***
— Виниловое мороженое, — заторможено бормотал Мадара, пока его засасывало в розовый водоворот. Облака были тошнотворно фиолетовыми, небо излишне жёлтое, а трава могла посоревноваться яркостью с помидорами. Когда его перестало мотать из стороны в сторону, Мадара наконец смог спокойно выдохнуть. Флегматично глядя в желтизну неба, он слушал неровный стук своего сердца. — Эй, извините, вы живы? — в этом неприятно–ярком мире это чёрное пятно в виде человека вызывало симпатию. — К сожалению, да, а что? — он не хотел менять положение, продолжая лежать с руками под головой. — Просто меня немного смущает, что вы находитесь в столь... непристойном виде в моём сне, — в противовес словам мужчина выглядел невозмутимо и лишь немного смущённо, скорее даже ситуацией, а не его внешним видом. Мадара пригляделся к лицу незнакомца, отмечая, что тот был вполне... вполне. Если не считать шрама на половину лица. Но не ему, валяющемуся сейчас с лохматыми волосами, глазами с полопавшимися сосудами, расцарапанной до крови кожей и – за это он правда извиняется – спущенными до колен трусами это говорить. На его фоне шрам незнакомца выглядит даже мило. — Прошу прощения, не ожидал, что могу оказаться где-то, кроме своей комнаты, — происходящее казалось, да и являлось скорее всего, просто наркотическим бредом, что помогало сохранить хотя бы какое-то достоинство. Изогнувшись дугой, он натянул обратно свои трусы со штанами. Вставать не хотелось категорически. — Всё в порядке, это ведь я вас, можно сказать, вызвал сюда, — незнакомец не очень грациозно плюхнулся рядом с ним. — Я Обито, — о, уже знакомец. — Мадара, — разговор вышел красочным и захватывающим. — Приятно познакомиться, Мадара, — улыбка у знакомца была дерзкий, ассиметричной. Приятной. — Мне тоже, Обито, — достал одну руку из–под головы, протягивая её знакомцу. Тот с энтузиазмом её пожал. — Что ты имел в виду под тем, что это ты меня сюда вызвал? — Ну, я вроде как практикую осознанные сновидения, обычно просто путешествую по, давайте назовём это "мирам", в этот раз я решил попробовать взять с собой своего кота. Кто же знал, что нужно больше характеристик, чем чёрный, лохматый и наглый. — Наглый? — хмык вырвался сам собой. — Да я вроде пока просто пример для подражания хорошего поведения. — Ну, вы валялись в чужом сне со спущенными штанами и чувствовали себя вполне комфортно в таком положении. Не хватало только чтобы вы потребовали от меня свежесваренное капучино, — Обито будто уже привык, с любопытством изучая своего нового знакомого. Первыми пошли под удар волосы. — Предпочитаю чай, спасибо, — Мадара наблюдал, как мужчина, пытается распутать совсем новый колтун ближе к кончикам. — Именно об этом я и говорил, — хихикнул Обито. — У нас есть ещё четыре часа перед моим подъёмом, не хотите ничего обсудить? — Да, как ты думаешь, целесообразно ли покупать одинаковую обувь, но разного цвета?***
Проснувшись, Мадара почувствовал холод, голод, боль и лёгкую обиду. Он хотел вернуться к знакомцу, с которым было так хорошо. Проснувшись, Обито довольно улыбался, готовясь к новой смене на работе. Этот человек показался ему очень интересным.***
— Мадара, Мадара, иди сюда, — активно махал ему Обито с шезлонга. На этот раз они оказались на каком-то острове с палящим солнцем, что не очень понравилось Мадаре. Они уже несколько раз встречались в снах, а с первой их встречи и вовсе прошло недели три уже, наверное. Опытным путём Мадара узнал, что чтобы встретиться со своим уже товарищем, ему нужно лечь в то же время, что и Обито. И нужно было перед этим заправиться лекарством, поэтому он подозревал, что все их встречи просто галлюцинации протравленного мозга, но поделать ничего не мог. На общение с Обито он подсел так же, как и на сам порошок. — Обито, да ты времени со мной проводишь больше, чем со своей женой и ребёнком, — сел рядом, прямо на песок, беря прохладный яблочный сок. — Ахах, ну, немудрено, что она от меня вместе с ребёнком уходит к моему лучшему другу, — легкомысленно пожал плечами, лишь стараясь не смотреть в глаза собеседника. — Прости. Ты хочешь поговорить об этом? — Мадара положил руку на колено собеседника, слегка сжимая. Поддерживать он не умел. — Ммм, нет, всё, что нужно было сказать, я уже сказал, — а пальцы дрожали. — Хорошо, только знай, что ты хороший. Правда хороший. Если бы у меня был такой человек, как ты, может, сейчас бы я был другим, — остаток сна они провели в тишине.***
— Дядя, ты выглядишь всё хуже, да и пахнешь всё хуже, может, нам стоит найти другого врача? Или ещё лекарств? — племянник обеспокоенно смотрел на него, пока сам Мадара старался сосредоточить на нём взгляд. — Нет... нет, мне уже ничего не поможет, даже он, — на обескровленном, со впалыми щеками лице, казалось, всё пространство от глаз и до губ занимали мешки. Губы вновь треснули, привкус крови был явно ощутим, когда он провёл по губам сухим языком. — Мне недолго осталось, вы только потерпите...***
— Ну ты куда кирпич кладёшь, ровнее давай! — радостно гаркнул Мадара на Обито, когда тот начал отвлекаться от работы. — И зачем нам вообще это делать, если в следующий раз мы окажемся в другом месте? — плаксиво тянул гласные Обито, надеясь, что над ним сжалятся и отпустят. — Ты же сам сказал, что всегда мечтал построить дом? — ничуть не впечатлился его нытьём Мадара, но даже не подумал помочь, лишь руководя процессом. — Но не во сне же! Я это должен был сделать для своей семьи. — Чем я тебе не семья? И муж, и сын, и дед, и кот. Всё что нужно и немножко сверху, — насмехался Мадара. — Может ты тогда кофе мне сделаешь, пожалуйста? — Ладно, сжалюсь над тобой, немощным. Тебе насколько крепкий кофе сделать? — Настолько же крепким, как твоя любовь ко мне. — Ну, водичка тоже вкусно. — Ма–да–рааа!***
Сплёвывая в раковину вязкую слюну, красную, от крови, что из носа попала в рот, Мадара не мог поднять взгляд, даже зная, что зеркала на этом месте давно нет. Сила привычки. Он должен продержаться, хотя бы пока конечности его слушаются. Он должен ещё побыть с ним. Побыть с Обито. Если конечности откажут, его точно упекут в больницу, где он не сможет связаться с ним. Он должен вытерпеть и насладиться их общением столько, сколько сможет. Уже некоторое время Обито являлся его личной формой эйфории. Капля крови приземлились на кафель рядом с раковиной.***
— Скажи, как тебе пришла в голову идея выращивать гуманоидов из кактусов? — сложенные на груди руки должны были показать всё, что Мадара чувствует насчёт этой идеи. — Ну как, это же логично, — и глядя на него казалось, будто это действительно самое логичное действие. — Ты невыносим, — тяжёлый вздох, — объясни тогда мне, почему они чёрно–белые? — Потому что так красиво, — Да, действительно, будто этому порождению фикуса и слизи могло что-то помочь. — Вы у меня такие хорошие, такие красивые, — то, что жена забрала у Обито дочь действительно чувствовалось. — Иди ко мне, иди к папочке. Фикус двинулся в сторону Мадары. — Ну, оно хотя бы осознаёт, кто тут действительно папочка, — самодовольная ухмылка украшала лицо Мадары, делая его не таким жалким. — Эй, это нечестно! — надо отдать Обито должное, он умел противно кричать, ввинчивая свой голос в уши и мозг людей рядом. — Всё честно, не надо мне тут. Наблюдая за перемещением фикуса, Мадара понимал, что уже всё. — Тебе вставать через двадцать минут, да? — задумчиво прикусил губу. — Да, скоро совсем... — Обито чувствовал, что ему становится всё менее уютно. — Тогда... — Мадара подошёл и притянул его в свои объятия, — спасибо за всё. Даже если ты просто глюк моего больного мозга, знай, что я тебя... Прощай. Обито остался один в этом сне.***
— Дядя, дядя, вставай! — юноша тряс Мадару, стараясь достучаться до того. Когда ответа не последовало, он подхватил его на руки, заметно потерявшего в весе за эту пару месяцев. Чёрная машина гнали по утреннему городу, не заботясь о правилах дорожного движения, лишь бы успеть в больницу. В это же время хирург Обито собирался на свою смену, потрясённый и растерянный.***
— Где носит вашего доктора? Почему никто не может ему помочь? — медсестра старалась успокоить взвинченного парня. — Пожалуйста, подождите, хирург должен прибыть с минуты на минуту. — Хирург здесь, Сакура, доложи, — влетел в помещение Обито, быстро читая подробности дела. — Да, сейчас...***
Когда Мадара в последний раз открыл глаза, единственное, что он увидел, был его личный глюк. — Ты всё так же прекрасен... Одновременно с осознанием и ужасом от ситуации до Обито дошёл противный звук запищавших устройств.