Soft

       Самое важное, что нужно знать о Розе – она мягкая. Мягкая, нежная, сладкая, как ожившее клубничное суфле. Даже несмотря на бойкий характер и язык, что острее бритвы, для Фред она оставалась маленькой и милой. Той самой девочкой с ярко-розовой помадой и одним испанским словом на десять английских, не потому, что она не знает нужного перевода, а потому что так точнее по смыслу. Той самой девочкой, которую Фред встретила на Пенн-стейшн и привела в их новый дом.        Даже годы спустя ничего не изменилось. Роза была мягкой не только внутренне, она была мягкой целиком. У нее были мягкие изящные ручки. Мягкая копна густых смоляных волос мягкими волнами опускалась по плечам. Мягкие изгибы тела. Мягкий мелодичный голос, который даже раскатистый испанский «р» произносил мягче.        Роза притягивала к себе людей как магнитом, светила ярко, как ласковое весеннее солнце, и согревала всех своим присутствием. Ее тепло грело, в отличие от разрушительного огня самой Фред, от которого следовало держаться подальше, вот только Роза игнорировала любые предостережения.        Когда Розы не было рядом, дом казался слишком пустым.        В этот раз она ушла на очередные латинские посиделки, куда Фред был путь заказан – слишком плохо знает испанский, слишком белая и слишком привилегированная, и это при том, что часть аренды за их общую квартиру до сих пор оплачивала бабушка... Подобные вечера часто заканчивались непредсказуемо, после чего Роза возвращалась домой позже и... жестче.        Открытые мягкие улыбки сменялись каменным панцирем безразличия и острыми углами недовольства, а иногда и потеками туши на мягких щечках. В такие моменты злость подбиралась к самым кончикам пальцев Фред, жгла под ногтями и щекотала кости, но Роза не позволяла огню выйти из-под контроля. Приползала под бок, сворачивалась в маленький клубочек и снова становилась мягкой.        Никто не был достоин этого мягкого взгляда и теплой улыбки.        Никто. Особенно, Фред.        Беспокойство нарастало.        Хотелось курить. Сигареты были припрятаны в кармане джинсовки, что висела на крючке у самого порога вместе с ключами. Фред никогда не нужна была зажигалка, щелчка пальцев или даже прикосновения было достаточно. Но Роза запах табачного дыма не выносила, и Фред стабильно врала, что бросила, прекрасно зная, что Роза видит насквозь и ее саму, и ее неумелое вранье. Иногда Фред честно бросала, но надолго никогда не хватало.        Она уже собиралась сдаться в очередной раз, но из прихожей донесся шум. – Mi amor, я дома!        Голос звучал как обычно, значит все было в порядке.        Фред никогда бы не призналась себе в том, что была рада. Рада, что Роза дома, а не где-то еще, с кем-то, кто скажет или сделает гадость, с кем-то, кто недостоин находиться рядом. Поэтому она уткнулась в книгу, усиленно убеждая себя, в первую очередь, что увлечена чтением. Буквально через несколько секунд Роза уже развалилась на диване и внаглую отобрала несчастную книжку. – Я думала, ты уже спишь. – Днем выспалась. – Готовилась снова меня успокаивать? – Понятия не имею, о чем ты... – Да-да-да, как же...        Судя по всему, болтать Роза не собиралась, хоть и выглядела донельзя довольной собой. Болтать пришлось самой Фред. – Что, сеньора Салазар сегодня ни за кого не сватала? – Сватала. Мигель очень милый. Даже на сиськи мои не пялился. – Надо же, и когда свадьба? – Боюсь, что никогда, потому что вместо моих сисек он пялился на задницу одного из кузенов Эрнандес. – Того, который совершеннолетний, надеюсь?        Фред сохраняла серьезность, но, когда Роза ущипнула за бок со своим недовольным «иди ты!», все-таки не выдержала и рассмеялась. Недовольство Розы, особенно наигранное, быстро сходило на нет, а смех был таким же мягким как она сама. Почти незаметно она положила голову на колени Фред. Привычно уже. – Как же хорошо дома.        Глаза Розы заволокло пеленой, как бывало во время видений. Фред не смела ее отвлекать, только молча сидела и смотрела. Как только Роза вернулась в реальность, сразу улыбнулась. Той самой мягкой улыбкой, предназначенной только Фред. – Что ты видела? – Кое-что очень хорошее.        В этот момент, на целую секунду, Фред подумала, что, возможно, достойна, хоть чуточку больше, чем все остальные.