Его чудо

Стоял летний день. Солнце припекало макушки, но дул едва прохладный ветерок, чем спасал людей на улице от духоты. Ветер слегка переплетал волосы двух парней, что шли по маленькому леску. Спереди шел блондин, подгоняя своего возлюбленного, чтобы тот шел быстрее. На его спине висел рюкзак, потрепанный годами. В нем лежало достаточно много вещей, как нужных, так и не совсем. — Фе-едь! — окликнул Николай брюнета, повернувшись к нему, — ну ты где там? — гетерохромные глаза посмотрели на Федора, который не поспевал за своим несносным парнем. — Иду-иду, — ответил Достоевский, потирая уставшие глаза. «По всей видимости, опять не спал почти всю ночь»: пронеслось в голове у Николая. Парень лишь тихо вздохнул из-за своих мыслей. Через несколько секунд после ответа блондин подошел к парню и, взяв его за руку, повел чуть быстрее к их пункту назначения, попутно рассказывая всевозможные истории. Пока они шли, жара постепенно спала и на улице стало намного приятнее находиться. Птички пели свои песни, которые разносились эхом по лесу, а маленькие зверьки бегали вокруг юношей, создавая шум. Пахло только недавно расцветшей зеленью после морозной и, по мнению блондина, мучительной зимы. Идя по лесу, обладатель аметистовых глаз внимательно слушал Гоголя, при этом гадая, в какое место его все-таки ведут. Брюнету так и не сообщили, куда они держат путь, сказав, что это сюрприз и что там безумно красиво. А парень решил довериться Коле. Спустя некоторое время они оказались перед небольшим склоном возле берега речки. Он хоть и был не слишком глубоким, но был достаточно крутым. Достоевский несколько секунд стоял, смотря то на склон, то на Николая. А после сказал: — Только не говори, что нам нужно будет спускаться здесь На это блондин только хитро улыбнулся и чуть щурил гетерохромные глазки. — Ну нет… — протянул Федор. — Ну да — радостно ответил ему Гоголь. Первым спустился Коля. Спуск ему дался очень даже легко. Оказавшись внизу, тот начал подбадривать своего парня, чтоб тот спустился к нему. — Ну же, Федь! Спускайся! — ласково воскликнул блондин, расставив руки, чтобы если что, поймать брюнета. Федор лишь тяжело вздохнул. Нет, ему не было страшно спускаться, он не боялся высоты, нет. Ему было скорее страшно за свою одежду, а также за то, что он может что-нибудь себе сломать. Оба варианта исхода событий не особо радовали. Но собравшись с силами, брюнет все таки спустился. Правда он чуть не упал, но его успел поймать Николай. После столь долго спуска парни продолжили свой путь. — Коль, мы скоро придем? — спросил спустя пару минут Достоевский. — Почти пришли! — радостно сообщил ему юноша. На что Федя лишь мягко улыбнулся. Несмотря на то, что Федор не очень любил активный вид отдыха, он скорее предпочитал посидеть дома, почитать книгу либо же посмотреть какой-нибудь фильм. Но с Колей ему нравилось абсолютно любое времяпровождение. В отличие от своего возлюбленного, блондин любил как раз активный отдых. Гоголь настолько энергичный, что Феде иногда казалось, что он сам как один большой сгусток энергии. Очень милый сгусток энергии. Который в каком то смысле изматывает людей вокруг. Всех людей, но точно не Достоевского. Брюнет готов был пойти за своим сгустком хоть на край света. Главное, что они будут вместе, а остальное не так уж и важно. Достоевскому вспомнилось, как они пару недель назад ходили на озеро. Когда они купались, Коля притворялся крокодилом и хотел съесть Федю. А тот, в свою очередь, подыгрывал Гоголю и уплывал от него. А в это время блондин пытался догнать возлюбленного, что ему удавалось сделать из-за его хорошей физической подготовки. Чуть погодя, когда обладатель аметистовых глаз уже сидел на берегу и грелся, то услышал шорохи из кустов, которые находились неподалеку от места их пребывания. Недолго думая, Достоевский пошел на шум. Зайдя в кусты, он увидел своего парня, который сидел на маленькой полянке и старательно что-то делал. — Коль, ты чего тут сидишь? — недоуменно спросил юноша, подходя всё ближе к Гоголю. В ответ на вопрос блондин лишь достаточно резко подскочил с места и приблизился к Федору, а после надел на того венок. — Это тебе! — радостно воскликнул белобрысый. Федя слегка улыбнулся и обнял Николая. Этот венок Достоевский до сих пор хранит. Брюнет слегка улыбнулся из-за своих мыслей. А затем ему сообщили, что они пришли. Парни пришли к берегу реки. Вокруг царило умиротворение. Вблизи, кроме них людей не было. В реке отражались золотистые лучи солнца, переливаясь на едва видных волнах. Вдали слышалось щебетание птиц, которое эхом разносилось по округе. Первое, что бросилось в глаза Федора - это старое дерево, уже наверняка давно поваленное рядом с берегом водоёма. Чуть погодя обладатель аметистовых глаз заметил, что на другом дереве висит достаточно измученная жизнью тарзанка. Она висела достаточно высоко, до нее невозможно было дотянуться, так как ее нижняя часть была оторвана. Вокруг всё заросло. Было видно, что люди ходят сюда очень редко. — И как тебе место? — окликнул его блондин улыбаясь. — Тебе же ведь понравилось, да? — с надеждой в голосе спросил Николай. — Конечно, понравилось. — искренне ответил ему Достоевский, а после чмокнул того в нос. Коля заключил его в объятия. Постояв так минуту, Федя предложил сыграть в карты, на что его спутник охотно согласился. Гоголь достал из рюкзака плед, который, к слову, был любимым пледом блондина. На нем были нарисованы Чип и Дейл. Усевшись на него, юноши начали свою игру. И Николай, и Федор очень хорошо играли в карты. Невзирая на то, что белобрысый был хорошим игроком и всю игру пытался мухлевать, брюнет не позволял ему это сделать. Тот постоянно ловил его на попытках смухлевать, на что Коля лишь наиграно хмурился и дул губы, говоря что-то вроде: «Ну блин, почему ты такой внимательный». На это Достоевский лишь усмехался. После нескольких игр белобрысый сказал, что устал проигрывать и вообщефедякактыпостоянновыигрываешь. Гоголь начал собирать карты в стопку. В это время Федор откинулся спиной на плед, умиротворенно прикрыл глаза и начал вслушиваться в лесной шум. Легкий ветерок игрался с листвой высоких деревьев и маленьких кустиках, который находились вокруг юношей. Хоть шум прибоя едва был слышен, но, несмотря на это, он успокаивал. Да и в принципе вся атмосфера вокруг успокаивала. Представьте, вы лежите в лесной гуще, вблизи реки, в местности, куда люди обычно не захаживают. А рядом с вами ваш любимый человек. Никакие проблемы вас сейчас не тревожат, все отошло на второй план. Это ведь прекрасно, не так ли? В это время Николай лёг рядом с Федором, слегка обнял того и зарылся носом в чёрные густые волосы. От Фёдора всегда приятно пахло. Чаще всего дорогим парфюмом с запахом вишни. Для блондина вишнёвый запах стал чем-то родным. Стал чем-то родным на столько, на сколько и Достоевский. У обладателя гетерохромных глаз брюнет ассоциировался с уютом, лаской и спокойствием. Лишь одна мысль о возлюбленном у Коли вызывала нежную улыбку на лице. Спустя некоторое время Гоголь, чувствуя, что начинает засыпать, решил завести непринужденную беседу с Федором, дабы не заснуть вдвоем прямо тут, в лесу. Да, вокруг царило умиротворение, обоим парням нравилось здесь находится, но заснуть в лесу, да и еще достаточно далеко от населенной местности - не очень хорошая перспектива. Пытаясь придумать тему для разговора, Коля начал слегка перебирать волосы брюнета. Он аккуратно, чтобы случайно не сделать больно Достоевскому, игрался с маленькой прядкой его волос. — Весело играться с моими волосами? — потягиваясь, с теплой улыбкой на лице, спросил темноволосый юноша. — Очень, Федор Михайлович, — усмехнувшись ответил ему его оппонент. А по прошествию нескольких секунд продолжил: — Любишь рассматривать облака? — непосредственно задал вопрос Николай. В этот момент его взгляд устремился на небо, которое едва закрывали кроны могущественных деревьев. — Ну не знаю даже, — задумавшись над вопросом начал темноволосый, — сейчас, наверное, уже нет. А вот в детстве очень даже. Немного помолчав, брюнет продолжил: — Когда я рассматривал облака в детстве, да и небо в принципе, то это расслабляло. Отвлекало от некой суеты. Особенно мне нравилось рассматривать ночное небо. Помнится, я даже знал многие созвездия. Этому меня научила бабушка. Раньше, когда я был еще совсем маленьким, то часто приезжал в деревню к ней и к дедушке на лето погостить. Тогда-то она мне и рассказывала про созвездия. Даже не то, что рассказывала, она их показывала. А я, в свою очередь, запоминал всё в четких подробностях. Далеко за городом все созвездия было хорошо видно, так что показывать их не составляло особого труда. Знаешь, ночное небо меня завораживает до сих пор. Вот только рассматривать его часами у меня уже нет времени, нежели в детстве. — Как-то загадочно проговорил свой маленький рассказ Федор, взор которого устремился на небосвод. Полежав пару минут в тишине, разговор продолжил белобрысый: — Ого, а ты никогда и не рассказывал об этом, — немного удивленно и чуть тише проговорил юноша. Ответа на это не последовало, поэтому Коля слегка потрепал лиловоглазого за плечо. И сразу после этого спросил: — Ты чего притих? — А… я... Да не обращай внимания, просто окунулся в воспоминания о детстве, всё хорошо, — сказал Достоевский в этот момент, приподнявшись на локтях. А после нежно поцеловал Гоголя в макушку. Лиловые глаза брюнета осмотрелись вокруг. Всё принимало золотисто-розовую окраску. Солнце уже потихоньку заходило за горизонт и начинало темнеть. Маленькие солнечные зайчики слегка переливались на волнах реки. Всё вокруг начинало затихать, готовясь к ночи. — Может, уже будем собираться домой? А то уже вон, смотри, темнеет. — предложил свою возлюбленному Федя, слегка кивнув в сторону неба. — Конечно, — радостно пролепетал блондин. А затем, резко приподнявшись, поцеловал брюнета в нос. Встав с пледа, юноши начали собираться домой. Темноволосый начал складывать вещи в рюкзак, пока его несносный парень прыгал вокруг него и лепетал о всём, о чём только можно. — Феденька, а хочешь интересный факт? — с хитренькой улыбкой продолжал лепетать белобрысый. — Конечно, Коль, — нежно ответил ему собеседник, продолжая складывать вещи. — Лемуры живут меньше среднестатистического человека! — воскликнул Гоголь, чуть-чуть подпрыгнув на месте. — Это же логично, милый, — ласково ответил ему брюнет. — Ну… — протянул Николай, — не очень. — Произнес в ответ тот. Затем подошел чуть ли не в плотную к парню, приобняв того за талию. — Как скажешь, моё чудо, — мягко проговорил Достоевский, а потом поцеловал беловолосого юношу в пухлые губы. От того, что у Федора были обветренные губы, которые он ежедневно раздирал, иногда было чуть щекотно целоваться с ним. По крайней мере, Коле. Николай принял поцелуй и слегка усмехнулся в губы визави, ведь ему было немного щекотно. Федор, назвав белобрысого чудом, не соврал. Гоголь и в правду был его чудом. Его самым любимым чудом. Блондин добавляет красок в любой его день. Поднимает настроение лишь своим присутствием. Он окружает его теплом и уютом. Достоевский любил Колю только за то, что он существует. За то, что он просто есть. И он знал, что его чувства взаимны. Чуть погодя, прервав поцелуй и постояв еще пару минут в объятиях друг друга, парни решили выдвигаться домой. Их путь усложнялся тем, что уже смеркалось, и тропинку было видно намного хуже, нежели днем. Но несмотря на это, пара дошла домой без происшествий. Ещё прошлым вечером они договорились, что по приходу домой посмотрят фильм или же сериал. Но, когда юноши вернулись домой, то сразу же уснули без задних ног. Квартиру освещал лишь лунный свет, просочившийся через приоткрытые шторы. Сквозь едва открытые окна в обитель проникал свежий летний воздух, который наполнял комнату. В квартире царило спокойствие, как и на душе двух возлюбленных. Многие люди считают, что в жизни самое главное - найти человека, который будет искренне любить их. Найти человека, которого они сами будут искренне любить. А юноши уже нашли такого человека. Они нашли друг друга. Несмотря на то, что они очень разные, что в мелочах, что в глобальных вещах. Они любят друг друга и ценят. А остальное не так уж и важно. Так ведь?