~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
Толя просыпается от стука в дверь. Не надевая тапок, мужчина выбежал в коридор, сонно потирая глаза рукой. Добежав до двери, мужчина прислонился ухом к двери. — Кто? — сурово спросил он, зная, что много случайных личностей проходит мимо его двери. Но к его ужасу голос был до боли знакомый. — Анатолий Ефремович…— тяжело дышала она и продолжала молча смотреть на мужчину, стоя за дверью. Он быстро открыл и схватил её крепко в объятья, обхватив руками и прошептал: «Вы чего так поздно?» А потом отстранился, осознав, что сейчас глубокая ночь. — Что-то случилось? — тревожно спросил он. — Случилось..... — Она ещё немного отдышалась прежде, чем ответила. — Я не могу без вас… Он её зажимает крепко, потом отпускает одну руку, закрывает дверь, она его целует, а он пытается закрыть на ключ дверь, разумеется не очень успешно. Он не может отпустить ее. Они даже не могут пошевелиться.~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
Его рука лежала на её тёплом животе, спокойно вздымающимся от дыхания, пальцы еле касались кожи. В комнате было привычно холодно. Новосельцев предпочитал прижать Калугину к себе, чем закрывать форточку. До нее мужчина мысленно сражался с этим холодом, удивляясь, почему во сне он постоянно тонет в холодной воде… Людмила спокойно спала, пока что-то не вытянула её из глубин этой сладкой темноты. Будто какое-то шестое чувство насторожило ее сознание. Женщина открыла глаза и быстро поднялась. Рядом продолжал спать ничего не подозревающий Новосельцев. Часы на его тумбочке показывали половину девятого. Проспали. -Анатолий Еф. Ан… — путалась в речи она, пытаясь слезть с кровати. Спящий Новосельцев, конечно, не ожидал такой активности утром. Его это решительно не устраивало, поэтому мужчина раздраженно и негодующе приоткрыл глаза. — Что происходит? — Половина девятого. Где мои вещи? — Как… половина?..— быстро отбросил он одеяло и сел на край кровати. Дверной замок стал издавать противный звук, бьющий по нервным вискам двух паникующих людей. Они знали, что это был сосед. — Идите, откройте, — нервничала Калугина, искавшая свою одежду. — Да я сам не одет. — Вам быстрее. Давайте-давайте! — суетилась она. Из спальни вышел Новосельцев и закрыл за собой дверь. — Доброе утро! — неловко произнес Новосельцев. — Пойдемте завтракать? — Доброе, да я от кофе не отказался бы. Как сам-то? Выспался? — Вполне… — ежился Толя. За его спиной открылась дверь и, стараясь быть осторожной, с неловкостью, вышла Калугина. С растрепанными волосами и жутко сонная щурилась от света. — Доброе утро, — сказала она, не посмотрев в глаза. Женщина не останавливаясь пролезла в ванную комнату. Сосед очень застеснялся, он понял, что застал их в постели. Мужчины прошли на кухню. Новосельцев поставил чайник на плиту и сонно сел на стул. — Слушай, Толь… — неловко начал он.— Давай так, ты как выйдешь на работу, стукни мне в дверь. А то… неловко мне, я мешаю. — Хорошо, — кивнул Толя, а потом улыбнулся. — Спасибо Вам, извините. — Нет, я рад, так и должно быть. Я очень рад.~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
На работу они буквально влетели вместе, рассыпались по своим местам и старались не привлекать лишнего внимания. — Олечка, привет, как настрой? — улыбался Толя, снимая пиджак и вещая его на стул. — Фух, вспотел весь… — Очень плохо. Мужчина заглянул за стеллаж. — Что такое?~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
Калугина кинула плащ на вешалку, взяла бумаги со стола и не задержавшись ни на минуту ушла в буфет. Сегодня нужно было подумать на свежую голову об идеях в статистике, о работе учреждения в целом. Её это волновало. Новая обстановка всегда питала женщину. Груда бумаг, исписанных, пропечатанных механическими буквами на машинке лежали вперемешку с пустыми. Людмила сидела за столом у окна, за которым бегали машины, люди, облака… Чашка чая отпускала пар ввысь, изредка напоминая женщине о перекуре. Калугина чертила схемы, что было не совсем свойственно её должности, но их прелесть она вкусила давно. Возможно, это результат давления плакатов по всему учреждению.~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
— Вера, Людмила Прокофьевна у себя? — спросил Новосельцев. — Она в буфере работает, — равнодушно ответила секретарша, читая записи из своего блокнота, которые сейчас нужно напечатать. Вмиг она откинула его и стала стучать по буквам механической машины. Толя пошел к лестнице, но тут же нос к носу столкнулся с Калугиной. Она улыбалась ему, но с осторожностью. — Людмила Прокофьевна, я как раз к Вам, — переменил курс движения мужчина и пошел на запах её духов. — Вот и чудно, проходите. Вера, приказ на увольнение Евсеева напечатан? — Нет, вот, сижу с ним. — Побыстрее, прошу, а то до конца дня не успеем все закрыть. — Да-да, Людмила Прокофьевна, все сделаем, — также невозмутимо спокойно ответила Верочка. Новосельцев и Калугина зашли в кабинет. Людмила закрыла дверь и с усталостью выдохнула, уперевшись лбом о грудь мужчины. — Устала… — прошептала она. Анатолий осторожно обнял её. — Можете приготовить ваш борщ? Я так его люблю… — Хорошо, — улыбнулся мужчина. — Да, я хотел сказать, что… — неуверенно начал он, и Калугина тут же почувствовала. — В общем, я хотел задержаться сегодня на работе… — Много дел? —…Да, — выдавил он из себя. Людмила сразу поникла. На вечер были совсем другие планы… Как минимум борщ!~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
На часах десять вечера. Новосельцев осторожно закрыл входную дверь, боясь разбудить спящих детей. В темноте мужчина небрежно снимал ботинки, оперевшись рукой о стену. Закончив процесс, он случайно задел свой, стоящий на тумбе портфель. Падение было сокрушительным в ушах Новосельцева, он замер и прислушался. Квартира безмолвствовала. Только сейчас он ощутил, как гудит тело от усталости. Руки висели и болтались, пока ноги вяло тащили все тело на балкон покурить. Анатолий зажал в зубах раскуренную сигарету и предвкушал свой отход в постель. Москва опускалась в сумрак. Горизонт был похож на его сигарету, такую же прямую, дымящуюся в виде облаков, сжигающуюся на конце в солнце. Воздух холодил щеки… Дети в соседнем дворе продолжали ловить, словно бабочек на лугу, ускользающее тепло. Сзади послышался скрип двери. — Вы что босиком? — возмутился мужчина. — Да ладно, — улыбалась Калугина, желая поскорее его обнять. — Людмила Прокофьевна! — Пусть! — блаженно улыбалась она и протискивала руки поближе к нему. Однако Новосельцев ни секунды не думая хватает женщину на руки. Они смотрели друг другу в глаза. Толя начинает пыхтеть, как паровоз. Людмила озадачилась, по телу пробежал стыдливый вопрос о своем весе. Но Толя начал мычать, намекая на курево, которое мешало ему. Тогда она аккуратно взяла его сигарету. Зажав её между пальцев, она обхватила его шею и продолжила смотреть на любимого человека. Мимо балкона быстро пролетели какие-то птицы, но их эти двое даже не заметили. Толя не сдержался, радостно фыркнул, и тут же изо рта полетели остатки дыма, секундно растворившихся в воздухе у её рта. Она почувствовала пьянящий запах никотина, взяла его сигарету и сделала пару затяжек, выпустив дым в сторону от него. Им обоим в эту секунду было так хорошо. Хорошо в этой тишине, в молчании. Новосельцев жадно потянулся к ней, чтобы заполучить заветные поцелуи, забыв о безудержной усталости, из-за которой он еще пару минут назад еле дошел до балкона…