Как заставить тебя полюбить?

Вы когда-нибудь ощущали состояние, наподобие обморока? Когда вы вроде понимаете где вы, слышите, но звуки для вас настолько приглушены, что сфокусироваться на чем-то одном просто не-ре-аль-но. Ноги становятся ватными, контроль над телом теряется и все что остается — упасть грузным мешком на пол, не задумываясь о последствиях. Вот и сейчас, после того как девушек вытащили из так называемого «жерла вулкана», они обе не могли прийти в себя еще минут двадцать, тридцать. Слишком сильно на них повлияло происходящее в стенах ресторана. Блум была шокирована простреленными и распростертыми на полу телами детей. Флора не могла принять тот факт, что два года назад собственноручно подписалась на роль палача. Сегодня по ее вине погибли десятки жизней. Не собственноручно, но она помогла этому случится. Ведь если бы два года назад она отказалась от той идиотской затеи, которая поделила ее жизнь на до и после, то сегодня бы не произошел весь этот кошмар. Кошмар, который допустила ОНА. Они выглядели ужасно. Растрепанные прически, стекающая кровь по лицу, ногам и рукам и остекленевший взгляд, явно дающий понять, что с ними не все в порядке. Их буквально вынесли оттуда силком, ведь тело в момент паники начинает не соображать как реагировать, напрягается до максимально уровня и старается себя защитить. Девушки пытались отстоять себя и свою честь, то ударяя локтями, ногами в живот или паховую зону противника. — Успокойся, Блум, это я, — Валтор понимал, что криками сейчас ее состоянию не помочь. Не каждый день тебе приходится защищаться от сумасшедшего, пытающегося восстановить моральные порядки. Поэтому самым верным решением была четкая, размеренная речь, с нотками строгости, чтобы дать ей понять, что вокруг нее происходит, дабы обрисовать общую картину в целом. Рыжая ничего не ответила. Она молчала. Ее окутывал мрак все сильнее и сильнее, своими щупальцами пробираясь в самые потаенные места ее души. Пустой взгляд говорил о том, что девушка начала копаться в себе. Заходить в самые темные уголки подсознания и навязывать чувство вины за то, что привела Флору в этот ресторан, что повела себя как маленький ребенок и не встала на защиту подруги, что поддалась панике, что нарушила обещание оберегать ее и вместе преодолевать все невзгоды. Она просто взяла и сняла с себя ответственность, прикрываясь своим психологическим состоянием. — Я- ничтожество… — лишь одни губами прошептала девушка. Девушка не заметила, как ее на руках переместили на ближайшую скамейку вместе с брюнеткой. Перед ними стоял Огрон, грозным взглядом оглядывая каждую с ног до головы и параллельно ожидая Валтора, который пошел звать работника скорой помощи. — Я не смогла их уберечь… — со стороны казалось, что брюнетка справляется лучше всех. На ее лице не прослеживалось ни единой эмоции. «Каменная леди», — мог отметить про себя прохожий. Но Мужчина видел, как маленькие слезы текут по ее лицу, медленно скатываясь по скуле к подбородку и в конечном итоге приземляясь на платье. — Если бы не та операция, то он бы не стал вершить самосуд над людьми, — стала рассуждать вслух девушка. — О чем ты, Флора? — решил спросить мужчина, но ответ так и не был получен. По истечении некоторого времени, к их маленькой компании подошел Валтор с медработником. — Скажите, пожалуйста, это нормально, что они такие заторможенные? — решил поинтересоваться красноволосый, так как состояние его потенциальной девушки его беспокоило. — Они не выходят на контакт с нами. — Да, в их случае — нормально. Они испытали сильный шок и находились долгое время в напряженном состоянии. Через час должны отойти. Я вколю им успокоительное, обработаю раны, а дальше им потребуется покой. Одних их точно нельзя оставлять, — говорила девушка, параллельно раскрывая свой спасательный чемоданчик. Мужчины, переглянувшись между собой, решили отойти в сторону и обсудить данный казус. — Если хочешь, то я могу забрать Блум к себе, — начал диалог Огрон. — Ты знаешь, дом большой и места для всех хватит. — Я знаю, друг, но думаю, нам действительно пора с ней поговорить и обсудить пару тройку моментов, касающихся меня, моей работы, влияния этой же «работы» на наши отношения. Также стоило бы задеть и остальное, — начал отчитываться Валтор. Он знал, что Огрон будет последним человеком, который побежит использовать полученную от него информацию против него же. Он доверял ему. Мужчина был единственным человеком, который еще НИ РАЗУ за всю их историю дружбы, не предал его. — Хорошо, только не перегибай, — на мужчину кинули вопросительный взгляд. — Не смотри так на меня. Да, из нас двоих я самый импульсивный, но ты тоже иногда можешь такие виражи выписать, что любой гонщик позавидует, — легкая ухмылка появилась на губах пепельноволосого. — Девчонка, судя по всему, что-то, но чувствует к тебе, и если готова, то примет все «примочки» и «недуги» твоей запретной работы. — Спасибо, пап, за наставления, — проговорил Валтор и направился в сторону девушек. Подойдя к скамейке, молодые люди увидели, что работа над вышеупомянутыми была окончена. Теперь их можно было отвезти в безопасные места. Но перед тем как уйти, им рассказали краткую инструкцию как стоит обходиться с людьми, находящимися в таком состоянии, и что если станет хуже, то стоит вызвать бригаду скорой помощи. Выслушав и поблагодарив работника, мужчины пожали друг другу руки, обещав списаться как только будет возможность. И взяв каждый на руки свое «сокровище», направились к своим машинам. Машина Валтора ехала в спокойном темпе, стараясь не превышать скорость выше 150 км в час. Мужчина смотрел на дорогу, параллельно думая, как же помочь этому маленькому огоньку. Он видел как она все время терзается какими-то думами и находится в напряженном состоянии. Блум пытается все контролировать вокруг себя, не рассчитывая на чью-либо помощь. Наведя справки о ее детстве, он узнал, что, начиная с десяти лет, она находилась в детском доме, в котором и провела остатки своей подростковой жизни. В таких местах любили систему воспитания «кнут и пряник». Рассчитывать приходилось на себя, ведь на каждом шагу тебя могла поджидать какая-то подлянка, в виде очередной пущенной сплетни и сворованной вещицы. Девушка смогла уснуть. Видимо, данное происшествие ее очень сильно вымотало, что сил потерпеть до кровати уже не осталось. Укрывшись пиджаком мужчины и свернувшись кое-как клубочком на переднем сидении, девушка погрузилась в дрему. «Сон ее был тревожен и неспокоен», — такой вывод сделал молодой человек, замечая подрагивания Блум. Заехав на парковку и припарковав машину, мужчина взял девушку на руки и пошел в сторону лифта. Войдя в квартиру, его встретил ночной сумрак, тихий звук ветра, доносящийся с балкона и луна, которую было прекрасно видно в коридоре. Разувшись, он понес девушку на ее любимый диван. — Блу-ум, — тихо протянул имя девушки Валтор, — Блум, вставай, надо принять душ и переодеться, — но девушка все никак не хотела вставать. Наоборот, сильнее сжав в своих кулачках рубашку голубоглазого, она ясно дала понять, что вставать не собирается. Голос его обрел нотки холода и строгости. Он не любил, когда его добротой пользовались и не выполняли выдвинутые им просьбы. — Блум, я не собираюсь церемониться. Быстро встала и пошла в душ. Девушка не стала еще больше злить хозяина квартиры, поэтому медленно разжав кулачки, встала и направилась в ванную. Блум выполняла любое действие как робот, которому заранее ввели программный код на выполнение такой-то функции. Разделась, вошла в душевую кабинку, включила теплую воду и начала мыть голову. Воспоминания начали накатывать новой порцией. Картинки с места происшествия одна за другой начали вставать перед глазами. Блум начала задыхаться. В глазах начало темнеть, а комната крутиться. — О Боже, — руки начало трясти, из-за чего душевая лейка выпала из ее рук и упала на пол с громким стуком. — Они…о-они же там все мертвые, он убил их, убил навсегда, у-убил всех… — девушка в истерике начала переходить с шепота на крик и с крика на шепот. Она не верила в происходящее. Не хотела верить, что их сердца больше не бьются. Что их жизнь только началась, а они уже познали мир жестокости и несправедливости. Девушка начала жадно хватать ртом воздух, пытаясь позвать Валтора, но все, что ей удавалось выдавить — жалкое подобие звуков, которые никак не могли привлечь внимание нужного ей человека. Вдруг дверь открывается, и на пороге появляется Валтор. Девушка была в таком плачевном состоянии, что ее не смущала в данный момент ее нагота. Все, чего ей хотелось — это помощи, чтобы ей помогли выбраться из этого клубка страхов и чувства вины. — О Господи, Блум, — в следующую секунду Валтор оказывается рядом с девушкой и вытаскивает ту из душевой кабинки. Видя как Блум задыхается, мужчина понимает, что ее надо успокоить и постараться переключить ее внимание, — так, смотри на меня, Блум, смотри на меня! — приказывает он голубоглазой. — Хорошо, молодец. Считай вместе со мной: один, — девушка начала пытаться повторить за мужчиной, хотя бы мысленно, — два, — постепенно считая до десяти, рыжая начала успокаиваться и не так сильно трястись. — Хорошо, молодец. Теперь посмотри на меня и послушай, — он медленно взял подбородок девушки и направил его на себя. — Сейчас я тебе помогу помыться, а ты постараешься не думать о плохом. Идёт? Получив утвердительный кивок, он направился в душ, где усадил девушку на пол и начал мыть ей волосы. Вымыв начисто волосы и тело, мужчина укутал ее в полотенце и направился в гостиную. — Ты напугала меня, огонек, больше так не делай, хорошо? — он старался отвлечь ее, завлекая в очередной разговор, которые в последние время снизошли до нуля. — Давай я принесу свою футболку и шорты, а потом обработаем еще раз раны. Девушка осталась сидеть одна. В последний раз, когда она сидела на этом диване, между ними состоялась весьма приятная перепалка, которая привела к очень неожиданному концу. Вспомнив этот день, на ее лице появилась улыбка, совсем легкая, которая появляется в те моменты, когда ты невольно начинаешь о чем-то задумываться, а это приводит тебя к какому-нибудь приятному воспоминанию. — Давай, вставай. Оденем на тебя футболку и шорты, — как только девушка была облачена в вещи Валтора, ей начали обрабатывать раны. — Ух, а ты довольная боевая дама, я погляжу. Слышала, что шрамы украшают только мужчин, м? — Все ее ноги были в порезах или синяках, а также в шрамах всякой длины и ширины. — З-зачем ты со мной сюсюкаешься? — это была первая внятная реплика за последние два часа. Блум старалась отогнать непрошеные мысли прочь и постараться сфокусироваться на чем-то другом. — Как ты сказала: «сюсюкаюсь»? Нет, дорогая, это неподходящее слово, — брови мужчины переместились в центр. — Скорее оберегаю и стараюсь дать тебе как можно больше тепла и заботы. Девушка на секунду задумалась. Забота? Тепло? Почему же всего этого не было на протяжении всей прошлой недели. — Где же они были? — на девушку кинули вопросительный взгляд. — Твои положительные эмоции, твоя забота и тепло. Где они были, когда я звонила тебе, спрашивала как ты, все ли в порядке, почему ты так резко изменил свое отношение ко мне, — ее глаза начала укрывать легкая пелена слез. — Что я сделала не так? Может, сказала что -то не то, в чем-то провинилась? Почему ты закрылся от меня, почему, Валтор? — девушка не смогла сдержаться, и поток неконтролируемых слез полил из ее глаз. Он сидел перед ней на коленях, в одной руке держа ватный диск, а в другой перекись. Руки его застыли, взгляд уперся в ее колено. Валтор давно понял, что Блум была весьма импульсивной девушкой и любила ,не разобравшись, идти и действовать на пролом. Отложив все средства оказания первой помощи и сев рядом, мужчина притянул девушку к себе. Девушка начала стучать по груди Валтора своими маленькими кулачками, пытаясь отгородиться от него, но в конечном итоге сдалась и прижалась к телу мужчины. Блум слишком долго ждала того момента, когда могла прижаться к нему всем своим телом и показать правдивые эмоции. Показать, что она тоже не железная, имеет грань терпения, что ее также может в один прекрасный день прорвать как дамбу. — Я-я, — каждое слово прерывал очередной всхлип. Девушка обхватила обеими руками шею пепельноволосого так сильно, что на секунду могло показаться, будто она пытается его задушить, — не отпускай меня, пожалуйста. Не запрещай мне говорить с тобой, не бросай меня, не оставляй одну, позволь хотя бы быть рядом как другу, как подчиненной. Я забуду, что было между нами, если ты того хочешь, но не оставляй меня, — жалкие попытки оставить его у своего сердца, насладиться последними минутами совместного пребывания, перед тем как он выставит ее за дверь и скажет, чтобы она забыла его. Она готова была кричать, умолять, лишь бы он еще чуть-чуть побыл рядом с ней. Он стал первым человеком, который смог пробраться в ее сердце и снять эти жестокие оковы одиночества. Он смог расплавить тот лед, которым покрылось ее сердце, который заставил доверять лишь самой себе и ни в коем случае не доверять никому в плане любви. Она шептала эти «дифирамбы» ему на ухо в истеричной попытке достучаться до него. Она была такой жалкой даже для самой себя. Когда она унижалась перед мужчиной? Ни-ко-гда. Но здесь у нее словно слетел стоп кран. Блум видела в нем ЕЕ свет в конце темного туннеля. Она видела в нем тот самый щит для НЕЕ. Она видела В НЕМ того самого принца, который придёт и спасет свою принцессу. Мужчина слушал и не верил своим глазам. Эта жестокая и язвительная с виду дама, в крепких объятиях и легких поглаживаниях по спине, становилась той самой маленькой девочкой, которой не хватало любви и внимания отца, что пыталась его найти в одном единственном мужчине, который сможет пригреть ее как маленького котенка у себя на руках и сказать, что она большая молодец и со всем справится. Отодвинув от себя девушку, но не убирая свои руки с ее плеч, мужчина решил дать ей чуть-чуть передохнуть и прояснить некоторые моменты. — Блум, я понимаю твои чувства, которые бушуют в тебе на данный момент. Заранее хочу предупредить, что я несилен в романтических речах и точно не являюсь добрым и милым пареньком, который поцелует тебя в лоб и скажет, что все пройдёт. Я по натуре весьма строг, сдержан в проявлении каких-то эмоций, но всегда рассудителен. Так что успокойся и послушай меня, — Валтор перевел взгляд на мокрые дорожки слез. Девушка постаралась рукой вытереть свое лицо, и своими мокрыми от слез глазами посмотрела на мужчину, — Я прошу у тебя прощения за столь эгоистичный поступок. Последние дни были весьма напряженные. Один человек решил позариться на наши с Огроном земли, поэтому пришлось разбираться. Ты только вылечилась, и я не хотел втягивать в это дело тебя, ведь мое нервное состояние перешло бы тебе, а я опять-таки не хотел, чтобы тебе стало хуже. Ты спросишь меня: «Почему не написал?». Потому что не имею привычку перед кем-то отчитываться, и заодно я бы хотел, чтобы ты это запомнила на будущее. В стрессовых ситуациях, касающихся бизнеса, мафии, мне точно не до семьи, я должен полностью уйти в работу, чтобы избежать какой-то ошибки или промаха. Я так устроен, что все должно быть выполнено идеально. — Но ты ведь тоже не железный и имеешь свойство уставать, что тогда? — с беспокойством в голосе спросила девушка. — Тогда на помощь приходит Огрон и дает мне день отдыха, но такое бывает о-очень редко. А теперь перейдем к нам. И вот сердце девушки совершило кульбит. Они перешли к той самой теме, которая ее тревожила уже многие дни и не давала покоя. — Что касается нас… мне тоже стоило разобраться прежде всего в себе, Блум. До тебя у меня был не очень приятный опыт в отношениях, после которого я пообещал себе, что никому больше не позволю так жестоко разбивать мне сердце. Все шло своим чередом. Мое обещание исполнялось из года в год, пока одним прекрасным вечером я не встретил тебя. Ты была как живое воплощение чего-то духовного, чем то, что могло наполнить жизнью и дать возможность заново вдохнуть полной грудью. Твои рыжие волосы пленили меня своей яркостью и шелковистостью, а твой острый язык искусными речами. Твоя походка, осанка и уверенный вид говорили все за тебя: ты не дашь себя в обиду и точно знаешь как надрать очередному мужлану его зажравшуюся жопу. В общем, ты была не пустым сосудом, который пытался быть похожим на других. Ты была самой собой и продолжаешь быть ей по сей день, не боясь даже в данный момент открыть мне завесу своей души. Недавно я понял, что точно хотел бы удержать тебя в своей жизни как можно дольше. Я хотел с тобой поговорить, но опять же после того, как все уляжется. Однако Вселенная решила иначе. Одним словом, Блум, ты мне симпатизируешь, и я бы хотел попробовать заново отогреть твое замерзшее сердце, если ты не против, конечно же. Девушка не верила, что сейчас ей буквально признаются в чувствах, пытаются приоткрыть завесу своих тайн сделать над собой усилие и показать, как он умеет чувствовать. Она не хотела говорить много. Она всего лишь сказала одну фразу. Фразу, которая медленно и плавно поставила многоточие в их отношениях: — Я очень надеюсь и верю, что смогу не потревожить твой шрам, полученный от прошлой любви и защитить от новых, каждый день даря тебе ту частичку любви и заботы, которую ты заслуживаешь.