***
Кроуфорд внимательно изучил содержимое дипломата и не нашёл, к чему придраться. Это даже удивительно было: какой-то частью разума он всё-таки не верил, что документы сделают. С замиранием сердца — аж смешно — он вошёл в личный кабинет на официальном сайте Федерации, где был зарегистрирован под своим ID, и увидел и альфианский корабль «Шварц», полностью в его собственности, и заодно требование заплатить налог на прибыль до истечения календарного года по месту приписки, планета Земля, иначе будут начисляться пени. С дурацким смешком он перевёл требуемые десять единиц и задумался. О том, какие это знакомства нужно иметь, или каким золотым хакером нужно быть, чтобы по желанию входить и заменять данные аж на самом сайте Федерации. Или друг Наги действительно работает в госструктурах? Предположив такой абсурд, Кроуфорд сперва поёжился, а потом решил: бред. Стал бы тогда мальчишка наниматься работать на первый попавшийся корабль на пиратском астероиде, если бы имел такие знакомства.***
Взлёт Шульдих осуществил образцовый, хоть в учебке стажёрам показывай. Кроуфорд тут же забеспокоился: с чего бы? Скорость и перепады гравитации чётко выверены, ни перегрузки, ни малейшего предупреждения от искина. Беспокойство его так и не оставило, а потому он даже не вздрогнул, когда в рубке завопила сирена. — Наги, я же просил, — процедил Кроуфорд сквозь зубы, когда мальчишка срочно метнулся к клавиатуре, чтобы отключить звук. — Ой, я забыл, — промычал Наги, молитвенно сложив ладони, будто Кроуфорд был каким-то божком из очередной религии, и обращаться к нему нужно было при помощи особых жестов. — Депремирую! — Ой, а что, у нас ещё и премии будут? — проворковал Шульдих, по-прежнему образцово-положительный. От его слащавой подхалимской улыбки Кроуфорду необъяснимо хотелось чесаться. На лидаре возникло две точки, наплывающие на «Шварц» с разных сторон: одна вроде как приблизилась, мигнув массой и тоннажем, и сердце Кроуфорда противно сжалось: как быстро нашли, — но почти сразу испарилась, очевидно, тоже заметив появление полицейского корвета. — Час от часу не легче, — промычал Кроуфорд, закусив щёку. На сей раз галаполиция всё-таки решила устроить им досмотр. По связи пришло указание с просьбой заглушить двигатель и лечь в дрейф, состыковаться и открыть шлюз для досмотра. — Драпаем? — уточнил Шульдих, воздев руки над клавиатурой, будто клавишник на рок-концерте, готовящийся взять убойный аккорд. — Драпаем или нет?! — воззвал он, повысив голос. Что там за команды у него заготовлены на случай внезапного бегства? Мгновенный старт с ускорением в пять g? Рывок свечой и маскировочный нырок в атмосферу? — Гасим двигатель и открываем шлюз для досмотра, — ответил Кроуфорд, взволнованный больше появлением первого корабля, чем вниманием полиции. Пусть, пусть пробудут у них подольше. Что угодно, лишь бы не... Лишь бы не Эсцет. Как быстро они его нашли. Слишком быстро. Пока они летали взять заказ на доставку бочек, да заглядывали в космопорт, чтобы получить документы и погаситься, ловчие Эсцет уже выяснили, куда они направлялись... Конечно, насчёт бочек они пока не знают. И, если Кроуфорд не будет доставлять тушёнку, то у него появится реальный шанс оторваться, если повезёт сейчас разобраться с полицией. У него ещё есть шанс уйти. Он сможет, справится. На борт взошло два офицера галаполиции. Один - молодой темноволосый парень с растрёпанной шевелюрой, среднего роста, с миндалевидными глазами и лицом, внушающим доверие детишкам и пожилым пенсионеркам. На его бейдже значилось: «К. Хайд». Второй — ростом чуть повыше своего коллеги, улыбчивый, приветливый, с короткими и прямыми светлыми волосами. Кажется, он принял на себя роль «доброго полицейского», потому что, едва поздоровавшись с Кроуфордом, принялся болтать за двоих. Выспрашивал, как внизу погодка, и откуда Кроуфорд родом, и как он умудрился альфианский гонщик на Земле зарегистрировать, и что они везут, и удобно ли работать перевозчиком грузов, имея грузовой отсек размером с каюту, и ещё тысяча и один вопрос, среди которых Кроуфорд, если честно, потерялся, чувствуя раздражение. Светловолосый полицейский лениво растягивал слова и говорил со слегка заметным акцентом, а ещё манерничал, то и дело картинно заламывая пальцы. — Ну, документы на груз и корабль мы посмотрели, — почти пропел светловолосый, — а теперь открывайте нам свой тайник! — он крутанулся и ткнул пальцами в коридорную стенку. Его темноволосый коллега молча, но выразительно хрустнул костяшками пальцев, сжав левую руку в кулаке правой. — Там, куда вы указываете, находится машинное отделение, — недрогнувшим голосом ответил Кроуфорд. Он присмотрелся и прочитал на маленьком бейдже фамилию, с удовольствием её добавив: — А вы шутник, офицер Кроцник. И часто честные торговцы вас пугаются? — Честным торговцам нечего меня бояться, — уже без напускной весёлости ответил офицер Кроцник. — А нечестные очень даже активно сдаются со всеми потрохами. — С моими потрохами всё в порядке. Проверяйте, пожалуйста, — он развёл руками, будто разрешая удостовериться в наличии и качестве этих самых потрохов у себя. Офицер Кроцник сделал ещё более недовольное лицо, потоптавшись у бочек с рыбьим жиром, но не найдя в условиях транспортировки тех в коридоре, принайтованными к поручням, ничего противозаконного. Кроуфорд тем временем направился поближе к рубке и главному шлюзу, вроде как намекая работникам галаполиции, что пора им и честь знать. И тут сердце у него в груди ёкнуло. — А вот у вас на борту просроченная продукция, — хмуро и без улыбки рубанул темноволосый офицер Хайд и продемонстрировал Кроуфорду вскрытую банку тушёнки, выуженную словно из воздуха. — К-как... — начал Кроуфорд и закашлялся. За банкой потянулась бледная рука, исполосованная шрамами. — Фарфарелло, нельзя! Рука исчезла. — Что за Фарфарелло? — прищурил свои вытянутые глаза в маленькие щёлочки полицейский. — Это наш киборг, — ответил Кроуфорд. — А это — его тушёнка. — Вы кормите киборга просроченной продукцией? — чуть ли не в восхищении спросил офицер Кроцник. — А разве это запрещено? — вопросом на вопрос ответил Кроуфорд. — Кормить — нет, хранить — да. — Эта банка последняя, — нахально соврал Кроуфорд. Офицер Хайд развернулся, наставил свой жетон на Фарфарелло и потребовал: — Говори, где ты взял эту банку? — В помещении, промаркированном как «Кладовка», — соврал Фарфарелло и глазом не моргнув. — Тебя действительно этим кормят? — Ответ положительный, — подтвердил Фарфарелло, преданно вылупившись на жетон. Согласно правилам DEX-компани, любой киборг, увидевший полицейский жетон, тут же прописывал его владельца во временные хозяева и подчинялся любым его приказаниям. Кроуфорд вознёс благодарственную молитву тому неведомому богу, которому Фарфарелло поклонялся. «Боже, как хорошо, что этот киборг сорванный, хакнутый и на самом деле не подчиняется полиции!» — Почему у тебя такая странная внешность? — последовал очередной вопрос, для полицейского довольно странный. — Погодите, вы что, из киберзащитников что ли? — воспротивился Кроуфорд. — Со своим имуществом владельцы имеют право делать всё что угодно! — Вопрос некорректен, — тем временем проскрипел Фарфарелло. — Пожалуйста, уточните или переформулируйте. На помощь пришёл Наги, тоже невесть откуда появившийся в коридоре. — Это следы осколочной гранаты, — сказал он, буквально выныривая у офицера Хайда из-под локтя. Тот от неожиданности чуть просроченную «улику» не выронил. — Фарфарелло таким продавался на аукционе списанной военной техники. Его серийный номер J-127, предыдущее имя Джей. Его уже хотели утилизировать. Никто не покупал настолько обезображенную модель, так что его пустили с большой скидкой. Вот документы, — Наги ткнул голографической развёрткой-сканом со своего комма прямо офицеру Хайду под нос. Тот кивнул и с самым серьёзным видом отсканировал серийный номер на свой комм. Кроуфорд внутренне расслабился: теперь, ознакомившись с возможностями неведомых друзей Наги, он был уверен, что предъявляемые им документы будут неотличимы от подлинных. — Кстати, кладовку-то мы ещё и не смотрели, — пропел-протянул офицер Кроцник. Кроуфорд мысленно скрипнул зубами и повёл полицейских к кладовой. Разумеется, кроме еды, — замороженных пайков для команды, — на полках ничего не было. Не найдя там просроченной тушёнки, полицейские, кажется, расстроились. — Чем же вы будете кормить своего киборга, когда эта банка закончится? — задумчиво протянул офицер Кроцник. — Ещё купим, когда бочки сдадим покупателю. Уже не просроченную, а нормальную, — пообещал Кроуфорд, мечтая уже, чтобы патрульные свалили с корабля к себе и оставили «Шварц» в покое. Ни Ёдзи, ни Шульдиха не было видно. Они предъявили документы и остались в медотсеке после того, как тот был проверен полицейскими, и теперь Кроуфорд из-за отсутствия рыжего нервничал всё больше и больше. Как только полиция отстыкуется от них, нужно будет тут же делать гиперпрыжок. «Нужна трасса до Муш, и чтобы мы добрались дотуда как можно быстрее» — написал Кроуфорд сообщение Наги, пока полицейские проходили мимо кухни и рубки к шлюзу. Кроуфорд сопровождал их, как вежливый хозяин, плетясь в хвосте. «Понял, сделаю», — написал мальчишка. Понятливый. Хорошо. — А почему у вас карты-схемы эвакуации нет? — прицепился вдруг офицер Хайд. — Ш-шта? — спросил Кроуфорд, чувствуя, как, образно говоря, его нижняя челюсть хлопнулась на сетчатое покрытие шлюзовой камеры. Какая ещё карта-схема? — Вот тут должна висеть. Справа, вверху от сенсорной панели, — потыкал офицер в чуть более светлый прямоугольник пластика на голой стене. — Это обязательное требование техники безопасности на малых пассажирских и торговых судах. — Ах, вот оно что, — пробормотал Кроуфорд, собирая осколки собственного эго, за последние сутки сперва пострадавшего из-за простыней в цветочек, потом подохшего в муках после взаиморасчёта с киборгом посредством тушёнки, а теперь напрочь разбитого из-за несчастного отсутствующего плана эвакуации. — Теперь вы нас всех арестуете? — Теперь мы выпишем вам штраф! — довольно ответил враз повеселевший офицер Кроцник. — Почти ни у кого нет этих схем, — в доверительной манере вдруг добавил офицер Хайд. — Я бы советовал вам на будущее завести её. Кроуфорд молча кивнул, потому что цензурные слова у него уже закончились. Убить на досмотр почти час времени, и попасться на такой мелочи?! Да если бы эти двое не были полицейскими, он бы... затравил их голодным Фарфарелло, да! Тушёнку, кстати, передали Наги, а он вернул её киборгу, и тот на радостях тут же запустил в неё ложку. «Нужно двадцать минут на уточнение трассы», — прислал Наги сообщение, и Кроуфорд отстучал короткое: «Ок». Наконец офицер Хайд вручил ему квитанцию со штрафом и с самым серьёзным видом начал рассказывать, в каком формате должен быть выполнен план эвакуации. Кроуфорду ничего не оставалось как кивать и слушать. У него создавалось впечатление, что полицейские над ним издеваются. Что-то такое проскальзывало в глазах Хайда... Внушающее подозрение. Внезапно датчики переходной мембраны между шлюзами «Шварц» и полицейского корвета мигнули сине-зелёным, а потом мембрана распахнулась, и на пороге появился ещё один космокоп. Кроуфорд глянул на него и с интересом замер. Или у него фетиш на яркие волосы, или... — Хлоэ! Кэн! Почему не отвечаете на вызов? — спросил новый полицейский, едва удостаивая Кроуфорда взглядом. — У нас новые данные от Михироги. — Но мы обнаружили нарушение и выписывали штраф! — прикрываясь блокнотиком с штрафными бланками, ответил Кроцник. — Заканчивайте тут. Мы получили другое задание. — Ну Ая!.. Новый полицейский оказался обладателем растрёпанной шевелюры цвета красного дерева. В сочетании с серыми глазами, поразительным образом носящими в себе лиловый оттенок, это произвело на Кроуфорда эффект полнейшей дезориентации. Он правда полицейский? Не развлекательный Irien, не продукт искусной генной инженерии с дальних колоний? — До свидания, — сумел выговорить Кроуфорд вслед троим галаполицейским, когда те покидали шлюз «Шварц». Ая развернулся, смерил его суровым взглядом и ответил: — Надеюсь, что нет. — Потом подумал и добавил: — Всего вам доброго. Мембрана за ним закрылась, и Кроуфорд ещё минуту стоял, пока световые датчики не просигнализировали о расстыковке. Тогда он смял тонкий шершавый пластик листа со штрафной квитанцией в руке и направился в рубку. — Отстыковались? — уточнил Наги, весь погружённый в какие-то сайты и таблицы. Недоконченная трасса висела перед ним в одном из вирт-окон. — Правда, пока не улетают. Рядом висят. Мне нужно ещё минут десять... Кроуфорд почувствовал, как его накрывает отходняком, как у него начинают подрагивать пальцы. У него едва не обнаружили контрабандный груз. Они едва не попались ловчим Эсцет. Этот Ая смотрел на него так, будто знал всю его подноготную, однако по какой-то причине решил не копать глубже, а просто отпустить... Нужно было срочно улетать. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда, он чувствовал это. Судя по схеме трассы, которую сейчас прорабатывал Наги, полёт должен был сложиться из нескольких гиперпрыжков, и первый они вполне могли осуществить уже сейчас. Комм Шульдиха не отвечал. Кроуфорд злобно швырнул измятую квитанцию на свою биоклавиатуру и решительным шагом двинулся к медотсеку. Мандраж испарился, переплавившись в нервное возбуждение. Сейчас он вышвырнет с корабля их обоих. Просто потому, что терпение у него уже закончи... В медотсеке никого не было. Куда же они делись?! Кроуфорд вздохнул и уже собирался выйти обратно, когда его внимание привлёк звук. Чей-то едва слышный возглас. Стон. Приглушённый. Как будто кто-то сквозь зажатый ладонью рот простонал в голос. От собственной разыгравшейся фантазии Кроуфорда ошпарило с ног до головы. Померещилось же. Нет. Стон повторился, и Кроуфорд понял: там, на крайней койке, завешенной тонкой пластиковой занавесью, трахают Шульдиха. То, что он всегда хотел, уже делает кто-то другой. Ёдзи. Они вместе, и... Он должен был уйти, правда, должен. Но сил попятиться и коснуться сенсорной панели на стене не хватило. Вместо этого Кроуфорд сперва схватился за горло, — как будто это могло помочь ему не дышать и не быть обнаруженным, — а потом, уже целенаправленно, — положил руку на собственный член. Возбуждение толкнулось в нём взрывным тараном, не удержать. Член просто взорвался, возбухая от прилившей крови, уткнулся в застёжку комбинезона. Сразу сделалось горячо и больно. Не тронуть себя было невозможно, а раз коснувшись, уже нельзя было отпустить. — Брэд? — раздалось вдруг из-за занавески. А потом — короткий смешок. И — новый стон, уже открытый, громкий. Кроуфорду показалось, что он дышит слишком громко, как какой-нибудь ополоумевший сексуальный маньяк. Шульдих — знал. — М-м-м! — раздавалось по ту сторону тонкой занавеси, и Кроуфорд вздрагивал, и вместе с ним вздрагивал член в его руке, такой живой и непослушный. Кроуфорд даже не заметил, когда рванул на одежде магнитную липучку, очнулся лишь с членом наперевес, сжимая его в ладони. — А-а! Аа-а! — вскрикивал Шульдих, и его голос неверно взлетал, глуша едва слышные звуки шелеста одежды. Наверняка они там, в койке, даже толком не разделись. Кроуфорд быстро передёрнул пару раз, и член его подпустил смазки, что пошло захлюпала в ладони от трения кожи. Он наскоро облизал ладонь и перехватил поудобнее. — Да-а-а-а! — выстонал Шульдих, и тут же на его почти крик раздалось чужое всхлипывание. Если у Кроуфорда ещё и оставались какие-то сомнения по поводу того, чем эти двое занимались за занавеской, то теперь их не было. Ёдзи всхлипывал едва слышно, нужно было затаить дыхание, чтобы услышать, как он переводит своё, с едва слышным придыханием. — ...тише, тихо, — расслышал Кроуфорд его голос, и жар сбежал по его пальцам, осев в яйцах свинцовой тяжестью. Правильно, он должен быть тише. Шульдих ничего не ответил, он во всю глотку стонал. Должно быть, Ёдзи пришлось заткнуть его рот ладонью, потому что следующую минуту до Кроуфорда доносились едва слышные звуки, стоны превратились в мычание, а потом сделались рычащими, на излёте пробивающими Кроуфорда до самого дна. Он не мог молчать! Он схватился зубами за предплечье, набрал полный рот рукава от форменной куртки, лишь бы заткнуть свой рот. Не помогло. — Брэдли? — невнятно выговорил Шульдих, завозился, зашипел на Ёдзи, и занавеска шелохнулась. Раздался скрип поставленных на стопоры прорезиненных колёс кушетки, вся конструкция заколыхалась и шевельнулась, а потом занавесь отдёрнули. Кроуфорд уставился вперёд, с болезненной ясностью осознавая всё, что происходит вокруг. Вот он — расхристанный и вспотевший, с испуганным, будто вор, видом, замер, не зная, сбежать ему или спрятаться. Вот Шульдих, сжимающий наполовину сорванную с кронштейна занавеску, рука Шульдиха зажала край пластика в кулаке, на щеках лихорадочный румянец, и волосы взъерошены. Вот Ёдзи, почти полностью накрывший его собой, его руки собственнически обнимают Шульдиха за бока; едва поглядев на Кроуфорда, Ёдзи приподнялся и сделал очередной толчок, от которого Шульдих скорчился, содрогнулся, застонал безвольно и потянул занавеску дальше к себе. Сцена снялась с паузы и покатилась дальше. Кронштейн позади Ёдзи громыхнул и свалился на пол, но никто на него не обратил внимания. — Брэ-э-эд, — теперь стонал Шульдих, и от его голоса делалось безумно смешно и одновременно дико жарко. Как же он так. Одним только голосом... — А-ах! Да-а... а-а-а... Да... вай! Да-а! — пошлые выкрики совершенно не отпугивали, наоборот заводили. Ёдзи прижался к спине Шульдиха и укусил заголённое плечо, что высунулось из-за растянутого ворота футболки. Шульдих спрятал лицо между сложенными под собой руками и яростно возрыдал. Потом внезапно вскинул голову и выкрикнул: — Брэдли... Иди сюда. Дай мне! Н-ну?! Дай... Ещё какое-то время его сотрясали частые толчки Ёдзи, — он, казалось, вообще не замечает ничего вокруг. Кроуфод заметил, что глаза у него плотно зажмурены, и двигается лишь тело. Это показалось неправильным; Шульдиха требовалось любить с широко открытыми глазам, он был этого достоин. Кроуфорд шагнул вперёд на негнущихся ногах. — Ш-што, меня тоже хочешь? — прошептал он, и от звука его голоса Ёдзи невидяще дёрнул лицом с нахмуренными бровями, но глаз не открыл. — Неужто тебе мало?.. Шульдих криво растянул губы, словно попытался надень на них свою всегдашнюю улыбку, но та не присела, сорвалась прочь. — Представляю... о чём ты сейчас... думаешь. М-м-хх... Да просто дай мне уже! — зашипел Шульдих. Его тело беспорядочно содрогалось от неровных толчков. Ёдзи вздохнул и улёгся лицом Шульдиху между лопаток, склонился, прогнулся всем телом, будто пытался лечь и умереть. Его дыхание теперь звучало громко и жадно. Кроуфорд оперся рукой на приподнятое изголовье, случайно смахнул приклеенную на специальную липучку подушку. Шульдих голодно раскрыл рот, и его губы, так удобно оказавшиеся рядом, коснулись сочащейся смазкой головки. Шульдих застонал и прикрыл глаза, будто попробовал какое-то лакомство. Кроуфорд крепче ухватился за край кушетки, ему показалось, что ноги его больше не держат. Что там говорил Наги? У него есть десять минут? Кажется, он не продержится и пяти. В голове у него как будто включился обратный отсчёт: пять, четыре, три... Когда Шульдих жарко вздохнул и взял его одновременно рукой и ртом, Кроуфорд испытал почти что благодарность. Кажется, так его никто не касался целую вечность. Нет, излишним воздержанием он себя не изводил. Вообще он время от времени наведывался в заведения сети быстрых свиданий «Матушки Крольчихи» и всегда проводил там время или с андрогинными девчонками, или с гермафродитами, а пару раз даже пробовал с альфианами. Но инопланетчики проходили по графе «экзотика», никто особо не заострял внимания на их мужском поле. Так что Кроуфорду успешно удавалось не думать о своей ориентации, особо не скрывая её и не афишируя. Он даже не задумывался, что в партнёрах его притягивает больше, тонкие голоса и мягкие груди или члены и мускулы, так что сейчас... Если не брать тех двух экзотических альфиан, то сейчас он впервые оказался с настоящими «человеческими особями мужского пола», с мускулами и членами, и у Кроуфорда мозги коротило, стоило лишь подумать об этом. То, как Шульдих взял его в рот, ему понравилось. Ему нравилось вообще всё. Каждое прикосновение Шульдиха, каждый стон Ёдзи вызывал в нём восторг. А когда Ёдзи внезапно приподнялся на руках, припечатывая Шульдиха к кушетке, и беспорядочно забился, роняя капли пота, Кроуфорд почувствовал, как его отчаянно быстро накрывает цепной реакцией. Он будто поймал отголосок чужого оргазма, яйца закаменели, член вздрогнул, выстреливая спермой, и Шульдих глухо ахнул, жадно накрывая его ртом, а правую руку потянул под себя и отчаянно быстро задвигал ею, додрачивая себе. Он взвыл почти сразу, не выпуская члена изо рта, зажмурился, сглатывая и слишком сильно проходясь по чувствительной головке и стволу языком и нёбом. Кроуфорд погладил его по щеке и влажным губам, прежде чем отодвинуться, наткнулся на внимательный изучающий взгляд Ёдзи и сказал первое, что пришло на ум: — Нам нужно улетать отсюда как можно скорее. Наги уже заканчивает прокладку курса. И если в ближайшие пять минут... — Хорошо-о-о, — протянул Шульдих, на нетвёрдых руках отжимаясь наконец от кушетки и поднимаясь на ноги. Он мотнул головой, пригладил волосы, вздохнул и, как будто, переключился на другой режим. Посмотрел на Кроуфорда и на Ёдзи и нахально ухмыльнулся им обоим. — Сейчас бы полежать... Но раз капитан приказывает, придётся выполнять, — и с этими словами Шульдих принялся одёргивать и поправлять одежду. Кроуфорд тут же вспомнил о своём собственном неуставном виде и тоже поспешно привёл себя в порядок и застегнулся. Пахнуло антисептиком: Ёдзи щедро плеснул себе на руки из дозатора, стоящего на смотровом столе и растёр гель по коже. Вслух он ничего не сказал, но пристально посмотрел Кроуфорду в глаза и медленно со значением кивнул. О чём тут вообще можно разговаривать? Да, они только что занимались сексом, но в «Матушке Крольчихе» Кроуфорд обычно говорил «спасибо», проводил планшетом или карточкой над терминалом и уходил. А здесь — не уйдёшь, здесь вокруг космос. Впрочем, Кроуфорд справился; он всегда справлялся. С независимым видом кивнув в ответ, он ещё раз поправил воротник и развернулся, чтобы с достоинством выйти из медотсека, но тут его комм издал звуковой сигнал. — У меня всё готово, — сообщил Наги, когда Кроуфорд со второго раза попал по кнопке приёма вызова. — Они ещё здесь. — Кто? — Полиция. Но лучше бы нам двинуть отсюда, пока они не начали задавать вопросы. — Сейчас буду, — пообещал Кроуфорд, делая шаг и спотыкаясь о криокапсулу. И нашли же эти двое себе место! — А в каюте вы, кстати, этим заниматься не пробовали? — проворчал он, поправляя воротник куртки в третий раз. — В каюту ты бы не пришёл, — хитро усмехаясь, сказал Шульдих. Рыжая сволочь. Кроуфорд проглотил «а ты проверь». Сейчас было не время для... хм... заигрываний. Он вместо этого сказал другое. Твёрдым капитанским голосом: — Я тебя нанял в качестве пилота. Будь добр появиться через минуту в рубке. У Наги уже готова трасса. — Да понял я, понял, — проворчал Шульдих в ответ, тоже уже одевшись. Из медотсека Кроуфорд вышел, не ощущая ни малейшего следа волнений или дурного предчувствия. Как странно на него подействовал внезапный секс. Они разогнались и прыгнули, перед самым переходом в гипер успев поймать с полицейского корвета «Счастливого пути». Вспомнив об одном из полицейских, Кроуфорд почувствовал раздражение, совершенно ничем не обоснованное.***
К промежуточной станции гашения, небольшой, с круглосуточным магазином, который управлялся очередным авшуром, о которых, кстати, ходили слухи, что они не спят, лишь редко впадают в спячку на месяц, а остальное время работают ради накопления средств, так что всячески поддерживают основание круглосуточных магазинов, «Шварц» пристыковался по корабельному времени очень поздно. Ещё даже нельзя было сказать, что это было очень рано, — так это было поздно. Кроуфорд держался на одной силе воли, потому что последнюю щепоть кофе вечером выпил Шульдих. Слушая фоновую музыку, что по прихоти диспетчера транслировалась в периоде ожидания гашения двигателя, Кроуфорд раздумывал, не купить ли кофе в магазинчике у авшура, прекрасно зная, что за маленький двухсотграммовый пакетик отдаст столько же единиц, сколько стоит целый килограмм. Наконец природная бережливость одержала верх, и авшур остался не обогатившимся. Кроуфорд вспоминал, как под аромат этого самого кофе впервые услышал, о чём Шульдих с Ёдзи разговаривают. Диалог их был, и в самом деле, достаточно странным. — Ну как? Слышишь что-нибудь? — спросил Шульдих, самым неизящным образом поставив локти на стол. Тощий, угловатый, он умудрился занять пространство вдвое больше себя самого. И ещё этот запах кофе. Пахло в кухне умопомрачительно. Кроуфорд умудрился добиться от биосинтезатора некоего подобия какао с молоком и тянул его. Если не обращать внимания на ярко-розовый цвет субстанции, напиток вышел сносным. — Нет, пока не слышу, — ответил Ёдзи, выбравшийся из медотсека ради того, чтобы расковырять содержимое пайка. Он действительно не ел, а ковырялся. Похоже, «Жареная картошка с синтезированной говядиной и капустным салатом» не вызывала у него аппетита. Или весь аппетит сошёл на нет, когда Шульдих поднял тему. — А она? Приходила сегодня? — Видел во сне. И потом ещё... Слышал. — Хм? — Знаешь, звук такой, когда перекладывают инструменты на столе перед операцией. — Нет, конечно! — Шульдих хохотнул. — Звяк... — Ёдзи уложил на стол вилку, ухватил столовый нож и положил рядом, — звяк... — следом пошла ложечка, которую он выудил из кружки Шульдиха, — ...звяк. — Столовые приборы, ложась рядом друг с другом боками, негромко позвякивали. Шульдих почти сразу отнял свою ложечку и вернул её в кружку, хотя кофе пил без сахара. — Ну хватит уже... — Она была хорошей медсестрой. Ответственной. И если бы не взрыв... Это должен был быть я... — Прекращай! — Шульдих хлопнул его по плечу, в которое Ёдзи вцепился, похоже, неосознанно. Вцепился и попытался раскачиваться. — Шульдих? — уточнил он с удивлением. — Я, я, — рыжий ухмыльнулся. — Тебя снова накрыло. А ведь мы так старались недавно, — он покосился на Кроуфорда. Ёдзи выдал слабую улыбку, такую же бледную, как он сам. — Если ты не против, я бы хотел... — и Шульдих, склонившись к уху Ёдзи, зашептал что-то совсем уж неслышное, но, судя по блеску глаз, явно порнографического свойства. Кроуфорд допил своё какао и вышел из кухни, раз уж разговор принял такой оборот. Сейчас, вспоминая о Шульдихе, он жалел, что не предпринял попытку заставить его говорить громче. Ему тоже хотелось послушать, как Шульдих говорит о своих желаниях, срываясь на лёгкий акцент, от которого так сладко и щекотно пробегают по загривку мурашки. Всего-то и надо было встать и подойти, но он наоборот отгородился от них своим званием и обязанностями. Наблюдая, как постепенно спадают колебания прыжкового двигателя и уменьшаются секунды обратного отсчёта, Кроуфорд немножко ощущал себя идиотом, не способным строить отношения. Гм, не то чтобы ему так уж сильно были нужны эти отношения. Ему было надо, чтоб о нём позабыли в Эсцет. И ещё, чтобы выгорела затея с собственным бизнесом по перевозке товаров. Но ещё ему хотелось... Кроуфорд втянул в себя воздух через стиснутые зубы, ощущая, как надоела навязчивая музыка, транслируемая на канале. Проклятый Шульдих.***
В любом предприятии есть время и место кризису, но на «Шварц» кризис наступил что-то очень уж внезапно и быстро. Кроуфорд только-только вывел корабль из гипера и поставил на автопилот, только-только лёг в свою койку, один, между прочим, и несколько минут ворочался в приступе внезапной ревности, думая о Шульдихе, прежде чем успокоился, внушив себе, что ему всё равно, чем рыжий занимается в медотсеке, только-только закрыл глаза и провалился в рваный неглубокий сон... Как тут же его разбудил деликатный звонок комма и одновременно неделикатный стук в дверь. — Открыть! — рявкнул он искину, дверная мембрана распахнулась, и Кроуфорд уставился на впёршегося в каюту Шульдиха и следом за ним — корабельного Ёдзи, в смысле, врача. Ёдзи выдохнул себе под нос что-то вроде «ну, слава космическим яйцам» и ткнул в свой комм, отменяя вызов. — В чём дело? — потребовал у них ответа Кроуфорд. — Брэд, ты здесь... Цел? — вместо ответа сказал Шульдих, бесцеремонно стаскивая с него одеяло. Ёдзи насмешливо фыркнул, и Кроуфорду показалось, это из-за мультяшного пододеяльника. — Там такое... Мы думали, он тебя в фарш уделал. Я такое только на Сулейме видел, когда Шульдих с остальными... — Ёдзи заткнулся сам, похлопал себя по карманам и выхватил из нагрудного пластиковую коробочку, а из неё — палочку фицы. Кроуфорд машинально раздул ноздри, ожидая ядрёного пряного аромата, но не почувствовал ничего. Очевидно, сорт был дорогой, элитный. — Сулейма? Нашёл, что вспоминать, — проворчал Шульдих и обратился к Кроуфорду: — Ты почему вообще в медотсек не заглянул? Я думал... — Потому что спать хотел! — Кроуфорд повысил голос. — Что-то случилось? Что за внезапные побудки?! — Хм. А места у тебя тут побольше будет... — задумчиво протянул Шульдих. — Преимущество капитанской каюты, да? — Это надо видеть, — сказал Ёдзи, вгрызаясь в фицу так, что желваки побелели. И закончил невнятно: — Там, прям на кухне. Кроуфорд протолкался мимо них прямо как был, в майке и трусах, и босыми ногами пошлёпал по коридору. Ещё оставался шанс, что после того, как он увидит кухню, ему дадут доспать. Впрочем... Едва ступив под кухонную арку, он понял, что спать ему захочется нескоро. Отшатнувшись, он попятился, заехав кому-то локтем в живот. Шульдих за спиной шумно выдохнул, но не отодвинулся. — Теперь понимаешь, отчего мы забеспокоились? — спросил он. В кухне Наги бросил на них беспомощный взгляд и отвернулся. Вокруг мальчишки всё было в крови. Стол с одиноко стоящей банкой тушёнки, спинки стульев, ящики, развешенные по стенам, сами стены. Кровь будто кто-то разбрызгивал струёй из баллончика, то мелкими каплями, то крупными брызгами. И ещё эта лужа на полу... Кроуфорд перешагнул через неё и окликнул: — Наги? Ёдзи в коридоре шумно вздохнул и что-то простонал. Шульдих выругался на своём грубом и непонятном царапающем языке. Во вменяемости мальчишки Кроуфорд не сомневался, и то, что сейчас он обнаружил его посреди луж крови, казалось дурной шуткой. — Осторожно, — только и произнёс мальчишка, и Кроуфорд внял его предостережению, осторожно обходя босиком очередную застывающую лужу крови. Определённо это была кровь. Запах и консистенция... Он бы ни за что не спутал. — Наги, ты в порядке? — Я — да, — в голосе мальчишки прорезалась досада. — А вот Фарфарелло... И тут Кроуфорд его увидел, с ножом в руке, забившегося под стол, сжавшегося в какой-то невообразимо маленький комок, компактный. Вот каким он стал, компактным. Нож не блестел, тонкое лезвие было покрыто тёмным. Запёкшейся кровью. Руки, лицо, ноги в разрезах комбинезона — всё было в крови. Наверное, регенерация у киборгов действительно шла на порядок быстрее, чем у обычного человека. Что сделал с собой Фарфарелло, чтобы кровь из порезов всё ещё сочилась? — DEX, доложи состояние системы, — потребовал Кроуфорд, как обратился бы к любому другому киборгу, обычному корабельному киборгу у себя на службе. Наги резко обернулся к нему с выражением возмущения на лице. Но Фарфарелло ответил: — Работоспособность системы тридцать три процента. — Ускорить регенерацию, — потребовал Кроуфорд. — Вы не являетесь лицом, имеющим право отдавать мне приказы, — Фарфарелло зашевелился, и от этого едва затянувшийся рубец на его предплечье снова заструился кровью. — Фарфи, хватит! — тонким голосом произнёс Наги. Он вцепился в руку, державшую нож. — Перестань! — Вы не являетесь... — начал было Фарфарелло, потом оборвал сам себя и повернул к Наги лицо. Новый рубец перечёркивал зажмуренную глазницу. Кроуфорду показалось, что левого глаза у киборга больше нет. — Отпусти, — потребовал киборг. — Это наказание. Бог наказывает меня. — Никто тебя не наказывает! — выкрикнул Наги, изо всех сил цепляясь за руку с ножом. — Фарфи, перестань, пожалуйста! Ну ты же хороший, ты не должен больше себя резать, мы об этом уже гово... Кроуфорд резко хлопнул по столешнице рукой так, что подпрыгнула и банка с тушёнкой, и Наги, и даже страшный боевой киборг. — Что за детские истерики на моём корабле?! — закричал Кроуфорд, вымещая в крике досаду за всё, что происходило с ним в последнее время. — А ну встал и привёл себя в порядок!! Ты боевой киборг или нет?! Да если ещё раз это повторится, вышвырну в ближайшем порту! В DEX-компани позвоню! — Нет, не надо... — вякнул Наги, а Фарфарелло дёрнулся, на секунду зажёг оставшийся глаз красным и тут же погасил, пальцы, державшие нож, дрогнули, перебирая рукоять. — Фарфарелло, ну ты же обещал. Ты сказал, что больше... — Мамору расстроится, — прошептал Фарфарелло. Кроуфорду могло и послышаться. Губы киборга еле шевелились. — Да... Нет. Мы ему не скажем. — А ну вылезай из-под стола, — приказал Кроуфорд, снова прихлопывая ладонью по столешнице, но уже не так сильно. — И объяснись, в чём дело! Не особо он, впрочем, хотел знать, в чём дело. Но с киборгом, похоже, работало только твёрдое и категоричное обращение. Как будто у него действительно была обычная истерика. Был бы Кроуфорд менее привычен к командованию, уже наверняка захотел побиться головой о ближайшую стену. Но приходилось держать себя в руках, наблюдая, как Фарфарелло, чем-то отдалённо напоминающий обычного испуганного ребёнка, действительно выкарабкивается из-под стола и боязливо встаёт. Наги тут же дёрнулся и схватил его за руку, попытался отжать пальцы, сжимающие нож. Бесполезно; наноимплантаты держали крепко. — Кто такой Мамору? — спросил Кроуфорд. — Так зовут твоего бога? — Нет, — гримасу на лице, наверное, нужно было считать улыбкой. — Он один из его главных демонов! — Или всё-таки не улыбкой? — Ладно. Так. — Кроуфорд прочистил горло и попытался принять внушительный вид, стоя босиком в майке и трусах перед DEX'ом с оружием в руке. — И к чему были эти членовредительства? — Я наказывал, — ответил Фарфарелло. — Я убил... Нечаянно, но убил, — он покосился в сторону. — Это тело... умеет только убивать. Наги вдруг... Издал громкое восклицание. Кроуфорд заглянул в придвинутую специально для него банку из-под тушёнки и почувствовал, как короткие волоски на загривке у него приподнимаются. — Та-а-ак... — сказал он, не имея сказать что-либо ещё. — Я просто открыл посмотреть, — пробормотал Фарфарелло. — Она была другая, и мне стало интересно... На самом деле я не хотел убивать... Вместо ожидаемого содержимого в банке находился прозрачный контейнер с... Кроуфорд, до недавнего времени считавший, что его, закалённого работой на Эсцет, уже ничем не удивишь и не шокируешь, сглотнул, пытаясь прогнать тошноту. — Это... человеческий? — уточнил он, крутя в руках небольшой контейнер с крошечным, очень похожим на эмбрион существом. — Это ведь мог быть и... ксенос, да? Неожиданно подошёл Ёдзи, заглянул в банку с интересом, безо всякой брезгливости и нервной дрожи, которую Кроуфорду приходилось сдерживать. — Или киборг. А много ещё таких? — Палочка фицы дёрнулась между губ Ёдзи, когда тот говорил. — Почти все, — ответил Фарфарелло. — Только они живые, а этот уже нет. Я просто хотел посмотреть... — Замаскированы под обычные продукты, — пробормотал Наги. — Ты можешь их различить? — уточнил Кроуфорд. — Ответ полож... — Фарфарелло сбился и внезапно разжал руку. Наги оперативно подхватил нож. — Да, могу. Они холоднее, чем обычные банки, меньше весят на ноль целых и девять сотых грамма, и ещё у них другой баланс... Но для сканирования кожух банки недоступен. Кроуфорд отошёл к ближайшему табурету, обходя потёк крови на полу, и сел. Хотелось бы вывести всю цепочку прямо сейчас, но не хватало данных для анализа. Ему подсунули эти банки. Это был его заказ. Он обратился к посреднику, и посредник его подставил. Этот скользкий Павел из «Кантины». Нет, Павел-Падла мог ничего и не знать. Знали те, с кем он связывался, когда давал контакты Кроуфорда владельцу банок. Впрочем, толстый Фил, который отгружал ему паллеты с банками, тоже наверняка не знал об их содержимом. Содержимое... Человеческие это эмбрионы, каких-то ксеносов или будущие киборги, сказать трудно. Ясно одно: их перевозка незаконна. А Кроуфорд собирался завязать с незаконными перевозками, и его хозяева об этом знали. Дали ему сбежать, заставили его думать, что он сбежал, но на самом деле не отпускали его, нет-нет, вовсе не отпускали. И погоню послали для вида, только чтобы он верил, будто за ним гонятся. А на самом деле, надсмотрщиков, которые бы следили, чтобы он никуда не сбыл товар. Очень гладкая и ладная картина вырисовывается. Очень может быть, что это правда. — Я работал на Эсцет, — проговорил Кроуфорд. Наги вскинул на него острый взгляд, Шульдих, заглянувший в банку, почесал в затылке. Лицо у Ёдзи не выражало ни одной эмоции. — Я думал, что смог избавиться от них, но... Очевидно, просто попал в ещё одну схему их перевозки товара, — последнее слово Кроуфорд выделил голосом. Ему было горько его произносить. — Торговали рабами, теперь перешли на недоразвитых младенцев... — Это явно будущий кибернетический механизм, — задумчиво протянул Ёдзи. — Его доставят в цех, начинят инъекциями наноимплантатов, отрегулируют работу процессора. Вон, он уже с процессором, его видно сквозь... — Прекрати, — выговорил Шульдих, коверкая интерлингву внезапно прорезавшимся акцентом. — Тошно уже. Значит, эти твои Эсцет занимаются перевозками недорощенных киборгов? Кроуфорд покачал головой: — Они занимаются всем, что приносит им могущество и вес на галактическом рынке. — Ты говорил что-то о рабах, — напомнил Наги, бессовестно наплевав на субординацию. Кроуфорд сделал скидку на то, что у мальчишки шок. — Я однажды пилотировал лайнер, переоборудованный под перевозку людей. Их держали в клетках. Это было... — он покачал головой. — После этого я и сбежал. Или думал, что сбежал. — А те люди... Куда ты их отвёз? — продолжал Наги расспрашивать. — На одну из внешних планет возле Наффского сектора. — Кроуфорд вздохнул. — Мне просто давали координаты, и я вёл по ним корабль. Не забывай, я не навигатор, а пилот. Кстати, к чему все эти расспросы? — Мы могли бы... — Наги облизнул губы, — могли бы навести на них полицию. Кроуфорд едко усмехнулся. — Полиция. Эта галаполиция только и может что штрафы за отсутствующие планы по эвакуации выписывать. — Что тогда мы будем делать? — на заявление Кроуфорда о несостоятельности стражей порядка Наги никак не отреагировал. Хорошо, а то Кроуфорд уже чуть было не решил, что он — секретный агент или что-то вроде того. Было бы смешно: мальчишка секретный агент со свихнувшимся киборгом на руках. — Ёдзи, — Кроуфорд обратился сейчас к самому нужному человеку из всей своей команды. — Сможешь его зашить, если регенерация уже не справляется? И посмотри, что у него с глазом. Фарфарелло дёрнулся, когда понял, что ему придётся показаться врачу. Но несколько швов, кажется, наложить придётся. Даже пока Фарфаелло просто стоял, штанина на его правой ноге мокла от текущей по бедру крови. — И не спорь. Наги, проследи, чтобы он слушался. — Хорошо, — послушно согласился мальчишка. Действительно хорошо. — Потом проследишь, чтобы он убрал весь беспорядок, что здесь развёл, — Кроуфорд обвёл глазами кухню, больше похожую сейчас на филиал бойни. — Вымыть тут всё. Ясно? — Приказ принят к исполнению, — со скорбным видом ответил Фарфарелло. Ну хорошо хоть, что сейчас он для разнообразия решил Кроуфорда послушать. — Это — в морозилку, — Кроуфорд ткнул пальцем в банку. — Сохраним как улику. Потом отделишь все банки, в которых просто тушёнка. Я придумаю, что с этим делать. — То есть, на Новую Надежду-3 мы не полетим? — тут же уточнил Наги. — Ещё не знаю, — Кроуфорд покачал головой. — Мы могли бы скинуть им сообщение, что знаем о настоящем содержимом груза, но у нас команда Эсцет на хвосте. Кто знает, какие им были отданы приказы. Можно было бы сдать товар покупателю и притвориться, что мы ни о чём не догадались, но как мы скроем отсутствие этой банки, я не знаю. Знаю только, что ходить на поводке у Эсцет я больше не хочу. — Он поднялся, тяжело опираясь о стол. — Ладно, работайте. А я пойду посплю хоть пару часов. Он заглянул в свою каюту, захватил шлёпанцы и полотенце, ополоснулся в душе, втайне надеясь, что горячая вода действительно поможет ему вернуть сон и прогонит нервное напряжение, что появилось, когда он вошёл в кухонный отсек. Всё-таки Фарфарелло — тот ещё подарочек. Почему Наги возился с ним, непонятно. Может, их связывали какие-то сентиментальные чувства? Кроуфорд не поверил в историю о хакере, который взломал продукцию DEX-компани просто из скуки. — Эй, привет, — сказал Шульдих, развалившийся на его койке в каюте, возмутительно рыжий и полуодетый. Точнее было бы сказать, практически раздетый. — А я тебя тут лежу и жду. — И как тебя только искин пустил? — беззлобно поинтересовался Кроуфорд, раскладывая полотенце на спинке выдвинутого стула. — У меня есть один знакомый хакер, — доверительным тоном сообщил Шульдих. — Ты его знаешь, наверное. Такой мелкий шкет с дурным киборгом за пазухой... — Отлично, теперь вся команда знает, что ты добиваешься моего внимания, — проворчал Кроуфорд и развернулся, раздумывая, а не выставить ли ему Шульдиха вон. Спать не хотелось, но и дурацких препирательств — тоже. — Я сказал, что проведу короткий сеанс расслабляющей терапии, и только. Он сразу поверил, — и Шульдих расплылся в широкой улыбке. — А что значит «добиваюсь внимания»? Я уже его добился. Всю твоё внимание принадлежит мне. — Он развернулся и лёг на спину, явно демонстрируя себя. Худой, с трогательно впалым животом и выступающими ключицами. Всё, как Кроуфорд и любил, ничего лишнего, никакой вызывающей мускулатуры или завлекательных женских изгибов тела. — Я собирался спать, — заявил он, хмурясь. — У тебя широкая кровать, прямо капитанский размер, можно и вдвоём лежать, — заявил Шульдих, мгновенно придвигаясь к стенке. Кроуфорд прищурился. — Будешь лягаться — выставлю, — решил он, наконец опускаясь рядом. — О. Нет. И в мыслях не было. Я очень тихо сплю. — А твой дружок тебя искать не придёт? — вдруг забеспокоился Кроуфорд. — Ёдзи мне не дружок. Мы просто знаем друг друга, — Шульдих завозился, укладываясь боком. — Познакомились перед моим последним вылетом... Потом я обнаружил его уже на Джек-Поте... таким, какой он есть сейчас. Нас ничего не связывает кроме... — Ясно. Ты сказал, что тихо спишь. Что-то незаметно. Искин, выключить свет. Освещение в каюте плавно погасло, остался лишь слабо мерцающий контур ручного дактилоскопического замка возле двери. Если прикрыть глаза, свет совсем не раздражал. Шульдих тихо рассмеялся в темноту. Кроуфорд поёжился, остро ощущая за плечами чужое присутствие. Ну не спать же рыжий к нему в самом деле припёрся? — Спокойной ночи, Брэд, — произнёс он, отсмеявшись, и Кроуфорд закрыл глаза. Как знать, а вдруг ему и правда удастся уснуть, и во сне он придумает, как разобраться с этим подарочком от Эсцет, что спрятан в его трюме. Темнота и тишина поглотили его, и Кроуфорд провалился в сон, ощущая приятное тепло за спиной.