Архангел с ножом и пистолетом

      Вы можете думать что угодно, а я вам скажу так: сучка не захочет – кобель не вскочит. Не надо скептически качать головой. Наполеон Соло – не насильник. Илья абсолютно точно сам меня хотел с нашей первой встречи. Вижу, вы мне не верите. Извольте, я приведу факты.       Во-первых, в нашу вторую встречу, ту самую, в берлинском туалете, Илья не выхватил пистолет и не пристрелил меня, что было бы логично и просто, а затеял драку. Ясно же, ему нужен был физический контакт. Раз он не мог позволить себе меня потискать, он намял мне бока. И чёрт меня побери, если у него колом не стояло, пока он душил меня.       Во-вторых, Габи он так и не поцеловал. Ой, не говорите мне про его природную стеснительность. Под юбку проверять микрофон он лезть не постеснялся.       В-третьих… да что там! Можно бесконечно перечислять эти признаки: и его якобы презрительные взгляды, и его медвежьи хлопки по спине после удачной миссии. А ещё он всегда хвалит мою еду. Да, так и говорит: «Будь ты бабой, Ковбой, женился бы на тебе». А всем известно, что путь к сердцу русского мужчины лежит через его желудок.       Просто он же такой суровый русский мальчик, рождённый в гомофобной стране, который с молоком матери и ремнём отца впитал аксиому, что серьга в ухе бывает только у пиратов, а радуга уместна только на небе как оптическое явление после дождя. Поэтому он не способен осознать свои желания. Поэтому он и ведёт себя как школьник младших классов, который не знает, что девочку можно не бить по голове учебником, а целовать. Собственно, отсюда и его вспышки ярости. Вполне естественные, между прочим, должна же его сексуальная энергия как-то находить выход, и она находит – в разрушении всего вокруг. Так что мой поступок можно рассматривать как терапию, помощь товарищу. Ему явно пора было немного сбросить напряжение и кое-что узнать о себе.       Хотя, если уж совсем откровенно, устал я. Устал я дрочить на Илью в ду́ше. Ну просто все ладони стёр, а руки всё-таки мой рабочий инструмент, их беречь надо. Вот я и предпринял некоторые шаги, хотя соглашусь, несколько сомнительные с точки зрения морали.       Хотите подробнее? Ладно, теперь-то скрывать не вижу смысла. Я никогда не притворялся честным человеком, я же вор по определению. Да, я кое-что добавил в бутылку с водой, которую Курякин всегда ставит на прикроватную тумбочку на ночь, чтобы не ходить далеко, если захочется попить. Но давайте будем объективными, если бы Илья сам не захотел, ничего бы не случилось! Угроза прекрасно справляется с действием любых препаратов, а я и добавил-то самую малость, лишь для настроения.       Я дождался ночи и вошёл к нему, открыв дверь отмычкой. Клянусь, я был с ним нежен! Разве я мог причинить вред самому прекрасному существу на планете? Он спал, весь воплощенные сила и покой. Разметался по кровати, одеяло сбито в сторону, сам полностью обнажённый. Ночник мягко золотил светлую кожу и плавные изгибы расслабленных мускулов. Волосы взъерошены. Губы слегка приоткрыты, а не сжаты в тонкую линию, как днём. С них то я и начал. Легко, словно лепестков розы, я коснулся их своими губами. Я пил его нежное дыхание, отдающее ароматом мятно-имбирной зубной пасты. Он всегда ею чистит зубы перед сном. Потом я немного углубил поцелуй, и он со вздохом раскрылся, впустил меня. Когда я коснулся своим языком его языка, он начал мне отвечать. «Поль...» – шептал он, – Полли...» Я чуть не задохнулся от счастья. Какие ещё вам нужны доказательства?! Даже во сне он думал обо мне. И не смейте говорить, что Полли – это некая Полина. Нет. Это На-по-ле-он!       Я погладил его грудь, пропустил его вьющуюся шерсть между пальцами, слегка сжал поочерёдно его небольшие коричневые соски. Когда моя рука, лаская, спустилась ниже к животу, его член уже ждал меня полностью готовый. Жаль было отрываться от сладких губ Ильи, но не мог же я обделить вниманием столь стратегически важный орган, так что я сместился ниже и склонился над пахом. А вы знаете, что Илюша там сбривает всю растительность? Он мне как-то говорил, что у них так в армии всех солдат приучают, чтоб лобковых вшей не было. Это, несомненно, отличная привычка, потому что без зарослей член русского выглядит ещё соблазнительней: крупный, ровный, с тяжёлыми яйцами, подтянутыми к основанию. Просто идеальный. Я не сразу взял его в рот, сначала замер, любуясь и вдыхая его тонкий мускусный запах. Потом прошёлся короткими поцелуями по всей длине, сдвинул крайнюю плоть, обнажая розовую головку, пощекотал языком уздечку и лишь после того, как Илья начал нетерпеливо ёрзать, погрузил член в рот. Господи боже, я мог бы кончить, просто делая ему минет, так горячо Илья реагировал на мои ласки. Он окончательно очнулся ото сна. Одной дрожащей рукой он вцепился в подушку под головой, а другую положил мне на затылок и начал направлять меня, насаживать на себя, достаточно деликатно, но настойчиво, а сам хрипло дышал и кусал губы.       Я достал из кармана тюбик смазки. Не грея, сразу размазал скользкий холодок у входа и протолкнул внутрь один палец. Он даже не вздрогнул, распалённый ласками, а только крепче прихватил мои волосы. Когда мы дошли до трёх пальцев, он уже стонал в голос и метался. Ну просто снежный барс в период течки. Мой прекрасный возбужденный Илья.       Как он смотрел на меня! Эти глаза, эти его льдистые озера под зимним солнцем в окружении нежных шёлковых ресниц. Они же мне всю душу выпили. Такие трагические и строгие обычно, сейчас они были пьяные и зовущие. Илья не мог сказать такого вслух, только не Илья, но его глаза могли, и они говорили мне: "Трахай меня, Поль, дери меня как сидорову козу!" Мог ли я отказать?! Никогда.       Я скинул халат, бельё, раскатал по своему члену презерватив и наконец вошёл в него медленно, давая ему привыкнуть, толкаясь сначала едва ощутимо, и только когда он сомкнул у меня за спиной лодыжки, сам вынуждая меня проникнуть глубже, я увеличил амплитуду фрикций. Но не темп. Я не собирался торопиться. Мне хотелось любить его долго и тягуче, пить его страсть как невыносимо сладкий расплавленный шоколад, наслаждаясь и даря наслаждение.       Но он так подмахивал, что я не выдержал, взял такой темп и размах, втрахивая русского медведя в матрас, что кровать жалобно скрипела, а его член ходил по скользкому поту между нашими телами как по маслу. Он бурно кончил, выгибаясь подо мной и сорвано дыша, стискивая пальцами мои бёдра. Могу показать синяки. Не надо?       Не знаю как, но я смог сдерживаться ещё пару минут, пока наслаждался видом кончающего Ильи. Русский невероятно красив в обычной жизни, но после оргазма он просто божественен. Архангел. Мой воинственный архангел. С армейским ножом и пистолетом. Хочу его всегда. Хочу его целиком без остатка. Хочу. Я кончил, глядя на его лицо, и это был невероятный оргазм, скажу я вам. В мозгу взорвались тысячи фейерверков, а моё тело, кажется, содрогалось и выплёскивало сперму не меньше пяти минут, и все эти минуты Илья сладко вылизывал мои губы.       Я очнулся раньше Курякина и, скажем так, взглянул на ситуацию с другой стороны. Да, я сам утверждал, что русский меня хочет. Но нельзя забывать о его гомофобном воспитании. Боюсь, он захочет убить меня после всего, что было. Каюсь, я позорно бежал из его комнаты и заперся у себя. А теперь требую срочно уволить меня из А.Н.К.Л. Мне нужно бежать. О, чёрт, похоже, с увольнением я опоздал... /Сильный стук в дверь/ – Ковбой, сукин ты сын, открывай! – Слушай, Угроза, что было, то было. Давай просто забудем. В конце концов один раз не пи... – Что значит «забудем»?! Открой, мать твою! – Угроза, я не могу открыть тебе, когда ты в гневе. – Ковбой, я только поговорить. – В последний раз, когда ты так обещал, мне пришлось ставить зубной имплант. – Наполеон, чёртов трус, открой. Клянусь, я ничего тебе не сделаю. Просто что-то покажу. – Пришли мне фото в "телегу". – Какая, блядь, "телега"?! Лично посмотришь. Я вхожу. /Грохот падающей двери/ – Курякин, стой, не бей сразу... Ох, Илюша, что это на тебе? Кружевные джоки? Ты надел их для меня?! – Для кого же ещё. Ну ты и сволочь, Поль! Только я дождался от тебя каких-то телодвижений, как ты уже решил свалить от меня?! – Илюша, любимый, я не знал, что ты так легко всё примешь… Я заглажу... зацелую... залижу....засажу... /На другом конце видеосвязи:/ – Ну, мне кажется, что заявление об увольнении уже неактуально. – Согласен с тобой, дорогая. Ложная тревога. – Эй, ребята, вы не выключили видео-трансляцию. Александр, они же не выключили... ох ты, Боже мой! – Габи, дорогая, пройдемте в спальню. И захватите планшет. Мне кажется, нам не стоит пока выключать видео... в конце концов, вдруг Курякин снова вспылит. Нам следует убедиться, что агенты не поубивают друг друга... Милая, у вас очаровательная задница, думаю, она будет превосходно смотреться по центру кровати, особенно, если вы встанете в коленно-локтевую позу. Да, вот так. А планшет, пожалуйста, поставьте у спинки кровати. Превосходно. Теперь мы сможем всё видеть и не отрываться от процесса. /Скрип кроватей и стоны на обеих концах линии связи/