Мы же братья, Дим.

Взяв себя в руки Миша поднялся с постели, ведь впереди собрание со столицами. Слава, то что собрание проходило в Москве, лететь никуда не надо. Дойдя до уборной, Миша принял душ и сделал укладку. В квартире его никто не видел, так что никто не помешает ему ходить в одних шортах. Придя на кухню он заварил себе свой любимый, вкусный кофеек. Ням-ням. Выпив его, Миша взбодрился и пошел чистить зубы, а после одеваться. Когда он оделся, он заметил много уведомлений на телефоне. — ах, как же я забыл проверить?! Проверив все, Миша отправился пораньше в свой кабинет, ведь ему еще надо было проверить его область и разобраться с бумажками по поводу сгоревшего чего-то там. Если у Миши что-то горит, то он уже даже этого не ощущает ведь уже привык к огню. Наконец, тот приехал в свой кабинет. Проверив ответы области, которые уже лежали на столе, в присутствии своих хозяев. Подправив пару-тройку ответов он вернул их владельцам и область ушла. Дальше, надо разобраться с бумажками. К счастью документов было на раз-два, так что Михаил решил полазать в ящичках. Все были забиты документами, ручками, скрепками. Но он нашел ящик, в котором были рисунки его области, перевернутая фоторамка… и тот самый ободок. Он знал что на этой фоторамке, даже не переворачивая ее, он вспомнил, по лежащими рядом ободку. Вот пришло время собрания, в кабинет 1147 вошли другие столицы и расселись по местам. На удивление, Киев сел рядом с Михаилом, когда обычно он садился подальше. Дима что-то долго высматривал на его шее. Миша шепотом произнес, переведя взгляд на Диму: — что высматриваешь? Дима резко отвел взгляд и стал смотреть на Вашингтон который что-то там читал. Миха усмехнулся и продолжил слушать, как вдруг, он услышал ответ: — крестик, ты его еще носишь? Миша так же тихо ответил: (Они тихо переговаривались, чтобы Вашингтон пизды не дал) — да, а что? — а зачем, мы же… — так это же обычный крестик, что такого то — значил ты не заметил спустя несколько веков? Миша изогнул бровь Днепровский взял крест в ладони и раскрыл его, на одной стороне раскрытого креста был портрет Димы, а на другой портрет маленького Миши. Миша взял в стали ладони раскрытый крестик. — значит, я носил тебя под сердцем все это время.-чуть усмехнулся тот. Диме было приятно от таких слов, от этого он даже улыбнулся и чуть рассмеялся. Сегодня у них обоих было хорошее настроение, так что, те тихонько болтали, так как рассказы Вашингтона не были им интересны. Будто, они забыли все обиды и снова стали братьями. Да, пусть так и будет. Пусть будет и мир, И дружба Пусть не будет разлук и ссор. Мише так легче, Диме так легче. Всем так легче. И вот, несем мы знамя по нему голубому, Неся его с собою, Мы песенку поем. (епать, я стихи писать умею)

***

Миша тихо залез в ящичек своего стола, найдя там этот ободок, он под столом вручил его брату. — тот самый?-тихо спросил тот — тот самый. Они что-то шутили, обсуждали. Как вдруг: — Московский, Днепровский, мы тут из-за вас суетимся, а вы как будто ничего не было Миша решил подшутить: — а вдруг, мы помириться уже успели? — да!-подтвердил Днепровский Мишу ошарашило с ответа, он то просто шутку пустил… конечно, виду что так не должно было быть, он не подал, а улыбчиво посмотрел на Диму, а тот улыбчиво на него. — так, вы помирились?-вмешался Пьер. Братья переглянулись они то не знали что ответить. Дима решил взять все в свои руки. Ему было приятно общаться с братом будто ничего и не было, так по-братски. — да, мы же как-никак все ровно братья.-неожиданно сказал Днепровский В глазах Миши в это время читалась мольба, хоть бы все, что говорит его брат не было иллюзией. —Михаил?-обратился Вашингтон — да.-подтвердил Миша —тогда расходимся. Столицы стали собираться, а Миша лишь молился, чтобы это все было не иллюзией для других, а правдой. Самой настоящей правдой. Чтобы это не было уловкой, а правдой. Все ушли. В кабинете только Михаил с Дмитрием. — Дим, то что ты сказал это правда? Его сердце билось, надеясь на положительный ответ. — я обещал тебя любить любым и любой ценой-отвел взгляд Дима. Дима встал. — я не мог так больше! Мне каждое упоминание о тебе сердце режет! Но понимаешь сколько упоминаний о тебе?! Я не могу порвать эту многовековую нить! Миша! Мне больно!-говоря это, он вцепился руками в плечи Миши, говоря сквозь слезы. Миша аккуратно притянул того к себе и обнял. —прости В этот раз, Миша уж сам решил извиниться, ведь на уступки раньше всегда первым шел Дима, да и был то он ему как отец, заботился помогал…