадался ли, как призвать мать красных драконов без опасного ритуала? Вроде да: надо снова поцеловаться, активировать пробудившуюся энергию и лечь спать с желанием увидеться — должно сработать. Одному тренироваться скучно, поэтому, конечно же, тренироваться будут вместе. — Насчёт магического ребенка пока не знаю, Эйджи, — честно признался он, ловко завязывая красные волосы в хвост. — Но мы точно с этим разберемся. Достанем расспросами Алекстразу и деда, поищем в твоей огромной библиотеке… — На худой конец всегда можно сделать фамильяра в форме человека, если ничего не отыщется… — задумчиво вставил Эйджиро. — Я тебя умоляю… Алекстраза такого точно не допустит, — фыркнул Бакуго, снова окатывая их обоих заклинанием очищения и меняя внешность на Гендальфа. — Не в ее интересах, чтобы род прервался. Поэтому, за будущее отцовство я бы переживал меньше всего. — Да я пока и не особо чувствую, что готов стать отцом… — неожиданно разоткровенничался Эйджиро. — Я ещё хочу понаслаждаться жизнью с тобой, Кацу. Вот, когда пойму, что мне хочется в придачу чего-то ещё, тогда можно. Как думаешь, это слишком нагло? — Пффф… С чего бы? — Бакуго развернул его и посмотрел в глаза. — Эйджи, нет ничего плохого в жизни для себя. У тебя этих «детей» целое королевство! Поэтому это даже не наглость, пойми! В таком долгом и ответственном проекте, как родительство, надо уметь рассчитывать свои силы! Так что пока поживем для себя, пособираем информацию, поднимем Алекстразу с колен, параллельно потренируемся на моей сестре и пацане Мины, морально созреем, и вот тогда уже со всей серьёзностью будем заниматься отцовством. А всех любопытных и жадных до новостей о наследнике отправляй ко мне: быстро всех на место поставлю! — Обожаю тебя! — Эйджиро бросился ему на шею и звонко чмокнул в висок. — Ты всегда меня так понимаешь и поддерживаешь! — Ещё бы я этого не делал… Я ж твой парень как-никак, — тихонечко цыкнул на него Бакуго, махнул рукой, делая их невидимыми, и крепко обнял в ответ. — Готов отправляться? — Теперь готов, — кивнул Эйджиро, и они переместились сначала на улицу, а потом уже в зал совещаний городского совета, в котором, к слову, яблоку негде было упасть… Хорошо, что Бакуго телепортировал их в угол, и они с Эйджиро смогли беспрепятственно осмотреться и мысленно обсудить причину столь внезапного стопотворения молодежи. Заметив в руках детей, подростков и юношей с девушками пустые бидоны, корзины, мешки и ведра, Эйджиро предположил, что это делегация тех самых сборщиков янтаря: пришли выяснить, кто из них больше всех насобирал. Бакуго осторожно переместил их в самый дальний угол, из которого был лучший обзор, и они с Эйджиро увидели сидящего за столом казначея, а рядом странную конструкцию в виде небольшой платформы с трубкой и прикрепленными к ней полосками. На платформе стоял большой таз, в который молодой стражник высыпал камни, а Денки передвигал на двух полосках, прикрепленных к трубе, какие-то пластинки и хмурил лоб. Рядом мялся паренёк, с пустым ведром в руках, и напряженно наблюдал за ним. — Сколько там у Шики получилось? — дописав, обратился казначей к сосредоточенному блондинчику. — Пять килограмм двести семьдесят грамм! — просиял тот. — Шики, очень хороший результат! — похвалил казначей мнущегося паренька, отмечая имя и вес. — Следующий! Стражник играючи поднял таз, обошел казначея и высыпал янтарь во вместительный сундук. Рядом стояли ещё три, но закрытые. Бакуго погладил Эйджиро по спине, тихонечко чмокнул в висок и выпустил из своих объятий. Тот поправил одежду, пригладил волосы и кивнул, дескать, можно показываться людям. — А чем это вы тут, голубчики, интересным занимаетесь? — улыбнулся Бакуго, делая себя и Эйджиро видимыми. Сборщики янтаря восхищённо охнули, уставившись на них обоих, внезапно появившихся в дальнем углу помещения, нестройным хором поздоровались и подобострастно затихли. — Взвешиваем собранное и определяем трёх победителей, господин Гендальф, — откликнулся казначей. — Для экономии времени, я решил определять по весу, а не по количеству: так бы мы до завтрашнего утра тут бы все не пересчитали… — И как успехи? — тепло улыбнулся Эйджиро, обводя взглядом молодежь и детвору. — Из пятидесяти человек осталось ещё трое, и тогда с точностью смогу сказать, кто именно получит главные призы — флейты и способности. — Скажите, а те три закрытые сундука, уже полные? — полюбопытствовал Эйджиро. — Так точно, ваше величество. В общей сложности уже взвешено порядка трехста килограммов янтаря. — быстро глянув в листочек, отчитался казначей. — Сколько-сколько? — отвисла челюсть у Бакуго. — Если точнее, господин Гендальф, то в сундуках сейчас находится триста восемнадцать килограмм пятьсот двадцать грамм, — после небольшой заминки ответил казначей. Бакуго ошарашенно посмотрел сначала на сборщиков янтаря, а потом на Эйджиро. «Эйджи, я не могу оставить остальных без подарков: они все насобирали охрененно много». «Так не оставляй. Как насчёт кулонов морских звезд или маленьких актиний с искорками внутри в качестве поощрительных призов?» «Да! Спасибо тебе!» — обрадовался Бакуго и обвел всех присутствующих взглядом. — Давайте тогда сначала закончим взвешивание, чтобы определить победителей, а потом уже определимся с поощрительными призами для остальных участвовавших: не могу я таких замечательных ребят без подарков на память оставить. От громкого восторженного: «Спасибо», сказанного столькими людьми, у Бакуго даже немного зазвенело в ушах. Он улыбнулся, мягко потребовал тишины, чтобы Денки и казначей смогли спокойно досчитать и не ошибиться, а сам весь внутренне подобрался, приготовившись к новому вызову — наколдовать как можно быстрее сорок семь кулонов и не опоздать к началу мероприятия.