Пустыня.

Вспомнить, как Алтан появился, было несложно — свалился, как снег на голову. Никто толком и объяснить не мог что именно произошло и кто именно был за это ответственным, однако, одним вечером его привели к ним в отряд, и он сумел остаться. Было ли это радостным событием сходу тоже не скажешь. Их никто не спрашивал нужен ли им был еще один человек, да и с Алтаном по виду не скажешь, что велись долгие беседы об его желаниях. Сам по себе Дагбаев был довольно тихим. Не лез на рожон, не устраивал скандалы, ел, что дают, и спал, где скажут. Но было в нем что-то цепляющее. То ли причудливо заплетенные для наемника в длинные косы волосы, то ли раскосые совсем уж какого-то мудрёного цвета глаза. Алтан не реагировал на шутки, Джессика шикала на Вадима с поводом и без, Олег делал вид, что его нисколько это не волнует, но все равно то и дело хмурил густые брови, Шура же загорался как спичка, над Славой и вовсе шутить не было никакого интереса. Алтан был орешком покрепче. Его не волновало сказанное, а когда нащупывалась едва болезненная тема, не боялся и ответить. Но делал это он более искусно. Их перепалки могли перерасти в конфликт на самые разные темы, хотя начиналось это как что-то совершенно непримечательное. Было ли в этом что-то завораживающее — определенно. Хотелось ли продолжать и продолжать, занимаясь медленным изнеможением себя же самого — безусловно. Была бы воля Вадима подобное растягивалось на часы их свободного времени, вот только каждый раз было совершенно не ясно сколько у них осталось перед началом нового задания. От того словно и не хватало. — А тебя кто-нибудь ждет? — Джесси перебирает какие-то бумажки на столе, видимо, наткнувшись на что-то «с гражданки», как называл это Олег. Его ждали, Вадим знал это наверняка, мог увидеть в странных улыбках при виде чего-то знакомого, едва проскальзывающего в речи «партнер». Джесс может быть тоже, кольцо на подвеске на шее, мелькнувшее, когда та неудачно наклонилась, намекало на что-то большее. — Уже нет, — Алтан отвлекается от книги всего на пару секунд, обводя взглядом девушку, но больше ничего не говорит, хотя интерес к продолжению так и прет. — Что же ты так опрометчиво, а в случае чрезвычайных ситуаций кому же звонить? — Вадим подъезжает к нему на стуле, облокачиваясь на подлокотник кресла, в котором тот сидел и едва заглядывает в книгу. Читал Алтан всегда что-то о компьютерах, а когда не было этого переходил на изучение цветочков. За навязывание ему погоняла «флорист» или еще того хуже «цветочек», Вадим почти лишился возможности функционировать правой рукой, стоило ему ее хорошенько вывернуть. — А у тебя там чей номер? — Дагбаев приспускает едва очки, пытаясь скрыть в голосе напрашивающуюся язву, но получается плохо, и он этим определенно доволен. — Боишься, что там контакт моей жены? — уточняет Вадим, прикладывая руку к сердцу и посмеиваясь. Жены у него, конечно, нет, но может быть где-то в другой реальности дочка завалялась. — Боюсь, что прах твой над пустыней придется развеивать самостоятельно. — Возьмешь ответственность за мое бренное тело? — Сдам на опыты, как только представится возможность. Джесси присвистывает, беззвучно проговаривая «один-ноль», заставляя Вадима лишь хмыкнуть себе под нос. Действительно проиграл, но битва точно была не последней. — В случае «чэпэ» лучше забыть, как меня зовут и где оставили, я уж как-нибудь сам разберусь, — все же добавляет чуть погодя Дагбаев и как ни в чем не бывало пожимает плечами. Может быть оно действительно, казалось бы, верным решением, вот только из-за неопределенности интерес так и возгорается внутри без спичек и бензина. Продумывать кто именно его сюда отправил и зачем, а тем более почему оставили, или он сам сюда пришел, занятием было утомляющим, на прямые вопросы все равно ответ давался с трудом, а на обрывки фраз можно было наплести на камаз и маленькую тележку. — Ну, тогда остаётся только жить как есть и стараться не умирать, — Вадим подмигивает ему, отъезжая на стуле обратно за стол и продолжая вчитываться в планы помещения, куда им совсем скоро предстоит попасть. Но боковым зрением все равно улавливает долгий взгляд на своем лице. Мог бы Алтан читать мысли было бы намного удобней, ведь сейчас казалось, что ему в голову как назойливый комарик кто-то пытается проникнуть и совершенно отвратительно жужжит над ухом. — Жены получается у тебя нет. Вадим едва усмехается на грани мерзкого, мотая перед собой руками без кольца и где-то даже радуется тому, что цепочек никаких не носит.

***

Еще одно открытие Вадиму попало самостоятельно в руки. Задержаться пару дней в пустыне было обычным делом, их не должны были найти, а следы заметаются особенно быстро, что только дает им все больше и больше преимуществ. Вот только о зависимости от разогревающих и, кажется, обезболивающих мазей у молодого растущего организма он точно не подозревал, да и не думал как-то. Вадим замечает его отсутствие не сразу. Пока все возятся с незначительными порезами, кровоточащими ранами и потрепанным видом, он чистит пистолет от чужой крови и избавляется от тряпки с любыми доказательствами его причастности. Вокруг наступает какая-то давящая тишина, да и джетак лежит в машине нетронутым после отправленного отчета со всеми данными. Напрягало ли это или наоборот успокаивало, ведь при угрозе чувствовался какой-то назойливый шум вокруг, Вадим пока не понимал. Найти Алтана не составило особого труда, тот сидел на склоне одного из барханов, то ли разминаясь, то ли замертво припав к земле, подминая под себе одну ногу и крепко сжимая ее руками. Могло показаться, что тот ранен и таким способом пытается остановить кровь, вот только мокрый от воды или от крови песок можно было довольно легко определить, но ни того, ни другого явно не наблюдалось. — Глазки от компьютера замылились, решил на луну посмотреть? — Вадим подходит видимо слишком тихо, либо же Алтан и вовсе не ожидал, что за ним кто-то пойдет, отчего вздрагивает, рукой потянувшись к заложенному на поясе ножу. Когда же все-таки понимает, что перед ним не враг, выдыхает напряженно, едва ли не шипя как настоящая змея. — В одиночестве хочу побыть, запрещено? — Язвить Дагбаев начинает почти что сразу, даже красную тряпку показывать не приходится, вот только испарина и стекающие по лицу капельки пота шарма происходящему не добавляют. Вадиму бы как нормальному человеку пожать плечами, да делами своими пойти заниматься, но он, как назло, подходит ближе, огибая скрюченную позу и садится перед Алтаном на корточки, оценивая есть ли за что зацепиться. Зацепиться не за что, тем более выглядит тот вполне прилично, не считая какого-то расфокусированного взгляда и натужного голоса. — Показывай уже, что там у тебя, — Дракон руку чужую хочет отодвинуть, да вот только к горлу его остро наточенный приставляют намного быстрее. Он может увернуться, перевернуть Алтана на спину, заломить чужие руки и ножик кинуть куда подальше, но он лежит почти не двигаясь, позволяя чужому телу угрожающе над ним нависать. Глядишь успокоится. — Как же ты мне надоел, — Алтан дышит тяжело, то ли пытаясь сдержаться, чтобы не воткнуть нож прям в шею, то ли хочет высказать намного больше, все, что на уме смогло накопиться: «Кто тебя подослал? Что хочешь? За сколько продашься?». Он хочет ударить, но не дает себе и руки поднять, что уж говорить о большем, хорошо получается лишь молчать и копить все в себе. — Легче? — Вадим руку от своего горла медленно убирает, когда Дагбаев вновь жмурится что есть силы и вздрагивает как-то сразу всем телом. — Нет. Он садится обратно на песок, сгорбиваясь и убирая обратно оружие, тем более порыв первой злости, что туманит разум, все равно прошел. — Дай мне посмотреть, — чуть ли не по слогам произносит Вадим и медленно вытягивает вперед чужую ногу, когда Алтан ложится спиной назад и в итоге больше походит на вытянувшуюся от нервов струну. Рукой закрыть лицо, чтобы не было видно горючих слез, что так и норовят посыпаться из глаз, его хватает ненадолго, прежде чем вновь зашипеть. Вадим старается мышцы чужие промять медленно, но, чтобы разогнать вновь кровь это нужно делать как минимум сильнее. На кончике языка так и крутятся вопросы о том откуда на столь молодом теле глубокие шрамы и почему они ноют, а не просто побаливают, но для этого у них еще будет время. Технике он научился уже давно, в пути бывает и не такое, тем более, когда некому больше помочь, поэтому уже через пару минут совсем тихих поскуливаний и прерывистых вдохов, Вадим наконец-то может услышать один протяжный, но явно облегченный выдох. — Я бы тебя не прирезал, — вместо благодарности едва слышно произносит Алтан, оставаясь лежать на охлаждающемся песке. Тело постепенно расслабляется, а в уме появляется ясность. Как он мог так неудачно на что-то наступить или что-то подвернуть, Дагбаев так и не знает. Помнит лишь разрывающую в секунду боль и мучительное ожидание прежде, чем они все-таки дойдут до перевала, и он сможет уйти подальше. — Рад слышать. Вадим продолжает массировать чужую ногу еще совсем чуть-чуть, прежде чем оставить Алтана в покое и вернуть на место штанину. Он ложится рядом, совсем не стесняясь ни того, что произошло, ни того, что он увидел, хотя правильней будет сказать подсмотрел. — Часто болят? — Вадим едва поворачивает голову, убирая косу, что закрывает ему чужой профиль, а после натыкается на растерянный взгляд. За своими действиями Алтан следил всегда очень четко, не более секунды там, где он не должен был быть, но почему-то лежать так на песке и остывать и телом, и умом он себе все-таки позволил, а чужую компанию воспринял как что-то само собой разумеющееся. — Только если есть какой-то триггер, — отвечает он тем не менее нехотя, почти заставляя себя что-то рассказывать о том, о чем предпочитал молчать. — И что же может им послужить? — Вадим едва хмурится, пытаясь представить хоть что-то похожее, но ответ заставляет его лишь ухмыльнуться и понятливо промычать. — Все.

***

Они вваливаются в комнату Вадима как-то уж слишком громко, толкая с комода лампу, ударяясь лопатками о зеркало, чуть ли не переворачивая кровать и тяжело бухая дубовый подголовник. Пару дней отдыха еще никому не мешало, тем более весь остальной отряд счастливо набухивался и развлекался в городе, пока в доме не было ни единой души. Это разжигало даже больше, чем оно было того нужно. Они зацепились языками еще когда только стало известно, что переждать придется почти в одном из самых шумных городов времени, а когда поняли, что им толком и некуда идти, а уж тем более звать кого-то к себе, получилось договориться сходить в бар даже быстрее. Пару вычурных коктейлей, которые даже при всей лояльности Вадима выглядели слишком пестро, и стаканов виски, и они почти врезались во все возможные поверхности, покрывая кожу горячими поцелуями и оставляя следы от зубов на шеях. Сцепиться языками в жарком споре, конечно, было приятно, но вылизывать тем самым длинным языком чужую грудь Вадиму нравилось даже чуть больше. Прихватывая чужие кольца в сосках и оттягивая назад, чем вызывал лишь удовольствие, он получал его ровно столько же, сколько хотел доставить. Что можно будет так просто, быстро и приятно, Дракон даже и подозревать не мог. Брезгливость осталась где-то на пороге комнаты после пары отнекиваний и попыток убрать от себя чужое лицо, но Алтана уломать получалось даже вполне себе успешно, а усадить к себе на лицо и грамотно вылизать, упиваясь процессом под аккомпанемент стонов, что сдерживать уже и не получалось, так и вовсе с отличием. — Ты животное, — Дагбаев выдыхает с едва видным удовлетворением какой-то вишневый аромат в потолок из купленной в переулке одноразки и убирает лезущие в лицо волосы назад. Когда их натягивали на кулак, видимо, было лучше. — Ты сам согласился, — Вадим усмехается, вновь нависая над утонченным телом и наклоняется совсем близко, когда Алтан убирает в сторону парилку, за волосы притягивая его к себе, но не целуя. Он тонкой струйкой выдыхает сладкий аромат в чужие губы, а после пьяно улыбается, когда Дракон же в свою очередь выпускает дым ровными кольцами, напрягая память со времен как баловался кальяном. — Но я не думал, что буду спать с извращенцем, — парирует Дагбаев, все еще где-то на периферии чувствуя, как медленно из него вытекала чужая сперма и как приятно было надрываться, когда его чуть ли не возили по всей кровати. — Что же больше не повторим? — Вадим усмехается, хоть взгляд его и остается серьезным. Одно неверное движение и он как стрелок на крыше здания засадит пулю кому-то в лоб, но в данном случае лишь примет отказ, а потом может быть найдет себе мальчика на ночь. Чтобы испустить разочарование. — Повторим. Алтан пальцами ерошит чужие волосы, ухватываясь за прядки и оттягивая их назад, чтобы Вадим скатился с него и тот смог встать и одеться, что Вадим послушно выполняет. Быть одному в таких местах было сложно. Не иметь ни друга, ни человека с чем можно поговорить — тяжело. Вадим проверял это на себе много раз и когда попадал в плен и, чтобы не забыть, как говорить, читал себе вспомнившиеся куски произведений вслух, как и просто, когда находился среди тех, чьего языка не знал, в таком случае приходилось учить новый, чтобы уж совсем мозгами не поехать. Когда же на горизонте появляется что-то больше, чем одноразовая ночь, грех не ухватиться. Тем более в этом случае с красивым телом шел не менее красивый мозг, а это как никак подкупало.

***

Месяц на гражданке прошел намного медленнее, чем Вадим того ожидал. Задание в пустыне было больше похоже на каникулы и глоток свежего воздуха, нежели на что-то серьезное, поэтому сейчас с внушительной двойной суммой на счете, но совершенно свободным, он чувствовал себя даже немного хуже, чем был. Алтан после возвращения оставил телефон, но уехал почти также быстро, ссылаясь на неотложные дела, которыми собирался заняться в ближайшее время. Но вот набрать его все никак не доходили руки. Сначала мысль о том, что это будет как-то слишком быстро, мол он даже отдохнуть то не успел, а уже соскучился? Потом же было неудобно, откуда-то взявшиеся неловкость и страх мешали и застилали глаза пеленой, не давая трезво мыслить. Сейчас же хоть и можно было, все равно внутри что-то подсказывало подождать еще чуть-чуть и либо полностью потерять надежду и забыть все под названием курортный роман, либо же ему все-таки повезет и что-то аукнется. Когда же предлагают работу на какую-то китайскую шишку, что подмял под себя освободившееся место под редким питерским солнцем, Вадим соглашается почти сразу, надеясь забыть и раскосые рубиновые глаза, что оказываются под луной чуть ли не блестели, как спелая вишня, и пустынные приключения, что сейчас только мешали. Вот только стоит ему зайти в богато украшенный особняк, изучив хоть какой-то минимум и с уставшим рыком отдать все свое оружие при входе, Вадим вспыхивает не хуже спички. Знакомые черты лица всплывают в памяти вместе с острой улыбкой, стоит его новоиспеченному боссу, а в том, что контракт будет сегодня же подписан он не сомневается, зайти в кабинет, куда его пригласили. Ухмылка сама собой расплывается на губах, когда Алтан садится напротив, а лишняя охрана выходит из комнаты. Сейчас он выглядел намного статней, вышитый золотом пиджак шел ему ничуть не меньше униформы, а туго заплетенные косы с золотыми накосниками все также водопадом спадали с плеч, возрождая в памяти воспоминания о том, как приятно все-таки их натягивать. В окружении такого дорого интерьера и всего, что Вадим успел нарыть про потенциального клиента по номеру телефона какой-то фирмы, теперь пазл в голове складывался лучше. — Что же скажешь, могу я рассчитывать на работу с тобой? — Алтан сдерживает ухмылку и острые клыки по совместительству, когда ловит горящий на себе взгляд. Найти Вадима было сложно, но не невозможно, поэтому сейчас, когда тот был совсем рядом, под ногами привычно теплела земля. — Глупый вопрос, босс, — Вадим придвигается ближе, едва наклоняя голову и жадно, словно губка, впитывая все, что успело измениться за прошедший месяц. Он еще успеет задать все свои вопросы, как и думал раньше, однако лишь с разницей, что сейчас у них появляется явно больше времени, чем было. — Рад слышать, контракт тебе передадут. Алтан облокачивается на спинку кресла, расслабляясь, стоит чужому телу нависнуть перед ним совсем уж близко, руки уперев по бокам и заключив его в ловушку, однако, почему-то из нее, как из дедовской, выбираться в жаркую пустыню без почвы под ногами и всякой защиты с невозвратом, пока вершится дома правосудие с грязным кровопролитием Дагбаевского клана вперемешку, совсем не хотелось. Такая ему вполне даже нравилась.