Этюд в Алых тонах

Путы туго стягивали запястья, аж до боли впивались в кожу даже сквозь рукава одежды. Противно завывала метель за пределами пещеры, немного тепла давал костерок, разведённый прямо на голых камнях. А вот под колени Дилюка, на которых тот и стоял, пленитель заботливо подложил соломки – это надо будет ему тоже припомнить. – Ита-а-а-ак, – протянул пленитель своим низким бархатным голосом. – Неожиданная встреча, да, знаменитая Алая Смерть? Или вы теперь предпочитаете «Полуночный Герой»? – Кэйа, двенадцатый предвестник Фатуи, издевательски улыбнулся и совсем легко скользнул по подбородку Дилюка холодными пальцами. Дилюк недовольно зарычал – это был максимум, на что он мог рассчитывать в плане коммуникации – рот закрывал импровизированный кляп из надушенного платка предвестника. – Ах, прости, совсем забыл, – Кэйа по прозвищу Рыцарь наигранно ужаснулся, приложив пальцы к своему рту, а потом сдвинул платок ниже, освобождая рот своего пленника. – Никогда не откажусь от беседы с вами, дорогой Мастер Дилюк. Дилюк опять зарычал, но на этот раз это было его собственным выбором. – Какой вы несговорчивый сегодня, – Кэйа рассмеялся, а потом с силой толкнул в плечо, заваливая набок и заставляя упасть на каменный пол пещеры. Но долго мёрзнуть он ему не позволил, неожиданно быстро сократил дистанцию между ними и мягко и нежно накрыл губы поцелуем. И Дилюк смог сопротивляться лишь пару секунд, прежде чем начать отвечать. Кэйа абсолютно нагло и беспардонно вжимался в него своим телом, почти лежал на нём, удивительно горячий для того, кто носил титул и Ледяного Принца, кроме всех прочих. Между ног предательски разгорался пожар, тело отзывалось на наглые касания, в голове скоро совсем помутится, и тогда... – Подними меня обратно, – срывающимся голосом потребовал Дилюк, когда Кэйа освободил его губы из плена своих и переместился поцелуями на шею. – Тебе понравится, – с лёгкой улыбкой добавил он, чтобы его просьбу уж точно не проигнорировали. – Ну раз так, – протянул Кэйа и отстранился, ну и послушно за плечи поставил в прежнее положение – на колени. И да, он угадал правильно намёк: встал сам в полный рост, почти упираясь ширинкой в лицо Дилюку. То, что и нужно было сейчас. Дилюк взглянул из-под ресниц снизу вверх, демонстративно облизнулся и потянулся ртом к пряжке. Зубами ухватился за кожу ремня и потянул, высвобождая тот из-под защёлки. Ещё раз глянул, дождался одобрительного стона сверху и повторил манёвр, чтобы полностью вытащить ремень из-под пряжки. Кэйа уже выглядел здорово поплывшим, чего, собственно, Дилюк и добивался. Он ухмыльнулся и вместо того, чтобы продолжить с пуговицей штанов, ухватился зубами за металлическую оправу чужого Глаза Бога и дёрнул тот с пояса, мотнул головой, отбрасывая его подальше, и, пока Кэйа толком не успел осознать произошедшее, резко развернулся на коленях, выполняя подсечку. Кэйа рухнул на пол, путаясь в своих ногах и чужих, а Дилюк и не помогал ему освободиться, наоборот выполнил захват и перекатился вместе с теперь уже своим пленником в сторону. Именно там лежал его собственный отнятый Глаз Бога. Такой дистанции хватило, чтобы путы затлели и позволили себя разорвать. Дилюк тут же прижал своего противника к полу. Противника, совершенно не выглядящего удивлённым, ошарашенным или побеждённым. Кэйа всё так же улыбался. – Меньшего я и не ждал от столь выдающегося бойца, – протянул тот. – Но, знаешь, если бы ты продолжил и спустил бы мне штаны, то меня ещё проще было бы свалить. Или, если так подумать, то от минета я бы вообще голову потерял, а если бы кончил в этот замечательный ротик, то и вовсе потерял бы ориентацию в пространстве на какое-то время... – Слишком многого хочешь, – рыкнул Дилюк. – Ну, я всегда получаю то, что хочу, Мастер Дилюк. – Не в этот раз. – Я бы так с выводами не спешил, – Кэйа легко улыбался и привычно чуть растягивал гласные, словно всё ещё был королём положения. – Мне тут попалась одна интересная информация... Скажем, о предстоящем нападении Ордена Бездны на так любимый вами город Ветров и Свободы. Моё начальство эти сведения не заинтересовали, но, возможно, вас... Хм? – Чего ты хочешь? – прямо спросил Дилюк. Он уже знал, что выиграл битву, но проиграл войну, оставалось только смириться с проигрышем. У этого Рыцаря всегда было слишком много козырей в рукавах. – М-м-м, чего же я хочу? – Кэйа намотал выбившуюся из хвоста алую прядь на палец. – Всего лишь продолжить оттуда, где мы закончили. И, может, чуточку больше. Не беспокойся, не здесь, тут... недостаточно романтично, я считаю. Приходи завтра после заката в Гётэ. Ты знаешь мой номер. А пока можешь начать с небольшого аванса. Поцелуй меня, – потребовал Кэйа. Дилюк прикрыл на секунду глаза, а потом подчинился, медленно и глубоко поцеловав предвестника под собой. – Вообще-то, алый тебе идёт больше, – именно так встретил его Кэйа в назначенный час, открыв перед ним дверь своей комнаты. – Я не ношу алый в городе, – хмуро ответил Дилюк и сдвинул его плечом с прохода, вошёл внутрь. Не стоило больше необходимого светить лицом в месте, нагло оккупированным Фатуи. – И это большое разочарование. С другой стороны, мне льстит, что ты так наряжаешься именно для меня, – Кэйа закрыл за ним дверь и отпил из бокала. – Ну ничего, я тебя сегодня без алого цвета не оставлю, – он кивнул в сторону кровати, где, кроме всего прочего, лежали верёвки цвета, точь-в-точь как его одеяния, в которых он сражался с врагами вне Мондштадта. Дилюк подавил пробежавшую дрожь по телу. – А, и будь добр, подвяжи волосы, как я люблю, – продолжил Кэйа. Дилюк ожёг его самым яростным взглядом, но послушно распустил хвост и собрал тот заново куда выше. – Ты такой послушный, – Кэйа словно и не заметил адресованного ему взгляда, словно не понимал, с каким огнём играл – только покачивал свой напиток в бокале и рассматривал Дилюка как свой по праву заслуженный приз. – Раздевайся, не хочу возиться с этими твоими жутко скучными шмотками. – Зато ты разодет, как павлин, – не смог не огрызнуться Дилюк, стаскивая с плеч камзол и следом принимаясь за жилетку. – Ну-ну, за такие злостные нападки на мой неповторимый стиль ты будешь просить о милости чуть дольше, – пообещал Кэйа. Дилюк вновь скрыл дрожь и деревянными пальцами принялся за мелкие пуговицы на рубашке. Кэйа и не думал ему помогать, только цедил свой коктейль да следил за каждым движением Дилюка, за каждым оголяющимся сантиметром кожи. И этот взгляд казался куда большим вторжением в личное пространство, чем вчерашнее лапание в пещере. Рубашка упала к ногам, и Дилюк принялся за штаны, стянув которые он уже не мог скрывать заинтересованность собственного организма в происходящем. Без белья это стало совсем очевидным, но единственной реакцией Кэйи был громкий хмык и лёгкое движение пальцев вдоль ствола, не ласкающее, а только обещающее. Без дальнейших указаний Дилюк подошёл к кровати, и, наконец, Кэйа залпом осушил остатки в своём бокале и отставил тот на комод. Верёвка быстро оказалась в его руках, и первым алым росчерком перетянула грудь и прижала руки к бокам. Кэйа продолжил вязать, опутывая там и тут, удивительно ловко лишая Дилюка любой возможности к сопротивлению, даже если бы тот собирался что-то выкинуть. – Если бы ты так вязал узлы и на Драконьем Хребте, то мне бы не удалось так легко выпутаться, – заметил Дилюк, на пробу пытаясь подвигать плечами и проверяя простор для манёвра. Верёвки не душили, позволяли дышать полной грудью, но на этом всё – любые другие действия обрубались на корню. Стоило признать мастерскую работу. И от этого не должно было, просто не должно было так сладко пульсировать в паху. – Ну я же всё равно получил то, что хотел, разве нет? А теперь не напомнишь, на чём мы там остановились? Ах, да... – Кэйа закрепил конец верёвки и уверенно и властно надавил на плечи, заставляя опуститься на колени. – Давай, Полуночный Герой, покажи своё настоящее мастерство. Дилюк в который раз уже попытался опалить Кэйю одним лишь взглядом, но, как и прошлые попытки, эта не увенчалась успехом. Кэйа лишь легко рассмеялся и зарылся пальцами в высокий хвост волос, чуть притянул к себе, призывая не тормозить. Дилюк послушно, как и тогда, разобрался с ремнём, но больше к Глазу Бога не лез, а занялся пуговицей и ширинкой. Неудивительно, что на этом бесстыднике не было белья, и член показался сразу, как только Дилюк победил молнию. Солёный вкус чужой тёплой кожи привычно осел на языке. Дилюк облизал ствол вдоль выступивших вен и обхватил губами бордовую головку, вызывая одобрительный стон и поглаживание головы за ушами. Кэйа позволил ещё немного подразнить себя, а потом крепко обхватил за голову и толкнулся вперёд, погружая свою горячую плоть в рот Дилюка. Дилюк замер, раскрыв рот как можно сильнее и расслабляя горло, чтобы всё произошло как можно более легко и комфортно для обоих. Кэйа глубоко толкнулся пару раз, а потом нежно стёр непроизвольно выступившие слёзы в уголках глаз. Дилюк кинул взгляд наверх на крайне довольное лицо Кэйи и сомкнул веки, сжал губы сильнее, поймал ритм, когда нужно сглатывать. Ничего такого, просто если Кэйа быстрее кончит, то и информацией поделится быстрее. Кэйа и правда не стал медлить и принялся вбиваться в щедро подставленный рот. Вот так, ещё чуть-чуть, и... Кэйа до боли сжал его волосы и толкнулся особенно глубоко, чуть не заставив поперхнуться его спермой. – А ты удивительно послушен сегодня, – протянул Кэйа, отстраняясь. – Давай, герой, на кровать. Ты же не думал, что всё так скоро закончится? Думал, на самом деле. А вот на что надеялся – это совсем другой разговор. Дилюк поднялся на ноги, развернулся к кровати, с некоторым трудом забрался на неё, лёг на грудь, выставляя задницу кверху. Единственная более-менее удобная поза, когда руки туго стянуты за спиной. Кэйа восхищённо присвистнул. Ну что ж, Дилюк прекрасно знал, как он выглядит, чтобы понимать, откуда такая реакция. – Красивый, – словно вторя его мыслям, произнёс Кэйа и огладил напряжённое бедро кончиками пальцев. – Я всегда любил красивые вещи, – продолжил он. – И больше всего мне нравится разрушать красивые вещи, – Кэйа оказался совсем рядом и последние слова выдохнул ему прямо в ухо. – О, и ты подготовился? Для меня? – спросил Кэйа, погружая сразу два пальца в заранее растянутый и смазанный задний проход. – Нет, конечно. У меня было свидание до тебя, – нашёлся Дилюк. – Лже-е-ец, – протянул Кэйа и легко шлёпнул по заднице. – Я хотел сделать тебе подарок, но, кажется, придётся использовать его для наказания. Привёз тебе кое-что из самой Снежной, ты же знаешь, как мы любим изобретать всякое, что улучшает и делает более приятной нашу жизнь, не так ли? Что-то продолговатое и прохладное, очень гладкое коснулось сфинктера и протолкнулось внутрь. – Повторяешься? – не смог не поддеть Дилюк. С вибрирующими игрушками он уже был знаком благодаря тому же Кэйе. – Как можно? Повторяться? И с тобой? – голос звучал так, будто Дилюк оскорбил Кэйю до глубины души. Если бы та у него была вообще. А игрушка тем временем, да, начала вибрировать, но ещё сама по себе толкнулась внутрь и наружу. Точно сама по себе, руки-то Кэйи обе были заняты оглаживанием задницы и спины. – Нравится? – мурлыкнул Кэйа, а потом отстранился, отошёл от кровати и уселся на кресло, откуда открывался отличный вид на происходящее. Дилюк мог только краем глаза наблюдать за ним, повернув голову не под самым удобным углом. Игрушка продолжала ходить назад и вперёд. Медленно, слишком медленно. Если так и продолжится... О таком «наказании» говорил Кэйа? – Итак, как дела на винокурне? Надеюсь, не будет перебоев с моим любимым вином? Дилюк мог бы спросить, издевается ли он, но смысл? Кэйа издевался всегда. А Дилюку лишь оставалось уткнуться лбом в простыню и стараться дышать ровно и спокойно. Он не доставит этому засранцу ещё больше удовольствия, сдавшись так просто. Игрушка двигалась издевательски медленно, но каждый раз точно попадая по простате, собственный член тёк и почти пульсировал, Дилюк всё ещё держался. Время растягивалось, как патока. Дилюк мог бы отсчитывать секунды и минуты по собственному сердцебиению, отдающемуся в ушах, но не то чтобы сильно доверял собственному телу в этот момент. Тело хотело большего, тело хотело глубже, быстрее, тело хотело развалиться на части в чужих руках и собраться воедино в них же. А сам Дилюк проигрывал эту битву, проигрывал Кэйе и собственному телу. Первый надрывный стон сорвался с губ, и Дилюк безотчётно дёрнулся назад, надеясь получить больше. Игрушка словно была живая и могла предвидеть такое: не думала смещаться с траектории и на миллиметр. Или дело было не в самой игрушке, а в управлявшем ею предвестнике. – Тебе надо всего лишь попросить. Неужели так сложно? – преувеличенно нежно спросил Кэйа со своего места. – Кэйа... – выдавил из себя Дилюк, отчаянно стараясь не подмахивать – всё равно не было смысла, а выглядело бы это совсем уж жалко. – Да-да, дорогой? – Кэйа, прошу, – каждое слово давалось с трудом, то ли из-за остатков гордости, то ли от того, что за телом сдавался и разум, утопая в красном мареве. – Будь конкретнее, пожалуйста. Разве я так о многом прошу? Ну, правда? Всего лишь нормальную конкретную просьбу. Вежливую конкретную просьбу. Ну же. – Кэйа, пожалуйста... Кэйа, я хочу кончить, Кэйа... – О, нет, это не совсем то, чего я ждал. Кончить ты не сможешь ещё долго. Но кое-что я для тебя сделать могу. Игрушка вдруг вонзилась внутрь со всей силы и куда глубже, чем раньше. А потом ещё раз и ещё, куда быстрее и жёстче. Из груди Дилюка вырвался вскрик, колени разъехались сами собой. – Вот так, мой хороший, покричи, давай. И пускай стены тонкие, пускай. Я не против, чтобы мои подчинённые знали, кому принадлежит главное сокровище Мондштадта. Их некоронованный король. А может в следующий раз взять тебя прямо перед Собором? На площади? Так, чтобы и твои дорогие горожане всё видели и всё поняли. Как там про тебя говорят? Самый завидный холостяк Мондштадта? Мне вот интересно: тебя будут желать больше или меньше, если все всё увидят? С одной стороны, ты дико прекрасен вот такой: покорный, послушный, заблудившийся в своих желаниях, раскрытый... Но с другой... Они ведь должны понять, что никто, кроме меня, не сможет дать тебе то, что тебе так отчаянно нужно. Ты жаждешь моей власти, жаждешь быть сломанным. Ты – грёбанный феникс, восстающий из пепла. Но чтобы восстать, надо сначала заживо сгореть. И да, только я могу тебя достаточно разжечь. Дилюк отчаянно заскулил, каждое слово било точно куда нужно, лишало воли и способности к малейшему сопротивлению. Внутренности, казалось, оккупировал самый настоящий вулкан, заливающий обжигающей лавой всё: от конечностей до головы и паха. Не существовало ничего, кроме этого голоса, вскрывающего самые постыдные фантазии, и игрушки, жадно долбящей его задницу. И не хватало всего одной капли, маленькой капелюшечки, чтобы... Дилюк громко и совершенно несдержанно взвыл, когда Кэйа вдруг оказался рядом и резко выдернул устройство из его задницы, оставляя сосущую, неуютную пустоту. – Я же сказал, что так быстро ты не кончишь, – напомнил Кэйа и неожиданно грубо вцепился ему в волосы, заставил оторвать горящее лицо от простыней и посмотреть на себя. – О нет, я с тобой ещё не закончил, дорогой. Тебе надо немного остыть, а то, знаешь, подгоришь быстрее, чем пропечёшься изнутри. На раскалённую кожу спины вдруг посыпался ворох льдинок, затем на вздёрнутую задницу, ноги, нежную внутреннюю часть бёдер. Стоны так и застряли в горле, Дилюк оказался будто замороженным, только принимал укусы холода, вроде и охлаждающие, а вроде и обжигающие. Раздалось хныкание. Дилюк попытался скосить глаза на Кэйю, но спустя секунду понял, что источник звука – он сам. Каков позор... А ещё Кэйа, так покровительственно и нежно потрепавший по голове... Ниже падать уже некуда. И, кажется, именно этого звука Кэйа и ждал. Знай это Дилюк раньше, то издал бы его сознательно? Или не смог бы? В любом случае, Кэйа ещё раз огладил обнажённую спину, а потом без какого либо предупреждения вставил собственный член в задний проход сразу на всю длину. – Ты шикарен, в курсе? – не то произнёс, не то простонал Кэйа, делая первые размашистые движения наружу и внутрь. Дилюк не мог ответить, он был слишком занят: вспоминал как правильно дышать. Кэйа не спешил, явно наслаждался каждым моментом, а Дилюк... А что Дилюк? Что ему оставалось, кроме как тоже просто наслаждаться этим самым моментом? Он и наслаждался. И горел заживо, как и говорил Кэйа. Член каждый раз попадал в самую правильную точку, чужие руки бродили по телу, безошибочно находя самые чувствительные места: под ключицами, шея сзади и совсем рядом с бьющейся жилкой, и вон там, под четвёртым ребром, где была только-только зажившая рана, затянувшаяся тонкой нежной ещё кожицей, не превратившейся в очередной шрам. Это было пыткой, самой настоящей, но самой прекрасной пыткой на свете. – Кэйа!.. – на выдохе простонал Дилюк, когда сил даже на малейшее сопротивление уже просто не оставалось. – Да-да, мой дорогой? Ох, ну и горячий же ты, – промурлыкал Кэйа. – Так уж и быть, раз ты себя так хорошо сегодня вёл, то я позволю показать тебе, как сильно ты меня хочешь, – Кэйа ещё раз огладил мокрое от пота бедро и вышел из тела под недовольный (как казалось самому Дилюку) и отчаянно-молящий (как было на самом деле) стон. – Тише-тише, я никуда не ухожу, наоборот, – Кэйа лёг совсем рядом на кровать и похлопал себя по ноге. По голой ноге. И когда он успел раздеться? – Давай, я весь твой. Хочешь же этого, хочешь? Дилюк не мог ответить, Дилюк вообще не мог больше говорить, Дилюку отчаянно хотелось получить этот член обратно в себя. Ноги дрожали, вновь подняться на колени стоило больших усилий, как и перебраться к Кэйе на колени. Но вот он – долгожданный приз. Дилюк, до крови закусив губу, приподнялся и, наконец, насадился на раскалённую плоть. А дальше уже не мог сдерживаться: двигался рвано, без темпа, очень и очень жадно, будто пытаясь в себя поместить не только член, но и всего Кэйю. Кэйю, который больше уже не говорил скабрёзностей, не рассыпал шуточек, только смотрел, широко распахнув глаз, и там угадывалось... восхищение? Обожание? Или Дилюку это просто казалось, в конце концов, разум у него работал, дай Селестия, если на одну восьмую. Дилюк продолжал подниматься и опускаться, не щадя ни себя, ни Кэйю. Ему так хотелось, так хотелось поймать уже эту всё ускользающую разрядку. В заднице хлюпало от смазки, простыни уже, наверное, были мокрыми как от этой самой смазки, так и от катящегося с них обоих пота, в горле пересохло, в ушах звенело, а Дилюк не мог оторваться от затягивающего словно бездна зрачка-звёздочки. Это было слишком, это уже было слишком, слишком много всего, слишком много ощущений, чувств, жара, ещё секунда и... Кэйа вдруг резко звонко шлёпнул по заднице, а второй ладонью обхватил его член. И этого хватило, чтобы вытолкнуть Дилюка за грань. Крик застрял в горле, Дилюк безотчётно выгнулся, аж верёвки со всей силы впились в кожу, но это меркло по сравнению с тем удовольствием, что растекалось по телу. На потолке кружились звёзды, тело казалось одновременно пушинкой и весом со статую Барбатоса с площади перед Собором. Кэйа что-то рыкнул, приподнялся, свалил его на простыни и навалился сверху. Но Дилюк всё ещё видел только звёзды. Очнулся Дилюк, только когда Кэйа дёрнул всего за один единственный узел, и верёвка тотчас поползла по телу, освобождая затёкшие руки. В волосах оказались чужие пальцы, но не дёргали, а наоборот подняли голову чуть выше, в губы ткнулся стакан. Дилюк безотчётно сделал несколько глотков, и он никогда не пил такой вкусной воды. Кэйа тихо хмыкнул и убрал стакан, а потом заменил его собственными губами и языком, так жадно вылизывая рот, будто хотел отнять эту сладость живительной влаги. Дилюк понятия не имел, сколько они так провалялись, целуясь всё более и более лениво. Способность мыслить здраво постепенно возвращалась, и пора было разрывать пузырь вокруг них, отделяющий от остального мира. Дилюк мягко отстранил от себя Кэйю, потянулся, чувствуя, как кровь вновь нормально бежит по венам. Ноги всё ещё чуть подрагивали, но Дилюк стойчески это проигнорировал и встал на свои две, чтобы найти свою одежду и убраться восвояси. – Ну ты куда? – недовольно спросил Кэйа. – Домой. И ты мне должен информацию, – напомнил Дилюк. – Может останешься, а? Поспим, я закажу завтрак в номер, что скажешь? – У тебя вообще есть обещанная информация? Кэйа вздохнул, кивнул в сторону туалетного столика и с ещё одним вздохом рухнул обратно на подушку. Дилюк пересёк комнату и схватил вожделенный конверт, надорвал обёртку, вытащил сложенный лист бумаги, развернул и вцепился взглядом в текст. Да, это была очень ценная информация, а у него есть пара дней на подготовку. Дилюк обернулся. Он устал, он очень устал, а постель была так рядом, и... Кэйа... – Всё-таки уходишь? – спросил Кэйа, не поднимая головы. Надо было сказать «да» и уйти, просто уйти. Это неправильно, это нехорошо, он не должен больше необходимого контактировать с этим бездновым предвестником, не должен... просто не должен. – Нет, – выдохнул Дилюк и направился обратно к кровати. Он завтра подумает о том, сколько ошибок сегодня совершил.