У обрыва в 00:45

— Да брось, Даллон, всё у тебя получится. Ты ей понравишься. Девушки любят, когда парни берут инициативу в свои руки. А ты ведь это умеешь. Плюс ко всему — любая девчонка влюбится в твой взгляд. — Брен, ты так говоришь, словно ты и есть та девчонка. ××× Существа, счастливее Даллона, я никогда не встречал. Он отлично освоился в нашей группе, и я называю его нашим лучиком света. Не вслух конечно. Не знаю, мне кажется, что так и есть. Да только раздражает, когда тот переходит на сторону Спенсера, и они начинают прикалываться надо мной. Всё время мы теряли наших гитаристов: мать его Райан, Брент и Джонни. Но что-то мне подсказывает, что Даллон рискует всех переплюнуть. Невероятная личность. К тому же в его арсенале присутствует бэк-вокал. И тут Даллон также хорош. Мне кажется, что наш нынешний альбом "Too Weird To Live, Too Rare To Die!" может стать моим самым любимым. Да, идея с радужным дымом на обложке просто блеск. Эта личность на ней — не я. Но таким я представляю человека из Вегаса. Чёрно-белое окружение, сигарета, радужный дым — как по мне, очень походит на этот город. Ну и у песен очень приятные и знакомые мотивы. В них слишком много секса, наркоты, сигарет и выпивки. Ах да, и конечно же любви. Без неё никуда. И по правде говоря, этот альбом является для нас чем-то личным, сокровенным. Словно "Too Weird To Live, Too Rare To Die!" рассказывает про каждого из группы, про наше былое прошлое, когда все мы были довольно молоды и глупы, занимались всякими непристойными вещами, не заботясь о мыслях других. Например, This Is Gospel. Эта песня связана со Спенсером, а именно затрагивает то время, когда Смит стал зависим от наркотиков. Увы, но это так. Да, похоже в этот проект я вложу большую часть своей души, ведь это так похоже на меня. Здесь появились мелодии, напоминающие электропоп. Я уверен, этот альбом принесёт большой успех. Хоть мы за этим и не гонимся, я понимаю, что такое не может не нравиться. Ведь мы звучим искренне и очень современно, и каждый текст написан с большим старанием и любовью. ××× Мы со Спенсером репетировали вдвоём. Даллон ещё не пришёл, но у него уважительная причина: он делает предложение любимой девушке. Я нисколько не сомневаюсь в том, что она согласится, потому что Уикс тот ещё романтик. Мой уголок в личной жизни заняла Сара, а Спенсер до сих пор холост. Если память мне не изменяет, то её зовут Бриззи. Даллон только о ней и говорит, не затыкаясь: "Бриззи такая милая", "У Бриззи очень изящная походка", "Какие у неё сексуальные ноги, ей Богу!" ну и так далее. В какой-то степени он похож на меня, когда я только-только влюблялся в Сару. Но я вслух ничего не говорил. Я вообще не затрагивал эту тему и никому не рассказывал о своих чувствах; о том, что запал на девушку, ибо все хотели поженить меня с Райаном. Не забуду то время. Но чувства от любви к Саре тяжело было держать в себе, когда некому об этом поведать. Нет, я мог кому-нибудь рассказать, но я ещё сам не был уверен в своих чувствах. Но Даллон... Любовь у него превращается в одержимость. Я часто говорил ему, чтобы он был осторожнее, ведь это не приведёт ни к чему хорошему. Уикс кивнул и обещал стараться любить, а не сохнуть. — Как думаешь, чем они сейчас занимаются? — спросил Спенсер между делом. — Думаю, пьют виски, а потом поедут шалить у Даллона дома, — ответил я, усмехнувшись. — Ох уж эти твои интимные фантазии, Брендон. Ну нельзя быть таким грязным, — сказал Спенсер с улыбкой. — Ну, значит я исключение. Да и вообще — молчи! Можно подумать, ты у нас ангелочек. — Для ангелочка я полноват, крылья меня не поднимут, ха-ха, — начал смеяться Спенсер. В репетиционную вошёл Даллон, громко захлопнув за собой дверь. — Ну, сердцеед, как всё прошло? — спросил Спенсер, с нетерпением ожидая ответа. Голова Даллона была опущена, но как только он поднял взгляд на меня, я понял, в чём тут дело. — Она отказала... О боже, Уикс выглядел ужасно! Он был расстроен так, что его трудно было узнать. Глаза Даллона были слегка мокрыми, кажется, он не сумел сдержаться. Ну конечно, несколько лет сходить с ума от одной лишь девушки... И принять отказ. Даллон сел на стульчик, наклонившись и скрестив руки. Он закрыл глаза, и его уставшее лицо словно молило о помощи. — Как же так? — вдруг задался я вопросом. — Чего это с ней? Как можно было тебя отшить? — Не знаю. И ведь я даже не сказал ничего глупого, вёл себя, как следует... Сердце Даллона было разбито вдребезги, а осколки собрать просто невозможно. Их слишком много. Ещё все они очень острые: не осторожно возьмёшь — сильно поранишься. — Друг, не падай духом, — начал Спенсер. — Брендон, тащи бухло, у нас критическая ситуация! — Не надо, — тихо ответил Даллон. — Я не хочу. — Ты уверен? — спросил я. — Да. Мне просто нужно забыть Бриззи. Просто забыть её... — Даллон, ты выглядишь просто ужасно, — подметил я. — Может, тебе немного постоять на свежем воздухе? Ты бледен, как мел. — Я в порядке, правда, — ответил Уикс и поднял на меня свой взгляд. В душе ему было до сих пор очень больно. — Я бы хотел пойти домой сейчас. Мы со Спенсером переглянулись, и Смит уверенным тоном сказал: — Вообще без проблем, чувак. Тебе нужно отдохнуть как следует. — Спасибо, — сухо ответил он и встал, направляясь к двери: — До встречи. Спенсер попрощался, но я настоял на том, чтобы проводить его. Даллон понял, что меня уже не переубедишь, потому и согласился. Мы шли по коридору к лестнице. Уикс молчал, как рыба и смотрел себе под ноги. Его тяжёлые вздохи заряжали меня очень тоскливой и отрицательной энергией, но и Даллона можно понять: эта девушка прочно засела в его сердце, он был влюблён в неё уже давно, а тут... Они ведь и общались какое-то время, но последние два года очень редко. То Бриззи всегда занята, то Даллон на концертах с нами. И как я его сейчас понимаю. Меня ведь тоже когда-то отшивали, и даже не раз, но у Уикса совсем другая история. Мои романы были короткими, я влюблялся почти на ходу и сразу переходил к признанию, толком не зная человека. Скорее всего, это послужило мне уроком, и я смог завоевать Сару, мучаясь очень долгое время. Поэтому после стольких лет любовных мук получить отказ — как пройтись по раскалённым углям, чтобы получить миллион поддельных долларов — бессмысленно. Боюсь, Даллон ещё очень долго будет отходить от всего этого. Но я надеюсь, что он справится. И мы со Спенсером всегда будем рядом. Выйдя на улицу, Даллон глубоко вдохнул и медленно выдохнул. — Спасибо ещё раз. До скорого, Брендон, — сказал он, слабо и даже фальшиво улыбнувшись. — Да не за что. Береги себя, друг. Пока. Даллон шёл прямо, а я ещё некоторое время наблюдал за ним издалека, пока он не завернул в переулок. Я постоял так ещё пару минут, но потом понял, что пора возвращаться. — Жалко парня, — сказал Спенсер, как только я вошёл и сел рядом. — Надеюсь, он не будет делать каких-нибудь глупостей. — Не думаю, что Уикс способен на это, — ответил я с досадой. — Но выглядел он даже жутко. — В любом случае, что бы ни случилось, мы же всегда рядом, — подметил Спенсер, но я его сразу перебил: — Поверь, Спенс, сейчас одиночество — его самый лучший друг. Само собой, мы должны его поддерживать, но не так, чтобы он чувствовал себя озабоченно. Понимаешь? — Да. Ладно уж, давай пока продолжим. Это ещё успеем обсудить. Я поддержал Смита и взял в руки гитару. ××× Прошла неделя. Даллон потихоньку стал выглядеть более живым, он явно начал приходить в себя. Но когда оставался один, всё время грустный смотрел в стену и о чем-то думал. А может и о ком-то. Возможно, о ней. — Бухнуть охота, — сказал как-то Спенсер. — Надеюсь, никто не против? — Ни в коем случае, — ответил я с улыбкой. — Даллон, ты с нами? — Не... А хотя давайте. Давно я не пил, — ответил Уикс. — Только одну бутылку. — А мы больше и не будем. А то если набухаемся в хлам, то репетировать не сможем, — ответил Спенсер. — Так ведь, Брендон Буховски? — Да, да, понял, — ответил я, закатывая глаза. — Одна бутылка каждому, не больше. — То то же. Я сходил за тремя бутылками холодного пива. Хорошо, что никто не знает о моём тайнике, где я прячу выпивку. Открыв бутылки, Спенсер заговорил: — Давайте выпьем за нашего нового героя, который спас меня на прошлом концерте. За тебя, Даллон! Уикс тогда вовремя отбил рукой бутылку, которую один из зрителей метнул в Спенсера. И в тот миг я вспомнил себя. Стеклянная бутылка однажды прилетела мне в глаз. Это было вроде в две тысячи шестом на одном из фестивалей. Мы исполняли вводную песню, как вдруг бутылка миновала Джона и Райана, попав мне в глаз. Было до жути больно, но я помню это обрывками, ведь из-за удара потерял сознание. Но меня этим не возьмёшь. Через пару минут я встал и весело продолжил петь с того же момента, как ни в чём не бывало. А Уиксу пришлось перебинтовать руку, потому что, как оказалось, бутылка уже была разбита, и она сильно расцарапала ему руку. Вот он и ходит до сих с повязкой. — Да ладно тебе, Спенс, — заскромничал Даллон. — Серьёзно, если бы она мне в голову прилетела, я и представить не могу, что бы со мной стало. Послышался звон бутылок пива. Тост и вправду хороший. Эх, Спенсер, как же тебе повезло. По крайней мере намного больше, чем мне тогда. Мы одновременно отхлебнули пива. — Да, Спенсер прав. Ты ему фактически жизнь спас, — сказал я с улыбкой и недовольно обратился к Смиту. — Спенс, что это за пиво? На вкус — говнище. — А я думал, ты покупал, — задумался Даллон. — Даллон, я не мог купить эту мерзость. Спенсер, признавайся. — Так я другого и не нашёл. В спешке зашёл в ларёк какой-то, даже не посмотрел, что взял. Брендон, это ты виноват. Нахрена было меня так торопить? — Ну извините, — стал возражать я. — Мы и так опаздывали на репетицию. Что я мог ещё сделать? — Парни, парни! Расслабьтесь, — вмешался Даллон и заговорил так ярко и величественно. — Да, на вкус непривычно, но это не повод сейчас искать виноватых. Давайте просто выпьем и продолжим репетировать. Мы поддержали Даллона. После этой фразы мне стало легче на душе. Раз Даллон что-то говорит, к тому же позитивно, то всё хорошо. Сейчас он вновь стал таким же, как до отказа Бриззи. Я хлопнул его по плечу и допил пиво. Репетиция продолжалась. ××× После очередного концерта, на котором мы отожгли как следует, я не вовремя вошёл в гримёрку, в которой находился Даллон. Он с кем-то разговаривал по телефону, и даже спорил наверное. Чуть позже я догадался, что Уикс был на связи с матерью. Голос Даллона был раздражённым. В итоге, когда женщина положила трубку, он метнул телефон на стол, но тот ещё проскользил и упал на пол. В тот момент Даллон развернулся и яростными глазами посмотрел на меня, от чего я даже слегка вздрогнул. — И давно ты подслушиваешь? — недовольно спросил он. — Я нечаянно, прости, — ответил я. — Все вы так говорите, — пробормотал себе под нос Даллон. — Слушай, я не вру. Что случилось? — Разве так важно? — грозно спросил ещё более недовольный Даллон. — Что вы все прицепились ко мне? Я просто не мог узнать своего друга. Он был настолько раздражён, что грубил и искал причину для ссоры на ровном месте. Я даже предположить не мог, из-за чего такой гнев. И идей нет, как его успокоить. Эх, Даллон, что же произошло? Почему же ты превратился из милого и пушистого котёнка в гневного и дикого льва? — Если я задал этот вопрос, то да, важно. Он молча смотрел в пол, но я продолжил более подбадривающим тоном: — Да ладно, чувак, расслабься. Мы же друзья, мне можно довериться. Если не хочешь — не говори... — Не хочу. Я замолк после того, как он меня перебил. Стало так неприятно от этого. Но хмурого Даллона это не волновало. Его явно интересовали сейчас только собственные проблемы. Мне кажется, или Уикс понемногу теряет контроль? Я боюсь, что рано или поздно он сорвётся. В какой-то степени мне его даже жалко. Даллон обошёл меня стороной и вышел из гримёрки, захлопнув за собой дверь. В ту же секунду зашёл Спенсер. — Что это с ним? — Я не знаю. Он с вроде с матерью разговаривал по телефону и, кажется, поссорился, — ответил я. — Но я не уверен. Вообще случайно застал его в таком раздражённом состоянии. Он подумал, что я подслушиваю. — Да уж, — почесав затылок, ответил на это Смит. — Ты пытался его унять? — Бесполезно. Я предложил спокойно поговорить, он резко отказался и ушёл. Мы некоторое время молчали, но потом я задал очень серьёзный вопрос: — Ты же понимаешь, что так не может продолжаться? Даллон из-за этих эмоциональных качелей совсем потеряет рассудок. Мне больно на него смотреть, Спенс. — Мне тоже, но мы ничего не можем сделать, — ответил Спенсер. — Он никого не послушает, но в поддержке нуждается так, как человек в мозге. Я стал потирать пальцами уставшие глаза, массируя веки. Мы решили, что пока не будем трогать Даллона. Может, со временем всё пройдёт, как с Бриззи. Но я в этом очень сомневался. Чуть позже, когда мы со Спенсером уже вышли наружу и собирались по домам, я увидел очень непривычную картину: на тротуаре, на одной из скамеек, которые были освещены фонарями, сидел человек. Над ним лампа не горела. Он мирно сидел и курил в ночи, направив взор на небо. Мимо этого человека проехала машина, которая ослепила его фарами, от чего он слегка зажмурился. Это был Даллон... Почему меня удивила эта картина? Да потому что Даллон ни разу в жизни не держал сигареты во рту! Похоже, жизнь в последнее время и вправду бьёт его по больным и уязвимым местам, оставляя большие синяки и ушибы. Глаза Уикса были крепко закрыты, и он просто равнодушно выдыхал дым, который держал довольно долго. Лицо Даллона было немного бледнее, чем обычно. Я и подумать не мог, насколько же ему плохо. Я хотел сделать шаг к нему и вновь попытаться поговорить, но тяжёлая рука Спенсера меня остановила. Он, не смотря мне в лицо, тихо сказал: — Не трогай его, Брен. Ты сделаешь только хуже. — Спенс, я и не знаю, что вообще делать... — Я вижу, как ты рвёшься ему помочь хоть чем-то, но поверь, сейчас Даллону сидеть там в одиночку намного лучше. Я вздохнул и ещё пару минут смотрел на него, пока тот не встал и не выкинул окурок, а затем повернулся к нам спиной и ушёл восвояси, а точнее домой. — Пойдём, — тихо сказал Спенсер. — Не волнуйся, всё наладится. Я послушал Смита, и мы разошлись. ××× Мы не видели Даллона несколько дней, две репетиции он пропустил. Я не решался звонить, но тут уж Спенсер, который просил отстать от Уикса, сам набрал номер. Тот не отвечал. И тогда я вспомнил, что Даллон в прошлый раз швырнул телефон в гримёрке и в гневе совсем позабыл забрать. Я рассказал об этом Смиту, и он лишь досадно вздохнул. Очередная репетиция подходила к концу, но от мыслей о Даллоне меня отвлёк звонок с неизвестного номера. Я, обычно, на них не отвечаю, но в этот раз что-то заставило взять трубку. И не зря. — Брендон? Я правильно позвонил? Я был готов вскочить сидя на месте. Я прикрыл микрофон телефона рукой и шепнул Спенсеру: "Это Даллон". — Даллон? Это ведь ты, так ведь? — спросил я обеспокоенно. — Да. Слушай, Спенсер рядом? — спросил он. — Ну да, мне передать трубку? — Нет, просто включи громкую связь. Так я и сделал, и дал ему понять, что всё готово. Меня очень пугал его голос. Он был подавленным и немного дрожащим. — В общем, я поразмыслил, и мне стало совестно за своё поведение тогда. Не знаю, что на меня нашло в тот день. Брен, прости, что нагрубил тогда. И ты, Спенс, прости меня. Я с матерью разругался в край и сорвался на вас. — Чувак, всё хорошо, не извиняйся, — заговорил Спенсер. — Как ты сейчас? — Немного лучше, спасибо, — вздохнув, ответил Даллон. — Да, и за то, что пропустил репетиции, тоже простите. На следующих я появлюсь непременно. — Если хочешь, можем сегодня вечерком встретиться, пообщаться, — предложил я. — Сегодня не выйдет. Друг один умер, сегодня похороны. Мы со Спенсером переглянулись, досадно опуская глаза. Жизнь не оставляет Уикса в покое. — Соболезную, Даллон, — искренне ответил Спенсер. — Хороший наверное был парень. — Да, спасибо. Ну в общем, это всё, что я хотел сказать. До встречи, что ли? — Удачи. До встречи, — сказал я, и Уикс повесил трубку. Я отложил телефон и посмотрел на Смита, а потом сказал: — Да уж, жизнь бьёт Даллона по всем фронтам. Чем же он такое заслужил? — У меня слов нет, Брендон. И я без понятия, как ответить на твой вопрос. ××× На следующую репетицию Даллон всё-таки пришёл. Выглядел он не выспавшимся, но старался улыбаться. Я замечал, что Уикс делал это через силу, без желания, без смысла. А я так был рад его видеть, что даже обнял слегка. Хотя бы тогда он хоть немного улыбнулся, уже чуть более искренне. Но эта улыбка быстро исчезла с его лица. На вопросы о самочувствии Даллон говорил, что всё хорошо. Во время репетиции он играл всё так же хорошо, как и всегда. Даже после всех этих тяжких дней Уикс всё равно исполняет партию на бас-гитаре великолепно, а про бэк-вокал вообще можно молчать. Так же ритмично и звучно, как и всегда. Я рад, что эмоции не лишили его способности поразительно играть и петь. Но я чувствовал местами, что шторм в голове Даллона пару раз чуть не сбил парня с нот. Как бы хорошо он не играл, Уикс это делал то ли с отвращением, то ли с нежеланием. Не поймёшь наверняка. Чувствовалось, что он ещё не до конца отошёл от всех проблем. Сейчас Даллон напоминал того самого школьного изгоя, который был замкнут в себе и избегал любого контакта или вопроса. Но Уикс никогда не был таким. Энергия его сейчас была настолько слаба, как речка в пустыне, которая с каждым днём всё высыхает и высыхает. А ведь для кого-то эта самая речка была надеждой, спасением в страшный зной. Клянусь, не заслужил он столько бед на голову, точно не заслужил. Это я, хренов грешник, которого после смерти встретит только Сатана у входа в ад. Уикс не святой, конечно, но чище каждого из нас. Хм, забавно... Ангелочек среди дьяволов. Да только такая мысль не вызывает у меня никакой улыбки. Или может Даллону просто очень не повезло... Но это как утонуть в море в пустыне. Действительно — где вы видели море в пустыне? Завтра очередной концерт, и Спенсер мне тайком сказал, чтобы я все-таки попытался с ним поговорить, пока он в порядке. Перед выступлением нужен должный настрой. Спенсер отошёл заварить чай. И вот мы с Даллоном остались одни в репетиционной. Он держал в руках бас-гитару и тщательно рассматривал её, будто впервые её видит, но таким образом Уикс делал вид, что занят. Я почти сразу это понял. — Ну как ты сейчас, Даллон? — спросил я всё же. — Хорошо, спасибо, — ответил он, переводя взгляд с гитары на меня; такой приятный, но холодный взгляд. — Ты неважно выглядишь, — подметил я. — Всё нормально, просто плохо сплю. — Не порядок. Тебе бы отоспаться перед концертом. — Да, так я и хотел сделать. Лягу наверное пораньше. К чему такая забота, Брен? — спросил вдруг Даллон. — Ты в последнее время сам не свой, — ответил я. — Столько всего навалилось... — Брен, прошу. Давай не будем это обсуждать. У меня нет никакого желания говорить о своих проблемах, — прямо сказал Уикс, подняв на меня свой добрый, но до сих пор холодный взгляд. — Ну ладно, — со вздохом ответил я. Да, он и впрямь избегает этой темы. Даллон потянулся и зевнул, прикрыв рукой рот. В это время вернулся Спенсер. Но меня немного смутил его странный взгляд, который не спадал с меня. — Брендон, знаешь, кто ты? — спросил Смит с непонятным мне намёком. — Кто же? — спросил я в предвкушении. — Покойник, вот кто! Спенсер вытащил из-за спины... Твою мать! Вискарь из моего тайника! Да как ты его нашёл!? Даллон посмотрел на меня, сдерживая смех. — Чел, ты не так понял... Это на случай зомби апокалипсиса, — выкрутился кое-как я. Боже, я либо безумец, либо гений. Зомби апокалипсис... А причём тут виски? Горе запивать? Занятно... — Ну конечно. Вискарь во время зомби апокалипсиса — вещь незаменимая! — воскликнул Спенсер. — Да боже, забирай эту бутылку нахрен! Только не трогай меня. — В любом случае, я бы забрал её. — К остальному даже не притрагивайся! — продолжал я. — Ты смотри, как наш алкаш запел, — иронично произнёс Спенсер. — Ну хватит уже. Имею право хранить бухло в тайне, — всё не унимался я. — Я теперь понимаю Райана, — заговорил вдруг Даллон. — Он возился с вами, как с маленькими детьми. Мы со Спенсером переглянулись, и улыбка выползла у нас у всех. Смит — маленький ребёнок? Про ребёнка не знаю, но уж точно не маленький. Но это сравнение Даллона просто идеальное, потому что фактически так и было: мы со Спенсером ругались (в кавычках конечно же), а Росс нас успокаивал. Было весело. — Кажется, звание "матери" группы переходит к Даллону, — сказал Спенсер и залился смехом чайки. — Придурок, — буркнул я под нос, не переставая улыбаться. — Ладно, давайте продолжать. — Да, давайте. Но к твоей "бухачечной" мы ещё вернёмся. Я закатил глаза. Спенсер, как же ты меня бесишь! ××× Дни шли, растворяясь во времени, как Даллон иногда пропадал. Хорошо, что он хотя бы телефон смог отыскать. Правда, теперь он немного битый, но главное, рабочий. Даллон изменился на глазах: раньше беседовать с ним было большим удовольствием, а сейчас он молчит, не начиная никаких диалогов. Тот раз, когда я увидел его курящим... Я до сих пор шокирован этим. Как давно он взялся за сигареты? Вот это очень интересно узнать. Сегодня миновал последний концерт. А ведь Даллон отличный актёр: на сцене он словно прячется за маской, показывая себя, как артиста, но когда остаётся с самим собой, то отбрасывает эту маску в сторону. И сегодня, наблюдая за ним, я убедился в том, что всё изменилось. Теперь всё совсем по-другому. Мы здорово отметили окончание последнего концерта. Даллон, правда, не выпил с нами, а потом решил идти домой из-за сильной головной боли. Я предложил подвезти его, но Уикс отказался. И в тот момент, когда он ушёл, я надеялся, что он вернётся домой без приключений. Мало ли, что могло случиться. Как только мы со Спенсером начали собираться, я заметил, что Даллон оставил свой телефон. — Он снова телефон оставил, — сказал я Спенсеру. — Езжай домой, я завезу Даллону телефон. — Ладно. Удачи, Брен. До скорого. — До скорого. Я вышел на улицу и сел в машину. Включив зажигание, я тронулся с места. Вообще, до Даллона ехать совсем недолго, что очень хорошо. Я чуть приоткрыл окно, наслаждаясь холодным ветерком. Я выпил не так уж много, ещё вполне трезвый, так что всё нормально. Проезжая под десятками фонарей мне хотелось закрыть глаза и видеть то свет, то тьму. Людей вокруг на тротуарах не так много, но это всё молодые люди. Стоя под светофором, я обратил внимание, как много народу шло в ночной клуб: среди них были юные пары, компании парней, девушек. Попадались и подростки лет пятнадцати, девятнадцати. Один раз прошли внутрь два счастливых парня, держась за руки. И вот, зелёный свет светофора меня прервал с мыслей, и я поехал дальше. Остался один поворот. Я припарковался возле небольшого дома. Не забыв телефон Даллона, я направился к двери. Нажав на звонок, я остался стоять — мне никто не открыл. Спит, может? Нет. Из окна свет горит. Я постучал — никакой реакции. Но после дверь немного приоткрылась. Она и не была запертой. — Даллон? — спросил я. Никакого ответа, а потом кто-то устало произнёс: — Открыто. Я вошёл. Пройдя в небольшую гостиную, я увидел нечто не менее шокирующее, чем курящий Даллон: сидя на диване, Уикс выпивал. — Какого... Даллон? — вырвалось у меня от удивления. Уставший басист обернулся и спросил: — Ты чего-то хотел? — Хотел занести твой телефон... — Спасибо. Положи на подоконник. Я так и сделал, а потом стал смотреть на Даллона: под его глазами стали проявляться мешки, а лицо было бледным, почти как у вампира. Он наливал в стакан виски и, практически, залпом выпивал всё до дна. По тому, как Уикс сидя на месте пошатывался и смотрел по сторонам, я мог смело сказать, что Даллон пьян, да ещё как. Боже мой, верните мне старого доброго Уикса! В кого ты превратился, друг мой? — Чего ты пялишься? — спросил вдруг Даллон. — Ничего, просто сильно удивлён, — ответил я. — Может, поговорим о тебе, пока есть время? — Брен, я не хочу говорить, тем более о себе. Его голос был слегка приплюснут. Обычно мою нетрезвость выдаёт именно это. — Даллон, ты можешь мне доверять... — Брендон, неужели не ясно с первого раза!? — повысил тон Уикс. — Я хочу тебе помочь, Даллон. Я не желаю тебе зла, слышишь? Спокойно обсудим всё, найдём решения для всех проблем вместе. — Если помимо телефона, ты ещё и пришёл мне мозг выносить этой хернёй, то, будь добр, уходи. — Я не могу тебя оставить в таком состоянии! Где наш прежний Даллон, которого мы все так любим? — не выдержал я. — Тот Даллон уже мёртв, — заговорил Уикс. — Брендон, оставь меня в покое! Убирайся! Мой лучший друг выгонял меня из дома. Я был в диком замешательстве и не знал, как поступить правильно. Этот холодный и нетрезвый взгляд Даллона вселял страх в моей душе. Мы теряли Уикса на глазах. Мои руки стали дрожать, а в голове начались сильные бури. Что я хотел сделать? Надавать Даллону по роже. Частичка меня понимала, что это не выход. Он не сделал ничего плохого и не заслуживает всего этого. Неужто во мне заговорила совесть? — Ладно, я уйду Даллон. Но запомни раз и навсегда: если от тебя отвернётся весь мир, я буду единственным, кто тебя примет. Я сказал это ему в лицо и вышел из дома, захлопнув за собой дверь. В душе остался небольшой осадок, даже обида на Даллона. ××× Приехав домой, я встретился с Сарой на кухне. Поздоровавшись с ней, я поцеловал её в губы, и мы улыбнулись друг другу. — Что-то ты припозднился, — сказала Сара. В тот миг, вспомнив причину, почему сегодня я вернулся позднее обычного, я нахмурился, и моя улыбка растворилась. — С Даллоном беда, милая. — Обсудим за ужином, если хочешь, — предложила Сара. — Да, я сейчас. Я быстро переоделся в более домашнюю одежду: белая футболка, синие джинсы. Потом я направился в туалет, а после мы с Сарой сели за стол. Она приготовила божественное на вкус и вид говяжье мясо на гриле и замечательный овощной салат. Мы принялись за пищу, а между пережёвыванием еды, я рассказывал Саре о том, что произошло за последнее время. — Даллону совсем плохо. Столько проблем на его голову свалилось. Сначала девушка ему отказала, потом он с мамой поругался. Вот недавно друг у него умер. И кажется, мол, от всего, от всех бед можно оправиться, нужно лишь время. Но Даллон это тяжело переживает. Он совсем не тот, каким был раньше. Будто в его жизни произошли огромные перемены. — Как ты это понял? — спросила Сара, протягивая вилку к тарелке с салатом. — Он начал курить, а сегодня я поехал к нему, чтобы отдать телефон, который он забыл. И знаешь, что? Я увидел его пьяным в хлам с вискарём на столе. Он выглядит совсем убитым, Сара. — Да уж... Ты пытался с ним поговорить? — Да, но это бесполезно. Я и не знаю, что с ним будет дальше. — Главное, чтобы он не сорвался окончательно, — сказала вдруг Сара. — Сам знаешь, что может случиться. — Я даже боюсь об этом думать, — признался я. — И сейчас, чувствую себя до жути виноватым, потому что обсуждаю лучшего друга за его спиной. — Брен, ты же не со зла. Всё нормально. Думаю, всему своё время. Даллон непременно придёт в себя. Надеюсь, милая, надеюсь. Чуть позже мы закончили с ужином. Сара убрала всё со стола и мы пошли спать. Да только мне вообще не спалось. На часах уже одиннадцать часов с лишним, но я продолжаю валяться в кровати рядом с Сарой, пытаясь сомкнуть глаза. Моё сердце как-то тревожно билось, от чего пульс ощущался на висках. Я смотрел то на потолок, то на стену, словно это поможет мне заснуть. Я закрывал глаза, но тело продолжало бодрствовать. А Сара уже давно спала, тихо сопя носом. Где-то через полчаса я понял, что сегодня ко мне в гости зашла бессонница. Что поделаешь? Я аккуратно встал с постели и подошёл к окну. Отодвинув занавески, я стал наблюдать за ночным городом. Мимо нашего дома за пять минут проехали только две машины. Людей намного больше. Кто-то гуляет в такое позднее время, кто-то спешит домой. Чёрт их знает. Горят фонарные столбы, освещая каждого прохожего, а вдалеке светятся вывески магазинов и торговых центров. Такую красоту я давно не видел. Чуть дальше от нашего дома, а именно под светофором, остановилась до жути знакомая машина с включёнными слева поворотниками. Водителя не было видно из-за ночной темноты в городе, которая накрыла всё и всех. Я быстро отыскал очки и пригляделся к номерному знаку автомобиля. Чёрт меня дери, это же тачка Даллона! Куда он едет в такое время? Уже почти полночь. Сердце моё стало биться ещё быстрее. Не нравится мне всё это. В голове в это время стали звенеть большие колокола, которые сводили меня с ума. Вот теперь я по-настоящему хочу спать, но что-то не даёт мне этого сделать. И я прекрасно понимал, что это. Я быстро переоделся, не включая свет и не поднимая шум. Медленно направляясь к двери, за своей спиной я услышал сонливый голос Сары: — Куда ты, Брен? — Спи, Сара. Спокойно спи. Я скоро вернусь, — почти шёпотом сказал я. Она послушалась и обратно укуталась в одеяло. Но Сара не знала, что я должен был отъехать. Я быстро помчался в машину. Светофор тот уже давно загорелся зелёным светом, и я понимал, что Даллон вот-вот должен проехать мимо меня. И да, я был прав: как только я увидел его машину, я мигом завёл тачку и тронулся с места. Главным было не выдать себя. Да, я прослежу за ним, ибо я не уверен, что Даллон едет к кому-то в гости. Медленно уезжая за ним, я заметил, как он высунул руку из окна, держа между пальцев зажжённую и наполовину выкуренную сигарету. Что же у тебя на уме, хренов Уикс? Куда ты едешь в это время, да ещё и пьяный? Чуть позже Даллон резко повернул направо, от чего я еле успел за ним. Что ты там забыл? Дома сменялись тёмными силуэтами деревьев. Тут уже начинались загородные участки. Может, он просто хочет посидеть на природе и проветриться на свежем воздухе? Не знаю, не знаю! Я сейчас начну драть волосы с головы, ибо эта боль в висках меня сводила с ума! Дальше закончились и дома. Теперь был только лес. Я понимал, если он поедет по тропинке, я выдам себя. Поэтому, как только Даллон поехал в чащу леса, я спешно припарковался у дороги и теперь почти бежал за ним, но сквозь деревья и кусты, чтобы он меня не заметил. Я успевал за Уиксом, потому что тут он ехал намного медленней из-за неровной дороги. Через десять минут езды Даллона и моих попыток не получить веткой в глаз, лес закончился. Начался подъём в горку. Это место было для меня абсолютно незнакомым, но я пытался догнать Даллона. И вот, наконец-то, Уикс заглушил мотор. Я спрятался в ближайших кустах и наблюдал. Даллон вышел из автомобиля и направился к багажнику. Открыв его, он вытащил оттуда канистру, вероятно, с бензином. Да, так и есть — бензин. Он вылил содержимое на машину и в салон. Неужели Уикс хочет подпалить тачку? Зачем? Потом он вытащил из кармана коробок спичек. Даллон зажёг одну и бросил в машину, отойдя подальше. Твою мать, сейчас автомобиль взлетит на воздух! Да, машина начала потихоньку разгораться. Небольшие языки пламени превращались в огромные, охватывая транспорт полностью. Даллон отошёл ещё дальше. И вдруг — мощный взрыв! Рефлекторно я нагнулся, закрыв уши. После я вновь посмотрел туда — машина горела ярким оранжево-алым пламенем и слегка потрескивала. О чёрт... Свет от огня освещал лицо Даллона — разбитого и даже убитого душевно. Он мирно наблюдал за огнём, а меня так вообще завораживало пламя. Но моё сердце не унималось. Зачем Уикс это делает? Я посмотрел в телефон — время без двадцати час, а ещё куча пропущенных от Сары. Я быстро напечатал ей: "Скоро буду, не переживай", убрал в карман телефон и продолжил наблюдать за Даллоном. После Уикс присел на землю и стал просто бросать камни. Но похоже, дальше был или крутой спуск, или обрыв. Он бросал вниз камушки и смотрел на звёзды. Кажется, я зря беспокоился, но эта мысль исчезла после того, как Даллон поднялся с земли. Он подошёл к обрыву как можно ближе и развёл руки по сторонам. Господи, нет! Нет! Неужели он готов совершить самоубийство!? Я не верю! Даллон был готов сделать первый шаг в пропасть... Я не мог сидеть и смотреть на это. Не контролируя мысли и движения, я ринулся к нему. Боже, мне хотелось плакать от всей этой ситуации! Я не готов терять Даллона, вовсе не готов! Моё сердце билось как бешеное, в груди болело от каждого сердечного сокращения. Звенело в голове, особенно в висках. Меня охватила такая небывая лёгкость, словно я бежал к Уиксу по облакам. Но он услышал мои быстрые шаги за спиной и обернулся. Я схватил его за шиворот и оттащил в сторону. Этот ужас, написанный на его лице, невозможно передать словами. Я нагнулся к нему и крепко взялся за его холодные руки, пытаясь нормально отдышаться. Даллон закрыл глаза и откинул голову. — Даллон, какого хрена!? Почему!? Как!? Даллон улёгся на земле. Я не отпускал его рук. На фоне горящей машины Уикс плакал. Он и не знал, как ответить на мои вопросы, был в замешательстве. Казалось, я плакал вместе с ним. Однако потом Даллон всё же нашёл в себе силы спросить: — Зачем, Брендон? Зачем? Что ты вообще здесь делаешь? — Друг, я... Я просто не мог оставить тебя. Не готов отпустить, слышишь? Чуяло моё сердце, что ты можешь наделать глупостей, — ответил я, сжимая пальцы Даллона сильнее. Даллон лишь повесил голову, тихо проливая слёзы. — Прости меня, Брендон. Прости. Я такой идиот. Я сел к нему поближе и, опираясь на колени, обнял так сильно, как только мог, прижав голову Даллона к своей груди. Мне вдруг стало так тепло, а сердце потихоньку начинало биться спокойней. И сейчас я просто обнимал Уикса, стараясь делать это как можно искренней. Он всё прижимался лицом к моей груди, и что-то во мне подсказывало, что это была последняя капля. Последний срыв Даллона. Я верил, что на этом всё окончено, и к нам вернётся наш друг. — Всё хорошо, Даллон. Всё наладится, — говорил я почти шёпотом, а треск огня меня перебивал. Тут он обнял меня в ответ. — Я не знаю, Брен... что на меня нашло... Не знаю! — почти кричал Даллон. — Тише, друг. Теперь всё хорошо, — ответил я спокойным тоном, пытаясь его успокоить. — Мне так стыдно, Брендон. Так стыдно... Он крепко закрыл глаза. Я чувствовал себя, словно сижу с маленьким ребёнком, который упал с самоката и поранился. Но так сравнивать неправильно: Даллон тоже человек, у него тоже есть чувства, которые нельзя держать в себе долго. За сегодняшнюю ночку мы поняли, к чему это может привести. Это послужит уроком каждому. Даллону сейчас было настолько тяжело, раз он начал плакать. Но я счастлив, ощущая его голову на своей груди. Счастлив, что он рядом. Счастлив, что успел. — Давай я отвезу тебя домой, если хочешь, — предложил я. — Да, пожалуйста. Я помог ему встать с земли и положил свои руки на плечи Уикса. Он был выше меня, из-за чего это могло выглядеть нелепо. Но какая разница? Какая, чёрт возьми, разница? Даллон вновь меня крепко обнял и прошептал мне на ухо: — Спасибо за всё. ××× И ведь всё наладилось: Бриззи сказала, что поспешила с выводами. Сын и мать вновь помирились. Жаль только, что покойный друг уже не оживёт. Но важно одно: наш прежний Даллон снова с нами. Да, неприятный осадок остался после всего пережитого, но потихоньку Уикс справляется со всеми трудностями.