***
От звонка домофона Слава вздрагивает. Кажется последние минут двадцать он залипал на стену, прокручивая воспоминания. Слава поджимает губы, встряхивает голову, пытаясь прогнать навязчивые мысли и идет открывать, надеясь, что лицо у него не слишком страдальческое. Из домофона доносится приподнятый голос Артёма: “Это я, старик!”. Несколько минут ожидания, и вот он у двери. Приобнимает и смотрит внимательно, спрашивает: "Я тебя что разбудил?" — Да я так, на пару минут глаза прикрыл, — отвечает Слава и трет шею. — Заходи уже. Он закрывает дверь. Артём скидывает кроссовки и вешает куртку на крючок, привычно идёт в сторону кухни. Слава семенит за ним. Пока Артём достает из рюкзака гостинцы и моет руки, он включает чайник, осматривает заварочник, вроде вчера закидывал чайную смесь, так что чай должен быть приемлемым. — Ты голодный? — спрашивает Слава. — Не особо, но вот чай с радостью. А сам как? Ел сегодня?? Слава немного тупит взгляд и отвечает: — Так, пустой рис и энергос. — Хорошо, что я пришел! Слава разливает чай в кружки. Осматривает пакетики, которые притащил Артём, достает батончик. Откусывает. — Фкуфно!! — Я рад! На звук шуршания фантиков на кухню прибегает Филя, до этого мирно спавший где-то в недрах квартиры. Принюхивается к Артёму и сразу начинает ластится к ногам. — Кто тут такой хороший проснулся! — гладит он кота, которые довольно подставляет голову и спинку под почесывания. Филя мявкает, Артём вопросительно смотрит на Славу. — Я его час назад кормил, не дай ему себя надурить. Филя как-будто обиженно мяукает и прижимается к Артёму. — Прости, дружок, у меня для тебя только почесывания. Артём берет кота на руки, а Филя только рад. — Так, чего ты меня звал? — спрашивает он Славу. — Я написал ещё пару битов для Соломы. Послушаем вместе? — Пошли. Артём был наслушанный и музыкальный, и его очень грел тот факт, что Слава доверяет свою рефлексию именно ему. Несмотря на всю артхаусность славины биты были несложными, но очень чувственными. Видя, сколько сил Слава в них вкладывает, Артём был только рад, что его друг продолжает творить, а не запирает переживания глубоко внутри. С каждым новым законченным битом, некоторые из которых постепенно превращались и в полноценные треки, Слава становился будто чуточку живее. Так что Артём поощрал эту Славину деятельность, и даже немного помогал, в основном морально, но иногда и советами, где какой эффектик было бы прикольно наложить. Слава взял кружки со стола и закинул их в раковину. Сгреб фантики в кучку, отправил их в мусорку. Глянул на Артёма, тот опустил Филю на пол, и вместе они пошли в импровизированную студию.***
Пара битов оказалась десятком. Они слушали их молча, Слава сидя на кресле, а Артём — на полу, удобно окопавшись в куче хлама, заполняющего комнату. Артём смотрел то на сгорбленную спину Славы, то уходил в свои мысли. Когда композиции закончились, Слава так же в тишине подсел к нему и вопросительно посмотрел. — Ахуеть, — только и выговорил Артём. — Чувак, ты должен продолжать. Есть сыроватые моменты, но если ты их докрутишь!! Ты правда очень хорош. — Бля, был бы я так хорош, как ты говоришь, никакой рэп бы не писал. — Одно другому не мешает. Артём просто смотрит на него глазами сердечками, а Слава смущённо улыбается не отводя взгляд. Артём знает, что произойдет дальше. Это неотвратимо. Как взрыв ядерной бомбы. Он наклоняется и накрывает Славины губы своими. Неожиданно, но Слава отвечает. Приоткрывает рот, пропуская чужой язык и позволяя ему обследовать каждый уголок своего рта. Язык пробегается по ребристому небу, по зубам и встречает чужой. Они сталкиваются, переплетаются, но всё это так нежно и аккуратно. Артём боится давить. А Славе это просто не нужно. Он ужасно скучал именно по этому. По простой ласке. Слава запускает руку в волосы Артёма и перебирает пряди, поглаживает его как кота, при этом сам чуть не урчит. Он отстраняется, смотрит на Артёма исподлобья, с хитрой улыбкой. Артём не может отвести взгляд, и пожирает его глазами. Отросшую челку так и хочется заправить за ухо, игривые глаза потемнели, и это уже не почти белое летнее небо, а мокрый асфальт. Артём любуется его чуть вздёрнутым аккуратным нос, покрасневшими губами, шеей, кадыком, опускает взгляд ниже. Он знает ниже его не пустят. Он снова наклоняется к губам, Слава прикрывает глаза. Артём чмокает его. Потом мягко переходит к щеке, оставляя лёгкие поцелуи, движется к уху. Слегка прикусывает мочку, затем сразу зализывает место укуса. Оставляя широкую влажную полосу, движется к кадыку, обводит его. Опускается ниже, и тут Слава ловит его. Держит за голову с двух сторон. И смотрит уже как-то печально. — Я не пидор, ты помнишь?.. У меня просто не встанет. Прости. Но рот у тебя ахуенный. Артём смотрит ему в глаза, вздыхает, выпутывается из Славиных рук, разворачивается и бахается ему на колени. Слава слегка разводит ноги, чтоб Артёму было удобнее лежать. Артём снизу смотрит немного обиженно. Слава вновь запускает руки в его волосы. Мягкие. — Я знал на что шел, но всё равно чувствую себя паршиво. — Не под силу тебе меня опидорасить, Тёмыч! И смеётся. Артём не может не улыбаться. От смеха у Славы подрагивает живот. Артём смотрит пристально. И тут большая рука с аккуратными тонкими пальцами накрывает его глаза. — Эээйй! Артём чувствует, как подушечки пальцев легонько поглаживают его, указательный ходит туда-сюда вдоль брови. В местах прикосновений тепло. — Эй, Слав. Я люблю тебя. Пальцы замирают. — Я тебя тоже, — почти шепчет Слава. Он кончиками пальцев обводит лицо Артёма, проводит по шее, спускается к плечам и груди. — Артём, мне так плохо, — говорит еле слышно. Артём смотрит на него. Слава пялится в пустоту, лицо не выражает абсолютно ничего. Он приподнимается, чтобы их лица оказались на одном уровне. Наконец поправляет челку. — Я рядом. Запомни, чтобы ни случилось, я всегда буду рядом. — Спасибо, — шепчет Слава и крепко его обнимает.