Fire in the sky

      Модель лёгкого денебского крейсера класса «Стрела» парила под потолком, полностью собранная. Вида сидел на полу по-турецки и гонял игрушку по всей каюте, завывая «вжжууу».       — Первые тридцать два года в жизни мальчика — самые трудные, — ласково сказал Даниел, входя с шариками.       — Я не мог не побаловаться сам, — игрушка вышла на орбиту вокруг Даниела, — у меня в детстве таких не было. Целых сто пять деталей… Давид будет в восторге.       — Надо бы разобрать её потом в изначальное состояние. Давай вместе? — Даниел хлопнул его шариком по макушке.       — Давай… Спасибо, что подсказал мне тот магазин, — Домагой продолжал широко улыбаться, но глаза были грустными.       — Скучаешь по мелкому?       — Ему уже четыре с половиной года, за это время я виделся с ним только пять раз. Я же для него просто дядя Домо, а не папа…       Даниел сел рядом, отнял пульт и тоже начал гонять «Стрелу». На колонии Аль-Истанбул жила подруга Домагоя Ивана. Они были школьными друзьями безо всяких старомодных привилегий, но… ей хотелось для себя белокурого ребёнка с голубыми глазами, и однажды она попросила Домагоя об определённой услуге. А он в свои редкие визиты на Аль-Истанбул привязался к неугомонному сынишке куда сильнее, чем предполагал по дурости пять лет назад, когда был убежденным чайлдфри.       — Ты всегда можешь осесть там, рядом с ними… — с неуверенностью сказал Даниел, мучительно представляя, как видится с Домагоем пару раз в год. Но зато, возможно, Домо увидит, как его привыкнут звать папой.       — Могу. Но… когда-нибудь позже, — мотнул тот головой. — Мой дом здесь, среди звёзд.       Даниел, скрывая вздох облегчения, поставил мигающий огоньками инопланетный крейсер на паузу — висеть над их головами. Стянул голубую резинку с домагоевского хвостика, расчесал длинные золотистые пряди пятернёй как мог — лень было вставать за расчёской. Домагой потягивался и едва ли не урчал, расслабляясь от поцелуев за оттопыренными ушами. Кота нету, зато есть он…       — Может расскажешь, почему ты не хочешь больше гонять с нами в симулятор? Эх, не могу я там без тебя… А ты будто привидение увидел в том последнем матче, и тебе как отрезало играть.       Даниел поморщился и незаметно коснулся майки у себя под комбезом — в момент уютного уединения поднимать эту тему не хотелось.       — Забей, прошу тебя. Мы и без виртуального футбола никуда друг от друга не денемся.       — Ну… ладно. Спасибо за лучший в моей жизни торт, Дани.       — Откуда ты…?       — Я фермерский сын, Дани, я отличу натуральную мяту от синтетической. И я давно заметил, чем ты пахнешь. И ты сегодня панда. Невыспавшаяся, — Домо ткнул его в бок. — Где ты мяту растишь? В общей теплице «Искры» её сроду не было.       — Под кроватью, следователь, — капитулировал Даниел, смеясь. — Там закрытая микро-теплица с рециркуляцией воздуха… Будешь хранить мой секрет?       — Ни за что не выдам, если только нам не потребуется отбиваться пучками мяты от инопланетных монстров, — чиркнул Домо себя ладонью по горлу. — Ах да: файер в торте был очень, мм… креативен!       — Свечек для торта не нашлось, — развёл руками Даниел, — хотя я точно помню — была упаковка на складе. Кто-то устраивал романтический вечер или гадание? Охуительный у нас кораблик, полный тайн.       — А мы с тобой и без свечей умеем романтически провести время.       Даниел ответил на крепкий поцелуй, позволил мягко завалить себя на пол… Первый тихий стон Домагоя прервался голосом в динамике:       — Говорит Модрич. Всем собраться в инструктажной.       Серый тусклый шар планеты-гиганта вращался на голограмме, запелёнутый в непроницаемые облачные слои. Под ним выстраивался столбик физических характеристик.       — Это UM-4, — Иван Ракитич высветил точку координат на невидимой поверхности. — Здесь год назад потерпел крушение спецтранспортник «Миранда» с Глизе, перевозивший некий научный образец из закрытой лаборатории. Сброшенный ими автоматический маяк засекли лишь в прошлом месяце. Это типичная «планета бурь», многомесячные грозы и магнитные шторма мешают прохождению сигнала.       — Экипаж? — коротко спросил Марио под аккомпанемент постукивающих по столу пальцев Луки.       — Экипаж состоял из шестерых людей, без модификаций. Маяк передавал, что произошла полная разгерметизация. Атмосфера, как видите, метаново-азотная, — Иван сжал губы, — так что спасать нам некого, увы, даже если бы они смогли досидеть на голодном пайке. Только забрать их груз, небольшой контейнер с образцом. Славену передали чёткие координаты, снимок контейнера и коды от бортового компьютера.       — Образцом чего? — Милан, как научный специалист, горел любопытством.       — Не знаю.       Постукивание прекратилось.       — Не нравится мне это, братья, — пробормотал Лука, оттягивая ворот комбинезона и оглядываясь с таким видом, словно стены давили на него. — Почему Славен передавал это тебе из рук в руки? Его приятели из Военного Комитета там что, новый ультраковид разрабатывали, что его надо забирать в такой секретности?       — Это же Славен, — Иван не отрывал взгляд от его лица. — Он не погонит своих мальчиков на убой, он дал всю имеющуюся информацию. Мне тоже не нравятся наши заказчики, но…       — Обычная работа, — буркнул Домагой, сверяясь с топливным графиком. — Отстреляемся побыстрее.       Даниел видел горькое сожаление на его лице, потому что один голубоглазый карапуз окажется на руках у отца самое малое на полмесяца позже запланированного. Полёт к Аль-Истанбулу откладывается.       В зеркальных очках молчащего весь инструктаж Петрича отражалась планета, по вихрям которой пробегали искорки электрических бурь.       — Что ж, подготовлю скафандры повышенной защиты и камеру санобработки, — произнёс Милан, пощипывая бородку. — Заберёте груз и будете у меня дезинфицироваться до посинения.

***

      Несколько дней спустя «Искра» висела на стационарной орбите над UM-4. Результаты сканирования были неутешительными: обломки транспортника находились на островке площадью около двух километров. «Искра», даже отцепив на орбите свой огромный грузовой модуль, не смогла бы приземлиться на этом клочке суши. Оставалось послать шаттл.       — Ураган в атмосфере плюс бешеное магнитное поле создадут группе высадки проблемы со связью, — недовольно подвёл итог Брозо. Он холил и лелеял коммуникационное оборудование не для того, чтобы творение человеческого разума было бесполезным перед силами природы.       Даниел помогал Домагою упаковываться в серебристый скафандр, как оруженосец из кино — в доспехи своему лорду, и дважды, нет, трижды всё проверить: и чтобы микрофон не барахлил, и чтобы подача кислорода регулировалась как по маслу, и чтобы волосы были туго закрыты подшлемником и не выбивались (и поцелуй на удачу, а как иначе?)… Рядом с помощью Луки (которому приходилось вставать на цыпочки) одевался Марио. Прикасаться к себе он разрешал лишь немногим, включая капитана.       — Это не планета бурь. Это праматерь всех бурь, — сказал бесшумно вошедший в ангар шаттлов Петрич.       — Вы можете сказать о ней что-то, чего мы не знаем? — Лука, не поворачиваясь, смотрел на отражение техномага в шлеме Марио. — Желательно — дельное, а не поэтичное. Поэзию я читаю после работы.       — Я не знаю, капитан. Если бы я бывал в этом месте раньше, я знал бы, как оно живёт сейчас, — непонятно отозвался Петрич, проводя рукой по корпусу шаттла.

***

      На экране рубки управления, под взглядами всей команды, вырастали очертания разбитой «Миранды». Они слегка колыхались в такт шагам идущих астронавтов. Камеры на шлемах Домагоя и Марио передавали нестабильно, вихри песка мешались с вихрями помех, корпус озаряли далёкие молнии. Марио, отчистив панель возле шлюза, набрал код доступа.       — «Искра» вызывает Феникса, — сказал Лука.       — Феникс — «Искре». Все в порядке. Зах… им внутрь, — сквозь треск помех произнёс Домагой из динамика. — Эй, Дани, ты здесь?       — Что? — встревоженно отозвался Даниел.       — Я нарисов… на люке сердечко с нашими именами!       Даниел впечатал ладонь в лицо.       Лучи двух налобных фонарей вплыли в тёмный шлюз, коридор… Трещины в обшивке пропускали слабый дневной свет и учащающиеся отблески молний.       — Что это? — Марио осветил фонарем грязную переборку. —… десь… повсюду…       — Подойдите ближе и опишите, — Иван склонился к экрану, словно так друзья могли лучше услышать его. — Слишком плохая картинка. Повторяю: плохая картинка, опишите, что вы видите.       Сверху на экране обрушилась яркая вспышка, осветив болезненно-белым лица людей в рубке. Изображение и звук одномоментно оборвались.       — Домо! — вскрикнул Даниел. — Марио! Приём! Домо!       …Брозо, по-змеиному шипя, колдовал над приборами в тишине, которую можно было резать ножом. Вспомогательный дисплей радиопеленгации, показывавший две светящиеся точки, тоже был пуст. Брозо повернулся к товарищам, вытирая рукавом вспотевший лоб:       — Говорил же я: где торт — там случается жопа.

***

      — Не исключено, что у них просто замкнуло электронику в скафандрах от прямого удара молнии в корпус корабля. Вы же видели те щели в обшивке, — Милан ходил кругами по рубке. — Но тогда Домагой и Марио должны уже найти контейнер и двигаться обратно. Они могут вскоре выйти на связь по рации в шаттле.       Даниел безуспешно пытался убедить себя, что всё не так уж плохо. Матюги на пяти языках у него уже закончились и пошли по новому кругу, как Милан:       — Если быстро найдут, а если нет? И… нельзя исключать чрезвычайную ситуацию. Форм жизни сложнее ёбаных бактерий на планете не водится, но вдруг парни пострадали от разряда?       — Не поспоришь… Кислорода у них хватит ещё на четыре часа. Если мы прождём, не выйдут ли они на связь, то позднее будет очень мало времени, чтобы спускаться и искать их, — сказал Перишич.       Лука, сидевший с ногами в кресле, поднялся:       — Я вниз. Мне нужны двое добровол… — он замолчал, глядя на лес рук. — Ты пойдёшь, — сочувственно-понимающе кивнул он Даниелу и со вздохом покачал головой Ракитичу: — А ты нет. Папаша должен оставаться с детишками.       — Папаша хотел бы напомнить Мамаше-матриарху, что, в случае чего, третьего шаттла у нас нет… — процедил Иван.       Ладонь Луки успокаивающе легла на его плечо, тронула колечко в ухе.       — Мы все вернёмся. Ну или вы придумаете, как посадить туда «Искру», и всей толпой спасёте нас. Мы ещё стрескаем торт на день рождения Марио.       — А как же твоя кл…       — Иван! — прервал Лука. — Прости… — смутился он своей резкости, — но не надо здесь. Ты же знаешь, это не мешает мне работать. Я должен быть лично уверен, что с Марио и Домагоем всё хорошо. С каждым в моей команде.       — Я пойду с вами третьим, — сказал Петрич, не поднимавший руки. — Мой вам совет: возьмите кроме бластеров огнемёты.       Лицо Ивана окаменело, как тогда в столовой.       — Что вам известно? Что там внизу? — хмуро спросил Лука.       — Я по-прежнему ничего не могу прояснить. Просто… считайте это интуицией.       Иван бросил на техномага тревожный взгляд. Отвернулся от него, вздохнул и погладил кончики пальцев Луки на своём плече:       — Лишними огнемёты не будут. Я бы ещё переносную ракетную установку тебе вручил, да у нас её нет.       — Я внесу её в список покупок, когда прибудем на Аль-Истанбул, — проворчал Деян. — Эй, господин экстрасекс, вы хотя бы комбез наденьте. Или будете прямо в этой рясе упаковываться в скафандр?

***

      Путь вниз лежал сквозь клокочущие в сумраке вихревые воронки, шаттл, несмотря на мощные двигатели, швыряло, как лодочку в бурном море. Лука, отключив автопилот, выверял направление сам, мастерски подстраиваясь под русские горки нисходящих потоков воздуха. Даниел косился то на его хмурое взмокшее лицо с прикушенной губой, то на молчащего Петрича, который не расстался с очками даже в скафандре, и вспоминал мягкость светлых волос в своих руках. «Кто не любит и не бережёт своего, тот божьего лика не увидит». Если он, Даниел Субашич, не убережёт Домагоя, ему не положено увидеть ничего, кроме вечной тьмы.       «В следующий раз поменяемся местами», — сказал Иван Луке перед вылетом — почти спокойно, будто речь шла о графике выгула собаки, и руки у него почти не дрожали, когда он помогал Луке надеть скафандр, и единственное прикосновение к щеке было почти незаметным…       «Мощность магнитной бури выросла за последние 10 минут на 1,8%, электризация атмосферы — на 2,4% и цифры продолжают расти. Хреново, ребята… связь пропадёт сразу же», — сказал Брозо.       «Я пережила нескольких членов экипажа и даже капитанов «Искры», и рассчитываю очень нескоро увидеть вас в их списке», — сказала I.V.A.       Матерински-заботливый голос бортового компьютера был последним, что они услышали из дома, когда спустились в метаново-азотный ад.

Продолжение следует...