Самый подходящий кандидат

Иногда слизеринец Деймон Таргариен попросту отказывался понимать своего брата! Семь лет назад, став директором Школы чародейства и волшебства Хогвартс, Визерис Таргариен изменился быстро и неотвратимо. Возможно, всему виной была его чопорная жёнушка и по совместительству профессор Трансфигурации Алисента Хайтауэр, любительница указывать другим (в основном, почему-то, слизеринцам) на то, как важно следовать правилам. Или же сам Визерис внезапно решил заматереть и показать всем, какой он сильный и независимый… Но факт остаётся фактом: семь лет подряд Деймон подавал заявку на должность профессора Защиты от тёмных искусств, и всякий раз брат отказывал ему под всё более смехотворными предлогами. Конечно, Деймон проклял эту должность уже после первого раза, когда узнал, что вместо него учить детей ЗОТИ поставили выскочку Кристона Коля. По его расчётам, профессору Колю суждено было продержаться не больше года (так и случилось, в мае того забрала домой семья потомственных зельеваров из Италии), однако Визерис нужных выводов не сделал и отказал Деймону снова. Новые кандидаты становились профессорами ЗОТИ и уходили, а отношения между братьями Таргариенами портились всё сильнее. После третьего кандидата Визерис дозрел до подозрений и даже набрался наглости попросить снять проклятие. — Если те, кого ты берёшь, не в силах этого сделать сами, в школе им не место, — резко ответил тогда Деймон. — Брат! — Они слабы, Визерис. И в Министерстве магии над тобой уже смеются, зная, что ты назначаешь на эту должность кого ни попадя. — Министр Веларион участвует в каждой комиссии на экзаменах СОВ и ЖАБА и после хвалит выпускников. — Корлис попросту желает чаще видеть Рейнис дома, а не за котлами с усовершенствованным Умиротворяющим бальзамом. Вот и старается, как может. — И всё же… твою заявку я не приму. Возвращайся в Аврорат, Деймон. Отто Хайтауэр говорил, что всегда найдёт занятие для тебя. — Этому мерзавцу лучше работается без меня. Некому мешать днями протирать задницами кресла за общим столом. Тот разговор с братом ни к чему не привёл, и парад недостойных кандидатов продолжился. Когда три года спустя Визерис, словно издеваясь, взял профессором ЗОТИ сына Отто Гвейна Хайтауэра, которым сам Деймон не единожды вытер полы во время своей давешней стажировки в Аврорате (а до этого регулярно сносил его бладжером с метлы в квиддичных матчах в Хогвартсе), это стало последней каплей. Всю осень и зиму Деймон получал с совами письма от профессора Астрономии Мисарии, в которых подробно описывались провалы Гвейна, претензии к нему от старшекурсников и те розыгрыши, которые ему устраивали хорошо относящиеся к Деймону школьники. В Хогвартсе хватало детей, знавших по рассказам людей постарше об успехах Деймона Таргариена на разных турнирах и о его желании поделиться знаниями с учениками. Тем не менее, молодой профессор Хайтауэр продержался до весны. Но когда находившийся у друга Реджио в Румынии Деймон получил сообщение, что Гвейн не смог защитить учеников от всего пары акромантулов, неожиданно появившихся близко от Хогвартса, из-за чего пятеро первокурсников оказались в тяжелом состоянии в Мунго, он понял, что так продолжаться не может, и связался по Сквозному зеркалу со своим давним высокопоставленным другом. А после зашёл в загон, где его уже ждал тот, кого он приручал почти год, — огромный Венгерский хвосторог аномального для своей породы красного цвета, благосклонно откликавшийся на имя «Караксес», — и заговорил с драконом на языке, о котором случайно узнал из заметок Салазара Слизерина в Тайной комнате. — Нам будет не хватать вас обоих, — с сожалением признал старший драконолог Реджио, когда Деймон наколдовал Караксесу седло и залез на него. — Обещаешь как-нибудь навестить нас, Деймон? — Летом увидимся. Так что ждите нас! Освоившись с весом наездника, Караксес оторвался от земли. *** Директор Визерис Таргариен хмурился от того, что весь мир словно обернулся против него. Дети в Мунго поправлялись медленнее, чем он рассчитывал, профессор ЗОТИ, лежащий там же, вообще ещё не пришёл в себя, несмотря на старания целителей (хотя могло быть и так, что они намеренно не говорили о его выздоровлении, чтобы он не попался под руку журналистам и разъярённым родственникам детей). Да, глава Аврората заверил, что всё будет оформлено как несчастный случай, и никаких претензий к школе ни у кого не возникнет, однако шепотки в Попечительском совете указывали на растущее недовольство им, директором. От тяжких дум Визериса отвлекли детские крики, так что он кинулся к открытому окну своего кабинета, а затем, едва глянув, поспешил к выходу из замка. — Немыслимо! — бормотал он, проносясь по короткому потайному проходу. — Только этого нам не хватало! Надо защищать Хогвартс! Он был готов сам сразиться с приближающимся драконом, однако, когда он выбрался наружу вместе с толпой детей, оказалось, что на плавно опускающемся на школьный двор драконе сидит всадник. Очень знакомый, беловолосый… Визерис мысленно выругался и пробормотал: — Ну да, кто же ещё?.. Деймон Таргариен горделиво выпрямился в седле, слушая восторженные вопли учеников. Когда особо смелая девочка — первокурсница Лейна Веларион — попыталась подойти поближе к драконьей пасти, Деймон что-то прошипел ощетинившемуся дракону, и тот послушно опустил голову, давая Лейне себя погладить. В следующий миг громадную животинку дети облепили уже со всех сторон. — Гладим осторожно, резких движений не делаем, от хвоста на всякий случай отошли, — скомандовал Деймон. — Караксесу нужно им шевелить. — Кара-а-аксес! — радостно протянули дети, но всё услышанное выполнили безукоризненно, отчего дракон заметно расслабился и лёг на землю целиком. Визерис поймал самодовольный взгляд брата и тяжко вздохнул: — Деймон, что это значит? — Это доказательство того, что кандидат на должность профессора ЗОТИ умеет обращаться с особо опасными созданиями. И детям в его присутствии ничто не будет грозить. — То был несчастный случай, — недовольно возразил Визерис, уловив более чем прозрачный намёк на вчерашнюю трагедию. — Всего двое акромантулов уложили пятерых учеников на больничные койки. Будь здесь я, эти твари к детям даже не приблизились бы. — Мы не знаем этого наверняка. Но я знаю точно, что в Британии запрещено держать драконов, а потому ты должен немедленно вернуть этого зверя туда, откуда забрал. Сейчас же! К удивлению Визериса, Деймон, вместо того, чтобы послушаться или хотя бы возразить, лишь ухмыльнулся и расслабленно опёрся о невысокую спинку своего седла, поглядывая куда-то… Развернуться Визерис не успел, услышав справа громкое: — Ну что вы, директор, возвращать дракона никуда не требуется: мы сегодня утрясли все формальности с румынской стороной. И я здесь, чтобы поздравить Деймона Таргариена с приручением одного из опаснейших созданий в нашем мире! Да ещё и столь хорошо, что этого дракона можно безопасно подпускать к детям. — Благодарю, министр Веларион, — учтиво ответил Деймон. Караксес под ним, сдавшись на милость учеников, выглядел неприлично довольным своей участью и даже, кажется, тихо урчал. Дочка министра и вовсе со счастливым лицом уже успела забраться на драконью лапу и гладила ладонью чешуйчатый бочок. — Это действительно успех, — очень неохотно признал вслух Визерис. — Но… — Именно этот успех подтверждает, что у учеников нет лучшего кандидата на роль нового профессора ЗОТИ, чем Деймон Таргариен! — перебил его министр и получил поддержку в виде одобрительного гула от детей. — Совет попечителей Хогвартса в полном составе утвердил его кандидатуру. — Когда бы он успел? — возмутился Визерис. — Сегодня, господин директор. Сегодня, — министру хватило наглости похлопать его по плечу. — Их даже уговаривать не пришлось: у многих членов совета на младших курсах учатся дети, и в навыках вашего брата они уверены. Так что сообщаю, что и Министерство магии одобряет этого кандидата. Этого Визерис стерпеть уже не мог, так что не особо вежливо потянул министра за руку в сторонку, подальше от чужих ушей. — Корлис, это безумие, — там попытался втолковать он. — Моему брату ни за что не хватит на это терпения, ты же его знаешь. Да он и месяца в должности профессора не продержится! — Я знаю, что твой брат восемь месяцев подряд каждое утро заходил в загон с драконами и пытался договориться с одним из них. Он адаптировал записи Салазара Слизерина так, что теперь любой, изучивший их, сможет понимать драконью речь. Румынские драконологи почитают Деймона за живого Мерлина, Визерис, и в ближайшие дни о его успехе узнают в заповедниках всего мира. — Слушай, я… — Нет, это ты послушай! — жёстко перебил министр. — Семь лет подряд ты делал из учеников Хогвартса посмешище: они не показали ни одного приличного результата там, где требуется знание ЗОТИ. Новые авроры не в состоянии справиться даже с карманниками в Лютном, они лишь проводят время на попойках и турнирах в плюй-камни. И мы терпели твои ошибки в выборе профессоров, пока время было мирным, но то, что произошло накануне… — Это несчастный случай. — В Хогвартсе не должно быть таких несчастных случаев! — рявкнул министр. Затем оглянулся на затихших детей, нацепил более доброжелательное выражение лица и продолжил тише: — Выбор у тебя простой, Визерис. Или ты берёшь Деймона на роль профессора ЗОТИ, или лишаешься своего поста и будешь отвечать за недосмотр по всей строгости. Я слышал, глава Аврората что-то там тебе пообещал, но участие его отдела и не требуется, если я подам прошение сразу в Визенгамот. И поверь, среди судей достаточно тех, у кого родня учится в Хогвартсе на младших курсах. Визерис с неудовольствием осознал, что его загнали в угол. А главное, все эти люди, вдруг ополчившиеся на него, не понимали, какую яму они роют детям, не знали Деймона так, как он. «Будут проблемы, — тоскливо подумал он. — Но тут уж ничего не поделаешь, придётся их решать». А вслух ответил: — Помяни моё слово, Корлис, это назначение выйдет боком всем вам и притом очень скоро. Но я надеюсь, вы запомните, что я был против. Министр широко улыбнулся, удовлетворённо кивнул Деймону, а потом снисходительно произнёс: — Если такое случится, ты можешь хоть в Ежедневном пророке написать: «Я же говорил!».