О котах и их повадках

Минхо всегда окружали коты.  Практически с самого детства. С отцом ветеринаром и матерью волонтером просто не  могло получиться иначе. После детского сада Минхо сидел в приемном кабинете под ласковое «побудь тихим как охотящийся котенок, солнышко» и наблюдал, как аккуратно осматривают пушистые лапы в белых носочках, открывают рот с набором острых клыков и усмиряют после каждой манипуляции вроде прививки. Конечно, на тяжелые случаи его старались не брать, что не всегда можно было предугадать. Отец объяснял, что у котиков девять жизней, и в какой-то из оставшихся восьми они и их хозяева обязательно встретятся вновь. Если из садика забирала мама, то будни становились еще ярче. Потому что мама учила знакомиться с кошками, успокаивать их и выстраивать контакт. Минхо усвоил, что любой пугливый кот может стать ласковым домашним любимцем, если проявить должные ласку и понимание. Усвоил, что отсутствие заботы, когда о ней не могут попросить, но очень в ней нуждаются, губит даже самое нежное кошачье сердце. Минхо всегда окружали коты. И в школе это не изменилось. Он носил с собой кошачьи снеки, потому что часто подкармливал двух рыжих котов по пути домой. С тихим смешком наблюдал за тем, как они попеременно толкают друг друга, дабы получить больше еды, но не беспокоился, видя на пушистых шеях подвески с информацией о хозяевах. У котов всегда черная дыра вместо желудка, и попрошайничество даже в сытом состоянии закономерно. Минхо считал, что хорошо научился ладить с котами за свои шестнадцать лет. Он понимал по движению хвоста, наклону головы и интонации в мяуканье, чего хочет пушистое чудо. По крайней мере, так было до тех пор, пока за ним не увязался другой, крайне шумный, энергичный и непредсказуемый кот. Бесцеремонно ворвался в личное пространство Минхо и заурчал на свой лад. Этому коту не нужны были лакомства, он не носил ошейник и вообще вел себя слишком игриво. А Минхо любил начинать игры с котами, но никак не самому бегать за брошенной ему мышкой на веревочке. Мышкой являлась очаровательная улыбка, громкий смех и теплые карие глаза, непременно ловившие взгляд Минхо, отчего тот хмурился и неловко отворачивался, будто его голову насильно повернули в сторону общительного новенького. Однако Минхо сам не замечал, как бежал за предложенной игрушкой, вынуждая сердце интенсивнее гнать кровь по организму и стучать, стучать, стучать, итогом чего приходилось позорно краснеть ушами. Благо, Минхо хорошо знал кошек и умел в последний момент остановить себя, прерывая погоню. Кот на такие резкие жесты только хмурился и грустно шевелил усами. А потом Минхо начал находить на своей парте снеки. Любимая булочка из столовой, которую он не успел купить, сок или шоколадка. Каждый день было что-то новое. Поначалу Минхо считал, что это Хенджин, его друг, так компенсирует сокращение их времени общения из-за появившейся у Хвана подружки, так что принимал дары с удовольствием, плохо сдерживая улыбку. Затем Хенджин удивленно отнекивался, мол, нет, не я, но ты и сам недалекий, раз подумал прежде всего на меня, а не на… а, неважно. Снеки перестали принимать, оставляя их нетронутыми. А теплые карие глаза с последней парты больше не лучились таким согревающим светом. Джисон – именно так его и звали, как выяснил на третьей неделе обучения Минхо – внезапно стал тихим и серьезным. Больше не смеялся этим своим раздражающе прекрасным смехом, не напевал под нос красивые песни про инопланетян и вулканы, задумчиво глядя в окно. Джисон стал пугливо отводить взгляд, как только сталкивался им с Минхо.  А Минхо вспоминал приютских котов. В детстве его удивляло, что некоторые из постояльцев приюта испуганно забивались в самый дальний угол клетки и дрожали при виде протянутой руки так, что весь стол ходил ходуном. Мама объясняла озадаченному сыну, что не всегда тот кот, который ищет любви, находит ее в человеке с первого раза. Иногда этому предшествует череда жестоких и злых поступков. Поэтому, когда любовь все-таки приходит, животному сложно ее принять и поверить. К этому моменту они становятся шуганными, забитыми жизнью комочками. Минхо всегда окружали коты, и он очень раскаивался, что так и не научился до конца их понимать. Раскаивался, когда перестал угрюмо отводить взгляд и несмело, даже чуть неловко, улыбался, встречая чужой. Раскаивался, когда покупал любимое не им шоколадное молоко и, быстро проходя по ряду, ставил его не на свою парту, а потом наблюдал, как кот принимает лакомство и еще несколько несмело мурлычет, вновь задумчиво глядя в окно и перебирая в руке пустую коробочку. Спустя две недели таких подкормов, Минхо привычно вошел в еще пустующий класс с коробочкой шоколадного молока. Он не заметил, как мягко закрылась дверь еще за одним человеком. – Ты похож на охотящегося котенка, который старается тихо подкрасться к цели. Минхо дергается, когда слышит смешок.  – Прости, я не хотел тебя напугать. Джисон подходит со спины и осторожно кладет около молока булочку, рукой совсем рядом проезжаясь по парте возле другой, сжатой в неполный кулак, напоминающий кошачью лапку. Минхо смотрит на свою любимую булочку, дрожаще выдыхая. Смотрит и не понимает, кто из них все это время был котом. Надо бы что-то сказать и объясниться, но выходит только: – Ты не хочешь прогуляться со мной сегодня, после школы? Я покажу тебе рыжих котов. – Хочу. Минхо всегда окружали коты. И, кажется, только что он обрел своего. Того, с которым хотел бы встретиться в каждой из его девяти жизней. И в каждой из своих, вероятно, тоже.