А может быть, ты всё-таки богиня?

      Мне не спится, и я нахожу себе занятие — с исследовательской дотошностью изучаю черты твоего прекрасного лица… Нравится смотреть, когда ты такая… спокойная и безмятежная. Когда ничто не тревожит тебя, ни одна морщинка на лбу не выражает сомнений и страхов. Даю себе волю думать, что причастен к этому. Что позволяешь оберегать хотя бы твой сон… Не удерживаюсь и едва заметно касаюсь твоих волос. Моя Ифе.       Как бы ни претила мне твоя, порой, излишняя самостоятельность, мне нравится та искорка, что горит в твоих глазах каждый раз, когда ты ввязываешься в какую-нибудь очередную сомнительную и непременно опасную авантюру. Но ради этой искорки я, кажется, готов на всё… Снова и снова сдерживать порыв оградить тебя от всего мира… Это было бы так легко, но ты бы быстро угасла. Понимаю. Но не могу изменить себя, хотя и пытаюсь…       Ради тебя я бы сделал, что угодно… Но ты отдельный человек, и тебе угодно жить свою жизнь так, как хочется тебе самой, быть такой безмерно желанной, хрупкой и при этом таить в себе столько опасности. Впервые я исследую человека, который сам только встает на путь самопознания. И это невыносимо, признаюсь. Ты вынуждаешь меня открывать новые грани и в самом себе. Это так мучительно, но я готов отдать всё, чтобы снова и снова испытывать эту сладкую муку.       Тень тревоги пробегает по твоему безмятежному лицу. Аккуратно, стараясь ничего не испортить, касаюсь твоего плеча, провожу рукой по нежному бархату кожи. Дурной сон отступает, а ты, такая уязвимая и податливая, следуешь за моей рукой. Привлекаю тебя к своей груди, слышу, как выравнивается твое дыхание. Теперь мне труднее тобой любоваться! Но губы сами расплываются в улыбке — дай хоть на мгновение ощутить себя героем…       Ты идеальна во всём: в своей неудержимой жажде жизни, тяге к познанию… Иногда я узнаю в тебе себя, и это одновременно радует и пугает меня… А иногда я вижу её… Тогда я обещаю себе тысячу тысяч раз никогда не допустить для тебя хоть на мгновение похожей судьбы. Ты достойна самого лучшего. А я обязан обеспечить тебе это. И я выполню обещание.       Мне нравится просто быть рядом — смотреть, с каким удовольствием ты заново открываешь для себя мир: ешь странную пищу так, будто её готовили лучшие повара Египта, смотришь на мир так, будто он без изъяна; наблюдать, с какой жаждой ты поглощаешь каждую секунду своей новой жизни; чувствовать на себе твой взгляд — чистый, полный любви и.. восхищения? Я не заслуживаю этого. Прости.       Сколько тайн и загадок ты в себе хранишь? Мог ли я когда-либо мечтать о большем? Не устаю восхищаться тем, как ловко ты, порой, справляешься с чем-то, следуя за опытом, который от тебя ускользает. Ты способна на многое: это ли не волшебство — возвращать к жизни, спасать от неминуемого… Кто ты, Ифе?       Кажется, я слишком громко думаю? Или виноват лучик рассветного солнца, нежно щекочущий твою щеку? Ты поворачиваешься на спину, и я снова вынужден тебя отпустить… Я лишь наблюдаю. Я не должен быть тебе помехой. И надеюсь, никогда ею не стану. Мягкая улыбка заставляет моё сердце таять. Ты открываешь глаза и снова зажмуриваешь их. Тебе снилось что-то хорошее? Позволяю себе непростительную вольность — оставляю нежный поцелуй на лучистых морщинках в уголке твоего глаза. Люблю, когда ты так улыбаешься: на твоих щеках появляются очаровательные ямочки, а во взгляде искрится что-то настолько нежное и манящее… Чувствую мягкое прикосновение к своим волосам. Ты невозможно прекрасна.       — А может быть, ты всё-таки богиня?