≪Сомнительных решений и ошибок Не изменить. Былого не вернуть. Но в день, когда придётся сделать выбор — Судьба тебе укажет новый путь. Ты так устал, и нервы на пределе: Ведь даже птица в дождь к теплу летит… Но ты не можешь не стремиться к цели, — Как ливень, что не может не идти. От летних ливней небо станет чище, И ты поймёшь, немного погодя, Что ты давно нашёл всё то, что ищешь По ту и эту сторону дождя, По ту и эту сторону дождя.≫ Чароит ≪По ту и эту сторону дождя≫
***
Вэй Ин не волновался за Лань Чжаня поначалу, что с ним вообще может случиться, в мире, где он герой и образец добродетели то, в самом деле. Проблема была в том, что тот появился в его жизни уже после того, как сам Усянь провёл черту, которая разделяет «до» и «после» в его жизни, и просто забыть, увы, не получалось. Проблема была в том, что он скучал, переживал из-за смазанной и неприятной ноты во время их последнего расставания. А ещё предсказание магистра Хонны не выходило у него из головы. Возможно, просто сбежать от всего и правда такой себе вариант. Как отрицать часть себя, неприятную, но, несомненно, важную. Но понять, о чём же он всё-таки забыл, никак не мог. Все те, кто хотел бы его видеть в своей жизни мертвы, кроме, может быть, Лань Чжаня, но тот никак нельзя сказать, что остался в прошлом, да и то, скорее всего, и правда обиделся и, убедившись, что с бывшим приятелем всё хорошо, живёт своей жизнью спокойно. Вон, даже не сниться уже сколько… Вэй Ин мог бы уже давно позволить себе снимать или купить своё жильё, однако, от Макса съезжать вовсе не спешил. Тот домочадцами не обременялся, даже радовался, что дом не пустует. Хотя, дом бы и без жильцов не пустовал, слишком уж часто и много ходили сюда гости. Сам Вэй Ин тоже с недавних пор проводил тут деловые встречи, не зря же ему выделили целый кабинет, да и общался время от времени с приятелями. Дом жил, кипел и бурлил. Уезжать куда-то, чтобы всё равно почти всё время проводить в гостях, смысла не было. А места и правда хватало с лихвой. В одно дождливое весьма позднее утро, когда идти куда-то гулять не хотелось абсолютно, а работать в принципе было не обязательно, Вэй Ин сидел в гостиной Мохнатого дома, терпеливо давая Базилио тренироваться заплетать косички на нём и плести из них далее какие-то уже вообще несуразные конструкции. Макс абсолютно точно когда-то говорил про местную моду, периодически она была сущим кошмаром, когда горожан «заносило на повороте», как говорил всё тот же Макс. Остальные в основном держались более философски, по большей части воздерживаясь от комментариев и в адрес горожан и в адрес следующих течениям моды друзей. В любом случае, отказывать Базилио и её просящему взгляду не умел никто, даже если надо было сидеть по три часа неподвижно ради её тренировок на парикмахерском поприще. На столе мирно остывала до приемлемой температуры камра и лежала свежая газета. Спокойствие дня нарушил Нумминорих, который зашёл попрощаться. В связи с очередным затишьем в криминальной и сновидческой жизни города, он планировал очередную командировку в Тубур, продолжить изучать практики тамошних Сонных наездников. Перед этим он счёл нужным обойти всех коллег и близких друзей лично, чтобы не просто уведомить об отсутствии, а по-человечески попрощаться. Вэй Ин с удовольствием и свойственным ему любопытством выспросил немного о том, что же за науку такую постигает приятель, послушал про магию во сне, перемещения в пространстве, умение сниться другим целенаправленно, а не случайно, как местные сновидцы, и язык для того, чтобы говорить о снах… С Нумминорихом ему вообще нравилось говорить, он отдалённо, но напоминал Вэнь Нина своим тихим и спокойно-дружелюбным характером. Правда, вот уж робость и стеснительность точно если и были ему свойственны, явно остались в прошлом. Он, конечно, не был копией потерянного друга, но эти разговоры помимо прочего вызывали лёгкую немного горькую ностальгию. Было даже жаль, что Нумминорих уезжает на неопределённое время. В окно подул прохладный и влажный ветер, и Вэй Ин поплотнее закутался в своё лоохи, стараясь не дёргаться слишком сильно и не мешать Базилио. Он уже начинал понемногу уставать, когда Базилио наконец вспомнила про еду, и отпустила его, предварительно извинившись несколько раз за неудобства, а Вэй Ин горячо заверял её, что всё в порядке и даже согласился оставить на голове её творение до конца дня. Благо, важных встреч на сегодня нет, а домашние и вхожие в дом и не такое переживут. Базилио радовалась как маленький ребёнок, так что он ни о чём не жалел. Собственно, в таком виде его и застал зов Шурфа. ≪Хорошего вечера. Не стал бы тебя беспокоить, но прямо сейчас я снюсь твоему другу, так что, полагаю, тебе стоит тоже начать это делать. Мы на крыше Мохнатого дома, Макс тоже скоро будет≫ Вэй Ин встал и сделал один шаг Тёмным путём раньше, чем до конца обдумал сказанную ему фразу. На занятом Шурфом участке крыши дождь, разумеется, не шёл, но вокруг просто лило стеной, отчего Усянь успел промокнуть прежде, чем зашёл на нужный участок, практически насквозь. Почему-то было тревожно куда больше, чем радостно от того, что Лань Чжань наконец-то нашёл время увидеть его во сне. То, что это именно Лань Чжань, Вэй Ин даже не сомневался. Шурф высушил его одним движением, не дожидаясь, пока сбитый с толку нерадивый ученик вспомнит нужное заклинание, и указал кивком на стоящую неподалёку фигуру. Для Лань Чжаня дождя как будто не существовало, возможно, так оно и было. Он казался ужасно измождённым, как будто бы глубоко больным, но само это предположение звучало абсурдно. Вэй Ин немного натянуто улыбнулся, не в силах отделаться от своих дурных предчувствий, и шагнул вперёд, к самой границе стены из дождя. — Давно не виделись, Лань Чжань, — он наклонил голову на бок, наблюдая. — Не очень-то вежливо вот так уходить не попрощавшись, знаешь? Лицо Лань Чжаня, обычно спокойное и невозмутимое, исказилось целой гаммой эмоций, он выглядел ещё более сломленным, чем при их первой встрече, измученным и доведённым уже совсем до края. — Прости… Прости меня, Вэй Ин, прости… — он попытался опустится на колени перед Вэй Усянем, но тот, наплевав уже на дождь его удержал. Хорошо, что сновидцы достаточно достоверно вписываются в мир, чтобы это было возможным. — Тише, тише. Ты чего? Я же пошутил, ну же, встань немедленно! — Вэй Ин мягко и непреклонно потянул Лань Чжаня наверх. — Почти никто свои пробуждения не контролирует и не должен. Лань Чжань посмотрел на него растерянным и разбитым взглядом потерянного на ярмарке ребёнка, и Вэй Ин не удержался от того, чтобы погладить его по голове. Лань Чжань взял его руку в свои и прижался к ней лбом. И тихо спросил: — Вэй Ин… Ты ведь существуешь, да? Или я просто сошёл с ума? — В этом жесте было столько затаённой нежности и грусти, что у Вэй Ина защемило сердце. Он не знал, что ему делать и как реагировать, поэтому просто стоял растерянно напротив, только и сумев сказать: — Да, я существую, насколько могу об этом судить. Лань Чжань, что случилось? Вокруг них шумит дождь, но над ними уже нет, спасибо то ли Шурфу, то ли подоспевшему Максу. Те стоят в стороне и молчат, будучи слишком тактичными, чтобы прервать. Лань Ванцзи тоже молчит, не зная, как объяснить всю ситуацию. Ему слишком часто не хватает слов, а сейчас — тем более. Его только и хватило на то, чтобы покачать головой, то ли имея в виду, что всё слишком незначительно, чтобы объяснять, то ли обещая рассказать позже. Вэй Ин не стал настаивать, повёл едва ли сопротивляющегося Лань Чжаня к накиданным на крышу подушкам, сел, утягивая его за собой. — Не знаю, чем ты там занимаешься, но ты даже во сне выглядишь изнемождённым, — он улыбнулся уже куда более искренне. Лань Чжань не спешил отпускать чужую руку, но Вей Ин будто этого не замечал. — Но я всё равно рад тебя видеть. Давай я познакомлю тебя со своими друзьями, раз уж такое дело, м? Лань Чжань кивает, издавая определённо утвердительный звук, и Вэй Ин тихо смеётся, куда искренней, чем за последние пять дюжин дней смеялся. Макс с Шурфом подходят ближе и представляются по всей форме, с любопытством рассматривая нового знакомого. В этот раз он видит во сне и их, даже дотрагиваться не приходится. — Надеюсь, наш город для вас не кошмар? Выглядите уставшим, для сна это странно, если сон хороший, — Макс тихо дует на кружку с чёрным крепким и пряным кофе. — Так уж вышло, что я тут за это вроде как по должности отвечаю. Чтобы сновидцам было комфортно. В любом случае, если что-то понадобится, обращайтесь. Грешные магистры, чувствую себя агентом туристического бюро! Шурф невозмутимо интересуется, что такое это самое бюро и что за агенты в нём работают, и Макс погружается в объяснения. Вэй Ин с Лань Чжанем тоже вроде слушают, но понимают не так много. Разница культур разных миров давала о себе знать. Дурные предчувствия оправдались много позже. Не шла на пользу невычисляемая разница в течении времени между мирами, из-за которой Вэй Ин позволил себе расслабится аж на несколько дней. Прекрасно проведённых в компании Лань Чжаня, конечно. Лань Чжань не просыпался, даже не порывался исчезать, по его собственным словам, видел отнюдь не кошмары, и при этом действительно с каждым днём выглядел всё хуже, периодически и вовсе становился прозрачным на несколько часов, чем беспокоил и Вэй Ина, и Макса с Шурфом и Джуффином, как главных экспертов по теме снов. — Тебе не пора просыпаться? — спросил всё же Вэй Ин, пока они прогуливались по Старому городу, тем кварталам, что пустовали ещё со Смутных времён, если не считать стаек студентов, нелегально занимающих некоторые подвалы. Торжественное запустение — вот что царило на этих улицах. — Ты здесь уже давно, мы уже говорили, что это опасно. Лань Чжань упрямо помотал головой. — Не пора. Не хочу. Если бы и хотел, всё равно не могу. Вэй Ин посмотрел на него с паникой — Объясни. Ты же говорил, что… — Говорил. Раньше, — Лань Чжань опустил взгляд. — Прости. Сейчас я не сплю, это кома. И вряд ли я из неё выйду. Хотел побыть с тобой, пока есть время. И не хотел забивать тебе этим голову. Лань Чжань ненавидел видеть Вэй Ина таким — злым и напуганным, загнанным в угол. Поэтому уже для себя решил ничего не рассказывать, пусть лучше тот думает, что Ванцзи просто проснулся и всё. Но лгать на прямой вопрос он не умел. Не рассчитал. И ненавидел ещё и себя за то, что продолжает ломать любимому человеку жизнь. — Макс сможет тебя разбудить, и вылечить сможет, чем бы ты ни болел и от чего бы не пострадал, почему ты молчал?! — Не хочу там быть. Вэй Ин уставился на него с какой-то отчаянной злостью. — Не смей. Ты не умрёшь. Ты не умрёшь из-за меня, — глаза полыхнули алыми всполохами, всё время живущими где-то глубоко внутри, волосы и полы одежд заколыхались от начавшей высвобождаться силы. — Стоп, — рядом появился растрёпанный, явно пять минут назад проснувшийся Макс. — Никаких самоубийств, убийств и прочих представлений. Он положил ладонь на затылок Вэй Ину, от чего тот разом заметно успокоился. Потом повернулся к Лань Чжаню. — Считай, ты моя норма работы на эти полгода, у сновидцев не так часто действительно что-то случается, а совсем ни за что казённые деньги получать как-то совесть мешает. Усянь, если ты уже в порядке, тогда пошли. — Куда пошли, — не понял Вэй Ин, который действительно уже успел успокоится, благодаря чужому заклинанию. — В Хумгат, оттуда — к вам на родину, полагаю. Без Нумминориха искать сложнее, но к счастью, ты точно бывал в месте, которое нам нужно, и скорее всего, сможешь его найти. Заодно поучишься осознанному путешествию между мирами, тоже полезно. Ладно, давай поторопимся, не хотелось бы опоздать, — Макс перехватил Вэй Ина за руку и подошёл к двери ближайшего дома, открывая её. За дверью стояла первозданная и неописуемая словами живая тьма, и оба шагнули в неё. Вэй Ину сначала показалось, что его не стало и одновременно — что он стал всем. Физически он точно не существовал, а как именно существовал — было непонятно, как передвигался, говорил и так далее — тоже. Однако, как-то делал. Неудивительно, что в первый раз он перепутал это со смертью, близкие, должно быть, понятия. И в этом всём безумии сотни и тысячи дверей от самых простых, до невозможно причудливых. Безумие в чистом виде. — Постарайся сконцентрироваться, — раздался из ниоткуда и одновременно отовсюду голос Макса. — Ты сейчас нас ведёшь, представь свой мир и нужную нам точку так чётко, как только сможешь, чтобы нас к нему притянуло. Вэй Ин постарался. Представил облачные глубины, как он их запомнил, представил Лань Чжаня, старика Циженя, даже ненавистную стену правил. И одна из сияющих точек начала приближаться, расти, заслонять остальные, стала дверью. Дверью, за которой его ждал Лань Чжань.