Ловушка для родителей

Снежная крепость в поместье Малфоев являлась шедевром среди «фортификационных сооружений» из снега и льда, когда-либо возводимых по прихоти хозяев-аристократов маленькими ручками эльфов. Крепость была в форме правильного пятиугольника. В роли донжона (главной башни) выступала большая стеклянная скульптура белого павлина, в летнее время являвшаяся фонтаном. Вокруг располагались крепостные стены, сложенные из больших снежных шаров. Оборонительные башни, выполненные из ледяных квадратных кубов, находились в углах пятиугольника и были снабжены небольшими смотровыми окошками. Ворота с надвратной башней также были сложены из ледяных блоков. Вместо рва с водой крепость окружали разноцветные фонарики, а вместо крепостного вала умельцы-эльфы расположили в художественном беспорядке разноцветные сугробы. Драко стоял у окна своей лаборатории и украдкой наблюдал за грандиозным штурмом снежной крепости, развернувшимся перед ним на заснеженной лужайке. Нападающая команда, состоящая из Гарри и Дафны Поттеров, Скорпиуса и Фабианны, спрятавшись за кустами жасмина, разрабатывала стратегию взятия неприступной цитадели. Защитники крепости – Альбус, Кассиус и Гермиона устроили небольшое совещание, сидя на мраморной чаше фонтана. Маленькая Лили Поттер, не пожелавшая оставить брата и свою новую любимую подругу – «мисс Гермиону» и присоединиться к родителям, с гордостью исполняла роль дозорного, выглядывая из ворот крепости. Каждая сторона серьезно вела подготовку к решающему сражению, все лепили снежки, а командиры чертили палочками на снегу схемы наступательных и оборонительных маневров. Драко усмехнулся и отошел от окна. Малфой проснулся в своем кабинете довольно поздно – к самому завтраку. Чья-то заботливая рука укрыла его большим клетчатым пледом, и Драко мог только сожалеть, что это не были нежные руки бывшей жены. Ночной разговор-исповедь не добавил ясности мыслям и не принес облегчения измученной душе. Хроническая усталость последних дней также не проходила. Малфой принял душ, привел себя в безупречный вид и отправился в столовую, стараясь хотя бы внешне сохранить видимость спокойствия и хладнокровия. В столовой Драко уже ожидала компания, которую он еще совсем недавно не мог представить себе за одним столом. Малфой остановился на пороге, оглядывая накрытый к завтраку стол и людей сидящих за ним – Фабианна с Гермионой обсуждали варианты свадебных магических драгоценностей, их внимательно слушала Дафна, изредка вставляя весьма интересные замечания. Кассиус и Скорпиус совместно с Альбусом составляли планы снежных сражений и варианты штурма крепости, пытаясь заинтересовать маленькую Лили, которая жалась к Гермионе и с восторгом слушала о разных магических драгоценных камнях. Гарри тихо о чем-то беседовал с Нарциссой. Это была какая-то фантасмагорическая идиллия. Увидев вошедшего хозяина поместья, все дружно поприветствовали Драко. Женщины синхронно приветливо улыбнулись и пожелали доброго утра, мальчики также одновременно кивнули, Поттер приветственно пожал руку, а маленькая Лили подбежала к Драко и, обняв его колени, начала что-то взахлеб рассказывать о своей новой подруге - мисс Гермионе. Малфой сел во главе стола и попробовал включиться в беседу, однако ему этого не удалось – материализовавшийся из воздуха личный эльф Драко, доложил о срочно прибывшем посланнике из Отдела Тайн с секретным пакетом для хозяина. Гарри и Драко переглянулись. На вопросительно-тревожный взгляд Поттера Малфой лишь пожал плечами и, извинившись, вышел из-за стола. В конверте оказалось письмо, подписанное самим Министром Магии с просьбой об изготовлении противоядия к одному сложному и многокомпонентному яду. Драко огорчился – работать совсем не хотелось, но отказать не было никакой возможности, и вот теперь вместо того, чтобы вместе со всеми участвовать в снежном сражении, мужчина был вынужден провести день за приготовлением зелий. Драко опустился в глубокое мягкое кресло и налил себе ароматного кофе. Немного помедлив, опустил в чашку ломтик лимона. «Черный кофе без сахара и с лимоном – так всегда пьет Гермиона» - привычно подумал Драко. Мысли, как это и происходило все последние дни, снова вернулись к бывшей жене. Со дня своего приезда Гермиона была так отстраненно холодна с ним, хотя вчера он мог поклясться, что она трепетала в его руках, как птичка, пойманная в силки. Возможно, просто влечение как к мужчине? Возможно. Драко поднялся из кресла и подошел к столу, помешав готовящиеся зелья для Аврората и Отдела Тайн, Малфой достал из шкафа красивый хрустальный флакон в виде пирамиды и, зачерпнув из серебряного котелка нежно-голубую душистую жидкость отливающую серебром, перелил ее в хрустальный флакон. Драко улыбнулся – духи, сваренные Гермионой, были идеальны. Малфой снова достал из шкафа несколько флаконов разного вида и размера и последовательно перелил в них духи для Нарциссы, Дафны, Луны и Фабианны. Невеста тоже занимала его мысли. В последние дни Фабианна превратилась в этакую ласковую кошечку для него, добрую фею для мальчиков и внимательную подругу для Нарциссы. Она старалась проводить как можно больше времени в мэноре, беседовала с Гермионой о драгоценностях и прикладывала массу усилий, чтобы не оставлять Драко наедине с бывшей женой. Мужчина снова опустился в кресло и глубоко задумался. Внезапный шум, донесшийся из парка, отвлек его от размышлений. Драко поднялся и снова подошел к окну. Отдернув темную бархатную портьеру, Драко выглянул на улицу и рассмеялся. На заснеженной парковой лужайке шло нешуточное сражение. Команда Поттера штурмовала снежную крепость, оборону, которой смело и отчаянно держала команда, капитаном в которой был Кассиус. Волшебные снежки градом сыпались с обеих сторон. Гарри и Скорпиус старались принять основной снежный удар на себя и оградить Дафну и Фабианну от лишних попаданий снега. Защитники крепости также по-джентельменски защищали Гермиону и маленькую Лили. Драко в мыслях погордился сыновьями. Сражение между тем становилось все более ожесточенным – снежные шарики сыпались градом на головы воюющих. Визг и женский смех разносился по поляне. То и дело с обеих сторон слышались слабые взрывающие заклинания. Разноцветные сугробы вихрями вздымались вверх, осыпая нападающих и защитников веерами цветных снежинок. Внезапно произнесенная Фабианной «бомбарда максима», пролетев над высокой крепостной стеной красной разрушительной стрелой, ударила точно в центр стеклянного павлина. Все остальное Драко видел и слышал как в тумане. Он почти услышал, как сдавленно вскрикнула Фабианна, увидел, как рванулся к снежной крепости Поттер, как пронзительно закричала Дафна. Гермиона силой магии буквально выбросила Кассиуса и Альбуса за стены крепости и, не успевая выскочить оттуда вместе с Лили, закрыла девочку собой. Осколки стекла и металлической арматуры креплений фонтана вместе со снегом полетели на голову и спину женщины. Это было дежа вю – его отец точно также спас его от взрыва и закрыл собой Нарциссу, погибнув от осколков. Драко остолбенел от ужаса. В следующую секунду он уже слетел вниз, столкнувшись в дверях с рыдающими Дафной и Фабианной, смертельно бледными мальчиками, до безумия напуганной Лили и Гарри с посеревшим лицом, который держал на руках бесчувственную Гермиону. Военная юность, отточенное годами хладнокровие зельевара и необходимые познания в колдомедицине возобладали у Драко над эмоциями. Быстро призвав эльфа с необходимыми лечебными зельями и поручив Нарциссе, выбежавшей на шум, заботу о детях, Малфой осмотрел Гермиону. Повреждения на первый взгляд были не очень серьезными, теплая зимняя мантия смягчила удар арматурой и не дала осколкам глубоко проникнуть в тело, оставив лишь множество мелких кровоточащих порезов. Самую большую опасность представлял удар по голове и несколько больших стеклянных обломков, врезавшихся в обнаженные руки. Аврорская выучка Поттера тоже сыграла определенную роль, и, пока Драко магическим раствором убирал из порезов стеклянную крошку и вливал в рот Гермионы кровевосполняющее зелье, Гарри, порывшись в заветном ящике зельевара, привел в чувства плачущих Дафну и Фабианну и отправил патронус семейному лекарю Малфоев. Целитель прибыл ровно через две минуты, осмотрел женщину и похвалил мужчин за слаженную командную работу. Эльфы перенесли женщину в спальню, где лекарь и приступил к извлечению более серьезных осколков и исцелению небольшой травмы головы. Драко и Гарри переглянулись и облегченно выдохнули. Драко обхватил голову руками и закрыл глаза. Все молчали. Нарцисса предложила успокаивающий чай, Дафна и Фабианна с благодарностью согласились, мужчины же сделали свой выбор в пользу огневиски. Мальчики, желая отвлечь и успокоить малышку Лили, повели ее на конюшни погладить и покормить лошадей и пони. Операция длилась около часа и, когда целитель сообщил, что все закончилось благополучно и Гермионе просто необходимо немного поспать, чтобы зелья лучше подействовали, то вся компания выдохнула с облегчением. Поттеры сразу же засобирались домой. Драко и Фабианна остались одни. - Драко, – робко начала девушка. Малфой поднял голову. Серые глаза сверкали холодным гневом. - Ты совсем с ума сошла, Фабианна? Ты могла убить их! Ты могла убить Лили! Фабианна беспомощно заморгала, слезы выступили на глазах, губы задрожали. Девушка судорожно всхлипнула. - Я, я не хотела, Драко, я не знала… - Беспомощно лепетала Фабианна. Малфой отвернулся и посмотрел в стену. - Неужели, ты настолько ненавидишь моих мальчиков? – Тихо проговорил Драко. – Неужели в тебе так мало любви ко мне? - Нет, нет, - всхлипывая, причитала Фабианна, - я люблю тебя, Драко, и с мальчиками мы стали лучше ладить, и с Гермионой подружились. - Тогда зачем эта ревность, Фабианна? К чему? - Я не знаю. Я не понимаю. Ничего не могу с собой поделать. – Девушка сбивчиво тараторила, пытаясь высказать все, что накипело у нее в душе. – Просто ты все время их защищаешь, и на меня совсем не обращаешь внимания, и то, как ты смотришь на нее … Фабианна всхлипнула и замолчала. Драко резко повернулся к девушке. Он был бледен от гнева, на скулах пламенели алые пятна. - Гермиона – мать моих сыновей! – голос мужчины звенел от гнева. – И я всегда буду любить, и уважать ее! Она навсегда останется для меня близким человеком! И ты не сможешь этого изменить! Никогда! Драко сжимал кулаки, глаза его метали молнии. Фабианна плакала. - Что между вами происходит, Драко? Малфой с трудом взял себя в руки и постарался произнести как можно спокойнее, разделяя каждое слово. - Между мной и Гермионой ничего нет! Мы просто родители! Фабианна покачала головой, а Драко холодно продолжил. - Тебе лучше отправиться к себе домой. Будь хорошей девочкой, Фабианна. Завтра бал, нам всем необходимо успокоиться и отдохнуть. Фабианна вытерла слезы и подошла к Драко. приподнявшись на цыпочках, она легко коснулась губами щеки мужчины. Драко несильно сжал ее плечи и отстранился. - Хорошо, я буду хорошей девочкой, - печально проговорила девушка, поднимая на мужчину свои прекрасные зеленые глаза. Фабианна направилась к камину. Зачерпывая горсть летучего пороха, девушка обернулась и снова долго посмотрела Малфою в глаза. Драко коснулся губами руки невесты. - Ты совсем не любишь меня, Драко, - вздохнула Фабианна и шагнула в камин. Драко посмотрел на ярко-зеленые всполохи пламени и спокойно и холодно проговорил. - Ты права, Фабианна. Я не люблю тебя!

***

Гермиона проспала несколько часов. Она не слышала, когда к ней заходила Нарцисса, когда несколько раз забегали сыновья, и когда заглядывал встревоженный Драко. Малфой был великолепным зельеваром – сваренные им зелья действовали безотказно. Раны на руках затянулись, голова совсем не болела. Женщина чувствовала себя хорошо, но ей хотелось побыть одной. За окнами уже был поздний вечер, и Гермиона решила заняться икебаной. Составление цветочных композиций всегда умиротворяло и успокаивало ее. По древней японской традиции в букетах всегда символически должно было изображаться время года. Гермиона выбрала для своей композиции лето и приказала принести ей охапки пышно цветущих растений, плотных листьев на сильных ветвях. Женщина медленно выбирала из вороха душистых цветов нежные фрезии от снежно-белых до темно-фиолетовых с вкраплениями розовых и желтых. Мыслями Гермиона была где-то далеко. Она оттеняла красивую цветочную композицию темно-зелеными папоротниками, когда стук в дверь отвлек ее от этой умиротворяющей деятельности и от неспешных мыслей. Женщина, с сожалением посмотрела на неоконченную икебану и открыла дверь. На пороге стоял Драко. Мужчина был бледен и немного взволнован. - Ты проснулась? – Хрипло прошептал Драко и шагнул в комнату. – Как ты себя чувствуешь? Вместо ответа Гермиона пристально посмотрела в глаза бывшего мужа, полные тревоги, и, шагнув ему навстречу, обвила его шею руками. Губы встретились в поцелуе. Голова затуманилась, мысли улетели куда-то вдаль, сознание отключилось, а остались лишь губы Драко, его дразнящий язык, его манящее дыхание и такие властные подчиняющие руки, медленно скользящие по ее телу. Гермиона не помнила, как Драко поднял ее на руки и сделал несколько шагов. Она осознала себя уже сидящей у него на коленях, непослушными пальцами расстегивающей жемчужные пуговки его шелковой белой рубашки. Тихий стон сорвался с ее губ. Драко рывком сбросил с себя рубашку и галстук, светло-серый пиджак уже валялся где-то посредине комнаты, и также порывисто снова притянул любимую к себе, и она шевельнулась, стараясь прижаться еще теснее. - Сокровище мое, - лихорадочно шептал он ей прямо в губы, - я так испугался за тебя! Гермиона не ответила. Лишь снова припала к таким любимым, таким необходимым губам. Их поцелуй был медленным, глубоким, его пальцы прикасались к ней и ласкали ее всюду, куда только могли дотянуться, словно никак не могли насытиться ею. - Я так хочу любить тебя, Гермиона, - хрипло сказал Драко, - смотри на меня. Ее глаза-омуты широко открылись от блаженства его прикосновений. Он полностью вошел в нее и замер на несколько мгновений, стараясь собрать воедино остатки самообладания и дать им обоим время привыкнуть и насладиться их единением. Когда ее тело шевельнулось, он начал двигаться, шепча нежные слова и уверения, и увлекая ее в священный танец любви - древний, как сама природа, медленный до умопомрачения, до потери памяти и рассудка. Тепло, наполнявшее их тела, становилось все жарче, и казалось, что еще немного – и они вспыхнут ярким пламенем. Когда она, наконец, нашла вершину, то слезы потекли по ее щекам от этого невыразимо прекрасного чувства, и она повторяла и повторяла его имя, как молитву. Драко нырнул в острое наслаждение следом за Гермионой. Пораженный силой своих ощущений, Малфой лежал неподвижно, прижимая к себе Гермиону, ловя ее дыхание и наслаждаясь тем, как близки их тела. Он чувствовал себя завершенным, словно каждый из них – только половинка единого целого. Гермиона, прильнув к нему, нежно гладила его по канатам мышц на его плечах и груди. Ее пальцы запутывались в шелковистых платиновых волосках на его груди. Драко готов был замурлыкать от лихорадочного пыла, какой овладевал им под ее прикосновениями. - Люби меня, хорошая моя! - Буду! Только не уходи! - Я не уйду, сокровище мое! Полуослепнув от желания, Драко снова припал к ее губам, как к живительному источнику, и снова погрузился вместе с ней в новую пучину наслаждения, затмевающую все, кроме настойчивой необходимости найти тот экстаз, который могли дать друг другу только они. Драко лежал, вглядываясь в темноту, и гладил Гермиону по волосам, по плечам, по спине. Женщина мирно спала у него на плече, прижимаясь к нему и обвив руками. - Не уходи, - прошептала она засыпая. Драко нежно и невесомо поцеловал женщину в висок, потом склонился к ее губам. Гермиона во сне сама потянулась к нему. Мужчина прижал ее к себе. - Я не отдам тебя никому. И никуда не отпущу! Драко снова коснулся губами виска Гермионы и прошептал. - Если бы ты знала, как я люблю тебя! Если бы ты только знала! Драко закрыл глаза. Малфой наконец принял окончательное и непростое решение.