Люблю тебя сильнее всех, заря моя северная

Саша помнил всё как вчера. Кто-то кричал о том что он, малютка Питер, бездарь, что его отец идиот, раз решил, что мальчик станет хорошей столицей. А Александр просто стоял и думал, что если бы papa был жив, никто бы не посмел и слово вякнуть на сына императора. Но отец мёртв, а значит и заступиться за юную столицу было некому. Точнее как, было кому, но этот кто-то стоял и с гадкой усмешкой на алых губах наблюдал за всем происходящим. Питер снова вернулся в реальность. В реальность, где Пекин орёт на него за то, что Александр что-то ни так сделал. Или не сделал вовсе, Саша не понимал, потому что пока плохо знал китайский. Одно он знал точно- из-за него сорвалась очень крупная сделка Пекина. С глазами полных просьб о спасении и помощи мальчик обернулся на бывшую столицу, но ему ответили лишь холодные голубые глаза, в которых ясно читалось: «Сам заварил, сам и расхлёбывай». Санкт-Петербург повернулся обратно, думая о том, как бы поскорее уйти отсюда и поплакать у себя в комнате, но вдруг сзади него послышался голос. Самый приятный голос в мире, по мнению Александра. — Юшенг,— это было всё, что понял Питер из речи Марии, дальше всё было на китайском,— 親愛的，你不應該這樣責罵一個小孩子，他還是不懂你。 —這不是我的問題！你就不能把你自己知道的東西教給他嗎?— воскликнул вдруг Пекин. На это Московская лишь улыбнулся, обошла Александра и подошла вплотную к Юшенгу. Она встала на цыпочки, аккуратно обняла Пекин за голову, и наклонила его к себе, чтобы что-то говорить ему на ухо. Дальнейший диалог Александр не услышал, да и всё равно вряд ли бы понял. Но спустя какое-то время Юшенг вдруг довольно улыбнулся, и его руки, которые до этого находились на пояснице Марии переместились ниже. Саша понимал, что ему стоит отвернуться, но он просто не мог. Он ждал, что Мария уберёт руки Пекина, что даст тому пощёчину, что хотя бы скажет что-то, но ответом ему был лишь тихий смех. А через секунду, когда Московская отодвинула лицо Юшенга от себя, она, наставница юного Александра, поцеловала Пекин. Поцелуй этот был недолгий, но он въелся Питеру в память. Позднее он понял, что чувство, которое он тогда испытал была ревность и зависть, а вовсе не злость из-за такого бесстыдства. — 去我的房間，我現在就加入你,— сказала Юшенгу Мария, когда тот её наконец отпустил. Улыбнувшись Марии и кивнув головой, Пекин в последний раз грозно глянул на Александра и удалился. Стоило Марии и Александру остаться в комнате одним, с Московской спала её улыбка и вернулась холодность. — Я просто не понимаю, почему я должна решать твои проблемы. Когда я стала столицей, Диме не нужно было так за меня отдуваться. И Новгород за мной не бегал. Я всё делала сама,— начала отчитывать Сашу Мария. Но не дав ему и сло вставить, та ушла в след за Пекином. Александр же ещё долго стоял и пытался совладать со своими эмоциями. ••• Саша резко открыл глаза. Вокруг него было темно, но он всё равно мог разглядеть очертания своей комнаты. Своей комнаты 21 века, а не 18. Повернув же голову он встретился со спящим лицом своей любимой. Московской Марии Юрьевны. Его золотце, его самое главное сокровище. Александр провёл по её лицу рукой, думая о том как бы не разбудить её. Но чуткая во сне Мария всё же открыла свои сонные глаза. — Саш, ты чего не спишь?— промямлила она поправляя подушки. — Маш, я чего спросить то хотел… а ты меня всегда любить будешь?— неожиданно и для себя, и для Марии, судя по глазам напротив, спросил Александр. — Саш, ты чё? Конечно буду, что за вопрос дурацкий вообще?— цыкнула она в ответ. — Даже если я сорву тебе какую-то сделку на несколько миллиардов? — Да хоть триллиардов, Саша. А теперь спать бегом. У меня завтра встреча с Пекином в 10. Да, Александр это знал, но как и положено, он об этом забыл. Нет, сейчас он уже не ревновал Марию, но всё равно, не любил он этого Юшенга.. — Ладно, Маш, спокойной ночи,— обнимая её сказал Саша. И уже проваливаясь в сон он услышал тихое: — Люблю тебя сильнее всех, заря моя северная…