Операция «обман»

Разговаривать с Дори Тигнари не нравилось всегда. Особенно в этот конкретный момент. – У меня нет малейшего желания нянчиться с вами, – Доносит Дори по-доброму. Наверное, сегодня у неё хорошее настроение. – В противном случае отправитесь к своим дорогим друзьям. Внутри у Тигнари на этих словах всё скрутилось тугим узлом, болезненно давящим на голову. Меньше всего сейчас он хотел вспоминать про то, почему они вообще тут находятся, а Дори любезно ткнула его в это лицом и дала Тигнари возможность понять, что он бы с огромной радостью закопал бы все последние события глубоко в не самых хороших воспоминаниях. Это была не самая лучшая её черта из всех тех, что Тигнари в ней запомнил. Но говорить: – Мы приехали сюда на условиях. – Он продолжал всё так же гордо. Взгляд снова пробежался по скудному кабинету Дори, который, надо же, снова совсем не изменился. Наверное, именно так выглядят его худшие кошмары, от которых он не может избавиться. Тигнари подметил ещё одну вещь: в здании не было ни одной живой души. Дори, судя по всему, разослала все отряды на патрулирование – может, не всё так плохо, как кажется. Пистолет, наличие которого никто даже не проверял, никогда не казался таким хорошим и ужасным вариантом одновременно. Какое-то время Дори молчала, постукивая ногтём по столу. Этот звук даже спустя две с половиной недели раздражал так, будто Тигнари слышит его впервые. А потом тихо посмеялась: – Конечно, условия. А помните ли вы, какие у нас были условия? – Тигнари выгнул бровь. Вспоминать тот диалог сейчас он совсем не хотел. – Вы рассказываете мне полезную информацию, а я возвращаю вам ваших друзей. Пока что от вас я не услышала никакой полезной информации. Желание плюнуть ей в лицо было у Тигнари как никогда сильным. Они с Сайно переглянулись – кажется, простыми разговорами это не закончится, – и Тигнари начал готовиться к худшему. Наличие при себе пистолета, несомненно, прибавляло уверенности, но всё же он до последнего надеялся, что сегодня он им не пригодится. Единственное, что останавливало Тигнари от того, чтобы за этот пистолет ухватиться, было наличие Коллеи в тихой комнате. По-другому он бы уже с радостью пустил Дори пулю в лоб, наслаждаясь её беспомощным видом. – Поэтому, – Продолжала она, сложив руки в замок, – Я с радостью послушаю вашу историю. Не стесняйтесь, я знаю, где, как и в какой момент вы решили меня обмануть. Всё гораздо проще, чем вы думаете. Она прекрасно знает про всё, что они делали у неё под носом, но всё равно заставляет говорить. «Признайтесь – вы сделали плохую вещь, вы об этом знаете. А теперь, как думаете, что делают с теми, кто делают плохие вещи?» – наверное, подумал Тигнари, примерно это она хотела сказать, и, Архонты, это действительно работало. В обратную сторону. В кабинете повисло молчание. Неприятное, ужасное и некомфортное. На Сайно Тигнари старался не смотреть – вместо него выбрал какую-то полку Сангема-бай, которую продолжал сверлить взглядом. До тех пор, пока она не повторила: – Вы можете говорить. – Твёрдо и как-то гордо. – Иначе мне придётся прибегнуть к другим методам. Никто из нас этого не хочет, правда, милые? Поэтому, будто добры, говорите. Как понял Тигнари, «Другие методы» у Дори значили, что с собой она тоже держит пистолет, который в любой момент с радостью достанет и выстрелит кому-то из них в лоб. Тигнари это не нравилось, но, кажется, всё вело к этому с самого начала. – Мы... – Начинает Тигнари, переглянувшись с Сайно и получив скромный кивок, убедившись, что может говорить. – Всё началось с того задания. В смысле, с Линном. Дори кивнула: ей явно нравилось, когда Тигнари говорил. Но он и сам не знал, может ли он продолжить, стоит ли вообще это делать. Наверное, весь этот диалог просто оттягивал тот момент, когда в этом кабинете послышится звук взеденного курка. Это была... плохая новость, и Тигнари не хотел об этом думать до последнего. – Потом выяснилось, – Продолжает вместо Тигнари Сайно, – Что нас мастерски обманули. Так получилось, что мы... – Ближе к делу. – Торопит Дори нетерпеливо. – Кавех и аль-Хайтам. Какое они к этому имеют отношение? Сайно замолчал, помялся. До дрожи в кончиках пальцев не хотелось упоминать этих двоих в их диалоге, но, надо же, у Дори на это свои планы. Хвост нервно метался сзади, не желая успокаиваться. Ему, подметил Тигнари весело, тоже не нравилось всё то, что происходит. А потом Сайно, кажется, проклиная себя в мыслях, выдохнул: – Они помогали нам. Тигнари не знал, почему они вдруг рассказывают Дори все подробности их обмана. Это, очевидно, только закопает их ещё глубже, скорее всего, этими словами они лишь вырывали себе яму побольше. Но был шанс, что после этого они смогут отсюда уйти – просто оставить эту жизнь позади и уйти, начав всё сначала. И Тигнари (как и Сайно, наверное) уцепился за этот шанс покончить со всем тем, что мучило его всё это время. Жить вот так ему уже давно надоело. – Отлично. Значит, они у меня всё же не зря. – Ты не планируешь, – Догадывается Тигнари вслух, сам не зная, зачем это говорит, – Отдавать их нам. Ты оставишь себе и Коллеи, и Кавеха с аль-Хайтамом. – Какие же вы у меня всё-таки умные. – Смеётся Дори в ответ. – Могли бы догадаться и раньше. Тигнари хмыкнул себе под нос, Сайно сжал зубы до неприятного, почти не слышного скрежета. Догадки появились ещё давным-давно – Тигнари просто надеялся, что все они будут ложными. Снова неприятное молчание – плохая тенденция, она Тигнари не нравилась. Дори поочерёдно разглядывала их, всё так же постукивая ногтём по столу, а Тигнари не знал, чего ему ждать. Кровь в жилах от очередной тишины застыла окончательно. Тогда Дори просто достала пистолет, прокрутив его в руке и направив куда-то между Тигнари и Сайно. Тигнари, давя в себе желание рассмеяться, всё же попросил: – Нет, у нас были условия, помнишь? Я понимаю, что пистолет придаёт тебе уверенности, но мы пришли сюда только на условиях. Иначе... – Сайно одобрительно кивнул. – Иначе будем разговаривать по-другому. – Значит, вы мне теперь ещё и угрожаете? Дорогие, вы не в том положении, чтоб угрожать мне. Помните, кто кормил вас всё это время? Но свои попытки вызвать вину Дори могла засунуть себе в задницу: на вину ни у Тигнари, ни у Сайно не осталось сил и уж тем более хотя бы представления о том, что они могут жалеть Сангема-бай. Она могла не стараться. Напряжение в кабинете росло в геометрической прогрессии, Тигнари готов был поклясться, что ещё чуть-чуть – и произойдёт что-то, о чём они будут ещё очень долго жалеть. Как будто прямо тут, у них под носом находится взрывчатка, готовая взорваться от первого неправильного выдоха или неосторожного движения. И что-то подсказывало, что первое «неосторожное движение» сделает именно Дори. – Вы должны понимать, – Улыбается она весело, – Что в нашей жизни условия – крайне неустойчивая жизнь. И вы прекрасно об этом знаете. Понимаете, жизнь... Может менять обстоятельства. Если мне нужно будет откинуть условия – я с радостью их откину, пока у меня не будет других вариантов. В нашем случае, как вы понимаете, мои милые, других вариантов у меня нет. И направила пистолет на Тигнари. Хвост заметался с новой скоростью, уши поджались, предвкушая громкий выстрел, зрачки Тигнари наверняка увеличились до неузнаваемых размеров. Сайно выдохнул, но всё ещё сохранял спокойствие (и Тигнари поймал себя на мысли, что с радостью поучился бы у него такому самообладанию). –...И вы в мои планы не входите. – Доводит Дори с всё той же улыбкой. Чтоб её. Наверное, Тигнари в этой ситуации лучше молчать и сохранять спокойствие, но... – Не трогай его. ...Но Сайно вспомнил про то, что он, вообще-то, тоже учавствует в этом диалоге. Рукой он заслонил Тигнари, но, подумал он, это вряд-ли поможет. Дори хмыкнула себе под нос, цокнула языком: – Милый, тебя я буду спрашивать в последнюю очередь. А за лисёнка... – Она окинула Тигнари оценивающим взглядом, завершила чуть увереннее: – Я бы получила приличную сумму. – Не трогай, – Повторяет Сайно с нажимом, – Его. Отвечать Дори не стала. Вместо этого предпочла звонко рассмеяться Сайно в лицо. И, наверное, лучше момента не будет. Рука Тигнари, ни секунду не сомневаясь, скользнула за пистолетом, за одно мгновение направляя его на Дори в ответ. В голове проскользнула мысль, что прямо сейчас он совершает худшую ошибку в своей жизни, но сейчас это был единственный вариант эту самую жизнь сохранить. – Значит, – Заявляет Дори, смотря в дуло пистолета, – Разговаривать по-хорошему вы не собираетесь. Тигнари предвидел то, что Дори собралась делать, и уже через секунду его не было на своём месте. Сразу после послышался знакомый звук – Дори нажала на курок, и в спинке стула, на котором ещё недавно сидел Тигнари, оказалась пуля. Звук выстрела, в очередной раз понял для себя Тигнари, не самый приятный из всех, что ему доводилось слышать. Он улыбнулся самому себе, записав свою интуицию в список тех, кто достоин доверия и пригодится ему в ближайшие время. Если бы Тигнари сказали, что он станет инициатором (не совсем инициатором, если вдуматься, но кого это волнует) перестрелки в том месте, которое до этого с радостью бы поджёг... Наверное, Тигнари бы рассмеялся. Сейчас... Сейчас он радовался тому, что его мечты понемногу воплощаются в жизнь. Поджечь этот кабинет вместе с Дори звучало даже лучше чем всё то, что Тигнари себе фантазировал. Такой вариант его, наверное, устраивал ещё больше. Сайно в стороне не остался: вторым кандидатом на пулю в лоб был, надо же, именно он. Быстро скользнул куда-то вглубь кабинета, теряясь в интерьере, пока Дори занялась Тигнари. Кажется, в данный момент он ей симпатизировал больше. А может, она просто хотела расправиться с предметом долголетней ненависти отдельно, наслаждаясь его беспомощностью. Радовало то, что у них было преимущество: двое на одного. А может, если Кавех или аль-Хайтам соизволят выбраться, – Тигнари очень на это надеялся, – их будет даже четверо. Но Дори – не тот человек, который в жизни не держал в руках пистолет. С ним она управлялась так же уверенно, как Сайно, и этот факт самую малость удручал. – Тигнари, – Рявкает Сайно откуда-то слева, – Пригнись! Тигнари послушался совету Сайно, потому что просто так он ничего (ладно, кроме шуток) не говорит – и, надо же, избежал пули в лоб. Дори снова попала ровно в то место, где мог бы быть Тигнари, если бы не рухнул на пол и скорчившись от не самого мягкого приземления. Точно останется синяк. Впрочем, это всё же лучше, чем пуля в лоб. Наверное, сегодня он удачлив. Сейчас эта комната напоминала скорее стрельбище с декорациями, чем обычный кабинет, каким он был до этого. Следы от пуль покрыли большую часть кабинета, посреди него стояла Дори, уверенно держащая в руках пистолет, где-то за столом Тигнари слышал Сайно, а сам Тигнари прямо сейчас целился Дори в голову. Неделей ранее он бы счёл это за смешной сон, – сейчас это была объективная реальность. – Милые, – Просит Дори с беспечной улыбкой на лице, – Победить меня в перестрелке не так просто, как вы себе представляете. Я намного сильнее, чем вы знаете. Через секунду Тигнари, не желая слушать её лишнюю минуту, нажал на курок, прижав уши. Но пуля угодила куда-то в сторону, хотя он целился ровно в Дори, которая, надо же, нашлась в другом конце кабинета, чему Тигнари даже не удивился, и которая уже целилась в него в ответ. Он отскочил в сторону, ещё одна пуля нашла своё место в стуле, за который раньше Дори так переживала, и Тигнари благодарил всех богов, что он так быстро среагировал. Тигнари видел Сайно тысячи раз, но этот как будто был первый. Эта его версия – сосредоточенный только на пистолете в руке и на том, куда движется Дори, бегающий от стола к кожаному креслу, от кресла к книжной полке и снова по кругу – не складывалась с тем, что Тигнари успел выучить про него за всё время их дружбы. Наверное, для Сайно возможность пострелять в Дори была целым джекпотом, которым он не мог не воспользоваться. В один момент их взгляды встретились, и Тигнари понял только то, что, видимо, что-то идёт не по плану. – Сайно! – Кричит Тигнари, когда уши слышат движение Дори поблизости. – Твою же... Лицо у Сайно скривилось, и тогда до Тигнари дошёл звук выстрела. Он схватился за плечо, но падать или терять сознание, кажется, не собирался. Тигнари на пробу выстрелил в Дори ещё раз и, когда в очередной раз промазал, подскочил к Сайно, хватая его за руку. – Куда? – Выталкивают сухие губы вместо всех ругательств, которые так и просились на язык. Сайно указал взглядом на плечо, и когда Тигнари попытался его осмотреть, руководствуясь всеми прочитанными книгами про анатомию человека, его рука дёрнулась, а сам Сайно зашипел. Ровно посередине его плеча красовался кровавый след с пулей посередине. Замечательно. – Твою мать... – Ругается всё же Тигнари, пытаясь но ходу придумать, что ему делать. Взгляд перешёл на лицо Сайно, которое к этому моменту уже успело значительно побелеть, и Тигнари понял только то, что они в заднице. Дыхание у него было прерывистое, губу Сайно прикусил, кажется, до крови, стараясь сдержать очередное шипение. – Я что-нибудь придумаю. Потерпи ещё чуть-чуть, хорошо? Тигнари аккуратно уложил Сайно за кресло, чтобы Дори хотя бы сейчас не могла его видеть. Спина ныла почти при каждом движении, напоминая о том, что аккуратно падать на пол ему ещё предстоит научиться, но на это пришлось закрыть глаза. Когда он вынырнул оттуда, увидел только самодовольное лицо Дори. – Что, – Смеётся она гордо, – Наш генерал не смог увернутся от пули? Какая жалость. Я с радостью посмотрю на то, как ты, лисёнок, будешь пытаться сделать что-то в одиночку. Давай же, удиви меня. Отвечать желания у Тигнари не было. Поэтому он лишь прошипел сквозь зубы, выскакивая в центр кабинета и прокручивая в руках пистолет, пытаясь отвлечь всё внимание на себя. А Дори отступать, очевидно, не собиралась. Тигнари не знал, что ему делать, поэтому пока что решил просто тянуть время. И надеяться, что в тихой комнате не сидят без дела.

***

– Коллеи, пожалуйста... – Шепчет аль-Хайтам как мантру, сидя с обмякшей Коллеи в руках и сам не зная зачем аккуратно её пихнув в бок – вдруг это поможет. – Прошу тебя, открой глаза, давай... Кавех сидел в другом конце тёмной комнаты, схватившись за голову и слушая все попытки аль-Хайтама привести Коллеи в сознание. Из-за стресса её состояние за один-единственный день усложнилось, и именно поэтому сейчас они по очереди пытались хоть как-то ей помочь. Радовало одно: к ним, кажется, никто не собирался заходить. Если верить тому, что Кавех высчитал в перерывах между отчаянными мыслями, в тихую комнату никто не заходил уже примерно шесть часов. И Кавех не знал, хорошо это или плохо, но, наверное, у Дори сейчас есть дела поважнее. Тигнари и Сайно появляться не собирались, хотя очень хотелось бы. Их помощь тут была бы как раз кстати. Вот это уже, несомненно, плохо, но Кавех в любом случае не мог ничего с этим поделать. – Бесполезно. – Констатирует аль-Хайтам через какое-то время. – Она дышит, но очень тяжело. В сознание её привести самостоятельно вряд-ли получится. Нужно найти способ выбраться отсюда. Как можно быстрее. Кавех задохнулся: – Ты с ума сошёл? С огромной вероятностью там сотня чёртовых людей с автоматами, ты уверен, что это хорошая идея? – У нас нет других вариантов. – Вздыхает аль-Хайтам, и Кавех, надо же, впервые за долгое время не ощущает неприятной тяжести в груди на этом словосочетании. – Нам придётся отсюда выбираться, если ты хочешь, чтобы с Коллеи всё было хорошо. Кавех повернулся к аль-Хайтаму – тёмный силуэт, сидящий рядом с таким же тёмным силуэтом с гнездом на голове вместо привычной блондинистой (теперь уже зелёной, но у Кавеха было мало времени, чтобы это понять) макушки, устало лежавший на полу. Если прислушаться, он даже мог расслышать сипение Коллеи, и Кавеху это не нравилось. Выбираться нужно было как можно скорее, в этом аль-Хайтам был прав. – Хорошо. – Соглашается Кавех смиренно. – И что ты предлагаешь? От силуэта вдали послышался вздох. Значит, у аль-Хайтама тоже нет идей. Меньше всего сейчас Кавех хотел тратить драгоценное время впустую. Оно, скорее всего, стоило Коллеи жизни, а Кавеху и аль-Хайтаму парочки синяков от Тигнари в будущем. Нужно было что-то делать, и если бы они знали, что. А потом в его голову пришла мысль. – Тот телефон, – Предлагает Кавех с надеждой, поднявшись на ноги. – Ты... сможешь с помощью него что-нибудь сделать? Не думаю, что получится что-то у меня. Аль-Хайтам задумался. Они, конечно, были хорошими хакерами, но Кавех не был уверен, что с такого старого телефона вообще возможно что-то сделать перед тем, как он окончательно выключится. И Кавех тоже был умным и способным хакером, но в этой ситуации, наверное, лучше доверить дело аль-Хайтаму. Если телефон вообще ещё не разрядился или, что ещё хуже, просто решил перестать работать. – Могу попробовать. – Говорит аль-Хайтам наконец. И Кавех, сам того не замечая, уставился в его сторону с надеждой. Послышались шаги по комнате, после которых в другом её конце Кавех заметил яркий свет включившегося телефона, освещавший серьёзное лицо аль-Хайтама. Телефон всё ещё работал – тут можно выдохнуть. Оставалось понять, можно ли с его помощью сделать хоть что-то. И, наверное, для Кавеха этот свет стал той материальной точкой, за которую он зацепился. От того, получится ли что-то у аль-Хайтама, как будто зависела вся его жизнь. Взгляд время от времени переходил на обмякшую Коллеи, и Кавех отворачивался от неё, мотая головой, стараясь не думать о плохом. У них был шанс отсюда выбраться и помочь ей, что не могло не радовать. С этой стороны двери, очевидно, никак не открыть. И единственный вариант – открыть их снаружи или, если повезёт, взломать систему, чтобы они открылись сами по себе. Кавех не знал, какие заклинания нужно произносить, чтобы у аль-Хайтама всё-таки получилось, поэтому оставалось только надеяться на его слишком умную (пришлось признать это хотя бы для самого себя), дьявол её дери, голову. И снова молчание. Тишина, в которой аль-Хайтам ходил кругами по комнате, в попытке сделать хоть что-нибудь, казалась Кавеху самой некомфортной и ужасной тишиной в его жизни. Даже эти паузы в диалогах с Дори, когда оба думают, как забрать друг у друга больше сил на разговоры, никогда не были для него настолько напряжёнными. Но от этой конкретной тишины зависело много чего, поэтому, наверное, переживания Кавеха вполне обоснованы. А потом лицо аль-Хайтама, которое до этого было похоже разве что на камень, не подающий признаки жизни, исказилось настоящим счастьем, которое Кавех разглядел в его глазах. Исказилось оно, конечно, не так, как это бывает у обычных людей, когда они получают шанс выбраться из того места, где их держали силой несколько суток, перед этим милостиво отправив на окраину города, но Кавех по одному только взгляду на него мог сказать, что аль-Хайтам действительно рад. Радость у него была тихая, проявлялась разве что в горящих глазах и слегка приподнятых уголках губ, и это ему, наверное, тоже шло. – Получилось? – Спрашивает Кавех с надеждой на то, что прямо сейчас аль-Хайтам открыл им путь в светлый, красивый, но в то же время жестокий мир, который они не видели так мучительно долго и который начал казаться чем-то нереальным. Присутствие умирающей Коллеи, несомненно, тоже казалось чем-то очень нереальным. Уже привычную за такое долгое время тишину прервал какой-то звук снаружи. Сначала Кавех испугался, вскинулся, подумал, что вот он, их конец – но аль-Хайтам махнул ему рукой, подошёл к двери, и Кавех понял, что ему нужно подойти. – Мне удалось взломать замок на двери с той стороны. – Констатирует аль-Хайтам более счастливым голосом, чем тогда, когда он сидел с Коллеи на руках. – Теперь мы можем попытаться её открыть. Нужно понять, как сделать так, чтобы они открылись. Кавех на этих словах засветился ярче полуденного солнца – надо же, их страдания в этой сырой комнате скоро закончатся. Нужно было всего лишь просидеть тут лишние трое суток и подождать, пока Дори станет на них плевать. Он не знал, как всё это время они держались без еды и с одной-единственной бутылкой воды, милостиво предоставленной людьми Дори, кажется, без её ведома. Наверное, из-за стресса организм продолжал жить на чистой упрямости и потребности держаться дальше ради других, не теряя сознание. Умение, которое Кавех предпочёл бы никогда не открывать. Открывать тихую комнату изнутри Кавеху не доводилось до этого никогда, особенно с повреждённой рукой, поэтому сейчас всё, что он мог – крутиться вокруг выхода, изучая дверь и пытаясь понять её устройство. Но он надеялся, что сможет помочь аль-Хайтаму хоть как-то. – Стой, – Просит аль-Хайтам тихо. – Зайди с другой стороны. Если толкнуть дверь сильнее, мы, надеюсь, сможем её открыть. Рука... не сильно болит? Кавех покачал головой. Он не был врачом, чтобы самому себе ставить диагнозы, но по стреляющей боли при малейшем движении он мог сказать, что, наверное, ему придётся отказаться от использования этой руки на ближайшее время. Не самая хорошая новость. А дверь была действительно тяжёлая, тут и правда понадобилась бы сила их двоих. Кавех послушался совета аль-Хайтама, нашёл в себе силы как только может упереться в дверь одной рукой, надеясь на то, что у них после трёхдневной голодовки будет достаточно сил, чтобы её открыть. И почему-то эту задачу его мозг воспринял как что-то жизненно важное, без чего им ни за что не выбраться отсюда (а может, так и было), действительно приложив все оставшиеся силы и даже не думая о том, что они им ещё пригодятся. И, когда Кавех в приступе бессилия ещё раз толкнул дверь как следует, наконец она сдвинулась. Совсем на чуть-чуть, но они смогли её открыть, и Кавех не мог этому не радоваться. Осталось ещё немного, последний рывок, и они смогут выйти из этой комнаты ужасов, забыв про неё как про страшный сон. Хоть что-то хорошее. – Получилось! – Вскрикивает Кавех, замечая ту небольшую щёлку между дверью и тем, что находилось снаружи. – Архонты, получилось! Мы сможем выбраться! Осталось просто открыть дверь, – а она, как Кавех успел понять, была тяжелее всей его и аль-Хайтама жизни, – и выбраться отсюда, отправившись на поиски Тигнари и Сайно. И, конечно же, помочь Коллеи. Именно она была неплохим усложнением задачи, о котором Дори, Кавех готов был поклясться, заранее позаботилась, но они справятся. Теперь Кавех был уверен в этом. Открыть дверь до конца оказалось не так сложно, как провести эти трое суток в тихой комнате. Через пару минут Кавех с вымученной улыбкой снова смотрел на солнечный свет, сощурившись, потому что глаза за такое долгое время успели отвыкнуть от света. Он снова может смотреть на солнце, надо же. Казалось бы, такая простая вещь, но Кавех сейчас воспринимал её как что-то за гранью фантастики. Наружу снова просился обнадёженный смешок, который Кавех всем силами держал в себе. Дальше... Наверное, нужно найти Тигнари и Сайно. Наверняка у них сейчас куча проблем. Только вот... – Стой, – Просит Кавех, хватая аль-Хайтама за руку. – А... что мы будем делать с Коллеи? Аль-Хайтам застыл на месте каменной статуей, задумавшись. Уставший мозг стал забывать обо всём и сразу. Брать с собой Коллеи значило очень глупо подставлять их всех, но и оставлять её там было ещё опаснее. Ни Кавех, ни аль-Хайтам не хотели подвергать её опасности, и теперь вставал вопрос: и правда, а что делать с Коллеи? Она сейчас валяется без сознания в темноте, наверняка видит не самые хорошие сны (если вообще их видит), и в любой момент она могла просто перестать дышать. Если брать Коллеи с собой, то... на руках? Достать из ниоткуда носилки? Передать её врачам? Воспользоваться магическими силами, которыми аль-Хайтам открывал дверь? Это было опасно. Единственный вариант, который шёл Кавеху в голову, был слишком рискованным. Носиться с Коллеи на руках было как минимум тяжело, потому что никто из них не ел абсолютно ничего последние трое суток, а у Кавеха всё ещё повреждённая рука, и сил у них мало на что осталось – они продолжали стоять, ведомые упрямством и желанием вспороть Дори глотку. – Нам... – Отвечает аль-Хайтам наконец, кажется, представив все возможные варианты. – Наверное, нам придётся оставить её тут. В здании, если судить по тому, что нам известно, никого нет. Это... безопаснее, чем таскать Коллеи на руках. – И выразительно посмотрел на руку Кавеха. И Кавех хотел бы ответить, но. Но откуда-то снаружи послышался выстрел. До этого они ничего такого не слышали – двери и стены очень толстые, не пропускали ни единого звука. А сейчас Кавех расслышал этот выстрел так чётко, как вообще было возможно. Стало понятно одно: Тигнари и Сайно точно тут. И у них точно всё не так хорошо, как хотелось бы. В голове Кавех как будто щёлкнул тумблером, записал эту ситуацию в «Код красный», сразу же потянув аль-Хайтама за руку на себя и стараясь определить, откуда вообще был звук. И если Кавех понял всё правильно, то звук... Доносился из кабинета Дори?

***

Если Тигнари скажет, что всё ужасно, он не скажет абсолютно ничего. Где-то в кабинете лежал полуживой Сайно, и Тигнари не мог ему помочь абсолютно никак, кроме той наспех обвязанной вокруг раны первой попавшейся под руку тряпки. Сам Тигнари всё ещё стоял – на его теле прибавилась ещё с десяток синяков, и он был уверен, что продержится недолго, но стоял. Сил у него было критически мало, и если сейчас не прилетит джинн из лампы, милостиво выполнивший три его желания, наверное, Тигнари просто свалится с ног, вынужденный признать поражение. Единственное, чем он мог похвастаться, так это отсутствие каких-либо лишних дыр в его теле. Как и у Дори – но это радовало меньше. Оказалось, она тоже неплоха в бою, что только играет ей на руку. Тигнари готов был поклясться, что ещё чуть-чуть, один рывок – и он, позорно выронив пистолет, упадёт на пол с красноречивым «Убей меня, пожалуйста» на губах. Не та смерть, которой Тигнари бы хотел умереть, но он сам загнал себя в эти рамки. Ужасный расклад, ему такое совсем не нравилось. Какой же смешной у него будет конец. А в тот момент, когда Тигнари и правда готов был сдаваться... – Тигнари! ...он услышал голос откуда-то издалека. Кажется, вселенная всё-таки послала ему джинна, который с радостью исполнит три его желания. Когда Тигнари обернулся, заметил Кавеха и аль-Хайтама, которые появились в самый подходящий момент. Они как будто позволили Тигнари вдохнуть полной грудью, и все мысли про его ужасный конец мигом вылетели из головы, уступив место чему-то мечтательному. К этому моменту перестрелка давно перешла из кабинета в коридоры, и это было небольшим плюсом. Кавех положил руку на его плечо, спросил: – Ты как? – Хреново. – Складно отвечает Тигнари. – Прикроете? Сайно нужна помощь. Кавех вздохнул, посмотрел на аль-Хайтама. Наверное, никто из них не был удивлён такому варианту развития событий. Хотя Сайно в их компании отличался умом и силой, перечившими тому, что с ним произошло сейчас. Рядом со свистом в стену попала ещё одна пуля, больно ударив по ушам Тигнари. Дори наверняка ведь заметила, что он теперь не один. – Прикроем. – Соглашается Кавех, заходя в кабинет Дори. Было у Сангема-бай одно секретное место, которое прямо сейчас играет против неё самой: в её кабинете, на самом дальнем ящике, скрытом ото всех, по непонятным причинам валялись лишние пистолеты, которых было не очень много, но для Кавеха и аль-Хайтама хватит. Об этом знали только самые достойные, и Тигнари был удивлён, что Дори их ещё не перепрятала. Когда Тигнари рванул к Сайно, краем глаза смог заметить Кавеха с двумя пистолетами, скептически смотревшего в их сторону. Было страшно представить, что сейчас вообще будет происходить, но сейчас его главной задачей было совсем не это. Лицо у Сайно, когда Тигнари к нему подошёл, было белее снега. Благо, сейчас Тигнари может хоть как-то помочь ему, не беспокоясь о том, как бы не схватить лишнюю пулю. И Сайно очень повезло, что у него был такой друг, как Тигнари, начитанный про медицину и биологию. – Ты как? – Спрашивает Тигнари, аккуратно берясь за чужую руку и разматывая её от ужасной тряпки, полностью пропитанной кровью. Некоторое время Сайно молчал, так и продолжив сидеть с белющим лицом, видимо, решив походить на мертвеца. Но Тигнари слышал его дыхание так отчётливо, что казалось, что кроме него и звуков за дверью в этом мире вообще не существует абсолютно ничего. А потом Сайно тихо сказал: – Я в порядке. – Хотя по его состоянию Тигнари не сказал бы, что он говорит правду. – Пока держусь. Спасибо. Тигнари кивнул с улыбкой, наконец сняв эту чёртову тряпку с раны. Под рукой тут не было абсолютно ничего из того, что могло бы помочь Сайно, и это разочаровывало. Удачным образом пуля не задела ничего важного, но, очевидно, Сайно не мог продолжать стоять на ногах. У Дори в кабинете ведь наверняка должен быть хотя бы банальный антисептик, потому что, если Тигнари правильно помнит, она любила беспокоиться о своём здоровье лишний раз... Правда, его ещё нужно было найти. Пока за дверью Тигнари слышал чьи-то шаги, редко сменяющиеся на выстрелы, иногда было слышно перекрикивания, сам он рыскал по всем ящикам в столе Дори, в надежде найти то, что ему нужно. Тут ему повезло сразу несколько раз: во-первых, Сайно всё ещё был в сознании, хоть и говорить много не мог. Во-вторых, у Дори в столе Тигнари и правда нашёл салфетки и, надо же, спирт. Уже лучше. – Сейчас будет больно. – Предупреждает Тигнари перед тем, как потянуть пулю на себя и услышать в ответ на свои действия чужое шипение. Он знал, что делать так будет не очень хорошей идеей, но других вариантов тут не было: рана, как Тигнари успел оценить, не была очень глубокой, поэтому он лишь надеялся, что не навредит Сайно. Без шрама он в любом случае не обойдётся, какая уже разница, что будет дальше. Главное, чтобы был жив. И желательно здоров. – Ты хорошо держишься, – Старается отвлекать Тигнари, когда пуля почти поддалась. – Осталось совсем чуть-чуть. Потерпи. За дверью в очередной раз послышался крик Кавеха, – кажется, он кричал что-то аль-Хайтаму, и, если Тигнари правильно расслышал, матом, – но у Тигнари не было сил на это реагировать. Он потянул пулю чуть сильнее, и та наконец поддалась ему, оставив рану Сайно просто истекать кровью. Она и правда была не такой глубокой, как Тигнари думал, и это, наверное, первое не попадание в план, которому он был рад. Теперь задача была гораздо проще: остановить кровь. Но с этим у Тигнари не было проблем, и, он готов поклясться, после этого Сайно будет благодарить его до конца своей жизни. Наверное, Тигнари даже нравилось. Сейчас было не совсем то время, чтобы думать о том, что будет потом. Нужно было позаботиться о том, чтобы они до этого «потом» вообще дожили. И без лишних дыр. – Всё хорошо? – Снова спрашивает Тигнари, когда кровь почти остановилась. Сайно кивнул: – Лучше, чем было. Спасибо, правда. Я... Я постараюсь вам помочь. – Сиди тут. – Отрезает Тигнари. – Если ты посмеешь сдвинуться отсюда хоть на шаг, клянусь, я перегрызу тебе горло. – И, когда услышал очередное «Сволочь!» от Кавеха, продолжил: – Им без меня, кажется, не справится. Если станет хуже, зови меня. Не знаю, как ты собрался это делать, но если ты меня не позовёшь, я перегрызу тебе горло во второй раз. – Конечно. – Смеётся Сайно. Надо же, он ещё не забыл, как это делается. Тигнари вот уже забывал. – Как скажешь. И Тигнари осторожно вышел из кабинета, прихватив с собой собственный пистолет и напоследок специально задев Сайно хвостом. На выходе его встретил Кавех: – Тигнари, надо же! Клянусь, до этого мне никогда не доводилось стрелять одной рукой, Хайтам, мать твою, когда мы выберемся отсюда, я лично пущу тебе пулю в лоб! Тигнари почему-то не удивился: Кавех вёл себя так примерно всегда. Про то, почему он стреляет одной рукой, Тигнари обязательно расспросит Кавеха позже, в более подходящий момент. Дори сейчас, видимо, переключилась на аль-Хайтама в другом конце коридора, потому что её Тигнари не заметил. Кавех же сидел прямо под её кабинетом, на который она пока что не обращала внимания. Значит, можно поговорить. – Как Сайно? – Спрашивает Кавех, пристально разглядывая свой пистолет. – Порядок. – Отвечает Тигнари, оглядываясь на дверь позади него. – Жить будет. – Я в тебе и не сомневался. – Улыбается Кавех, хлопая Тигнари по плечу. – Ты у нас всегда был талантливым. На этом их диалог исчерпал свою главную тему, и продолжать его никто не собирался. Гораздо полезнее сейчас будет если они помогут аль-Хайтаму. Сам он, конечно, сильный, но Сайно на первый взгляд тоже казался серьёзным и наверняка сильным – а теперь валяется с пулевым ранением. Тигнари кивнул Кавеху, и они аккуратно побрели по офису дальше. – Четверо на одного, значит? – Смеётся Дори откуда-то из-за угла. – Нет, мы так не договаривались! – Мы, – Напоминает аль-Хайтам вежливо, – Никак не договаривались. Ты первая начала всё это. Отвечать Дори не стала, но высовываться, чтобы выстрелить, прекратила. Появилось ощущение, что сейчас что-то пойдёт не так, что всё полетит обратно в задницу. И Тигнари, стараясь не думать о Дори, спросил первое, что пришло в голову: – Коллеи... Где она? Кавех вздохнул. Наверное, что-то серьезное. Наверное, Тигнари мог начинать паниковать. – У неё всё... не очень хорошо. Она осталась в тихой комнате. Что ж, его догадки были верны: можно было начинать паниковать. Но Тигнари уже решил для себя, что доведёт это дело до конца, а разбираться с тем, что он чувствует по этому поводу, будет потом. Он просто предпочёл думать, что раз они оставили Коллеи в тихой комнате, значит всё хорошо. И закрывать глаза на то, что Кавех сказал обратное. От Дори давно не было вестей, даже никакая пуля не прилетела в их сторону. Это было... странно. Она ведь где-то тут, знает о том, что её шансы выиграть уменьшаются с каждой секундой, по крайней мере до того момента, пока не вернутся остальные её отряды. А сейчас они патрулировали город и будут заняты этим ещё очень долго – им незачем было возвращаться. Поэтому Дори в минусе, и Тигнари, сам того не замечая, улыбнулся этой мысли. Когда они продвинулись ещё чуть дальше, на встречу им уверенной походкой выходил аль-Хайтам. У него не было пули в голове, пистолет всё ещё красовался в руке, а все части его тела на первый взгляд тоже были на месте. Неужели... – Дори, – Догадывается Тигнари вместо приветствий. – Она... спряталась? – Понятия не имею. – Сухо отвечает аль-Хайтам. – В один момент я потерял её из виду, теперь не могу найти. Лазить в каждый кабинет будет слишком опасно и глупо, поэтому вернулся сюда. Тигнари вздохнул. Кажется, великая госпожа Сангема-бай, которая так хвалилась своей храбростью и властью, просто испугалась того факта, что её же люди вдруг пошли против неё. А может, не такая уж она и великая, храбрая и властная. В это Тигнари верилось гораздо больше. Сайно точно посмеётся, когда узнает, что он пропустил, отлёживаясь с раной в импровизированном безопасном месте. – И что мы, – Спрашивает Кавех с улыбкой, видимо, от того, что Дори и правда их побоялась, – Будем с этим делать? Нужно расправиться с ней до того, как закончится патруль у остальных. Иначе будем мы втроём против целой орды с автоматами. – Ты прав. – Соглашается аль-Хайтам, и Кавех, судя по его виду, удивился, что он вообще признал его правоту. – Мы можем играть в угадайку, подвергая себя опасности каждый раз, когда будем заходить в кабинеты, а можем... можем копнуть глубже. Не хотелось загадывать, как именно аль-Хайтам собирается разбираться с Дори. Тигнари надеялся, что ему не нужно будет знать всех деталей чужих действий, потому что, зная аль-Хайтама, он обязательно придумает что-то вычурное. Сейчас Тигнари интересовало немного другое. – Коллеи. – Напоминает он в паузе. – Вы... сможете разобраться без меня, пока я проверю её? Кавех задумался, аль-Хайтам просто нахмурился. Хороший вопрос, наверное. Но Тигнари всё равно не понимал в их хакерском деле абсолютно ничего, поэтому делать ему тут, наверное, тоже нечего. А проведать Коллеи он бы не отказался. – Кавех, – Зовёт аль-Хайтам в итоге. – Останься с Сайно. Вдруг ему станет лучше. А ты, Тигнари, можешь вернуться к Коллеи. Мы должны справиться вдвоём. Если ты сможешь сделать так, чтобы она самостоятельно ходила или хотя бы была в сознании, сможешь притащить её сюда. Там Коллеи... – Знаю, знаю. – Перебивает Тигнари. – Там Коллеи будет хуже, чем если бы она была тут. Я знаю о её болезни больше, чем ты, Хайтам. – Аль-Хайтам снова нахмурился, потому что его упрекнули в том, что он чего-то не знает, подумал Тигнари весело. – На меня можно положиться. Ему кивнули, и Тигнари, пожелав удачи напоследок, двинулся в тихую комнату. Он не простит себе, если не сможет помочь Коллеи. Так быстро по этому зданию он ещё никогда не бежал. Повезло, что дорога за такое долгое время въелась в память чувством вины и ужасными картинками перед глазами, которые Тигнари бы тоже с радостью забыл. Дверь, надо же, всё ещё была открыта. Тигнари осторожно прошёл внутрь, готовый к тому, что, возможно, тут кто-то уже есть, но уши не услышали ни одного звука, кроме хриплого дыхания Коллеи. Оно было, уже радовало. Сама Коллеи, точнее её силуэт, который Тигнари увидел в первую очередь, была бережно укрыта накидкой аль-Хайтама, и лежала она так, будто кого-то обнимала. Быстротой молнии Тигнари подскочил к ней, стараясь разглядеть в темноте блеклое лицо. А именно лицо у Коллеи, как Тигнари успел разглядеть, когда глаза уже привыкли к темноте, было ещё белее, чем лицо Сайно каких-то пятнадцать минут назад. Вот это уже проблема. С собой он успел прихватить только лишнюю бутылку воды, которая была схвачена рукой автоматически ещё до того, как Тигнари сообразил, что в таких ситуациях Коллеи нельзя было поливать водой. У неё до этого уже было такое – тогда на носу были экзамены, к которым из-за болезни она не могла подготовиться как следует. Коллеи очень сильно волновалась, из-за этого элеазар снова обострился, и Тигнари пришлось срочно везти её в больницу, не имея ни малейшего понятия о том, что ему делать. Сейчас больницы у них не было. Была только собственная вина за то, что Коллеи вообще была во всё это втянута, и необходимость помочь ей хоть как-то. Исходя из того, что Тигнари читал про элеазар, в таких ситуациях могло помочь аккуратно растереть кисти и пальцы, положить голову на что-то мягкое. Чего-то мягкого у Тигнари с собой не было, – пришлось воспользоваться собственными коленями. – Коллеи, – Шепчет он, аккуратно убирая зелёные пряди с лица. – Коллеи, пожалуйста, открой глаза... Прошу тебя, я не хочу, чтобы ты умирала по моей вине. Помочь Тигнари и правда мог мало чем, поэтому прокручивал в голове всё, что читал до этого, надеясь найти хоть какой-то другой способ. Но Коллеи даже реагировала на то, что Тигнари ей шепчет – разве что иногда зрачки под веками бегали туда-сюда, одна из ладоней сжималась. Вряд-ли это ей помогало, но Тигнари был рад уже такой реакции. Стараясь не навредить рука осторожно коснулась чужого лба, который был горячее, чем когда-либо. Сложно было представить, что Коллеи чувствовала всё это время, пока никто даже не был в силах ей помочь. А теперь был Тигнари – и он, надо же, тоже не был в силах ей помочь. Он старался, вспоминал всё, что знал, пытался сделать хоть что-то, но пока что все его попытки были тщетны и встречались молчанием. Коллеи всё так же с мирным и бледным лицом лежала у него на коленях, изредка от чего-то морщась. Тогда Тигнари попробовал повторить всё ещё раз, и ещё раз, и ещё. Наверное, так он сидел с десять минут, просто пытаясь доказать хотя бы самому себе, что он знает, как помочь, может позаботиться о Коллеи, когда ей плохо. Тигнари был как никогда близко к тому, чтобы начать молиться всем Архонтам о том, чтобы у него получилось. Сдаваться он не был настроен, для себя он чётко определил, что не уйдёт отсюда, пока Коллеи не станет хоть чуточку лучше. Сейчас, когда он мог видеть то, что с ней происходит, Тигнари понимал, почему Кавех говорил, что ей «Не очень хорошо». И ему это не нравилось. Рука снова осторожно потрясла Коллеи за плечо, опасаясь, что от неправильного движения она может просто сломаться, как фарфоровая кукла. И, наверное, его молитвы были услышаны. Медленно и неуверенно Коллеи открыла глаза.