Бремя свободы осилит счастливый, Никто никогда и не мыслил о пути назад, Все быстрее время уходит, мы по-над обрывом, Смотрит в глаза — гроза. Мельница «Витраж»
***
В некоторые дни Макс думал о том, что слишком прикипел к роли доброго дядюшки, привечающего у себя всех бедных родственников. И не только бедных, и не только родственников, но существ, которым требовалась его опека, более, чем хватало, и периодически новые красиво выплывали из небытия, и это иногда было немного утомительно. Начиная с того, что подобные привычки крайне плохо сочетались с ролью рассеянного балбеса, которого он иногда по привычке всё ещё пытался играть. Поэтому, по возвращении с тёмной стороны, он с чистой совестью оставил Лань Ванцзи осмысливать всё произошедшее, и отправился в город. Не то, чтобы у Макса были какие-то конкретные планы, такое случалось достаточно редко, обычно же прогулки по городу просто гордо именовались работой, а на самом деле скорее являлись поиском счастливых случайностей любого рода на пути. Либо хвостом каких-нибудь новых проблем, тут уж как карты лягут и ветра подуют. Ещё вопрос, что по настоящему интереснее. В любом случае, сначала следовало позавтракать. Трактиры были непривлекательно переполнены, поэтому пришлось подумать над альтернативными путями получения пропитания, благо и их хватало. Разумеется, самым соблазнительным из всех был вариант вломиться в кабинет к великому магистру ордена Семилистника, по целому ряду причин, начиная с непревзойдённого мастерства его повара и заканчивая отличной компанией. Обычно на пути к реализации этой светлой идеи вставало приличное количество препятствий, но сегодня в ответ на предложение зайти Макс получил только короткое согласие, и немедленно свалился Шурфу на голову. Позавтракать, ну или, в случае великого магистра, пообедать вместе у них не получалось уже пару дюжин дней, вообще виделись — и то хорошо. Повар у Великого магистра ордена Семилистника действительно был выше всяких похвал, но отдавать ему дань в рабочем кабинете быстро наскучило. Такое бывает, если к вашим услугам все обитаемые миры, которые можно вообразить, обедать у себя на работе рано или поздно станет просто по-настоящему обидно. А еду можно достать в любой точке вселенной, не та беда. — Давай я тебя всё-таки украду, — предлагает Макс, отпивая камру из кружки. — Ненадолго, но пускай сами выкручиваются, не будешь же ты с ними нянчится до конца этого грешного мира, у людей должна выработаться привычка. Ждёт ответа всё равно вопросительно, не бежит, не хватает и не тащит в Хумгат за руку, не дав возможности выбора, не вынуждает действительно бросить всё. Но может и хочет, просто слишком уважает Шурфа и его усилия, поэтому ждёт. И ведь дожидается уверенного кивка, и тогда уже не отказывает себе в почти моментальном падении в сияющую бездну коридора между мирами. Неизвестная дверь ведёт на небольшой остров среди какого-то моря, и это им вполне подходит. Пейзаж выглядит непривычно диким и суровым, но в этом есть какая-то своя прелесть. Макс достал из щели между мирами одеяло, чтобы не сидеть на голых поросших разноцветным мхом камнях, и осмотрелся внимательнее. Скалы переливались разными цветами, они устроились на сиреневой. Небо радовало глаз нежно-желтым оттенком и парочкой алых солнц, что в контрасте с абсолютно могильно-черной водой создавало непередаваемый ансамбль, пускай и немного абсурдный. Самое то для чашечки кофе в компании лучшего друга. — Любопытный мир. Ты хорошо выбираешь места, даже если выбираешь вслепую, — Шурф довольно улыбается самыми уголками рта. И даже молчит о возможных временных рамках, окно в расписании или совращение до уровня преступной халатности, в любом случае, здорово. Макс протягивает ему кружку чая и приваливается к чужому плечу. Так спокойно. Настолько, что даже обсуждать последние дела и сплетни не слишком хочется. Когда надоедает сидеть в тишине, Макс достаёт сборник стихов неизвестного автора из неизвестного мира. Они читают друг другу вслух по очереди, и на несколько долгих минут Макс борется с искушением уже не возвращаться, а жить так — в случайных путешествиях и находках всегда. На счастье Джуффина, которому бы их исчезновение спутало все карты, он слишком любит Ехо. А Шурф слишком ответственный. План с путешествием, конечно, полностью не забывается, но откладывается на неопределённое время. Нынешнее же наполнено стихами, шумом чёрных волн, бутербродами и горячим чаем, что, в сущности, тоже весьма и весьма неплохо. Конечно, они спускаются к воде. Шурф смотрит насторожённо, что ждать от чужого моря — неизвестно, но он с водой в ладах, и быстро выясняет, что единственная с ней беда — она ледяная. И иссиня чёрная даже если зачерпнуть её в руку. Как будто просто поглощает весь свет, что на неё падает. Красиво. Надо будет запомнить этот мир и изучить немного подробнее. Ещё одно «надо будет» в числе многих, отложенных до отказа от всех обязательств перед Миром. Вода, к счастью, не пачкает ни руки, ни одежду, но из-под поверхности на них отчётливо клацает чья-то пасть. Макс смеётся, и они отходят подальше. Незачем смущать местных обитателей. Домой они возвращаются поздним вечером, хорошо если вообще того же дня, но выяснять это особого желания нет, вернулись, и то хорошо. А что вечером — так даже лучше, звёзды видно больше, и всякие глупости проще творить тоже ночью, стирая ломкие грани реальности и условностей. Можно наспех сочинить себе чужие лица, чтоб точно никто не узнал, не вспомнил, что они кому-то что-то должны. Это хорошая передышка. Каждому человеку иногда нужно сбегать без паролей, явок и адресов. Макс рад, что у них обоих это получается всё лучше и лучше, несмотря на растущую ответственность. В конце концов, действительно могущественные люди в первую очередь должны быть счастливыми, чтобы не разрушить всё вокруг себя, начиная с самой магии.