Когда твой муж не твой истинный

      Идея спиться не казалась теперь такой уж идиотской. Конечно, Намджун слышал истории и даже видел несколько опустившихся людей из мира искусства, но его порок никому не помешает. Родители звонят редко, их можно будет обмануть, а если он попадет в больницу или на улицу, то вообще пропадет с радаров общества. Главное, избавиться от Сокджина с его гиперопекой и накупить алкоголя.       Вообще-то малиновый копил деньги, чтобы сделать подарок омежке Чонгука после рождения, но теперь планы поменялись. Ким понимал, что напиваясь сразу, просто доведет себя до отравления, и семья Тэхёна все узнает. Намджун решил начать с бутылки коньяка в день, а как закончиться бракоразводный процесс, тогда можно и не церемониться. Только надо тайно переехать.       Планы крутились в голове омеги, но кое-что он все-таки собирался взять за свои услуги.       Тэхён вздрогнул, когда старший подошел к кровати с огромным дилдо в руке.       - Отдай мне, - потребовал искусствовед. – У твоего мужа будет такой в реале, этот отдай… подари, - смягчился он, заметив, как Чонгук заломил брови во сне.       - Конечно, хён, забирай, - закивал архитектор. – Я тебе все готов отдать за помощь. Даже больше…       - Не надо, - остановил его Намджун. – Я, может, и этот верну, или выкину потом. Чтобы забыть, - вздохнул он. – Я не такой стойкий, как ты, и как Гуки… Я не вывожу.       - Не такой извращенец? – подсказал альфа. – Ты отлично справляешься, хён. И на самом деле, ты ни разу не травмировался за это время, хотя нервы на пределе. Может, это из-за Гука… Из-за его беременности… И я думаю, ты перестанешь его хотеть, как только дистанцируешься, - заверил он старшего. – Прости, видать, его смазка и тебя отравляет, хотя обычно это направленно на альф.       - Направлено, - усмехнулся Намджун, указав на бугорок в паху архитектора. – Сокджин завтра вылетает, потом он поможет… или заменит, - пожал плечами искусствовед. – Ты его принял в свою семью, поэтому пообещай, что не прогонишь. Ему негде жить.       - Ты беспокоишься о нем, - понимающе улыбнулся Тэхён.       - Привычка, - фыркнул малиновый, мотая головой. – И я намерен от нее отвыкнуть.       - Гуки так нравится малина, - просительно протянул младший Ким.       - Я буду вам заказывать доставку, - начал было Намджун, но, вспомнив о плане своего грехопадения, добавил: - По первости. Потом и сами справитесь. Вас двое на одного омегу…       - На двоих, - Тэхён любовно погладил живот мужа.       Искусствовед громко сглотнул и поспешно вышел. На его звонок ответил Пак Чимин.       - Муж с малышом, - пояснил юрист, - температура. Так что я его заменяю.       - Сокджин завтра подпишет бумаги о разводе, и я их вам… курьером отправлю, - решил омега. – Добейтесь через суд второго официального брака для Чонгука, как мы и договаривались. Не расторгая первого. Все… согласны. Нужна только юридическая регистрация.       - Это по моей части, я справлюсь и без мужа, - заверил Чимин.       - Как я справлюсь без мужа? – тихо выдохнул Ким. – Меня не привлекайте к процессу, я уже все подписал. Если надо, еще подпишу. Без личных встреч. Работайте через курьеров. Удачи.       В день прилета Сокджина Гук выпил все соки и из альфы, и из омеги. Он требовал ласки, оргазмов и запаха корицы. Тэхён от чрезмерных упражнений даже уснул ничком на диване. Прикрыв крепкую альфью задницу, Намджун зажег свечу с малиновым ароматом, а сам устроился в гостиной с вещами. Совсем скоро…       Хирург открыл дверь своим ключом и выглядел помятым. Волосы дыбом, под глазами мешки, ворот рубахи грязный. «Неухоженный» вынес мысленный вердикт Намджун и затолкал пока-еще-мужа в душ. Врач подчинился безпрекословно, но омега успел уловить от него запах алкоголя.       - Пил? – нахмурился он.       - Нет, тебе привез. – Врач сунул в руки искусствоведу две бутылки коньяка и подписанные документы. – Только до дома дотерпи, я там еще оставил.       - Ты заезжал к нам… ко мне домой? – опешил малиновый. – Вещи? – догадался он.       - Нет. Вещи потом заберу. Я должен был… порадовать тебя.       - Если я сопьюсь, попроси Чимина квартиру оформить на тебя. Бездомный врач, - хмыкнул омега.       - Ты будешь в порядке, обещаю, - солнечно улыбнулся старший Ким.       - Иди к нему, - велел уже-не-мужу искусствовед. – Только не глубоко там! – пригрозил он. – Срок уже приличный. Вам бы альфам засадить… Ладно, я пошел. Прощай.       - До встречи, - помахал ему вслед Джин.       Малиновый понимал, что звякающее в пакете стекло сводит с ума, но все же сначала заказал курьерскую доставку в контору Пака, потом купил жаренной говядины и направился домой.       Плотный пьянящий запах алкоголя буквально сбил омегу с ног на пороге квартиры.       - Ты что разбил бутылку? – зарычал Намджун. – Ты труп, Ким Сокджин.       Но тут ему навстречу вышел носитель желанного запаха. Коньяк разливался волнами, выдавая волнение владельца, но, когда взгляды мужчин встретились, в феромоне самца стала пробуждаться похоть.       - Ты… Вы кто такой? – запинался искусствовед, борясь с желанием впечататься носом в эту жилистую шею.       - Я твой истинный – Чон Хосок. Меня привез Сокджин и все рассказал. Насколько я понимаю, ты теперь в разводе и свободен. Я намерен забрать тебя себе и никогда не отпускать.       - Чон… - охнул и обмяк малиновый, больно ударяясь коленями об пол.       - Хосок, - порывисто обнял его гость. – Твой альфа. Твой… только твой… Я не в браке… Я богат. Я все для тебя сделаю… - шептал мужчина сквозь поцелуи.       - Возьми меня, - взмолился искусствовед, вцепившись в узкие плечи самца.       Этот совсем был не похож на Сокджина. Субтильный, голос низкий, пальцы не такие уж длинные, губы сердечком, с родинкой на верхней, глаза с хитрым прищуром и тягучий запах коньяка.       - Они издевались надо мной, - канючил Намджун, вдыхая живительный феромон. – Я сходил с ума… Я… я…       - Я знаю, - успокаивающе прижал его голову Хосок. – Я слышал пару ваших разговоров с Сокджином. И ты так сильно пахнешь чужими запахами. Зверь во мне требует переметить тебя…       - Метка? – вскинул голову омега.       Красивые удлинившиеся клыки блеснули меж соблазнительных губ гостя. Он был неимоверно красив и мужественен, хотя и ниже своего непутевого омеги. Намджун потянулся к влажным губам и скользнул языком по чужим клыкам. Терпкий коньячный запах ударил в голову.       - Возьми… Пометь… - стал просить малиновый. – Сделай своим. Так больно быть ничьим.       - Ты мой, - заверил его альфа, оглаживая спину и бока уверенными движениями. – Прости, что убежал от тебя аж в другое полушарие. Это просто по работе, - шептал Чон, обнажая истинного. – Я рад, что они меня нашли и свели с тобой. Теперь я точно знаю, ради чего работаю. Ради тебя, ради нашего семейного счастья и счастья наших детей.       - Детей? – распахнул глаза Намджун, ощущая, как пальцы самца умело его растягивают. – Я плохой родитель.       - Кто тебе сказал? – заурчал коньячный, надавливая истинному на копчик и заставляя отереться о свой пах. – Ты будешь самым заботливым и ответственным родителем… наших детей.       Малиновый восторженно ахнул, ощутив крепкую плоть в штанах у гостя.       - Ты женишься на мне и сделаешь ребенка? – прошептал он с глазами полными слез.       - Де-тей, - растягивал слово Хосок. – Детей. Я хочу несколько.       - Тогда я хочу метку… и сцепку, - отважился Намджун. – Прямо сейчас. Прямо здесь.       - Мы в коридоре, ягодка, - хохотнул Чон, и от этого звука смазка призывно хлюпнула меж ног омеги.       - Боже! Течка! – испугался Ким.       - Нет. Это реакция на истинного, - успокоил его альфа. – Это реакция на меня. Давай переберемся в спальню. Сцепка в коридоре это… не для нас, - уверенно закончил он.       - Но еда… говядина… я купил, - растерянно шептал омега.       - Я закажу нам свежей, - утягивал его в спальню Хосок. – Я куплю тебе хоть целый ресторан, если захочешь, только сейчас не думай о еде.       - Я голый, а ты… - чуть надул полные губы малиновый.       Дорогой костюм гостя полетел на пол, и с каждым оголенным участком тела Намджун становился все более пластилиновым, а взгляд его более туманным. Когда Хосок навис сверху, не было ни одного флэшбэка из прошлого. Все было по-новому.       Альфа не подминал и не таранил, а нежно оглаживал, находя чувствительные точки, и дразнил трением, не заходя вовнутрь. Намджун хныкал и крутил бедрами, без слов выпрашивая желаемое, но сначала его промежность исследовали гибкие пальцы, потом упругий язык, и когда он, обессиленный оргазмом, сжался в позе эмбриона, Хосок устроился за спиной и властно толкнулся внутрь. Дрожь прошила омегу от рыка зверя, от запаха, от силы плоти. Удары были звонкими, чавканье смазки громким, а голос успокаивающим. Малиновый откинул голову назад, подставляя шею для метки. Чон чиркал клыками по чувствительной коже, но не кусал.       - Вместе с узлом, - иступлено шептал он. – Хочу присвоить тебя окончательно.       Вцепившись в сбитые простыни, малиновый всхлипывал от томящего ожидания, поэтому, когда лоно растянуло на узле самца, а шею опалило горячее дыхание, искры вспыхнули у него перед глазами, заставляя мелко забиться в экстазе.       - Хо… Хосок…. – часто дышал омега. – Еще…       - Все твое, - довольно проурчал Чон и глубже толкнулся, довольно жмурясь от громкого взвизга омеги. – Ты только мой, слышишь? Я вытравлю запах корицы из этого дома. И ты больше никогда не будешь курить. Я дам тебе все, ягодка моя, но взамен заберу всего тебя. Намджуни, - блаженно зажмурился он, проливаясь в лоно истинного.       От долгого воздержания альфа понимал, что одаривает омегу с избытком, поэтому виновато поглаживал тому натянувшийся низ живота.       - Прости, малыш, - винился Чон. – У меня пять лет никого не было. Потерпи… Я не знаю, сколько, - признался он. – Я не допускал сцепку с другими.       - Я первый? – счастливо уточнил Намджун, размазывая слезы по щекам.       - И единственный, - кивнул альфа. – Я старомодный. Я за настоящую любовь и твердый брак, а ничего серьезного я к другим омегам не испытывал. Если бы знал, что тебя можно найти через агентство, сам бы это сделал. Но они меня опередили…       - Они? – обернулся малиновый, попадая в плен коньячных губ.       - Ким Сокджин и Ким Тэхён, - шепнул Чон. – Они нашли меня, как твоего истинного, через агентство какого-то мина-чимина. – Намджун хохотнул, но тут же застонал от очередного оргазма.       - Я заставлю этого Чимина поженить нас, - уверенно заявил омега, когда судорога отступила.       - Ребята постарались для нас. Прости их, малыш, - уговаривал Хосок, подаваясь вглубь омеги, тревожа итак черсчур чувствительные стенки.       - Он скрыл… он скрыл… - стонал малиновый.       - Он не был уверен, что я соглашусь. Он ведь сам через это прошел, - поцеловал метку Хосок, собирая выступившую сукровицу. – Только у меня нет сдерживающего брака, а когда я услышал боль в твоем голосе, мне захотелось сломать шею Сокджину. Твой запах я прекрасно учуял на нем, и я злился, что он не достоин такого, как ты. Твой требовательный тон в трубке меня даже возбудил, - мурлыкнул альфа на ушко истинному. – Ты сможешь приструнить и меня, и наших детей. Ты идеальный супруг… для меня, - низко простонал он, заливая лоно очередной порцией семени. – Прости, малыш, но кажется, ты сегодня забеременеешь. Я понимаю, что это слишком быстро…       - У истинных всегда так, - хихикнул Намджун, притягивая чужую руку к своей напряженной плоти. – Назови еще раз малышом, – попросил он, заставляя альфьи пальцы сжаться вокруг напряженного ствола.       - Моя малиновая омежка, мой малыш, - довольно басил Хосок, лаская чувствительную кожу. – Чего ты хочешь?       - Хочу каждый вечер к тебе на ручки и целоваться, - загнанно дышал Намджун, ощущая приближающийся оргазм. – Хочу сцепки, это такой кайф… И… ой, - скрючился он от экстаза, подтягивая ноги к груди.       - Наслаждайся вслух, - велел Хосок, толкнувшись узлом.       Длинный надрывный стон Намджуна довел до края и альфу. Тот стал врезаться в трясущееся тело, сдвигая его вверх, пока оба не уперлись головами в спинку кровати.       - И еще я извращенец, - сквозь сбившееся дыхание признался Ким. – Я люблю секс в публичных местах.       - Ты озорник, - расплылся в довольной улыбке Чон. – Готов на эксперименты?       - Ты не против? – не поверил Намджун.       - Я очень за, - кивнул Хосок, - а учитывая долгое воздержание, я не отстану от тебя несколько дней. Ты не сможешь нормально сидеть, а я не смогу удержаться, чтобы не пристроиться сзади.       - Он сказал… - вдруг заплакал искусствовед, - что теперь у меня все будет хорошо. Сокджин…       - Он знает, каково это… с истинным, - поддакнул Хосок. – Он теперь и сам может не сдерживать своей страсти к Чонгуку. Все же он чувствовал свою вину перед тобой. Я по голосу понял. Простишь его?       - Ты хочешь… чтобы мы виделись? – довольно вытянулся омега под поглаживаниями истинного.       - Африканские культы научили меня тому, что случайных встреч не бывает. Они предрекали, что другой альфа подарит мне счастье. Я уж испугался, - хохотнул Чон, - а оказалось, что Сокджин подарил мне тебя… Прости, малыш, я снова, - толкнулся коньячный с хриплым стоном.       - Мы все перемажем, когда узел спадет, - заволновался Намджун, глядя на свой живот.       - Я люблю, когда мокро, - рыкнул Хосок, - а тебя я люблю любого. Станешь моим мужем?       - Это моя карма, - закатил глаза малиновый. – Мне предложение всегда делают в постели.       - Во время сцепки? – уточнил Чон, на что получил отрицательный кивок. – Тебя звал замуж отец твоих будущих детей?       - Нет, - расслабился искусствовед, осознавая, что уж не такое это дежавю.       - Тогда соглашайся, пока нас снова не накрыло.       - Пообещай мне, - попросил Намджун, - ты простишь мне все высказывания про бывшего мужа и его… нынешнюю семью. И простишь за заскоки, - он покрутил у виска.       - Обещаю. Но ты пообещай взамен, что не будешь скован со мной в их присутствии. Целуй меня, ласкай меня, седлай мои бедра. Пусть они видят, что нам хорошо вместе. Что со мной тебе лучше, - пальцы альфы пощекотали внутреннюю сторону бедра омеги.       - Хо, - томно выдохнул тот.       - Еще? – довольно оскалил крупные клыки тот.       - Еще, - блаженно протянул Ким, раздвигая ноги.       Гибкие любопытные пальцы огладили всю промежность, где-то нажимая, где-то пощипывая, где-то щекоча, вызвав сдавленный хрип кончившего омеги.       - Обещаю, - возвестил Намджун, когда отдышался. – Я бы даже хотел, чтобы они наблюдали за нами. Чтобы сами изнывали, как заставляли мучаться меня.       Хосок понимающе ухмыльнулся и притянул истинного ближе.       - Сейчас будет очень мокро, малыш. Не стесняйся, - шепнул он.       Он выслушал все болезненные стоны своего омеги, лоно которого истекало смазкой и альфьим семенем, не отпускал, пока Намджун не затих, а потом снова уперся окаменевшей плотью в разработанное колечко.       - Хоби, - взмолился Ким.       - Кто? – взметнул бровь альфа.       - Хоуп, - поправился Намджун. – Ты моя надежда… на счастье. А ласково… Хоби.       - Наму, - довольно зашептал Чон.       - Спасибо, - всхлипнул искусствовед. – Что зовешь не так, как все они. Они звали Джуни.       - Мой Наму лучше, выносливее, сексуальнее, раскрепощеннее… и устал? – мазнул плотью меж ягодиц омеги Хосок.       - Я… губами… давай, я губами, - завозился младший. – Хочу… вкус коньяка… Я напиться хотел…       - Сочувствую, - засмеялся коньячный, - но большую часть своего источника я излил в тебя. Тебе могут достаться лишь жалкие капли.       - Хочу, - упрямо сдвинул брови Намджун.       - Я весь твой, малыш, - погладил щеку истинного Чон и восторженно ахнул, когда на ней проступила ямочка от улыбки.       Пухлые губы пленяли, язык будоражил, поэтому Хоби отдал без остатка, чем владел. Довольно облизывающийся Намджун был лучшей похвалой.       - Можно я буду присутствовать на родах? – вдруг спросил Чон.       - Что? – округлил глаза омега.       - Хочу быть рядом всегда, когда я тебе нужен, но с твоего позволения. Учись мне разрешать, - велел альфа.       - Хорошо, - смутился малиновый, - разрешаю.       В следующие три дня он разрешил брать себя без разрешения, если приспичит, и пару раз поплатился за это. Нельзя сказать, что это было неожиданно, по запаху Намджун уже безошибочно узнавал настрой истинного, но отпускать внутренне напряжение приходилось осознанно. С каждым новым оргазмом в руках своего альфы малиновый становился спокойнее, податливее, открытее и счастливее.       Они распили бутылку коньяка, но налегал больше омега, а после взобрался на колени подпьяноватому Чону, иступлено отираясь о его пах и призывно выстанывая. Хосок заласкал истинного руками, даря желанную развязку, а потом покрыл его тело своей вязкой спермой.       Во время всех этих акробатических номеров омега мог бы тысячу раз навернуться и травмироваться, но он двигался изящной кошкой, подкарауливая коньячного то тут, то там.       Ким узнал, что Хосок кореец, что у него ювелирный дом и собственные алмазные копи в Африке, на которых его и разыскал Сокджин, умоляя вернуться в Корею. Семейный бизнес достался Чону как единственному сыну, а родители преспокойно жили в Канаде на дивиденды от акций компании.       Сам Хосок путаться абы с кем не хотел, мечтая о взаимной любви, поэтому весть об истинном взволновала его. А узнав, как половинка его души мучается в чужих аферах, с трудом подавил желание растоптать и уничтожить обоих Кимов. Сдерживала весть о беременном омеге и упоминание о том, как завидовал чужой беременности Намджун.       План завоевания возник быстро, по фото Чон изучил все черты лица своего будущего супруга, а еще он хотел, чтобы его омега избавился от этой дурацкой фамилии Ким и взял его.       Окончание течки Чонгука ознаменовалось появлением Сокджина на пороге старой квартиры. Хосок открыл ему в одних домашних шортах и сделал приглашающий жест войти.       - Малыш, к нам гости, - нараспев возвестил коньячный.       Намджун появился в одной альфьей рубашке, сверкая подтянутыми ногами, и отвесил своему бывшему звонкую пощечину.       - Это печать о расторжении нашей договоренности.       - Договоренности? – опешил хирург.       - Я требовал, чтобы мы больше не встречались, но Хоби убедил меня, что это перебор, ведь мы вам очень обязаны.       - Хоби? – перевел взгляд с голых ног омеги на хитрые глаза альфы Сокджин.       - Теперь я понимаю твои чувства к истинному, - кивнул искусствовед, - и прощаю. Ограничивать общение не обязательно, - пожал он плечами и пристроился у своего альфы под боком на диване.       Рубашка задралась, вызывая сомнения о наличие нижнего белья на упругих ягодицах.       - Я как раз об этом пришел умолять, - заторопился хирург. – Гуки, ему плохо без твоего запаха. Он зовет тебя…       - Опять поласкать его? – язвительно оскалился малиновый. – Хоби, ты знаешь, что Джин просил меня переспать со своим истинным, чтобы тому казалось, что это он?       Хирург замахал руками, а Чон теснее прижал говорившего к себе и промурлыкал:       - Ты хотел попробовать себя в роли актива? – задвигал он бровями.       - Что? – оттолкнул его Намджун. – Я же говорю…       - Я не слушаю, что ты говоришь, я больше доверяю нюху, - перебил его Хосок. – Возбудился? Хотел? Был готов? Если хочешь, можем попробовать на мне в твою течку.       Румянец разлился по шее искусствоведа, красноречиво подтверждая догадки ювелира.       - Я должен поблагодарить тебя, Сокджин, - продолжил Чон, не отрывая взгляда от истинного и отмечая, как заострились его соски, норовя проткнуть ткань рубашки. – В браке с тобой мой омега научился быть сексуальным, но полностью раскрыть его потенциал я мечтаю сам. А теперь беги отсюда, если не хочешь стать свидетелем, как я деру твоего бывшего мужа. – Сокджин подскочил. – Я обещаю, мы придем позже, вместе. – Он подтолкнул Намджуна к двери с требованием: - Проводи гостя.       Хирург испуганно замер на лестнице, услышав, как застонал малиновый за неполностью прикрывшейся дверью. Хосок гулко зарычал, как самец, подмявший под себя добычу.       - Хоби, глубже… Хоби, глубже, - стонал искусствовед, заставляя потеть случайного слушателя. – Чтоб тебя, Чон… Хосо-о-о-о-ок, - возмущенная поначалу фраза закончилась блаженным стоном.       Врач поспешно сбежал вниз, не слушая довольного смеха другого альфы, который прошептал на ухо Намджуну:       - Он слышал… Твой бывший любовник слышал нас…       - Хоби, зачем… - дернулся малиновый и почувствовал, как входная дверь окончательно захлопнулась под его руками. – О боже, - выгнул он шею, пытаясь опереться затылком о сильное плечо партнера, пока пряное семя стекало по подолу рубахи и покрытию двери.       - Когда у тебя течка, малыш? – уточнил коньячный, тараня обмякшее тело, угождая только себе.       - Ты же не серьезно?       - Серьезнее некуда. Сожми-ка ноги. Ох, ты великолепен, ягодка моя, - выдохнул Чон, позволяя желанному лону снова наполниться.       - Так Тэтэ зовет Гуки. Ягодка моя, - по-дурацки хихикнул искусствовед, ощущая теплые потеки на коже бедер.       - У них там своя ягодка, а у меня своя, - довольно покусывал загривок омеги Чон. – Кстати, нам надо их навестить, и если ты меня сейчас не оттолкнешь, то снова будет сцепка.       Ким игриво оттолкнул альфу бедрами, с грустью ощутив пустоту.       - Гуки ведь не виноват, что ему достались такие альфы, - вздохнул он, сжимая бедра, чтобы размазать стекающую сперму.       - Они идеальны для него, - резюмировал Хосок. – И не делай так, иначе я снова возьму тебя. Пять лет воздержания! Не забывай. А ты идеален для меня, - притянул он истинного, возвращаясь к теме разговора. - Раз ты не водишь машину, буду сам тебя везде возить. У меня минивэн для деловых поездок. И не только возить, - хлопнул по упругим ягодицам Чон. – Марш в душ и собирайся в гости. Хочу, чтобы они чувствовали мой запах на тебе. Поди как беременному Чонгуку разонравиться твоя коньячная малина…       На удивление, виноградный даже не постеснялся незнакомого альфу, а сразу нырнул к Намджуну в объятья, вдыхая изменившийся аромат.       - Хё-о-о-он, - заканючил он.       - Что, маленький? – спросил Хосок, хотя звали не его.       - Мне тревожно, матка все время в тонусе, а альфьи феромоны не справляются.       - Матка в тонусе? – опешил от услышанного Хосок. – Это что такое?       Рука его изучающе легла на круглый живот омежки.       - Это вами пахнет Намджун-хён? – с улыбкой уточнил беременный. – Приятный запах, успокаивает.       - Матка в тонусе? – растерянно повторил коньячный, оглядывая присутствующих.       - Это когда мышцы все время напряжены, что может спровоцировать преждевременные роды или… выкидыш, - испуганно пояснил Тэхён.       - Ким Сокджин! – рявкнул Хосок так, что Тэ и Джун поспешно закрыли беременного от его агрессии.       - Его нету дома, - затараторил Тэхён. – Его повысили, сделали главой хирургии, и он пропадает на работе. К вам забегал перед госпиталем…       - Я ему… - шагнул к двери ювелир.       - Чон Хосок! – окрикнул Намджун.       - Чон? – распахнул оленьи глазки беременный.       - Ким Сокджин очень дорог Чон Чонгуку, - он сделал ударение на фамилии, - и нужен ему целым и невредимым.       - Я подкуплю всех и каждого, но Джин будет здесь, - поклялся коньячный, уходя.       - Он твой истинный? – улыбнулся Чонгук малиновому.       - Да, и это твой муж и твой истинный выписали мне его аж из Африки.       - Тэхён? – озадаченно обернулся беременный.       - Это деньги от нового контракта, - затараторил архитектор. – Финансы на детскую я не трогал. Просто мы так обязаны Намджуну и причинили ему столько неудобств… Что посчитали…       - Спасибо, - улыбнулся ему Чонгук. – Теперь меня не так мучает совесть. Но новый аромат хёна пьянит, и меня клонит в сон, - пожаловался омежка.       - Пойдем в кровать, - не думая, заявил Намджун, оставляя альфу удивленно пялиться им в спины.       Спал Чонгук нервно. Хватался за одежду старшего омеги и судорожно сжимал, и лишь утыкаясь в его шею, замирал расслабленно. Не отдавая себе отчета, Намджун поглаживал натянувшийся живот и что-то напевал. Гуки мило почмокал во сне губами и нахмурился.       - Пить? Маленький, ты пить хочешь? – потормошил его малиновый.       Чон с готовностью отпил из предложенного стакана и захныкал, держась за низ живота. Испуганного омегу успокоил архитектор, сообщив, что теперь Чонгук чаще ходит в туалет. Путешествие к унитазу и обратно он проделал на руках мужа.       - Сокджин не перестарался в течку? – насупился Намджун.       - Нет, он уставший был очень. Боюсь, что я…       - Тэтэ, - захлопал альфу по рукам искусствовед, припомнив прошлую подобную стычку. – Его надо осмотреть. Вдруг ты… вы оба… переусердствовали.       - Джин-хён теперь зав отделением, так что его истинному окажут всяческую помощь. Только вот он не муж…       - Скоро будет, - уверенно кивнул малиновый, - а пока запиши его к врачу.       - Записал уже, - кивнул младший Ким, - но прием через два дня.       - Что вы за альфы такие! – всплеснул руками искусствовед.