В его светлой улыбке Проступит, как солнце на миг То, что делает нас людьми Пусть она не погаснет И пусть ничто не затмит То, что делает нас людьми Fleur «То, что делает нас людьми"/
***
Следующей полноценной остановкой стала гостиная Мохнатого дома. Макс аккуратно шевельнул рукой, выпуская двух людей из своей пригоршни. Если Лань Чжань выглядел потерянным только отчасти, от того, что произошло слишком много всего и сразу, а знакомое вроде бы место наяву ощущалось совсем иначе, то а-Юань, будучи ничего не понимающим маленьким ребёнком, смог лишь уцепиться в полу одежд своего опекуна, испуганно озираясь вокруг. Непривычное и чужое место. Ванцзи подхватил ребёнка на руки, чтобы успокоить. Наяву всё ощущалось острее и полнее, часть реальности не спешила раствориться и ускользнуть от сознания. И тот факт, что это чудное место сейчас кажется настолько настоящим, а он сам в этом- настолько чужеродным… Особенно после дней, проведённых в мучительном ожидании смерти. Он нерешительно поднял взгляд на Вэй Ина, который, по-хорошему, имел все основания злиться на Лань Чжаня. — Макс, ты не будешь против, если все объяснения и рассказы будут немного потом? Нам бы поговорить между собой сначала, — Усянь подошёл к Лань Чжаню, и потянул его за край рукава за собой. Макс кивнул в ответ, тут же отправив зов Джуффину, чтобы отчитаться о последних новостях, и почти сразу ушёл тёмным путём то ли в управление Полного Порядка, то ли просто в ближайший трактир. Вэй Ин повернулся к Лань Чжаню, немного устало улыбнувшись. — Идём, а то здесь нам могут помешать. А- Юань крепко вцепился в одежду Лань Чжаня, и отпускать отказывался, так что он тоже присутствовал при разговоре. — Ты ему ещё в первую встречу понравился, — Вэй Ин наклонился потрепать ребёнка по голове. — Как думаешь, он вспомнит меня хоть немного? Я всё-таки знаешь сколько с ним возился… Нежность с оттенком печали, сквозившая в его голосе, заставила сердце Лань Чжаня сжаться. — Вэй Ина невозможно так просто забыть, — Лань Чжань ненадолго замолкает, не решаясь продолжить. — Ты злишься на меня? — Я… Знаешь, наверное, стоило бы, но я не могу. Когда ты твёрдо решил, что умрёшь, редко представляешь, что придётся потом как-то объясняться с кем-то на этот счёт… Я испугался тогда, очень. Поэтому чуть не сорвался. Это всё так глупо… В смысле, это правда было бы глупо, умереть вот так из-за меня, и я не понимаю только… Зачем? Почему ты хотел это сделать? У тебя семья, орден, люди, которых ты защищаешь, в конце-то концов! И ты просто решаешь умереть! Что произошло, Лань Чжань? Как вообще до этого дошло? — Вэй Ин старается не повышать голос, потому что рядом с ним ребенок, но видно, что он на грани. Лань Чжань вновь ощущает накатывающую вину и опускает взгляд, не понимая, с чего начать. У Вэй Ина слёзы текут по щекам, поэтому Ванцзи наконец отмирает, аккуратно сажает а-Юаня в одно из кресел и делает шаг вперёд и обнимает, в попытке хоть как-то успокоить. Усянь прижимается ближе, отвечая на объятие, и расслабляется. Они вместе опускаются, даже скорее оседают на мягкий ковёр под ногами. Вэй Ин прячёт лицо где-то в чужом плече, и Лань Чжань поглаживает его по спине. После того, как Вэй Ин успокаивается, Лань Чжань тихо и сбивчиво пересказывает всё, что случилось, категорически не чувствуя себя готовым размыкать объятия. Вэй Ин вроде не против… Ухватить ещё немного желанного, пусть и незаслуженного тепла. Всё-таки он стал куда большим эгоистом, чем был раньше, и чем было дозволено правилами Гусу Лань. — И сейчас ты не жалеешь? Уговаривал меня вернуться с тобой, а сам-то? — Жалею, что причинил Вэй Ину боль, а не сразу попросил о помощи, — Лань Чжань аккуратно отстранился и склонился в поклоне, уперевшись лбом в пол. — Признаю свою вину и прощу прощения у Вэй Ина. Усянь подвинулся ближе и постарался поднять друга. — Эй, Лань Чжань… Ну ты чего, в самом деле? Вставай, ты не должен извиняться передо мной, хорошо? Главное, что сейчас всё уже хорошо. Вэй Ин не понимал до конца мотивы Лань Чжаня. Не понимал, почему тот, всегда относясь к нему прохладно, сейчас бросил всё и всех ради него. Но спрашивать о причинах постеснялся. Так что они просто молча смотрели друг другу в глаза несколько минут, не зная, что говорить дальше. Ситуацию разрешил а-Юань, который сполз с кресла и подошёл к сидящим на полу мужчинам. — Сянь-гэгэ? — неуверенно прозвучало от ребенка с трудом воскресшее в голове обращение. Вэй Ин расплылся в счастливой улыбке и обнял малыша. — Вспомнил, негодник, кто я? Лань Чжань не смог сдержать едва заметную улыбку на лице, наблюдая за этим. Вэй Ин заметил и мигом переключил своё внимание. — Ты улыбнулся, нет, правда, Лань Чжань. Делай так почаще, тебе идёт! Правда, очень-очень! Лань Чжань был неимоверно далёк от понятия дружеских долгих посиделок, ограничиваясь всю жизнь максимум чаепитием с дядей или братом. В шумной и весёлой обстановке он чувствовал себя слишком чужеродно и дискомфортно. Однако, встать и уйти было бы неуважением. В итоге, на ужине, следующим за объяснениями ситуации, когда говорил в основном Вэй Ин, он сидел напряжённо и едва ли даже что-то ел или пил, хотя ему явно надо было восстанавливать режим питания. Тем более, раны на спине начали давать о себе знать неприятной тянущей болью. Вэй Ин, заметив, что с ним что-то не так, наклонился и шепнул на ухо: — Второй молодой господин Лань, всё в порядке? Лань Чжань опустил глаза. В порядке не было. Он и правда не жалел о своём выборе, и отказался бы от всего мира столько раз, сколько потребуется, чтобы оставаться рядом, но кто сказал, что больно при этом не будет? И что привыкать к чужому и странному не тяжело? Здесь ни одно слово, ни одно действие не укладывалось в правила, вырубленные прямо в голове с самого детства, здесь слишком чувствовалось, насколько он далеко от всего, что когда-либо знал и почитал за непреложную истину. — Больше нет смысла меня так называть, Вэй Ину не кажется? Вэй Ин покачал головой. — Твой орден и твоя семья никуда не делась. Представь, что ты просто ушёл в дальнее странствие, и не более того. Твой статус от тебя никуда не убежит. Если тебе здесь не нравится, просто пойдём. Полагаю, здесь шумновато по сравнению с тем, к чему ты привык. Хотя сегодня почти никто и не пришёл, на самом деле… — И добавил уже громко, — Ребят, мы, пожалуй, вас покинем. После этих слов он подхватил Лань Чжаня за локоть, пока тот не успел одуматься, и выволок на улицу. А-Юань остался под надёжным присмотром Базилио, так что можно было немного проветриться. — Ты не должен заставлять себя делать что-то, что тебе не хочется, тут этого никто не оценит, поверь. Пойдём, погуляем немного, м? Подаришь мне этот вечер, а, Лань Чжань? — - Вэй Ин лукаво улыбнулся, посмотрев Лань Чжаню прямо в глаза. И не последовать за ним было невозможно. Макс проводил ушедших взглядом. Усянь правильно сделал, что не дал другу дальше молча и красиво страдать. — Молодёжь… — глубокомысленно изрёк Джуффин, поглощая очередной кусок пирога. — Вижу, ты и вправду устроил тут приют, как и стращал нас сэр Мелифаро. Впрочем, из этих ребят должен выйти толк, особенно если дать им время. Талантливые мальчики. Оба. — Кстати, Джуффин, меня тут интересует один вопрос. Когда я переехал в Ехо, моя продолжительность жизни увеличилась до срока, свойственного местным жителям, как и у любого в аналогичной ситуации, как мы наблюдали. А ребенок, которого мы захватили с собой? Как он будет взрослеть? Как рос и взрослел бы в своём мире, просто потом жить дольше? Или как наша местная детвора? — задумчиво проговорил Макс, наблюдая за Базилио, которая беззаботно возилась с на диво смышлёным а-Юанем. — Как ты понимаешь, прецедентов ещё не было. Так что скажу честно — я не знаю, оба варианта по-своему логичны. Но, полагаю, ты со временем получишь ответ на свой вопрос. А пока не забивай голову всякими глупостями. И кстати, молодец, что не растерялся и сразу отправился будить Ванцзи. — Мне кажется, организовывать сновидцам переезд в Ехо перерастает в моё хобби, — Макс рассмеялся, отпивая камры. — Ты же не против такого способа заселять город? Джуффин только плечами пожал и начал набивать свою извечную трубку.