The Tempest

– Да, я сегодня опять в библиотеке. Да, в такую погоду. Если хочешь, приходите — вместе почитаем, раз вы с Рональдом не можете без меня, — ей пришлось держать телефон щекой, чтобы аккуратно собрать мокрый зонт. — Спасибо за заботу, но мне сегодня обязательно нужно быть здесь, – стряхнув несколько капель с вельветовой юбки, она зашла в двери библиотеки, – Да, обещаю, что на следующие посиделки я приду, утешь Джинни. Все, не могу говорить. Гермиона толкнула тяжелую деревянную дверь и вошла в холл Центральной библиотеки наследия и образования LRF по Фенчерч-стрит в магловском районе Лондона. Оставив в гардеробной плащ и отметив свой читательский билет, девушка поспешила на встречу Литературного клуба. Девушка была в предвкушении вечера, сжимая в руках книгу с большим количеством закладок и распечатанные листы с заметками. Обойдя книжные стеллажи, она остановилась, разглядывая всех собравшихся. “Он снова пришел”, — пронеслось в голове у девушки. Драко Малфой сидел, лениво облокотившись на ручку резного кресла, подперев кулаком голову, и внимательно слушал полненького джентльмена в твидовом жакете. Его темный пиджак в мелкую зеленую клетку был небрежно расстегнут, а воротник белой рубашки подчеркивал острую линию челюсти. Платиновые волосы идеально уложены назад. Длинные пальцы лениво перелистывали страницы тонкой пьесы Уильяма Шекспира “Буря”, которую они выбрали на обсуждение Литературного клуба на этот вечер. Гермиона поприветствовала его коротким кивком и села в свободное кресло. Уже несколько недель Драко Малфой посещал с ней один и тот же клуб выходного дня! В первый раз увидев его в библиотеке, она была не просто удивлена, она была ошарашена происходящим. Воспоминания пролетели перед глазами, будто бы это было вчера — тысяча проносящихся мыслей в голове норовили устроить взрыв и похоронить в нем все самообладание молодой ведьмы. “Драко. Малфой. В магловской библиотеке?! Уму непостижимо”. Пришлось зажмурить и протереть глаза, чтобы понять, что это не иллюзии и не плод ее богатой фантазии. Нет, это определенно был он — стоял у стеллажей британских классиков и с интересом разглядывал корешки книг. Полосы яркого дневного света проникали через высокие своды окон и подсвечивали старые деревянные полки и фолианты с золотыми вензелями. “Возьми себя в руки, Грейнджер! Это же не восставший Волан-де-Морт, а всего лишь Малфой! Ради всего святого, успокойся! Он имеет полное право здесь находиться, как и любой другой гражданин Британии”. Гермиона поправила выбившуюся прядь и оглядела другие ряды книжных полок. “Хоть я и уверена, что Малфой-мэнор может похвастаться намного более обширной коллекцией книг… но вряд-ли в ней есть магловские издания. О, великий Мерлин, Гермиона, соберись, люди ждут”. Девушка попыталась отогнать свои размышления и сосредоточиться на участниках клуба. Это была первая встреча Литературного клуба в новом году, и они единогласно решили начать с творчества Уильяма Шекспира. Глава клуба поприветствовал всех, произнеся вступительную речь, и они принялись за неторопливые обсуждения, и вскоре Гермиона позабыла обо всем вокруг, кроме участников их маленького кружка. Миссис Смитт увлекла ее дискуссией о причинах вражды семей Монтекки и Капулетти и вывела ее на жаркий спор, который подключил всех остальных участников в обсуждение. По ее спине пробежался нервный холодок, когда она боковым зрением заметила, что он двинулся в их сторону и прислушивался к разговорам. За весь тот вечер она ни разу не обернулась в ту сторону библиотеки и не дала понять, что заметила его присутствие. Уже сидя дома на кровати, укутавшись в плед, она дала волю своим мыслям и пришла к выводу, что это было всего лишь совпадение, дикое, выбивающее воздух из легких, но всего лишь совпадение. Но на всякий случай в понедельник во время обеда Гермиона подошла к Рону и уточнила, нет ли у отдела магического транспорта задания в магловских районах. После войны, громких судебных процессов и частичного оправдания Малфой-младший потерялся из вида прессы, и она совсем о нем ничего не слышала. Но спустя три года он на общих правилах и без рекомендаций поступил на службу в Министерство магии в Отдел магического транспорта, который находился на более нижних уровнях министерства и совсем не пересекался с ее Отделом магического правопорядка. Гермиона видела его всего раз на новогоднем корпоративе, где собрались все отделы. Малфой был слегка отстранен и замкнут и тщетно старался не выделяться из толпы, хотя его было сложно не заметить — идеально уложенные волосы, серый костюм-тройка, сшитый точно по фигуре, начищенные до блеска броги. Прислонившись спиной к одной из колонн зала, он лениво перекатывал лед в своем бокале с огневиски и явно витал в своих мыслях. Гарри тогда подошел к нему и дружески пожал руку, вовлекая в беседу и вызывая у Драко едва заметную ухмылку. Заговорщически наклонившись, Гарри что-то прошептал, и Малфой поднял взгляд, пересекаясь с Гермионой. Они долгую минуту смотрели друг другу в глаза, прежде чем она поспешно опустила взгляд. Подглядывала, как школьница, отчитала она себя тогда. На посиделках своей дружной компании она не раз узнавала от Гарри, что Малфой помог в одном из следствий аврората или же проявил себя в дружеской игре в квиддич между отделами. Кроме мимолетного взгляда она больше с ним не пересекалась: их отделы не работали вместе, в столовой Министерства было всегда слишком много народу, пропускные камины были совершенно с разных концов холла. Выходные же она предпочитала проводить с книгами и кофе, лишь изредка выбираясь в кафе или бары для встреч с друзьями. Посещение Лондонских библиотек являлось одним из ее хобби, особенно в послевоенные годы. В них всегда царила атмосфера мира, уединения и спокойствия. Девушка будто попадала каждый раз в другую вселенную и встречалась со старыми друзьями — молчаливыми, но такими многогранными, потрепанными книгами. Гермиона любила часами гулять меж книжных полок, не спеша выбирая книгу для чтения, прислушиваться к тишине залов и легким перешептываниям посетителей. A два раза в месяц она бывала на встречах Литературного клуба, где приятно проводила время в компании дюжины интеллигентных и начитанных британцев. Они уютно присаживались в одном из отдаленных читальных залов библиотеки и обсуждали выбранную две недели назад книгу. Иногда к ним присоединялись находившиеся в тот момент посетители, и Гермиона была очень рада, когда видела их на следующей встрече, но ее устраивал их небольшой круг друзей по интересам. Первый раз, когда увидела его фигуру субботним вечером, она была откровенно в шоке. Какое же было ее удивление, когда на следующую встречу клуба он тоже пришел, и еще через две недели. Гермиона уже не могла делать вид, что не замечает его присутствия, и легким кивком его приветствовала. Драко кивал в ответ, и легкая улыбка слегка касалась его губ. Другие члены клуба тоже не смогли не заметить интереса молодого мужчины к их скромному кругу, и в один из субботних вечеров мистер Прайс отодвинул для него стул, жестом приглашая присоединиться. Драко Малфой, разрушая все стереотипы, выстроенные о нем в голове девушки, вежливо поблагодарил, улыбнулся и сел на предложенное место. Так их литературный клуб увеличился еще на одного постоянного участника. Малфой никогда почему-то не вступал с Гермионой в открытую полемику, но более открыто общался с остальными членами, будто давая ей время привыкнуть к своему непривычному образу: он в окружении маглов и одной маглорожденной обсуждает художественный слог автора-магла. «Если бы услышала об этом несколько лет назад, — подумала девушка, — точно бы отправила бы этого человека провериться на нарглов». Но Гермиона действительно все больше привыкала к его обществу, перестала выделять его из общего круга участников и иногда увлеченно заслушивалась его высказываниями. Про его бархатный низкий голос, который казалось, забирался ей под кожу, девушка старалась не думать. Постепенно они начали здороваться короткими “Добрый вечер, Грейнджер», «Добрый вечер, Малфой” и иногда вести короткий диалог, пересекаясь взглядами. Гермиону это слегка смущало, но Драко сохранял самообладание и ни разу даже не упомянул, что был знаком с ней до встречи в библиотеке.. Естественно, всем членам клуба было интересно узнать поближе молодого мужчину, и Драко отвлеченно рассказал, что с детства ему привили любовь к литературе, но он не уделял ей должное время в юношестве, и, когда остепенился и начал самостоятельную жизнь, понял, что ему необходимо хобби, а он всегда любил читать. Друг посоветовал ему пройтись по книжным магазинам или библиотекам, и вот в один из вечеров он оказался рядом с их обществом и заслушался обсуждениями. “В тот же вечер дома я прочитал книгу, которая была на повестке вашего литературного вечера и последующего тоже, и просто не мог не прийти на следующую встречу”. После каждого заседания клуба Гермиона все чаще начала ловить себя на мысли, как их точки зрения на многие места в произведениях удивительным образом совпадают. Как иногда в диалогах он продолжал ее мысли, или она замечала, что именно так и хотела высказаться по тому или иному отрывку. Она никогда бы никому не призналась, но им нравились одни и те же места в произведениях. Мир, должно быть, сошел с ума. С другими участниками клуба он был вежлив и мил, но в спорах был безжалостен, приводя оппоненту неоспоримые факты, и это доказывало точку зрения Гермионы, что он проводил немало времени в подготовках. В Министерстве они так и не пересекались, а каждый раз под конец литературного вечера Малфой одним из первых прощался и уходил. Ей никак не удавалось его застать до или после встречи, не привлекая внимания остальных. Так библиотека Центра наследия и образования LRF каждую вторую субботу стало единственным местом, где они могли пересечься и поговорить, но только о книгах и в кругу единомышленников. Это начало слегка уязвлять Гермиону, ведь иногда Гарри за посиделками в Норе рассказывал смешные истории, как Малфой заменил одного из загонщиков в их команде, и они в пух и прах разбомбили команду аврората во главе с Оливером Вудом, и Рон, смущаясь, даже пожал Драко руку. Было очевидно, что Малфой и словом не обмолвился, что иногда видится с ней, поэтому и девушка не стала про это рассказывать. Друзья были в курсе ее увлечения клубом, и она не раз звала их присоединиться, но никто не горел желанием. Только Джинни пару раз с хитрым взглядом спрашивала, ходят ли в клуб симпатичные парни. И вот, очередная суббота, за окном проливной дождь с редкими раскатами грома, который будто и не думал прекращаться. У нее в руках книга, распечатанные страницы с пометками и в этот вечер она точно попытается вывести Малфоя на открытый диалог. “Буря” — одна из ее любимых пьес Уильяма, четверостишия зачитаны наизусть, а главный герой, Просперо — волшебник. Гермионе не терпелось узнать мнение Драко о произведении еще с момента, когда она предложила ее на прошлом сборе клуба. – Кхм, давайте начнем, – девушку из мыслей вывел мистер Прайс, тот же мужчина, что до этого беседовал с Малфоем, – Рад приветствовать всех собравшихся. Должно быть это судьба, раз за окном сейчас такой ливень. Когда он закончил свою мысль относительно мотивов создания пьесы, Гермиона решила задать новую тему для диалога. — Все же согласны, что в первой сцене Шекспир блестяще показывает, что в конечном итоге перед природой все равны? Что буря вызывает не просто физическое крушение корабля, а всей иерархии и социальных перегородок? Ведь “Какое… — Какое дело этим волнам до имени короля”, — Драко продолжил строчку, которую она хотела произнести, — Советник Гонзало напоминает о почтении к королю, но команда понимает, что их спасение зависит от знаний и опыта, а не от положения людей в общественной иерархии. Схожесть их мыслей вновь обескуражила Гермиону, и она чуть дольше чем обычно задержала на нем взгляд, Драко же просто откинулся на стуле и сцепил руки в замок, но их зрительный контакт не спешил прерывать. За окнами полыхнула молния и дождь с удвоенной силой принялся барабанить в окна. — О я очень люблю высказывание принца Фердинанда в бурю, что “Ад пуст все демоны сюда слетелись”, - пожилая женщина ухмыльнулась сама себе. — И ведь это высказывание можно применить к любой эпохе. — Но не будем забывать, что буря — не прихоть природы, а проделки духа Ариэль и волшебника Просперо, который возжелал мести, — вступил в диалог мистер Вуд, особенно верующий человек. — Пусть месть и порок, но все же считаю, Просперо имел на это право. Обладая властью, но будучи чистым душой, он решил сосредоточиться на науке и магии, отдав бразды правления брату, за что и поплатился, — Гермиона постаралась увести разговор подальше от религии и поближе к сюжету пьесы. — Шекспир показывает, что если мудрецы откажутся от государственных дел, то захватившие власть честолюбцы могут привести к гибели и государство и самих ученых, — Драко будто перехватил у нее клубок ниток и продолжил его разматывать, вновь пересекаясь с Гермионой взглядом. По спине девушки тотчас пробежали мурашки то ли от этих ощущений или от того, что через деревянные окна библиотеки иногда сквозило. По мере течения вечера участники клуба разобрали причину разъединения групп после крушения и дошли до замысла волшебника Просперо соединить дочь Миранду и принца Фердинанда. Гермиона следила за ходом мыслей участников и старалась возвращать их к теме вечера, если участники увлекались и начинали уходить от темы. Тем временем Драко продолжил мысль миссис Смит: — Просперо с помощью магии и духа Ариэля пробудил симпатию героев, но когда они признаются в чувствах, волшебник воздвигает принцу препятствия, чтобы испытать истинность и прочность возникших уз. — “Должно препятствия создать для их любви, чтоб легкостью ее не обесценить”, — вставляет строку из пьесы Гермиона. — Да, волшебник призывает юного принца к сдержанности и терпению. Драко вновь смотрит в ее глаза, и она замечает улыбку, которая тронула его губы. Гермиона тотчас зарделась. “Великий Мерлин, что я обсуждаю с Драко Малфоем? Это звучит так двусмысленно”. — Натаскать тысячи больших поленьев — слегка жестокое наказание для нежного принца, — заметил мистер Брук. — Вы правы, но Фердинанд добросовестно выполняет работу, ведь “Мне был бы ненавистен этот труд, когда бы не она. Она способна смерть сделать жизнью, муку - наслажденьем”, — Драко в который раз удивляет Гермиону, зачитывая наизусть одну из ее любимых строчек пьесы, ни разу при этом не подглядев в книгу. Пару раз за вечер ее отвлекали от дискуссий посетители читального зала, где они разместились, и она с удовольствием отвечала на их вопросы по теме встречи, рассказывала про график собраний всем заинтересовавшимся. Когда Гермиона в очередной раз подключилась к общению клуба, они уже приближались к обсуждению последних сцен пьесы, где волшебник Просперо решает после завершения мести отказаться от своих сил. — Это решение означает признание, что жизнь имеет предел, что даже мудрейшие люди когда-либо исчезнут, — мистер Прайс поправляет кустистые усы и продолжает мысль, — Как все, что существует. Волшебник осуществил свои цели: в конечном счете восстановил справедливость. — Вы правы, — Драко перехватил инициативу. — Просперо в итоге наказал преступников, вернулся в мир людей и даровал счастье дочери и принцу. — Волшебник повелевал стихиями и людьми, но и он признает, что силы человека не беспредельны, в этом смысл грустного финала пьесы. Гермиона этой фразой ставит воображаемую точку в обсуждении самого сюжета произведения, и они провели еще некоторое время, возвращаясь к определенным местам пьесы. Когда литературный вечер подошел к концу, Гермиона чувствовала себя вполне удовлетворенной тем, что у нее получилось — она более открыто шла с Малфоем на контакт и выводила на разговор. Ей даже стало интересно — смогли бы они также общаться, если бы рядом не было дюжины людей. Девушка начала неторопливо убирать книгу и записи в сумку, не забыв при этом незаметно наложить водоотталкивающие чары, уже представляя, как проведет остаток вечера за бокалом вина и перемоткой в голове их диалогов. Дождь все не планировал прекращаться, и она была рада, что у библиотеки есть уединенный проулок, зайдя в который можно незаметно аппарировать. Но подняв взгляд, она с удивлением обнаружила, что Малфой стоит, прислонившись к книжной полке и явно ждет ее. Руки сложены на груди, на плечи уже накинут черный тренч, а три верхние пуговицы рубашки расстегнуты. — Ты сегодня слишком словоохотлива, Грейнджер. Хорошее настроение? — Это просто одна из моих любимых пьес, Малфой, - Гермиона продублировала его позу и тоже прислонилась к полкам, скрестив руки. Драко смерил ее хитрым взглядом. — Я думал, это будет Ромео и Джульетта. Сплошь душевные муки, терзания, — он слегка сморщился, будто надкусил конфету Берти Боттс со вкусом ушной серы. — Что ж, я не так банальна, — она самоуверенно улыбнулась и вздернула нос. Малфой хмыкнул и провел рукой по волосам, убирая выбившиеся локоны назад. Гермиона решила продолжить непринужденный настрой их беседы. Ей почти не верилось, что это происходит на самом деле. — Если честно, я думала, что, если ты когда-нибудь услышишь имя Шекспира, ты подумаешь, будто это какой-то полоумный маг, трясущий посохом. (Shake spear - трясти копьем/посохом) — Хах, ты права, в другой жизни я бы определенно так сказал. Малфой оттолкнулся от полок и подошел к ней настолько близко, что она смогла оценить ровную строчку на воротнике тренча и блики на жемчужных пуговицах рубашки. — Предлагаю начать это обсуждение с понедельника в столовой Министерства. Пятый стол у окна, где ты каждый день сидишь. — Откуда ты зн… — Гермиона не смогла закончить предложение, невольно засмотревшись на открывшуюся шею Драко. Малфой же усмехнулся, обошел ее и жестом предложил направиться в сторону выхода из библиотеки. Подождав пока она заберет из гардероба вещи, он придержал ей дверь, и они оба вышли под козырек, за которым все еще шел дождь. Уже был поздний вечер, и улица была совершенно пуста. Дождь по крайней мере лил уже не с такою силою, и громовых ударов не было слышно. Один только ветер все еще не унимался. Его рев, смешиваясь с отдаленным гулом спешащих машин, не заглушаемый теперь раскатами грома и шумом ливня, наполнял окрестность. Гермиона поспешила раскрыть зонт, а Драко лишь стоял рядом. Звуки дождя обволакивали, держали в моменте. Дождь будто смывал все маски, а шум заглушал все мысли. Девушка повернулась и встретилась с ним взглядом. Его глаза были того же серого оттенка, что и туманное весеннее утро. Драко пришлось наклониться вплотную, чтобы она его услышала. От него пахло новым пергаментом, свежескошенной травой и мятной зубной пастой. — До встречи, Гермиона, — сказал он и, с глухим хлопком, аппарировал. И тут буря вдруг прекратилась. Из ее головы вылетели все мысли — остался только звук ее имени, произнесенный его голосом.