Не зря.

«И я на жертвенный камень кладу свою жизнь.Я живу лишь твоей любовью.»       «Чёрт бы тебя побрал, изверг усатый».       Лу яростно запихивала в спортивную сумку новые предметы одежды, щедро выделенные Инквизицией, собираясь на обязательные курсы от КС. В этот раз начальник охраны – месье Гектор Баретти, решил поиздеваться более изощрённым способом: Лу предстояло брать уроки бальных танцев.       Раздался короткий сигнал: Кей написал, что ближайшее окружение Приора вызывают на срочное собрание.       – Крэп, опоздаю везде. Хотя... Может появится отговорка, чтобы вообще не идти, – с подобными обнадёживающими мыслями Лу, бросив сборы, прошла в приёмную начальника.       Новость оказалась ещё менее приятной, чем предстоящие занятия. Зато теперь Лу хотя бы понимала для чего весь этот цирк.       – Вам предстоит сопровождать месье Иво Мартена во время благотворительного бала, организованного в честь Равновесия и поддержки псиоников, а так же...       «...бла-бла-бла».       Лу даже не пыталась уловить смысл сказанного начальником охраны. «Как будто там смысл есть. Очередная подготовленная речь, дабы не задеть тонкие струны душ псиоников. Один хрен все понимают, что это чистый фарс и попытки Церкви минимизировать риски появления новых бунтов».       После недавних событий со взломом системы оповещения Церкви и символа «Ψ» на всех голограммах города, Инквизиция всеми силами пыталась подавить любые возмущения. Одним из таких способов стали увещевания псиоников, что несмотря на обидные ограничения, Церковь не даст в обиду тех, кто проявит лояльность.       «Простая система подкупа. Вы нам - мы вам. Чё, удобно».       Лу закатила глаза. Напарник незаметно ткнул девушку локтем в бок. Кей, по своему обыкновению, более внимательная и ответственная единица в их команде, едва заметно ухмыльнулся, не то с укором, не то с иронией.       – Понимаю, что ты чувствуешь, но не думай, что месье Баретти не заметил, сколько раз за эти... – он метнул взгляд на часы и обратно, – ...двенадцать минут ты закатила глаза, – напарник прыснул и тут же принял абсолютно сосредоточенное и важное выражение лица. От его вида теперь уже Лу еле удержалась, чтобы не засмеяться в голос.       – Крэп, у меня все тело ноет ещё после вчерашних танцулек, долго он собирается читать лекции на тему «Как вести себя на балу, если вы неотесанный крети...       – Перетрудились, мадемуазель Рид?       Лу замерла на полуслове: рядом материализовался, иначе это не назвать, сам Приор Инквизиции.       Начальник охраны, нудящий что-то про элементарные правила поведения в обществе, расплылся перед глазами.       – Жду вас и месье Стоуна в своём кабинете.       Месье Мартен тихой, такой, что его никто даже не заметил, но вместе с тем уверенной походкой, направился в сторону кабинета. Тут же, не оборачиваясь, так же тихо, но достаточно, чтобы охрана сопровождения его услышала, уточнил:       – Сейчас.       Иво жестом указал в сторону дивана, приглашая присесть, как только псионики оказались в его кабинете.       – Прошу.       Позже появилась Даниэль с дымящимися чашками кофе на подносе и флешкой.       «Интересное сочетание» - подумала Лу.       Видимо, недоумение отразилось на лице девушки, так как весело подмигнув ей, Вейсс скрылась в приёмной.       – Месье Приор, какие будут указания?       Кей, ещё даже не притронувшись к кофе, сразу перешел к делу. Было видно, что напарнику не по себе, отчего насторожилась и Лу.       «Эмпатик. Наверняка чувствует что-то неладное. Или мне уже мерещится?...Крэп, с такой нервной системой не у Приора в кабинете сидеть, а у психотерапевта».       Иво, едва коснувшись губами края чашки, прикрыл на секунду глаза, морщась, как от головной боли. Затем, став полностью сосредоточенным, начал:       – Как вы уже наверняка знаете, сегодня состоится благотворительный вечер, подразумевающий собой полунеформальную обстановку. Бал дает мадам Жонсьер.       Лу резко выпрямилась в кресле, Кей едва заметно нахмурился. Приор, возвращая на столик чашку с так и нетронутым кофе, поднял руку.       – Поводов для волнений нет. Вероятно, из Марка не лучший пример невозмутимого человека, Летиция вполне может заметать следы, подозревая неладное. Впрочем, она вряд ли решится на отчаянный шаг в окружении такого количества охраны, близких ей людей и высокопоставленных членов Инквизиции, Марка. Нареканий возникнуть не должно. Как правило, подобные вечера проходят в спокойной обстановке. Однако…       – Однако, любое правило подтверждает наличие исключения.       Лицо Кея, вместо хмурого, приобрело выражение спокойной уверенности. Напарник потянулся за чашкой. Сделав глоток, продолжил:       – В нашем случае особенно важно понимать, что недооценивать врага – это...       – Идиотизм.       Лу нахмурилась, заметив, что напарник усмехнулся от формулировки, а Приор едва заметно улыбнулся краешками губ.       – ...самонадеянно, – Мартен откинулся в кресле.       Атмосфера с официоза поменяла характер на более неформальный. В повисшей тишине было почти слышно работающие шестеренки мозгов всех троих.       Обеспечение достаточного уровня безопасности на подобных мероприятиях нельзя было назвать легкой задачей. В последний раз, у мадам Сарду, пуля, предназначенная Приору, досталась Лу. В этот раз могло случится кое-что и посерьёзнее, особенно, учитывая недавнее расследование и сделанный из него вывод.       «Викарий, Летиция Жонсьер, капелланы, инквизиторы..Сука, кому из них вообще можно доверять хотя бы на одну сотую? Марк...А что Марк?»       Лу напряжённо размышляла.       «Нет, он, конечно, заверил, что преданность Церкви, Инквизиции, клятве и, естественно, Приору для него превыше всего. Но когда дело касается любимого человека...»       Ещё не закончив мысль, и застряв на «любимом», Лу скосила взгляд на начальника.       В какой момент произошли перемены? Когда «сдохнуть за Приора?» сменилось на «лучше я, чем ты»?       В какой момент он перестал быть просто начальником, став чем-то большим, новым, неизведанным миром, как во сне, от которого не хочется просыпаться?       Длинные пальцы, соединяющие руки уголком, касались подбородка. Чёрные, холодные как ночное небо глаза смотрели вперёд. Холодные?.. Нет, внутри плескалась магма, в глазах горел огонь, как если бы взгляд был устремлен на камин.       «Священный костер Инквизиции, в котором сгорят все, кто посмеет пойти против него, хах…»       Лу почувствовала, как в душе поднимается буря эмоций. и одна непонятная, странная, отличная от всех, которые ей доводилось испытывать раньше: гордость.       Гордость за своё положение и уверенность в том, что она находится на своём месте.       Сама за собой не заметив, Лу гордо развела плечи, а её осанка приобрела жёсткое, воинственное положение. Она скорее почувствовала, чем увидела, как месье Мартен прожёг взглядом эту перемену в её позе. Стало жарко.       Кей, будто что-то вспомнив, поднялся.       – Месье Мартен, мы подключим все свои ресурсы, чтобы не допустить непоправимого, будьте уверены. Если у вас нет дополнительных инструкций, я бы хотел подготовиться перед отъездом.       Иво, вставая со своего места, протянул руку эмпатику.       – Благодарю вас, месье Стоун. Однако, будьте осторожны, не подставляйтесь. Тяжело найти более слаженную и профессиональную команду, чем вы и мадемуазель Рид.       Сдержанно улыбнувшись начальнику, а затем, теплее, напарнице, Кей задержал взгляд на последней. В нём читалось что-то новое, совершенно понятное и логичное, но такое... непривычное. За то непродолжительное время, которое Лу и Кей работали вместе, девушка успела привязаться к напарнику, познакомила его с друзьями, узнавала о нём больше с каждым днем. Она помнила каждый внимательный, проникающий глубоко в душу взгляд эмпатика, каждое осторожное вмешательство в её жизнь, и, в конце концов, планировала ещё хотя бы раз выпить чаю с Ребеккой – его потрясающей бабушкой, которую и бабушкой-то не назовешь.       И в этот раз взгляд Кея был наполнен привычной заботой. Однако в этот раз он был соткан из боли и напряжения. Казалось, эмпатик хотел предупредить о чём-то, а может попросить. Лу стало тревожно. Хотя, надо заметить, весь сегодняшний день был будто покрыт пеленой тревожного ожидания.       Кей ещё секунду постоял, затем, кивнув своим мыслям, не оборачиваясь, вышел.       Иво прошел вдоль кабинета, растирая лицо руками. Подойдя к столу, он отключил систему видеонаблюдения. Погружённая глубоко в свои мысли Лу, так и не найдя себе места, опустилась обратно в кресло. На столе всё ещё стояли две нетронутые чашки кофе и...       «Флешка! Что на ней такого, что Даниэль так весело перемигивалась со мной?»       Размышления псионички прервал внезапно возникший за спиной древесный, сладковатый аромат. Длинные холодные пальцы опустились на спинку кресла по обе стороны от плеч девушки.       – Я понимаю, новые занятия тебе не по душе, Лу?       Резкая перемена в голосе начальника каждый раз всё меньше шокировала девушку. Холодный тон с примесью металла наедине с Лу менялся на более человечный, мягкий, даже интимный полушёпот.       «Кажется, даже его шёпот сможет заглушить любой крик», – вдруг невпопад подумала Лу и тут же себя одернула, – Крэп, с каких пор я выражаюсь как в самых отстойных доштормовых мелодрамах?»       – Кх-м, я не совсем понимаю, к чему это. Я – охрана сопровождения, для чего мне заниматься танцами? Мне бы подтянуть ступень пси и не заливаться кровавыми слезами каждый раз, когда надо подвинуть забор, не разрезав напополам мною же охраняемый субъект, например.       Приор усмехнулся. Обойдя девушку, взял флешку со стола и прошёл в дальний угол кабинета, на который, к удивлению самой Лу, она ни разу не обращала внимания.       Через мгновение из динамиков, скрытых под потолком полилась вальсовая мелодия. Приор показался из тени, и, приподняв бровь, протянул Лу ладонь.       – Закрепим навык, мадемуазель Рид?       

PSI – Ivo Flirt

      Усмехнувшись, Лу протянула руку в ответ, принимая приглашение. Иво тут же притянул девушку к себе, плотно прижав, однако, спустя мгновение, ослабил хватку, приняв классическую позицию партнера.       Рука Лу легла на плечо Мартена так, будто всегда там лежала. Наконец, отсчитав в голове такт, мужчина повел.       «Никогда не доверяй мужчине, который хорошо танцует. Кто это сказал?»       Совершенно позабыв обо всем, Лу полностью расслабилась и отдалась на волю Приора. Надо признать, танец настолько увлёк девушку, что в какой-то момент она поняла, что не видит ничего, кроме тонкого, изящного носа с едва заметной горбинкой, чёрных глаз, радужку которых было почти не разглядеть за расширяющимися зрачками, и изгибающейся линии губ. Тех самых, которые так жадно целовали её всего лишь несколько часов назад. Закружилась голова, но не от танца, а от воспоминаний о раннем утре, о касаниях, о тонких, чувственных пальцах, о бунтарской сережке, которая заставила девушку облизнуться. Приподняв бровь и тихо, шелестяще усмехнувшись, Приор обхватил талию Лу обеими руками и приподнял над собой, кружа в воздухе. От восторга девушка едва не задохнулась, однако выдох при приземлении вылился в неожиданный, звонкий смех. Лу обхватила шею Иво и уткнулась носом в воротник форменной туники. Продолжая вальсовый шаг, Иво чуть отодвинулся, отстраняясь на расстояние вытянутой руки. Слегка качнув рукой, Мартен притянул девушку к себе, попутно закручивая её вокруг своей оси.       Лу всем телом почувствовала напряжённые мышцы Иво, резко притянувшего её к себе спиной.       Покачиваясь из стороны в сторону, Приор опустил лицо чуть ниже и провел кончиком носа от виска до шеи Лу, одновременно поглаживая предплечья девушки.       «Чёрт… чёрт… что же ты делаешь со мной?»       Псионичка, не выдержав напряжения, сдалась, наклонив голову и открыв шею для долгожданного поцелуя. Закрыв глаза, девушка затаила дыхание, на что мужчина улыбнулся, выдохнув горячий воздух, едва коснулся ключицы Лу губами и... отстранился.       «Чёрт... ах… что? Какого?..»       – Отлично, мадемуазель... Лу.       Иво явно наслаждался произведённым эффектом, любуясь раскрасневшейся девушкой.       – Однако, думаю, на приёме стоит вести себя сдержаннее. Вы получили памятку от Гектора?       Состроив недовольное выражение лица, Лу еле сдержала поток ругательств.       – Не получила, вы ведь вызвали меня для приватного урока, месье... Иво, – Лу усмехнулась, наблюдая за всё ещё пляшущими зрачками Мартена, – Однако сожалений нет, – глаза мужчины сверкнули при упоминании его же слов, – Благодарю за урок.       Оставляя ухмыляющегося Приора наедине с музыкой, девушка, демонстрируя недавно приобретенные навыки манекенщицы, уходила из кабинета начальника походкой «от бедра».       Иво, покачав головой, опустился на спинку кресла и улыбнулся. Но псионичка этого уже не видела.       Уроки танцев Лу ненавидела всей душой, но, возможно, сменив учителя, она бы не стала так противиться воле Баретти.       В комнате, выделенной Корпусом Содействия охране сопровождения, Лу уже ждал стилист. На кровати в чехлах для одежды лежали подготовленные подходящие случаю наряды, вероятно, подобранные Даниель. Когда укладка и макияж были готовы, Лу отпустила стилиста и бросила взгляд на дверь. На столике рядом с ней лежала большая квадратная коробка чёрного цвета, повязанная серебряной лентой, и ещё маленький квадратик слоновой кости – записка. Лу подошла, чтобы рассмотреть поближе. На записке, в отличии от всех ранее отправленных ей, ровными, чуть заострёнными буквами, от руки, было аккуратно выведено послание:

Такой осанке нужна достойная партия. Надеюсь, ты подаришь мне первый танец .

      Открыв коробку, девушка достала струящееся красным шёлком платье. Приятно похолодив ноги, упал подол. Лу не стала смотреть остальные наряды, ей было приятно поощрить старания и внимание Иво. Как только образ был завершён, раздался стук в дверь.       – Да?       В щели приоткрытой двери появилось улыбающееся лицо напарника.       – Ты что, дверь потрогал, чтобы почувствовать, когда её можно открыть?       Лу уже перестала удивляться тому, насколько тонко Кей чувствовал не только эмоции, но и момент, и даже саму Лу, находясь на расстоянии.       – Лу, перестань, – Стоун нахмурился. – У нас с твоей дверью пока не настолько прочная связь, чтобы я её трогал.       Псионики прыснули, коротко рассмеявшись. Сказывался стресс от предстоящего вечера.       – Как ты?       Кей сочувственно оглядел Лу, заострив внимание на босоножках с каблуком и струящийся кровавой волной шлейф.       Одно из тех качеств, которые так нравились девушке в эмпатике, было то, что он никогда не пользовался своими способностями наедине с ней и её друзьями. А если и мог случайно что-то считать, никогда этим с ней не делился. Кей предпочитал оставлять каждому выбор: открывать свою душу или нет. За это, и не только, его так тепло приняли в компании Лу.       – Нормально, в целом. Надеюсь, не получится как в прошлый раз.       – Главное, не забывай выбирать выражения, а то придётся кучу бумажек писать для Баретти – кого, кем и за что ты наградила крепким словцом, – Кей едва сдерживал лукавую улыбку.       Лу состроила приторно-невинную гримасу, схватилась за платье и попыталась сделать реверанс.       – Так пойдёт?       Не сдерживая смех, Стоун придержал дверь, выпуская Лу из комнаты.       По регламенту напарники должны были сесть в машину после того, как своё место займет Приор. Однако, несмотря на присутствие основной охраны и нескольких инквизиторов, ещё ожидающих свои автомобили, Иво Мартен, обойдя Лу, безмятежно, словно так и нужно, открыл перед ней дверь и галантно пригласил в салон.       Лу, не оглядываясь ни на кого, элегантно, насколько позволяло длинное платье с разрезом и мотоциклетные повадки, едва не забыв соединить ноги вместе, опустилась на сиденье автомобиля. Приор сел в машину с другой стороны, затем своё место рядом с водителем занял Кей. Колонна, сопровождающая Приора Инквизиции двинулась, и, незаметным ни для кого движением, Иво накрыл ладонь Лу своей. Девушка посмотрела на Мартена из-под опущенных ресниц и мягко улыбнулась – такой жест был своеобразным бунтом, как тот поцелуй прямо в кабинете, сережка под слоем черной, строгой одежды и, конечно, раннее утро этого самого дня под звуки концерта для виолончели.       Стройной линией кортеж высокого гостя добрался до места назначения.       Летиция Жонсьер знала толк в роскоши и достойных приёмах. Роскошный зал, к слову, не её собственного дома, а отдельно арендованный, поражал своими сводчатыми потолками, стремящимися далеко вверх, которые напоминали чистое небо, усыпанное мириадами звёзд.       «А может это и есть звёзды, голограмма какая-нибудь, очень качественная», – подумала Лу.       Просторную залу обрамляли столы с едой и напитками. От гостя к гостю, предлагая приветственные бокалы с шампанским, сновали официанты. Увидев их, Лу почувствовала, как по спине пробежал табун мурашек, а все сенсоры напряглись. Скосив взгляд на напарника, она увидела, что Кей расслабленно и уверенно осматривал убранство помещения, однако проступившие на лбу вены говорили о том, что псиэмпатия работает если не в полную силу, то достаточно активно. Кей выловил из океана эмоций одну знакомую, поймал взгляд Лу. Напарник улыбнулся и отрицательно покачал головой, переходя с пси на обычный цепкий взгляд, вглядываясь в толпу.       Очередная прогулка вслед за Приором, общение с гостями. Летиция, Марк, кардиналы, инквизиторы, псионики из Корпуса, а также их приглашённые друзья. Своих Лу звать не стала, зная, чем в худшем варианте развития событий может закончиться этот утомительный, долгий, наполненный фальшью со всех сторон, вечер.       Наконец, после всех приветственных речей, откуда-то с балкона верхнего яруса раздалась живая музыка. Люди разбились на пары, стали танцевать. Иво беседовал с Марком, Летиции нигде не было видно.       Оставаясь рядом с Приором, Лу сдвинулась чуть правее, к напарнику, который непринужденно осматривал зал. Прикрыв глаза на пару секунд, Кей едва заметно нахмурился, затем многозначительно посмотрел на Лу. Псионичка подошла к эмпатику, технично прикрывая Мартена.       – Что скажешь?       – Чувствуется слабая вибрация, как будто кто-то волнуется. Но невозможно понять из-за чего. Возможно, кого-то всего лишь смущает присутствие стольких высокопоставленных лиц. Точнее сейчас не могу сказать, сигнал издалека, может, даже не в зале.       – Черт, Кей, так далеко? Давно ты свою ступень проверял?       Лу не скрывала восторга, граничащего со страхом.       – В том и проблема. Если бы была выше обычного – я бы мог быть полезнее.       Несколько раз подходили женщины, стараясь привлечь внимание Стоуна и, возможно, напрашиваясь на танец с таким галантным кавалером. Однако, коротко улыбаясь гостьям, Кей время от времени посматривал в другую часть зала.       «Кого он там увидел?..» – пронеслось в голове у Лу.       К Приору с приглашениями, разумеется, никто не подходил. Вдруг краем глаза Лу уловила движение сбоку. Собралась, внутренне подготовилась к резкому применению Пси, просчитала варианты, осмотрелась. Стук сердца отдавал гулом в ушах, кто-то тронул девушку за локоть.       Чуть не заломив руку, появившуюся из-за спины, Лу резко развернулась и столкнулась свирепым взглядом с растерявшимся проповедником. Тем самым, с приёма кардинала Юнала.       – М-м-мадемуазель, мы с вами, помнится, так и не закончили разговор, вы так стремительно исчезли, а ваша грация врезалась в память своей... – торопливо начал проповедник.       «Сука, тебя не хватало еще».       Лу выдохнула, напряжение спало так же резко, как и возникло, звон в ушах прекратился, вновь зазвучала музыка, со всех сторон доносились шёпот и сплетни. Девушка собралась, и, вспоминая все рекомендации, памятки и книжки по этикету, тщательно подбирая слова, перебила проповедника:       – Здесь я вас остановлю, месье Монье. Я не стремительно исчезла, а спокойно ушла, и сейчас я при исполнении. Впрочем, уверяю вас, что меня не интересуют напитки, танец и любое другое взаимодействие личного характера с вами. При всем уважении… – Лу подумала: «отвали от меня нахрен, пока руки-ноги целы», но припоминая суровый взгляд Баретти, вслух ответила – ...впредь обращайтесь ко мне исключительно по формальным вопросам.       Девушка попыталась выдавить милейшую улыбку из своего немногочисленного арсенала.       Не дослушав, что проворчал в ответ месье Монье, Лу вернула все свое внимание на Мартена, который остался один. Судя по всему, каждый, кто мог досадить Приору чрезмерным вниманием, уже утолили свое любопытство и теперь развлекались светскими беседами друг с другом.       К слову, чистые и псионики все так же общались группами, не смешиваясь, что доказывало полную абсурдность подобных приемов.       Иво, отставив бокал с виски, подошел к Лу, тихо проговорив:       – Здесь стало невыносимо душно. Выйдем на свежий воздух?       Он кивком указал на балкон, выходящий в сад. Лу кивнула в ответ, и, незаметно осматривая зал, двинулась вслед за Приором. Проходя по большой дуге, девушка нашла глазами напарника и кивнула ему. Кей оставался в боевой готовности, так как сразу почувствовал её взгляд. Лу улыбнулась и дала понять, что он может отлучиться на перерыв. Рядом с ним Рид заметила статную, длинноволосую блондинку, с бокалом белого вина в руке. Кей кивнул напарнице, затем вернул своё внимание девушке, которая что-то рассказывала ему и звонко смеялась.       «Улыбается. Неужели наконец нашёл достойную своего внимания дев... о-о-о, псионичка".       Лу заметила, как из-под браслета блондинки выглядывало клеймо. Улыбнувшись взаимодействию этих двоих, Лу вышла на свежий воздух.       Шёл дождь. Над балконом раскинулся навес, как только Иво и Лу вышли.       – Тебе очень идёт это платье. Рад, что не ошибся, – Иво повернул голову в сторону Лу.       Девушка усмехнулась:       – Лучший дизайнер Нью-Пари?       – Лу, – Мартен вдруг стал предельно серьезен. – Поговорим?       «Крэп. Перешла границу со своими колючками? Нет, говорил же, нравится моё чувство юмора. Хрен поймешь тебя.»       Мысли неслись одна за другой, в то время как сердце перекачивало кровь со скоростью 180 по трассе.       – Давай.       Иво развернулся к Лу, подошёл ближе. Лу покосилась на выход с балкона – нет, никто не видел их. Более того, двери сделаны из непрозрачного стекла. Она вернула взгляд на Мартена. Мужчина подошел слишком близко для обычного разговора. Лу глубоко задышала, когда уловила нотки уже знакомого и такого родного древесного парфюма.       – Прошлая ночь была тяжелой, – Иво начал, стоя очень близко, но глядя дальше, чем может видеть человеческий глаз. – Ты понимаешь, почему.       Лу, чувствуя, как в горле поднимается ком, съязвила:       – Жалеешь?       Иво посмотрел прямо в глаза.       – Ночь, Лу.       «Чёрт... Ну ночь, и что?»       – Тяжёлая ночь, которая сгорела в рассветных лучах, когда ты приехала ко мне.       Чувства захлестнули псионичку с головой. Головокружение от такого откровенного признания самого Приора Инквизиции, её прямого начальника, но самое главное – слова мужчины, который занимал теперь все её мысли, от взгляда которого замирало сердце, поцелуи которого сжигали весь воздух в легких, одновременно щедро одаривая вторым дыханием. Лу постаралась глубоко дышать, тщетно удерживаясь за остатки здравого смысла. Удерживаясь от того, чтобы прямо сейчас, на балконе здания полного церковников и псиоников, врагов и друзей, не кинуться на Иво и не раствориться в чёрном шелке его волос, сладковатом аромате форменной туники и в глубоком омуте горящих глаз.       Мартен, наблюдая за метаниями Лу, резко шагнул на неё, вынуждая сделать широкий шаг назад, прижимая девушку к стене полузакрытого балкона. Тонкие, изящные пальцы, так ловко и легко скользящие по струнам, твёрдо, но вместе с тем нежно приподняли подбородок Лу, и мир поплыл. Сжимая ткань на бедре девушки до угрожающего треска, Приор поднял её ногу, согнутую в колене и прижал к себе. Задыхаясь, Лу возвращала страсть, подаренную ей на этот короткий миг, с полной отдачей, вдвойне.       «Сейчас горим. Что будет потом - уже не важно».       Весь огонь, который сдерживал в себе Иво Мартен, пламя, запертое глубоко внутри, вырывалось только наедине с ней – псионичкой из Термитника, не привыкшей ни к нежности, ни к высшему обществу, ни к каким-то надуманным приличиям. Весь мир, который был недоступен важному человеку, Приору Инквизиции, сейчас существовал в ней – Лу Рид, той единственной, которая открыла дверь, показала, что он не одинок. Протянула руку, обнажила душу, свою и его. Оказалась чище, чем он. Чёрт, чище, чем сам Викарий.       Не геномом чище. Душой и сердцем.       Она пригласила его в свой мир, который Он сейчас сжигал дотла, выпустив всё, что было заперто в самой тёмной комнате за семью печатями.       Пригласила жить. По-настоящему жить, без спектакля, срывая каменную маску.       Гореть.       Сжигать ее и себя.       «Гори все огнем», – подумала Лу.       «Золу развеять», – пронеслось в голове у Иво.       Короткая, но яркая вспышка была прервана писком телефона Лу. Даниэль забеспокоилась, что их долго нет.       Поправляя одежду, Лу подняла взгляд на восстанавливающего дыхание Приора. Усмехнувшись, девушка подошла к Мартену и легким движением руки убрала выбившуюся из строгого хвоста прядь. Иво перехватил ладонь Лу, задержал у своего лица. Затем на несколько секунд коснулся губами запястья, обернутого шелковой лентой. Посмотрел в глаза, куда-то глубоко. Лу подошла ближе, коротко поцеловала мужчину в щеку и улыбнулась.       Ледяной дождь всё ещё стучал по энергетическому навесу, когда Приор и Рид вернулись в зал.       К своему удивлению, Лу обнаружила Кея покачивающимся в танце с той самой блондинкой. Взгляд у напарника был настоящим, без фальши, без дежурной улыбки. Казалось, он растворился в ощущениях и в танце. Девушка что-то говорила ему, но Кей был поглощен скорее её пронзительными голубыми глазами и контрастно алой помадой на губах. Когда музыка закончилась, Стоун нехотя отпустил свою партнёршу, которую звали к себе, судя по всему, её подруги. До Лу донёсся голос напарника:       – Спасибо, я записал. До встречи, Софи.       Софи улыбнулась, заправляя за ухо упавшую на глаза чёлку, и, развернувшись, отошла к своей компании.       Кей поймал недвусмысленный взгляд напарницы, которая еле сдерживала улыбку. Прищурившись, эмпатик подошел к Лу, и, ухмыляясь, негромко сказал:       – Не тресни.       Лу прыснула. Стоун и Рид вернули всё свое внимание на рабочие обязанности, став предельно внимательными. Однако, вскоре Даниэль шепнула что-то Приору, после чего он подошел к Лу.       – Мадемуазель Рид, надеюсь, то, что вы надели это платье, означает, что вы выполните мою просьбу.       Лу вспомнила текст на записке       

«Подари мне первый танец».

      

Palladio - Escala

      Чуть громче заиграл камерный оркестр. Настала очередь Кея выразить глазами всё то, что ему бы очень хотелось сказать в ответ на колкости Лу.       Мысленно треснув Стоуна, девушка вложила ладонь в протянутую руку Приора, и они вышли в центр зала.       С нескольких сторон раздавались то ли удивлённые, то ли восхищённые вздохи. Иво закружил Лу в танце, и всё растворилось. Гул голосов, музыка, всё помещение сжалось, расширилось и взорвалось, рассыпавшись на тысячи осколков.       Остались только они вдвоем. Помещение словно опустело.       Шаг, поворот. Лёгкие касания, жар на спине от ладони Мартена. Линия губ, изогнутая в полуулыбке, и... всепоглощающее чувство, раскрывающееся под сердцем.       Страх? Нет, волнение, наверное.       Лу отмахнулась от навязчивых мыслей.       Вечер подходил к концу и завершающий танец давал Приор. Многие могли подумать, что это очередной политический шаг: Приор Инквизиции, чистый, танцует с псионичкой из собственной охраны. Почему нет? Ведь характер вечера задумывался именно таким.       На задворках сознания загорелся маячок, будто кто-то игрался лазером и красная точка блуждала по гостям.       Лу проморгалась. Никаких точек, лишь Иво чуть взволнованно смотрит ей прямо в глаза, пытаясь понять причину, по которой Лу не ответила на заданный, судя по всему, вопрос.       Еще виток под становящуюся все громче музыку, кульминационный момент в танго Вивальди. Лу усилием воли отводит взгляд от губ Иво и замечает Кея с закрытыми глазами. Секунды тягучим медом ползут по циферблату, в ушах слышен стук собственного сердца, ещё виток, разворот. Лу оборачивается на Кея, который, как в замедленной съемке, резко распахивает глаза и вскидывает «ультиматум».       Лу не успевает проследить направление и даже сосредоточиться. Мартен, устремив взгляд куда-то вверх, разворачивает пару на сто восемьдесят градусов резким, отточенным движением.       БАХ! БАХ!       С разницей в долю секунды звучат два перекрёстных выстрела.       Со всех сторон доносится крик, суета и возня, основная охрана Приора со всех ярусов поднимает бойцов Корпуса. Что-то тёплое разливается по животу Лу, но она не чувствует боли. Время возвращается в нормальное течение, вокруг царит неразбериха и только Иво смотрит на Лу с улыбкой, оставаясь в том же положении, со страшной скоростью становясь бледнее обычного.       Сознание Лу в этот же момент пронзает страшная мысль: это не её кровь.       Подняв глаза на Мартена, Лу бледнеет. Тонкой струйкой изо рта Приора стекает алая капля. На её собственном красном платье лишь тёмное багровое пятно. Такое же, как на чёрной тунике.       Мужчина падает.       Лу, скинув туфли, подхватывает его совсем рядом с полом и прижимает к груди.       Леденящий страх, отчаяние, тупая боль...       И, наконец, взрыв. Ярость, граничащая с безумием и неверием. Смешанные, яркие эмоции вырвались в страшное.       Где-то рядом поднялся и пролетел стол, раскидывая оставшиеся закуски и приборы во все стороны. Затем второй, третий. Мигает свет, срываются со стен дорогие канделябры на старинный манер, гнутся многочисленные пластиковые перегородки, выполняющие функцию декора.       Из глаз Лу льются чистые, серебристые слезы, смешанные с кровавыми.       Ей было плевать.       В глубине души застрял отчаянный рёв, который никак не мог вырваться наружу.       Наконец, перекрикивая шум и гам, Лу прокричала не своим голосом:       – ЗАЧЕМ?! ЭТО БЫЛА НАША РАБОТА, ЭТО БЫЛА МОЯ, СУКА, РАБОТА!       Приор, постепенно теряя силы, улыбнулся.       – ..х-хх… Не тот... кого стану закрывать... собой я.       «Ультиматум» Стоуна опоздал на долю секунды. Иво, увидев стрелка, принял единственно правильное для себя решение.       Лу, не веря тому, что это происходит на самом деле, тихо, почти шёпотом, поглаживая Иво по голове, простонала:       – Всё-таки зря взяли.       Иво Мартен, протянув ладонь к щеке девушки, нежно провел пальцем по уголку губ Лу. Казалось, что в отражении черных глаз скользнула дерзкая ухмылка псионички.       «В мелкие. Не такие, как вы».       Приор слабо улыбнулся.       – Не зря. Определённо.       Вокруг раздавалась автоматная очередь. Куда-то увели Летицию в этом ядовито-зелёном платье. Где-то, за пределами островка Лу и Иво, которых телекинез девушки заботливо оградил недавно летающими пластинами, сидел убитый горем, железный Марк Жонсьер. Рядом стоял Кей Стоун с абсолютно отрешенным выражением лица человека, находящегося в личном аду. Лицо Кея было изрезано дорожками кровавых слез. Как и лицо голубоглазой Софи, крепко держащей его за руку.       Всё ещё летали редкие мелкие предметы. Голографический потолок издевательски спокойно мигал многочисленными звездами.       Затем всё провалилось в темноту.       Раздался стук в дверь.       Нет, не стук, кто-то уже давно колотил и избивал бедную дверь жилого блока Лу.       «Твою мать!»       Девушка подскочила с бешено колотящимся сердцем, едва продрала глаза и понеслась к двери.       Кей, оценив состояние девушки, успокоился и сочувственно улыбнулся.       – Лу, не знаю в чём дело, но Баретти рвёт и мечет. Ты должна была приехать час назад.       – Да что случилось, твою мать?       Лу не очень любила ранние подъёмы, особенно когда кто-то тормошил её после всего, что произошло.       Эмпатик удивлённо вскинул брови:       – Как что? Сегодня благотворительный вечер, забыла? Мы сопровождаем Мартена.       Летиция Жонсьер дает бал.