Флоримель из Амбера

Перед тем, как вернуться к своим занятиям, Фиона подарила мне две вещи. Первой была ее карта. Вторым — кинжал, который можно было легко спрятать в рукаве платья. — Первое, это чтобы ты могла позвать меня на помощь в случае чего, второе — чтобы тебе никогда не пришлось звать на помощь ни меня, ни кого-либо еще. — Спасибо, сестра. — Не за что, Флоримель, — холодно улыбнулась она. — Не думай, что я всегда буду тебе помогать. Даже Дейрдре не будет. Ты решила быть принцессой Амбера, и, возможно, придет время когда мы с тобой будем преследовать разные цели. — Еще одна ледяная улыбка. — Но в этом деле твои сестры поддержат тебя. Есть вещи, которые никогда ни с кем не должны происходить. Я снова кивнула. В тот момент я осознала, что если продолжу благодарить ее, то она будет считать меня слабой. А этого нельзя допускать. Принцесса Амбера никогда не должна показывать свою слабость даже родной сестре. Особенно родной сестре. — Ллевелла сказала, что она тоже хотела бы сегодня поговорить с тобой, Флоримель. Она ждет тебя в саду. Не советую заставлять ее ждать и дальше. — Была рада повидать тебя, сестра, — улыбнулась я. Уже тогда я знала, что моя улыбка была чудесной. Фиона улыбнулась мне в ответ, даже не заметив этого. Не сомневаюсь, она ушла, думая, что я всего лишь миленькая дурочка, — и, по сравнению с ней, вероятно, я ею и была, — но даже если мне и не удалось произвести на нее впечатление, я все же кое-что выиграла — ее расположение и своего рода защиту. А имея дело с Фи, если вам удается уйти ничего не потеряв, то можете считать, что вы победили. Ее амбиции всегда соответствовали ее уму, и она была умнее всех в нашей семье — включая отца. И все могло сложиться совсем иначе для всех нас, если бы отец это вовремя понял. Конечно, вам это уже и так известно, если вы читали мемуары моего брата Корвина. Его воспоминания местами не слишком достоверны, но по большей части он говорил правду, ну, насколько она была ему известна. И да, это означает, что я отнюдь не самый приятный и не самый умный человек в нашей семье. Но, откровенно говоря, я также и не самая плохая и глупая. Я часто гуляла по дворцу, — и это слово значит для меня меньше, чем для вас, — и по саду, играя в детские игры. Я часто бегала по этим коридорам, поддразнивая стражников и слуг, но теперь уже это все в прошлом. Я улыбалась им, но шла мимо со всей грацией и достоинством, на которые только была способна. Я больше не была ребенком; я была принцессой Амбера. И если принцы Амбера могли позволить себе крутить шашни со служанками и обмениваться непристойными шуточками со стражниками, то принцессам такая роскошь была недоступна. И все же, я видела их краем глаза. И, уверена, они так же видели мой стыд. По моему внешнему виду все они знали, что я обесчещена. Я была уверена, что они осуждали меня своими взглядами, насмехались надо мной своими улыбками. К тому времени, когда я достигла сада, единственное, на что мне хватило сил, это не перейти на бег. Я не хотела думать о том, что произошло, но не могла избавиться от этих мыслей. Король, который меня изнасиловал, был мертв, но, казалось, память о нем будет преследовать меня вечно. Просто чтобы вы знали, нет, не преследует. Я ничего не забыла, но эти воспоминания больше меня не тяготят. Произошедшее не предопределило мою судьбу. Я — нечто большее, чем то, что со мной произошло. Уже тогда была, но мне понадобилось время, чтобы это осознать. Я вышла к центру сада и присела у фонтана с Единорогом. Я никогда не видела живого Единорога, и была уверена, что теперь уже никогда и не увижу. На мгновение я прикрыла глаза. — Флоримель. Я знала этот голос. Не очень хорошо, но знала. Это была Ллевелла. Моя старшая сестра. Разумеется, она была прекрасна. Ее волосы были такие же зеленые, как и ее глаза, и она казалась грустной и задумчивой. Она была принцессой Амбера... И, одновременно, не была. Кровь нашего отца текла в ее жилах и давала ей власть над Царством Теней, но я до сих пор не знаю, использовала ли она когда-либо эту силу. Она редко бывала в Амбере. И еще реже оставалась дольше, чем это было необходимо. И сегодня она пришла ради меня. Я была... тронута. — Ллевелла. Сестра. — Я сделала реверанс. — Для меня честь встретить тебя. — Брось, Флоримель, — слабо улыбнулась она. — Мы же не при дворе. Она присела рядом. — Ты знаешь. — Да. — Все уже знают, не так ли? — Не все. Дейрдре была весьма деликатна. — Она взяла меня за руку. — Флора, никто не думает о тебе плохо из-за того, что произошло. Я попыталась сдержать слезы... И все же расплакалась, бросившись ей на шею. Ллевелла обняла меня, прошептала мне на ухо что-то ласковое и утешающее. Это было больше всего похоже на материнские объятья из всего того, что мне когда-либо довелось испытать. И я в этом не одинока. Женщины возле Оберона обычно не задерживались, и те, кого он обычно выбирал, как правило не были обременены материнским инстинктом. Моя няня была мне дорога, но она получила другую должность когда я подросла и стала девушкой. Я обнимала Ллевеллу так, словно от этого зависела моя жизнь. Она держала меня в своих объятьях пока я не выплакалась, а потом умыла мне лицо водой из фонтана. — Ты все еще Флора. Неважно, что с тобой сделали, ты остаешься Флоримель. Никто не может забрать это у тебя. — Папа... Отец смог. Он может отдать меня другому мужчине... А потом другому. Он может делать все, чего пожелает, и никто его не остановит, потому что он король Амбера. — Он король Амбера, и он очень могущественен, — ласково улыбнулась Ллевелла. — Но ты не обязана оставаться в Амбере. — Что? — Ты можешь отправиться со мной в Ребму. Там ты будешь в безопасности. Ребма... Я слышала об этом королевстве всю свою жизнь. Зеркальное отражение Амбера. Прекрасный город на дне морском. Город, где правит женщина, которая никогда не склоняла головы перед Обероном... Нет. — Я не могу этого сделать. Я не хочу. — Я улыбнулась. — Спасибо за приглашение, сестра, но я Флоримель из Амбера. Я перестану быть собой если отправлюсь в Ребму. Ллевелла улыбнулась. — Я ожидала такого ответа после того, что Эрик мне рассказал. — Эрик? — ухватилась я за его имя. — Эрик говорил с тобой обо мне? Ллевелла кивнула. — Да. Он был с Дейрдре, когда она попросила меня предоставить тебе убежище. — И что он сказал? — Что ты слишком принцесса Амбера чтобы поддаться страху. — Она погладила меня по волосам. — И что ты сильнее, чем думаешь, Флора. — Я недостаточно сильна. Не против отца. Никто не может быть сильнее его. — О, я бы так не сказала, — сказала Ллевелла. — Есть сила, которую признает даже Оберон. Голос, которому он если и не подчиняется, то, по крайней мере, прислушивается. — Какой голос? — спросила я. — Дворкина. Дворкин, начертавший Огненный Путь. Дворкин, создавший волшебные карты. Дворкин, обучавший членов королевской семьи искусству перемещения сквозь Царство Теней. Дворкин, наш дед. Тогда я этого еще не знала. Не думаю, что хоть кто-то знал, разумеется, кроме отца. Фи делает вид, что ей давно об этом известно, но она никогда не признается в том, что может хоть чего-то не знать. — Дворкин мог бы мне помочь, но станет ли он? Ллевелла улыбнулась. — Вот твое следующее задание, принцесса Амбера. Если ты надеешься выстоять против Оберона, ты должна заполучить в союзники Дворкина. — Но как мне это сделать? Мне доводилось встречать Дворкина. Он начал обучать меня тому, что касалось карт и Царства Теней. Тому, что я должна была узнать, прежде чем пройду Огненный Путь и получу власть над Царством Теней, которая принадлежала мне по праву рождения. Дворкин меня пугал. И он тоже не был от меня в восторге. — Ты должна произвести впечатление на Дворкина. Сделай это, и он будет с тобой говорить. — Произвести впечатление на Дворкина? Она кивнула. — Я? Она снова кивнула. Я вздохнула. Уйти в изгнание начинало казаться не такой уж плохой идеей... Но нет. Я принцесса Амбера. Я принимаю этот вызов. Я сумею подружиться с Дворкином и заслужить уважение отца. Никто и никогда больше меня не обидит. Никто. Даже Оберон. — Хорошо, сестра. — Я встала и расправила плечи. — Если для меня это единственный способ остаться собой, я это сделаю. Я добьюсь дружбы Дворкина. Я не стала говорить: или умру, если потерплю поражение. Но подумала об этом. О, как я об этом думала.