не_слепой

Он замечает под деревом одиноко сидящую фигуру, полирующую меч, и где-то внутри болезненно колет — Михаил опять один. Впрочем, как и всегда, потому что остальным братьям и сёстрам не очень-то нравится быть рядом с тем, кто пугает их даже больше небезызвестного серафима с белоснежными крыльями (которого вместе с тем, однако, и любят), и не раз и даже не два можно услышать осторожные, вороватые шепотки о том, что один вполне определённый архангел и в самом деле проклят Создателем. Пусть и с виду кажется, что в тонкой, худой фигуре нет ничего страшного, чему отчасти способствует тёмная повязка, закрывающая глаза не одним слоем ткани… Михаил вовсе не слеп, хотя кажется жалеет об этом более остальных, потому что так было бы лучше и проще для всех. Да, архангел был бы обузой той ещё, но рано или поздно нашёл бы то, что пришлось по нраву, и, как итог, смог бы приносить пользу — уже сейчас даже лучше, чем прекрасно, ориентировался в окружающем его пространстве, уверено передвигаясь по Небесам, и запросто называл по имени любого, кто находился в этот момент поблизости, знал названия трав, цветов и многих других вещей, которые мог определить наощупь и никогда оценить совершенство смешавшихся красок. И это при совершенно здоровых, зрячих глазах! — Люцифер? — осторожно зовёт Михаил, и кто, как не он, знает, что брат больше всего боится сделать ошибку, назвать не то имя, тем самым подталкивая всех к крамольной мысли, что и меча носить не достоин, ведь едва ли сумеет защитить даже себя, не говоря уже о других. — Он самый, — улыбается Денница, зная, что собеседник, пусть и не увидит её, но зато ощутит. Как и то, что серафим не знает, как вести разговор дальше: спрашивать о том, как проходит день и продвигаются, кажется глупым — а потому аккуратно присаживается рядом, позволяя себе коснуться чужой руки и чуть сжать в знак молчаливой поддержки. Михаил устраивает голову на его плече и сплетает пальцы с чужими, а Люцифер легко касается губами чужого лба и проводит по светлым волосам, заплетённым в не самую опрятную косу, в которой затерялась мелкая зелень листвы, делающая брата по-своему милым. — Знаешь, рядом с тобой я чувствую себя нормальным, — бормочет Михаил полусонно, кажется, всегда устаёт быстрее других, а потому и спит чаще и дольше. — Я тоже, — искренне отзывается первый из первых, в который раз про себя задаваясь одним и тем же вопросом. Почему же Создатель был столь жесток с Михаилом, раз отдал светлым глазам весь свой испепеляющий Гнев?