Их танец

      — Давай, поднимайся, — не глядя, слегка шлёпнул Рафаэль покалеченному Леонардо по плечу, смотря в окно, где уже вечерело, и лучи солнца, напоминающие цвет свежего персика, что переливался мягко-розовым и приятно-оранжевым оттенком, попадали в дом под косым углом.       — Вообще-то Донни сказал, что стоит лишний раз телодвижения не совершать. Кстати, нам обоим, — они переглянулись.       Прошло около суток после спасения Рафа из его трансформации в цветок силой Психа. Благо, всё закончилось благополучно, и они получили своё заслуженное время отдыха в тишине. Вдвоём.       — Я в курсе. Но от этого никто не пострадает, — Леонардо всё-таки аккуратно поднялся с дивана, пока саеносец взял его сразу же за руку, чтобы придержать. — Всего лишь потанцуем немного.       — Я не смогу сделать что-то сложное, ты же знаешь.       — Я и не прошу, — они встали на свободное место в гостиной за диваном, придерживаясь за руки друг друга. — Просто... Прошу немного потанцевать вместе со мной, не более. Не сломаешься же?       — Не должен. Хотя нога побаливает до сих пор, — приулыбнулся старший, приложив руку братцу на плечо. Тот взглянул на руку, приложив свою к чужой талии. — А ты думал, я буду вести?       — Привычка, — взглянул вниз задира, отведя вторую их пару руку в сторону будущего движения. — Ты скажи, если станет тяжело двигаться, лады?       — Да, конечно, — а Лео смотрел в чужие яркие глаза, мягко улыбаясь им. Когда брат посмотрел в ответ, то улыбнулся ещё мягче, отчего собеседник мальца подвис.       Рафу нравилось, как он на него смотрел во время спокойной атмосферы. Когда ничего никуда не спешило, они были просто рядом друг с другом, пока в глазах одного отражался цвет глаз второго. И эта прекрасная улыбка, которой старший одаривал не только Рафаэля, но и остальных, однако вот этот взгляд, эта улыбка, это лицо предназначались только ему. И это заставляло его чувствовать себя настолько особенным, что было аж самому себе завидно.       Холерик слегка приулыбнулся в ответ и фыркнул, закрыв со смущением глаза.       — Что? Что ты смеёшься? — улыбался Лео, пока брат просто помотал головой отрицательно и посмотрел снова в ответ.       — Лицо у тебя тупое, блин, — достал задира из пояса че-фон и стал скролить музыку в поиске нужной.       — Думал, скажешь что-нибудь романтичное, пф, — усмехнулся старший, слегка переступая с ноги на ногу, так как та, что болела, не была довольна, что на неё так активно опираются.       — Ну и красивое. Для калеки, — они оба немного смеются.       — Пф, Раф...       — Всё, тихо, — он включает музыку и кладёт на тумбочку рядом, после берёт руку брата крепче, немного прислушивается и ступает, а Лео — за ним.       Они стали шевелиться по кругу, но не быстро, так как Рафаэль беспокоится о чужой травме, потому внимательно регулировал их скорость, такт, движения в целом. Когда убедился, что, кажется, всё нормально, посмотрел снова на Лео, что придерживался за его плечо и сжимал руку. Они переставляли ноги друг за другом, не спотыкаясь и не подставляя подножки, аккуратно крутясь в нужных местах. Саеносец видел, что ему бывало больно в моментах, но он терпел, лишь изредка и негромко ссыкая.       Продолжая кружиться в лёгком, слегка даже вялом темпе, движения которого подбивались ввиду хромого шага Лео, Раф не спускал глаз с него в целом. Но Леонардо вполне спокойно или, наиболее корректно сказать, терпимо передвигался, не сводя глаз с партнёра. Чтобы отвлечь его на момент, тыкнулся своим кончиком носа к чужому, тем самым обратив на себя внимание.       У Рафа не на долго промелькнули недавние воспоминания о том, как лидер лежал в ванне, в полумраке, сам холодный и бледный, выглядел, как статичная картинка: он не шевелился, мускулы лица не двигались, даже грудь не вздымалась, только очень редко и если присмотреться. Это всё было страшно и до мурашек неприятно. Чем дольше он с ним сидел, тем дольше думал, что сидит с трупом.       Однако сейчас перед ним вполне здоровый брат, спокойно движущийся и со свободным дыханием, брат, что сейчас улыбается и даже немного румяный, глаза его блестят, сам он в порядке и это знает. Он выглядит живым, но это тоже пугает. Всё случилось так быстро. А если ему это снится? А если скоро это снова повторится? А если?..       Вдруг Рафаэль спотыкается то ли о свою ногу, то ли о съехавший ковер.       — Эй, Раф, всё в порядке? — сразу они остановились, а Лео реакционно его придержал. Музыка как раз закончилась, и больше ничего не играло.       Тот опустил голову, сжимая чужую руку и карапакс, ничего не отвечая.       — Эй... — уже потише позвал его Лео, погладив по плечу, так как заметил, что он слегка вздрагивает.       Рафаэль подступает ближе, уткнувшись в плечо старшего, тихо икнув. Лидер его сразу обнимает и гладит по макушке. Тот прижимается в ответ, обведя руками спину, и дрожаще выдыхает, снова икая, тихо хныкая.       — Рафи, что такое? — холерик повернул голову на бок, приложив щеку к чужой грудной клетке, пуская слёзы так.       — Я так испугался, что ты больше не проснешься... — сжимает саеносец старшего крепче, зажмурившись, отчего слёзы выпрыгнули из глаз, продолжая впитываться в маску, а потом и стекать дальше. — Я не знаю, чтобы я делал без тебя. Мне уже казалось в те дни, что ты больше не откроешь глаза и не посмотришь на меня, — Леонардо мягко берёт его за лицо и гладит по мокрым щекам, вытирая их. — Я и злился, и был расстроен, и потерян, я не знаю, что должен был чувствовать в тот момент. Наверное, мне стоило быть сильным, я так и делал, я пытался показать, что всё под контролем, но я ощущал себя настолько загнанным в угол, что был по итогу взбешён, — он, приложив руки к чужим плечам, сжал их дрожащими пальцами, пока его лицо также мягко вытирали. — И ты не просыпался, просто лежал холодный... И... А я даже не мог тебе помочь в тот день, я как какой-то поджавший хвост потрёпанный кот сбежал и спрятался, — он с досадой опускает голову, уткнувшись лбом в чужое тело, что было ощутимо тёплым. Задира тихо икает и снова беззвучно хныкает, сжимая руки Леонардо сильнее.       — Но я в порядке. И жив. Всё хорошо. Ты же знаешь, я так просто не умру, и ты тоже, — он поднимает его лицо к себе, вытирая в очередной раз дорожки слёз, сами глаза, которые нежно одарил поцелуями. — Я тебя слишком сильно люблю, чтобы просто так оставить. Я либо умру с тобой, либо никогда.       — Придурок... — улыбается немного холерик и вытирает глаза самостоятельно, его приподнимают плавным движением за подбородок и целуют не на долго в губы. — Если ты мне наврал — я тебя сам прикончу. Усёк?       — Очень хорошо усёк, — вдруг Лео слегка подгибается в правую сторону, ссыкнув, но холерик его придержал и помог дойти до дивана. — Я так распереживался, что ты заплакал, что аж забыл про боль.       — Пф... — ещё хлюпает саеносец носом и садит собеседника на диван, погладив по плечу, после и сам присел рядом. — Просто... Не делай так больше. Третье твоё самопожертвование я не переживу.       Лео тепло улыбается и притирается к нему виском, сжав взаимно согретые руки.