Несовместимые

Когда Вэнь Юань думал: «Мне просто нужно перетерпеть Совет кланов», он не подозревал, как же сильно ошибался. «Что со мной не так?!» Сычжуй хотел спрятаться, провалиться сквозь землю или сбежать каждое мгновение, что проводил на незнакомой земле рядом с совершенно чужими людьми. Вэнь Цин будто не замечала, что говорили про них. Он знал, что это неправда: она привыкла вести себя так, словно ничто никогда не могло её задеть. Самодостаточность и гордость — два качества, которые Сычжую стоило бы давно перенять. К Вэнь Цин было не подступиться: какими бы очевидными ни были намёки, грязь и клевета не могли запятнать её разум. Сычжуй же чувствовал слабость и тошноту, бесконечное, нескончаемое бессилие под чужим вниманием. Он старался держать голову прямо, хотя знал, что его маска и в сотую часть не настолько качественна, как у тёти или учителя Вэя. Он был один на один против них всех. «Сколько можно повторять одно и то же каждый день?» Сычжуй терялся. Он ловил на себе тяжёлые взгляды, полные недоверия и осуждения, удушающей злобы. Оскорбления: от «беленькой госпожи» до «веньского пса». Последней каплей стало нелепое обвинение и отстранение от занятий. Тогда он думал, что точно не выдержит, чувствуя себя связанным по рукам и ногам четырьмя тысячами правил клана Лань и сотнями тысяч тонн отчуждённости. Пока не появился Цзинъи, который стал элементом хаоса в организованной системе Сычжуя. Он приехал в Гусу для определённых целей. Суть соглашения на Совете Кланов была чёткой: «Мы делимся знаниями, а связь с Ланями и другими кланами обеспечивает уважение, статус и доверие». Ничего личного, исключительно то, что ему предстояло сделать — выполнить долг перед семьёй. Юань был уверен, что сможет забыть о личных неурядицах, на время отодвинуть гордость на задний план, пока цель прямо перед глазами, но… Цзинъи принёс тепло, которого ему не хватало так долго, именно в то время, когда хотелось просто сдаться, но приходилось пересиливать и себя, и обстоятельства. Цзинъи показал, что всё, о чём они с Вэнь Цин мечтали столько лет, реально осуществимо. Сычжуй смотрел на него, как на своё личное Солнце, и упустил момент, когда рамки между ними окончательно стёрлись. *** Естественно, он видел. Первый день Совета кланов, громкие обсуждения, показательный поединок — все эти воспоминания сейчас блекли по сравнению с тем, что он случайно застал прямо перед покоями главы Цзинь. Хах, какое странное и невероятно стыдное воспоминание, кусочек чужой жизни, в которой ему не было места — именно так сейчас Юань воспринимал ту ситуацию. Цзинъи не больше, чем друг, потому что он уже в отношениях с Жуланем. Он старался не думать об этом вообще, восприняв как неизменный факт, так что о разговорах на эту тему и речи не шло. (Не то чтобы у него совсем не было мыслей о том, чтобы шантажировать Цзинь Жуланя этой информацией, но они отметались тут же: Юань всё же дорожил своей жизнью, кроме того, он не хотел предавать доверие Цзинъи). Сычжуй умел дорожить тем, что имел. *** Он шёл по знакомым дорогам, ища общества Цзинъи. Это было свободное для старших учеников дообеденное время: «Всё потому, что учителя хотят подготовиться к прибытию Верховного Заклинателя и главы Цзинь. Что ж, не хочешь этот лишний час потратить на кормёжку кроликов?» В голове Сычжуя после почти бессонной ночи ощущалась блаженная пустота. Он мог выдержать несколько дней без еды, воды и сна, поэтому отсутствие должного отдыха почти не сказывалось на его внимании. Лёгкий шаг, слабый ветер в одежде, пахнущий свежестью. Юань действительно наслаждался неспешной прогулкой, ожидая, пока к нему присоединится Цзинъи, пока резко не ощутил чужое присутствие в непосредственной близи. Незнакомец был скрыт за несколькими рядами деревьев. Он шёл за поворотом, к которому направлялся Сычжуй. Первой мыслью было сбежать. Он невольно замедлил шаг, прислушиваясь к чувствам. Никого больше не было. «Странно. Если бы кто-то хотел напасть или напугать, он едва ли стал бы делать это в одиночку. Этот адепт так уверен в своих силах?» Что-то в его ауре казалось знакомым, но неизвестный точно не был в числе тех, кого Сычжуй сейчас обучал. Он сжал кулаки, чувствуя подступающее раздражение, и остановился, задержав дыхание. «Кто-то из другой группы? Почему эти ученики никак не успокоятся? Отвратительно. Я не хочу снова получить наказание, но они давно уже заигрались». Он сжал кулаки до хруста. Шаги становились громче. Внезапно глаз зацепился за отблеск золотого, промелькнувший между листьев. Сычжуй замер, почувствовав в горле набухающий ком. Через мгновение перед ним предстал глава Цзинь. Паника захлестнула с головой, руки сразу ослабли. «Я сейчас хотел напасть… на него?» Они оказались очень близко друг к другу. Цзинь Лин цепко рассматривал его сверху вниз. Несмотря на то, что разница в росте у них была небольшая, Сычжуя всё равно напряг этот высокомерный взгляд. Жулань вдруг прищурился. — Глава Вэнь, — поприветствовал он бесцветным голосом, пока его лицо оставалось неподвижным, а ци ненадолго вышла из-под контроля, выдавая эмоции. Жар, гнев, отвращение. Сычжуй почувствовал тошноту. — Глава Цзинь, — ответил он. — Что вы здесь делаете? — неожиданно спросил Жулань. Он продолжал смотреть на Юаня холодным чёрным взглядом, и с каждой секундой его эмоции становились всё очевиднее. Неприязнь, пренебрежение и… доля разочарования. — Я… — голос таки подвёл, — я жду кое-кого. Сычжуй разжал кулаки и резко вдохнул, наконец возвращая контроль над собой. — Это Лань Цзинъи? Юань еле сдержался, чтобы не отступить на шаг. Голову внезапно обдало жаром. Слова и отношение главы Цзинь, до боли ярко запечатлённая сцена их поцелуев, жгучая ревность — всё разом затопило сознание, погружая на глубину страха. «О чём он подумал?! Почему сразу назвал ЕГО имя, почему смотрит на меня так, словно я отбираю у него самое дорогое?» Юань знал ответ на эти вопросы, потому что они были до ужаса очевидны. Последние несколько недель, которые казались ему сказочными, почти нереальными, обратились в ничто с помощью пары фраз. Ни любви, ни дружбы, ни признания — человека перед ним закрывали тысячи стен, но самое ужасное заключалось в том, что отныне за этими стенами прятался и Лань Цзинъи. «Он всегда там был — по ту сторону от меня. Я должен был думать об этом в первую очередь, а не потакать своим желаниям!» Каким желаниям? Чего Сычжуй в итоге хотел? Вопросы не помогали, а только сильнее погружали на дно. Сейчас ему было оглушающе больно, и Юань не знал, смог ли до конца контролировать своё лицо. Он позорно сбежал. *** Теперь Сычжуй понял, что далеко не до конца осознавал свои чувства. Это было довольно пугающее и вместе с тем нелепое открытие. Как его угораздило влюбиться в человека, у которого уже были отношения, о которых Юань знал?! Он не хотел даже думать об этом, пока его безжалостно быстро разбитое сердце всё ещё стучало в груди. Он шёл быстрым шагом, не замечая ничего из-за мутной пелены и белого шума в ушах, пока его не поймали в объятия знакомые руки.