Претендер

      Щелк-щелк.       Щелк-щелк.       Щелк-щелк.       Стук!       Какаши выпустил из пальцев автоматическую ручку, наткнувшись на весьма красноречивый взгляд одногруппницы с нижнего ряда. Крепко же он задумался…       И было о чем: тот пятничный вечер два дня назад, он был… Хорошим?       Да, определенно. После ужина они допоздна сидели за столом, болтая и смеясь (что, конечно, в отношении Какаши громко сказано — он-то максимум ухмылялся, а голос подавал, только если хотел с чем-нибудь поспорить). Сакумо с Ирукой осыпали его поздравлениями и произносили ужасно смущающие тосты. Замахнулись даже было на детские фотографии, но до этого, к счастью, не дошло: после энной пиалки сетю отец начал откровенно клевать носом и был отправлен спать.       Рассвет встречали вдвоем. Бродили по улицам, пока общежитие Ируки не открылось, и до того сладко в эти минуты все вокруг благоухало спокойствием и легкостью, что Какаши забыл, совсем забыл о первопричине — почему вообще позволил всему этому случиться.       Сейчас зато вспомнил, стоило открыть расписание сегодняшних трансляций «Претендера». И, возможно, он просто путал радость от успешного первого шага в своем плане с чем-то другим, более личным, но, найдя в одной из строчек никнейм, за которым пристально следил, Какаши понял, что вовсе и не против отнять у его обладателя еще немного времени.       Именно поэтому после лекции пунктом назначения был выбран спортивный комплекс. Ирука точно говорил кому-то — Рин или Сакумо, — что по понедельникам занимается скалолазанием. Вспоминая историю его родителей, можно было предположить, что тяга к покорению высоты у него в крови, и Какаши предстояло убедиться в этом наглядно…       На скалодроме он увидел Ируку сразу, с порога. Cреди неумех, что силились взобраться по разноцветным зацепам хотя бы на метр-другой, он выглядел как минимум бывалым: карабкался проворным паучком или ловкой мартышкой. Да, точно, мартышкой — даже хвост виднелся. Туго завязанный на макушке хвостик.       Присев на низкую скамейку, Какаши стал ждать, когда Ирука достигнет своей цели, и вскоре он победно коснулся потолка, а парень на подстраховке подошел ближе к стенду и принялся с силой тянуть их общую веревку.       Спускался Ирука тоже изящно и приземлился мягко, после чего развязал узел на поясе, отстегнулся от снаряжения и размашисто отбил помощнику пятерней. Тот без промедления направился к девушке, недавно поднявшейся с матов, — настал ее черед совершать восхождение, — и тогда Какаши решился подойти.       — Впечатляющий подъем, — не кривя душой заметил он, выглядывая из-за небольшого выступа «скалы».       Ирука дернулся, тряхнув руками, и округлил на него глаза:       — Черт, ну нельзя же так пугать! — Он приложил ладонь к высоко поднимающейся груди. Сам весь до сих пор источал жар после тяжелой нагрузки. — Ну спасибо за комплимент, получается.       — Не за что. Я такой страшный?       Протяжно выдохнув, Ирука стер испарину со лба. Обвел Какаши взглядом с ног до головы:       — Нет. Совсем нет, — и добавил полуулыбку, — но я не ожидал так скоро тебя увидеть после пятницы. Думал, ты опять… — он собрал пальцы в щепотки и тут же раскрыл их, — …пуф-ф-ф, испаришься!       С хрипотцой посмеявшись, он отставил стопу и наклонился за термобутылкой у подножья стенда. Какаши тактично отвернулся, хоть и все равно успел заметить, как туго пряжки снаряжения обтягивают его бедра в тренировочных лосинах.       — Да, про тот раз... — Какаши прочистил враз пересохшее горло. — Понимаю, что кафетерий ты уже видел, но, может, согласишься пообедать там со мной сейчас?       До начала смены в «Претендере» оставался ровно час. Ирука сделал большой глоток и, гоняя воду во рту, задрал голову, чтобы разглядеть цифры на больших настенных часах над дверью. Нахмурился, явно взвешивая за и против.       «Ну же, давай, соглашайся», — Какаши сжал до осязаемого скрипа ткань толстовки в кармане.       Ирука сглотнул и удовлетворенно помычал.       — Ладно, — неожиданно легко уступил он. Пожал плечами и закинул полотенце на одно из них. — Но тогда мне сначала надо принять душ, — показал ладони в белом порошке магнезии, — и переодеться. Подождешь?       Еще как минимум пятнадцать минут сверху — конечно, Какаши не станет ставить свои условия!       — Только не сбегай, — наказал Ирука, когда они уже подходили к душевым. — А иначе на такое отвратительное поведение мне придется пожаловаться твоему отцу.       Подмигнув, он скрылся за дверью.       Какаши припал к противоположной стене, пропуская несущегося по коридору веснушчатого парня, которого тоже пару раз видел в кресле перед камерой.       Успешно избежав столкновения, он лишь украдкой пристыженно посмотрел ему вслед.

***

      Официальный перерыв давно закончился, поэтому кафетерий почти пустовал. В жестяных лотках на тепловой витрине с едой тоже было негусто.       — А можно еще во-он тех креветок в темпуре? — Еще румяный и с мокроватыми кудрями, Ирука облизывался на остатки обеденных блюд. — И тофу, ага, спасибо большое!       Стоящий перед ним Какаши взял себе тарелочку любимых баклажанов, и они начали двигать подносы к кассе.       — Посчитайте нам вместе, пожалуйста, — Какаши обратился к парню за стойкой.       — Эй! — возмутился Ирука. — Мы так, кажется, не договаривались!       — Но я хочу загладить свою вину…       На самом деле, Какаши надеялся хотя бы частично покрыть стоимость штрафа, который Ируке придется выплатить за пропуск второй смены подряд.       Тот, ни о чем не подозревающий, добродушно пихнул его локтем:       — Никакого стыда и чувства вины, помнишь?       — А если просто от чистого сердца? — попытался Какаши.       — Ну только если так… — Опустив уголки рта, Ирука поднял перед собой раскрытые ладони, изображая жест капитуляции.       Какаши кивнул кассиру.       — Сто пятьдесят ре, пожалуйста! — Парень поправил на лбу белый чепчик и подвинул считывающий аппарат ближе к краю стойки.       Ирука втиснулся вдруг между Какаши и «рельсами» с их подносами.       — О-о! Привет! — Он склонил голову вбок, выискивая зрительный контакт с кассиром.       — Здравствуйте… — пролепетал тот.       — А ты ведь парень из библиотеки?       — …и-извините?       Пока суд да дело, Какаши приложил часы с открытой платежной системой к аппарату.       — Я говорю, в библиотеке видел тебя, — не унимался Ирука. — Ты ведь там тоже работаешь, верно? И как только успеваешь…       Кассир на это скованно посмеялся:       — Приходится совмещать. Непросто выжить в Конохе.       — Понимаю... — Ирука сочувственно поджал губы, но, взявшись за свой поднос, снова весь засветился: — Ты молодец и… так держать! Хорошего тебе дня!       — И вам того же.       Они с Какаши поозирались по сторонам и, не сговариваясь, зашагали к столу, что стоял, наполовину скрытый колонной, в самом углу.       — Тебе бы в разведке работать, а не учителем, — мимоходом отпустил Какаши, отодвигая ногой стул.       Ирука выгнул бровь, в первую очередь снимая с подноса кружку и выставляя отдельно.       — В смысле?       — Такая память на лица не должна пропадать даром.       — А, ты об этом… Ну да. Это уже профдеформация: Сарутоби-сенсей — сторонник личностного подхода в педагогике, так что еще до первого занятия мне пришлось выучить досье каждого из студентов.       — Ректор сам тебя курирует? — Какаши даже стал разрывать упаковку одноразовых палочек чуть медленнее.       — Да, как и всех стажеров. Бесконечный неусыпный контроль, — пробурчал Ирука и тотчас добавил порывисто: — Но я не жалуюсь! Хотя парочка лишних часов в сутках мне точно не помешала бы.       — Чтобы как раньше позависать в онлайн-играх и поприставать там к кому-нибудь постарше? — поддел Какаши.       — Я к тебе не приставал! — притворно вознегодовал Ирука, толкая на него стол в отместку. — И нет, это тоже некогда, потому что я буквально тону в домашних работах… Приходится не только чужие проверять, но и свои делать. Я ведь продолжаю учиться, просто удаленно. Электронные курсы и все такое — каждый день.       Он решительно пододвинул к себе тарелку, а Какаши молча кивнул, сопоставляя услышанное с тем, что уже знал. Все сходилось. Запланированных трансляций у Ируки было на порядок меньше, чем у других претендеров — одна-две в неделю, — тогда как многие забивали ими все семь дней, кто-то даже выходил по несколько раз в сутки.       Ирука с жаром принялся пить бульон — спрятал пол-лица в пиале, шумно выдыхая туда же носом, — а когда мало-мальски насытился, облизал губы и сощурился, глядя куда-то Какаши за спину.       — Ирука-сенсей! — прозвучало оттуда же, сразу сменяясь частым топотом.       Сам не так давно гревший школьную скамью, этот сенсей весь разом переменился. Украдкой отер рот, приосанился и сложил перед собой руки одну на другую.       В следующий миг посуда тоненько звякнула, а стол пошатнулся. Не рассчитав скорости, в его край врезался бедром светловолосый мальчишка с длинными, похожими на усы царапинами на щеке. Он потер ушибленное место и выдавил задушенно:       — Приятного аппетита…       — Спасибо, Наруто, — сдержанно сказал Ирука и нахмурился в неудовольствии. — Ты будь осторожнее, пожалуйста, смотри хоть немного перед собой.       Какаши почти пробило на смех с его внезапной чопорности. Жаль, очки не носит — так бы на нос надвинул.       Наруто одернул сползающий к плечу ворот футболки и сдул со вспотевшего лба светлую челку.       — Простите. Я только хотел спросить…       — Нет, — оборвал его Ирука и поджал губы в тонкую линию.       — Но почему? И я же даже не договорил! Почему мне нельзя просто сделать дополнительное задание и отправить его вместе с просроченным? Саске вы сами предложили так сделать! — Он дергано махнул рукой, и Какаши, проследив за ее направлением, заметил у линии раздачи одинокую фигуру другого подростка. Сразу узнал его и вспомнил: новенький Учиха.       — У Саске была уважительная причина, — бесстрастно парировал Ирука, — он был занят опытами с Орочимару-сенсеем. Официальное освобождение. А у тебя что?       С ответом Наруто, конечно, не нашелся.       — Тебе стоит поработать над своей дисциплиной. Вот, смотри, — к ужасу Какаши, Ирука указал подбородком в его сторону, — это Какаши. Он оканчивает здесь магистратуру.       Наруто вытаращился на него голубыми, полными изумленного восхищения глазами.       Ирука продолжил:       — Его отец — обычный доктор. Очень, конечно, уважаемый человек и большой трудяга, но точно не из важных шишек в пиджаках. А Какаши всего добился своими силами, в том числе и благодаря тому, что своевременно выполнял учебный план. Так ведь, Какаши?       Тот звучно проглотил водоросль из своего мисо. По правде говоря, у него не было проблем с домашними заданиями только лишь потому, что он прорешивал их все одним махом еще в начале семестра. Просто от скуки. Но такой ответ Ируку бы вряд ли устроил — он вперил в него выжидающий взор, мол «Ну же, скажи ему!»       — Все так. — Какаши изобразил улыбку. Получилось наверняка кисло, но, похоже, прокатило.       — Вот. Так что давай, не хнычь и бери пример! — Ирука похлопал мальчишку по сгибу локтя. — Если наберешь хорошие баллы в следующих блоках, итоговый результат не сильно пострадает. И перестань наконец сравнивать себя с Саске, — проговорил тише, наставительно. — Вы оба очень способные, я в вас верю.       — Ладно… Извините... — Наруто потер носком кеда шов между плитками кафеля. — Пойду я…       — Жду готовое эссе к пятнице! — кинул Ирука ему вслед.       И стоило мальчишке отойти на несколько шагов, как он грузно рухнул на локти и надул щеки, выпуская воздух через сжатые губы.       — Что легче: карабкаться на скалодроме или справляться с подрастающим поколением? — глумливо осведомился Какаши.       — Честно, не знаю... — Ирука уронил щеку в ладонь и снова взялся за палочки. — Но так-то скалодром хотя бы предсказуем, а от детей никогда не знаешь, чего ожидать. Эти двое — вообще, — он устало прикрыл глаза на мгновение, — сегодня братаются, а завтра соперничают и глотки друг другу перегрызть готовы.       — Здоровая конкуренция — это разве плохо?       — Не знаю, можно ли назвать ее здоровой. Наруто хочет заявить о себе, а Саске… Саске я еще не понял. Похоже, он просто старается прыгнуть выше головы…       — … своего брата, — закончил за него Какаши.       — Прости?       — Прыгнуть выше головы своего брата.       Ирука прикусил губу, посмотрел вправо и вверх.       — Точно, помню-помню, — пробормотал он себе под нос. — Старший брат, Итачи Учиха. Местная звезда, верно? — Вновь навел взгляд на Какаши.       — Можно и так выразиться.       — Значит, вполне возможна э-э… сиблинговая вражда — так, вроде, называют! — Он отмер, стащил с низенького прямоугольного блюдца кусочек битого огурца в кунжуте и захрустел. — Ты гений! — Торжественно объявил с набитым ртом. — Обязательно порасспрашиваю Сарутоби-сенсея, а лучше сперва прочитаю что-нибудь на эту тему и…       Ни с того ни с сего осекшись, Ирука слабо скривился. Кое-как сглотнул. Какаши настороженно-брезгливо осмотрел его тарелку:       — Что, заветренные?       — Нормальные… Но с теми, что Сакумо готовил, даже рядом не стоят.       Какаши испустил долгий и, возможно, самую малость преувеличенный вздох, после чего откинулся на спинку стула:       — Ты главное ему этого не говори.       — Почему это? — искренне удивился Ирука.       — Зазнается.       — И будет прав! Он же замечательный и души в тебе не чает — очень сильно любит, это сразу видно.       — Иногда кажется, что слишком сильно. — Какаши, перебарывая неловкость, тоже занялся едой, пока не остыла: выловил скользкий баклажан и переложил в рис, чтобы соус впитался.       — Слишком сильно любить невозможно, Какаши. — Ирука улыбнулся — сдержанно и с налетом грусти. — Каждый любит, как умеет. Лично я смотрел на вас и думал… мечтал даже о чем-то похожем — чтобы было, как у вас. Вот только семьи у меня больше нет.       Какаши напрягся. Уместно ли развивать тему, если ему и так все известно?..       В итоге — не пришлось. После короткой паузы Ирука продолжил говорить, почти слово в слово повторяя недавний рассказ Сакумо, так что Какаши просто сделал вид, что слышит его впервые. Не утайка, а мера предосторожности — страшно было ненароком обидеть Ируку, упомянув, что они с отцом обсуждали его и его семью за спиной.       Закончился монолог долгим молчанием, какое случается, когда долго-долго копишь что-то в себе и по случайности выплескиваешь наружу сплошным потоком. Какаши ни разу не перебил, однако и со словами поддержки или сочувствия не нашелся — все казалось глупым, неподходящим и пустым.       — Мне жаль, — вот и все, что он смог сказать. — Правда.       — Да ладно. Время лечит, но все эти… грезы о несбывшемся — они не проходят. Береги отца.       И мог бы Какаши открыться немного и поделиться мыслями о жизни без матери в ответ? Конечно мог. Но язык не повернулся. Не делал этого раньше — не стал и сейчас. Тем более, что это совсем-совсем другое: у него даже не было ни одного связанного с ней воспоминания, он просто не знал ее. Почти.       Заторможенно зачерпывая ложкой остатки мисо и тут же выливая обратно, он не знал, как продолжить или закончить разговор.       — Ладно. — Выведя его, наконец, из ступора, Ирука махнул рукой. — Давай есть…       Хвала небесам. Обед и в самом деле почти умолял с ним расправиться. С энтузиазмом напав на блюда, к тяжелым темам они больше не возвращались и потом, уже сытые и разморенные, обсуждали в основном учебу. Ирука не переставал расспрашивать о выпускном проекте — и не из вежливости или в слепом поиске точек соприкосновения, а по-настоящему увлеченно — с каверзными вопросами и толковыми уточнениями. Какаши даже пришлось расчертить целую схему на салфетке.       За этим время пролетело быстро. Посидев еще немного с пустыми тарелками, они лениво побрели возвращать подносы.       В нескольких шагах от выхода из кафетерия Ирука вдруг остановился и развернулся на пятках, стиснул лямки рюкзака и спросил:       — А ты ведь сейчас домой?       — Ну да, собирался, — усмехнулся Какаши, как бы намекая, что ему вообще-то путь преградили.       — Позволишь мне проводить тебя в этот раз? — с нехарактерным для него придыханием протараторил Ирука. — Тоже — просто от чистого сердца. В благодарность.       Взгляд Какаши заметался по взволнованным чертам его смуглого лица. Последние слова отозвались в нем странным ознобом, — он едва удержался, чтобы не передернуть плечами.       — Хорошо, — все-таки смог проговорить он. — Давай пройдемся.       И после не было у него ни секунды на передышку. Снова опешил. Потому что Ирука, святая простота, взял его за плечи и притянул к себе, немедленно вжимаясь грудью.       Какаши неловко приподнял подбородок, избегая контакта с открытой кожей его шеи, но глаза все равно преследовали то место на затылке, где пушились короткие завитки. Он старался даже не дышать лишний раз, пока все-таки не вдохнул.       И снова эта теплая, пряная гвоздика.       — Спасибо, что угостил обедом, — приглушенно пробормотал Ирука. — Мне правда очень и очень это приятно.       Какаши не обманывал себя — ему было приятно тоже.