Место девочки — в политике

      Письмо от Кассиопеи он получил шестого января. Но вместо кипы листов с подробным объяснением ситуации, — которые были бы очень кстати! — из конверта выпала крохотная записка. И стоило лишь Ориону вчитаться в витиеватый почерк, как у него глаза на лоб полезли:       "Мэд!       я остановилась в Хогсмиде, в Кабаньей голове у моего старого друга. Он бармен, рыжий такой весельчак, не перепутаешь. Не знаю, когда уеду, так что приходи поскорее.       Алиса".       Орион перевернул конверт — и точно. Там чернели строчки: "Мэду Линделлу от Алисы Хэттер".       Послание выглядело так, будто Кассиопея отправила его из осаждённого города, а не из благополучной Америки. Да ещё и обычной совой, а не японским чёрным голубем, которого невозможно перехватить из-за его умения аппарировать. Ко всему прочему она ещё и воспользовалась псевдонимом Ориона, означавшим "после прочтения сжечь".       Что за игра в магловских шпионов? В записке всего пара предложений! Можно было обойтись патронусом — его-то точно никто и никогда перехватить не сможет!       Наутро Орион, сбитый с толку и несколько раздосадованный, отправился в Хогсмид. Он искренне надеялся, что подобная таинственность не означает, что работа снова затянется до полуночи — ему очень хотелось хотя бы пару раз в неделю возвращаться домой к ужину.       Он даже не подозревал, насколько был прав и не прав одновременно.       Бармен угрожающих размеров, густо заросший тёмно-рыжей бородой, хмуро посмотрел на него, недовольно скосил глаза на наручные часы и рыкнул:       — Не вернулась ещё эта вертихвостка. Выпей что-нибудь, пока ждёшь.       "После какой по счёту кружки он у тебя становится весельчаком, Кассиопея?!"       Фраза "старый друг" в шифре означала, что бармена нужно слушаться беспрекословно. Так что Орион пожал плечами и заказал себе пива…       От одного вида кружки, которую перед ним поставил равнодушный бармен, хотелось помыться. А в отвратительном запахе, идущим от неё, он различил до боли знакомое зелье: стоит только допить до конца, и мочевой пузырь взмолится о пощаде сию же секунду.       Но на что только не пойдёшь ради любимой работы?..       К туалету он ринулся быстрее, чем опустевшая кружка соприкоснулась с поверхностью стола. А когда с облегчением выпал из вонючей, словно её никогда не мыли, кабинки, у раковины его поджидал блондин средних лет, словно сошедший со страниц американских романов о Великой Депрессии. Его лицо, покрытое трёхдневной щетиной, украшала пара шрамов, а насмешливые глаза прятались под тяжёлыми надбровными дугами — будто в родословную этого парня попыталась протиснуться пара великанов… Но, судя по росту, не особо преуспела.       На груди ехидно поблёскивал золотом маховик времени.       — Меня зовут Доркас Медоуз, — неожиданно бархатно мурлыкнул путешественник во времени, приглашающе растягивая цепочку маховика. — Идём. Время не ждёт.       Орион подошёл ближе, наклонил голову, и ему на плечи легла золотая цепочка. Он затаил дыхание, ожидая того же ощущения крюка под рёбрами, как во время аппарации, но путешественник почему-то медлил. Его левая рука по локоть скрылась в потёртой кожаной сумке на поясе, пытаясь что-то найти наощупь. Орион заинтересованно вытянул шею: ему доводилось встречаться с путешественниками однажды, но он никогда не прыгал вместе с ними. Наконец, Доркас вытянул наружу серебристую ткань, которую немедленно попытался набросить на них обоих.       — Мантия-невидимка?! — Орион подхватил серебряный край, ощущая под пальцами магический шёлк. — Почему не чары? Мантии же нестабильны и могут подвести в любой момент!       Развеселившись, путешественник ткнул пальцем за спину. На тёмно-фиолетовом подкладе красовался едва заметный символ. Орион прикусил язык. Не узнать творение Элладоры Блэк — стыд и позор! Что бы сказал дядюшка…       Кстати, о нём. Кто это, интересно, продал душу Регулусу, раз тот позволил позаимствовать фамильный артефакт Блэков?..       Орион не стал спрашивать, зачем вообще нужна невидимость — если из воздуха на какого-нибудь завсегдатая таверны вывалятся двое путешественников, один из которых спьяну может показаться самим Регулусом Блэком… Даже думать не хотелось, какой может подняться шум.       Продолжающий ухмыляться Медоуз выкрутил маховик оборотов на десять. Орион снова затаил дыхание. Он никак не мог определиться, что же ему больше хочется: зажмуриться от страха или широко распахнуть глаза, чтобы ничего не пропустить. И потому, когда мир вокруг смазался, отматывая время назад, он успел сделать лишь нечто среднее — зажмурил один глаз!       Он не почувствовал ничего: ни движения воздуха, ни колыхания ткани под пальцами. Десять секунд стремительного движения лучей солнца, а потом и луны, по кафелю пола, и всё закончилось. Орион озадаченно моргнул и повернулся к Доркасу, но путешественник лишь зевнул, словно ехал в лифте на работу в унылый офис. А потом, внезапно собравшись, цапнул Ориона за руку и аппарировал.       Знакомое ощущение крюка под рёбрами успокаивало.       Оказались они в месте не менее прекрасном, чем давешний зассанный туалет. В окно скромной комнаты светила луна, громкий храп резал слух. В нос ударил букет из пота, спермы и перегара, въевшийся даже в стены. Ориону хотелось бы никогда не знать этого места, но по долгу службы он тут бывал — это были верхние этажи "Дырявого котла".       "У нас сегодня экскурсия по самым грязным заведениям Магической Британии?"       На постели валялись двое обнажённых людей. Медоуз небрежно швырнул мантию Ориону, по-особому тряхнул головой — глаза его сверкнули, словно у кошки, — и подошел к кровати. С его палочки сорвалось проклятие вечного сна.       Поняв, к чему всё идёт, Орион поморщился. Он ненавидел использовать оборотное зелье: отвратительный запах, отвратительный вкус и это повторяется каждый час! Даже мысль о жертве во имя любимой работы не помогает… Но всё же он прикрыл глаза, чтобы различить магическим зрением черты лица мужчины, которым ему предстояло стать. Кто-то совершенно незнакомый, возможно, маглорождённый.       Путешественник срезал прядь с храпящего мужчины и бросил волос во фляжку, вынутую из той же кожаной сумки.       — Пей и жди.       Медоуз бросил ему фляжку и, не дожидаясь, когда тот её опустошит, стремительно вышел наружу. Орион обречённо вздохнул, гипнотизируя туго завинченное горлышко, медленно открутил крышку и приготовился одним глотком выпить ненавистную жижу… Но внезапно чуткого носа коснулся запах медового луга и жаркого солнца. Это было настолько неожиданно, что Орион даже не сразу понял, что имеет дело не с оборотным зельем, а с малым трансфигурационным. У него пошли мурашки — такое не найдёшь ни в простой аптеке, ни даже на чёрном рынке.       Малое трансфигурационное меняло внешность до тех пор, пока не будет применена следующая порция или антидот. Такой фляжки могло хватить, наверное, на год, ибо для начала трансформации достаточно было лишь почувствовать вкус на языке.       Понятное дело, что оборотное зелье никак не могло с ним тягаться. Но вот загадка — Орион встречался с подобным творением зельеваров лишь однажды, во время командировки в Советский союз. Тогда ему выдали точно такую же фляжку и подробно объяснили особенности использования.       Когда же потрясённый Орион спросил у старшего коллеги, почему все до сих пор мучаются с оборотным, тот, рассмеявшись, постучал по солнечному сплетению. Там, где пряталась Клятва Невыразимца.       — Без этого — не сработает.       Десять минут ожидания он провёл стараясь не то, что не шевелиться, но даже не дышать.       — Здравствуйте, — улыбнулась очаровательная блондинка в ярко-голубой мантии, впорхнувшая внутрь. — Можете звать меня Доркас Медоуз. Нам пора.       Она схватила мантию-невидимку и Ориона и, прежде чем тот успел сказать хоть слово, аппарировала в чистый гостиничный номер. Путешественница щёлкнула выключателем, словно была тут не в первый раз. Искусственный свет озарил всю комнату.       — Это для лёгкого чтения, — она указала на две книги в левом углу журнального столика. — Прежде чем за вами зайдёт следующий путешественник, у вас будет достаточно времени, так что наслаждайтесь… Выходить вам запрещено. И будьте осторожны с магией: кто знает, где проходят провода? — девушка кивнула. — Всего доброго.       Она небрежно бросила бесценную мантию на диван и, не дожидаясь ответа, направилась в сторону ванной. Орион едва успел спросить её спину:       — Что происходит? Почему вы представились тем же именем, что и предыдущий путешественник?       Девушка обернулась. На её щеках появились очаровательные ямочки.       — Доркас Медоуз — имя для всех путешественников, которые отныне будут взаимодействовать с вами, мистер Линделл. А что происходит… — она пожала плечами. — Спросите у того, кто вас учит. Я не знаю, каковы правила у пророков.       — Но я ведь и должен был встретиться… — попытался остановить её Орион, но осёкся от холодной, предупредительной улыбки.       — Я ничего не знаю. Мне пора. До свидания.       Дверь ванной захлопнулась, а Орион осел в кресло, ничего не понимая. Ему давно перестало нравиться происходящее, но особенного выбора у него не было.       Взгляд упал на книги. Что ж, он хотя бы не заскучает. "А ещё тут есть телевизор…" — Орион отчаянно пытался быть оптимистом.       Впрочем, одно лишь название первого тома отбило у него всякое желание заниматься столь неблагодарным занятием. Книги оказались инструкциями, где каждая глава занимала около ста страниц. И какие же неприятные это оказались инструкции…       "Ликвидация пророчеств. Том 2. Что делать, если…"       Интересно, а где первый том и что в нём было?..       "Глава 1. Вы прорицатель.       …Если ваше предсказание затрагивает судьбы других людей и ставит их свободу воли под вопрос, вы обязаны немедленно создать его копию для отдела изучения, а собственное воспоминание о нём уничтожить…       …Каждый прорицатель, не являющийся легилиментом и не способный уничтожить воспоминание самостоятельно, обязан иметь стационарный думосбор дома, в рабочем кабинете, а также портативный — с собой, если отправляется в путешествие более, чем на три дня. Если в вашем доме или рабочем кабинете нет стационарного думосбора — обратитесь к вашему наставнику. Портативный думосбор выдаётся по запросу от принцепса на одну командировку.       Каждый прорицатель обязан уметь вызывать патронус — только этот способ не заражает предсказанием окружающих людей, и именно его надо использовать для вызова квэзиторов. Если вы не умеете вызывать патронуса — обратитесь к вашему наставнику…       ...никогда не сопротивляйтесь квэзиторам и следуйте правилам, иначе уничтожат не только пророчество, но и вас".       Дочитав первую главу, заканчивающуюся угрозами на несколько страниц, Орион пробежал следующую наискосок, надеясь увидеть там что-то более обнадёживающее… Но нет.       Каждая глава впитала в себя не просто столетия опыта. Со страниц, казалось, вот-вот должна была пролиться кровь волшебников, поплатившихся за безрассудные игры с пророчествами.       "Глава 2. Вы свидетель.       ...если вы не являетесь легилиментом и не способны грамотно изъять пророчество, срочно поставьте вашего наставника в известность и задержите пророка с остальными свидетелями. Назовите место и время отправления патронуса и, если свидетелем были не вы, а другой человек, добавьте к посланию также предполагаемое время и место произнесения предсказания.       ...никогда не сопротивляйтесь квэзиторам и следуйте правилам, иначе уничтожат не только пророчество, но и вас".       Орион внезапно вспомнил эту главу. Он думал, что это одна из статей кодекса невыразимцев… Он сдавал экзамен по этим инструкциям ещё в восемнадцать лет, когда весьма смутно понимал их важность и то, почему эти правила едины для всех независимо от специализации. Это ведь такая редкость — пророчества.              "Глава 3. Вы квэзитор. Пророчество захватило нескольких".       Выследить, задержать, решить проблему. Если требуется, не медлить и отдать приказ сикариям. Ничего не бояться. Смерть — это любовь, а любовь — это смерть.       Квэзиторы спасают мир, даже если цена этому — убийство.       "Глава 4. Вы сикарий. Пророчество захватило нескольких".       Уничтожить, уничтожить, УНИЧТОЖИТЬ! Воспоминания, пророчества и, если понадобится, всех, кто сопротивляется. Всех, на кого укажет рука квэзитора. Сикарии — это любимые дети Богини. Сделайте всё, что должно.       Ориона затошнило. Он прекрасно помнил, каково это — быть любимым ребёнком Праматери, и во что превратились пятеро сожжёных им человек. Двое их них были террористами, нарушителями Статута, бежавшими в СССР — их он убил без всякой жалости, но вот ещё трое… Ими оказались маглы из МГБ, гнавшие его до начала Ангары, крупнейшего притока Енисея. Остатки их тел в итоге упокоились на дне Байкала — прозрачный лёд замерзал так же быстро, как и таял под его голубым пламенем.       Как же это было отвратительно, что так давно случившаяся кровавая революция до сих пор собирала свои плоды: из-за Триединого, — первого тёмного лорда этого столетия, — Статут был нарушен настолько, что правящая верхушка Советского Союза до сих пор помнила, кому ей говорить "спасибо" за свержение царской власти… Потому-то отлов магов у них был поставлен на всесоюзном уровне. Попавшихся в руки НКВД, МГБ, а теперь и КГБ, конечно же, никто потом не видел.       Но всё же у его преследователей были родители, жёны, дети. А Ориону пришлось их убить. Он до последнего старался оторваться от них, но расставленная ими — всего лишь тремя маглами! — ловушка оказалась слишком хороша.       Орион был чрезмерно умён и эмпатичен для того, чтобы быть сикарием. И потому он упорно перелистывал страницы, резал их взглядом. Хотел узнать, не похожая ли его ждёт судьба, квэзитора пророчеств? Не придётся ли раз за разом отдавать приказы об уничтожении людей?..       "Глава 5. Пророчество размножается бесконтрольно.       …дезинформировать.       …скрыть.       …изменить составляющие, направить по пути минимального урона".       Эта глава была первой, которая заставила его несколько расслабиться, несмотря на довольно пугающее название. Возможно, всё не так уж и плохо?..       "Послесловие. Последствия преднамеренного нарушения кодекса.       Вас уничтожат по велению Богини. И даже покаяние не сможет вас спасти, если свобода воли была нарушена больше, чем у трёх человек. Поэтому, если вы являетесь квэзитором-пророком, ни с кем и никогда не говорите о видениях — это нарушение кодекса. Вас убьют быстро, так как все пророки находятся под беспрестанным взором Богини".       Прекрасно! Просто великолепно!       Орион захлопнул книгу и бросил её обратно на стол, словно ядовитую змею. Совершенно оглушенный, он смотрел в потолок, когда раздался вежливый стук в дверь и в номер пружинистой походкой вошёл старик-латинос. Он дружелюбно протянул ему левую руку для рукопожатия и улыбнулся — но его улыбка вызвала у взвинченного Ориона только раздражение.       — Доброе утро, я Доркас Медоуз. Надеюсь, вы закончили и готовы позавтракать?..       Ориону хотелось закричать. Но вместо этого он послушно спустился за стариком в ресторан, расположившийся на первом этаже отеля.       Не стоит ссориться с единственным человеком, способным дать ответы на его вопросы.