Once upon a younger year

Впервые они встречаются на церемонии отбора в UA. У Тошинори после письменного экзамена слегка тряслись руки, потому что математика в его варианте оказалась лютой жестью, а перед этим они три часа потратили на написание важного эссе. Ещё и устный английский он завалил, забыв какое-то пустяковое слово аккурат в середине своего монолога — в общем, если подытожить, ему оставалось уповать на практическую часть экзамена и надеяться, что возможные хорошие результаты в этом этапе закроют собой его пробелы в академических знаниях. Стоя возле входа на полигон, Тошинори боролся с тремором и вертел головой по сторонам, рассматривая будущих одноклассников. Это помогало, потому что большинство нервничало также сильно как и он, а некоторые и того больше. Почти все подростки сбились в небольшие группки, тихо переговариваясь и иногда нервно посмеиваясь. Только какой-то красноволосый парнень стоял в гордом одиночестве возле стены, хмурясь и зло ковыряя ногти. Тошинори задержал взгляд на его руках — они были мозолистые, со сбитыми костяшками. Интересно, какая у него причуда? Даже невинно предположить в собственных мыслях Яги не успел, потому как над притихшей толпой подростков внезапно пронеслось возмущённое и громкое: — Чë смотришь? Тошинори встретился с говорившим глазами. У того они были холодно-голубые и смотрели осторожно и зло. — Смотрю, — в мирном жесте поднял руки Тошинори, пытаясь улыбнуться. — Руки дрожат, как у наркомана, — ядовито заметили ему, презрительно фыркнув. Тошинори не стал на это отвечать, и странный диалог сошёл на нет. «Интересный персонаж», — подумал Яги. «Персонаж» скрестил на груди руки, словно отгораживаясь от внешнего мира, и отвернулся, и Тошинори отвернулся тоже. За то короткое время, которое оставалось до конца перерыва, отведённого для отдыха и подготовки, Тошинори напрочь забыл об этом странном парне, поскольку был занят: договаривался с собственными руками, чтоб они не тряслись, и с собственным желудком, чтоб его не тошнило. В конце концов ему это удалось, что можно было считать победой. Яги, воодушевлённый маленьким успехом, пару раз подпрыгнул на месте, вспоминая правила экзамена. В правом углу ринга — горстка перепуганных подростков, в левом углу — страшилы-роботы, которых они должны будут уничтожить всеми доступными способами и получить за это очки. Просто, понятно, доступно — и наверняка куча нюансов, поскольку лично Тошинори за свою короткую жизнь с роботами сражаться не доводилось. Ему вообще с серьёзными противниками сражаться не доводилось — разве что только с ровесниками за еду в сиротском приюте, где он рос, да в переулках за собственное имущество. Ладно-ладно, полно грустно вздыхать. С неприятными воспоминаниями ничего не поделать, а все нюансы роботов он выяснит по ходу дела. Некогда расстраиваться, вон уже математику с английским завалил, на последнем этапе экзамена нельзя оплошать. За несколько минут до начала экзамена их выпустили, наконец, на арену. Максимально приближенная к реальности городская местность, включавшая в себя и магазины, и высотки, и даже автомобили, так и просилась, чтоб её оперативно сравняли с землёй. Тошинори улыбнулся собственным мыслям, но, заслышав гул механических ног, подавил улыбку и навострил все пять чувств — и вдобавок даже те, о которых доподлинно не знал. Первая громадина показалась из-за угла. Увидев её, некоторые ребята вокруг Тошинори испуганно вскрикнули, а у самого Яги приподнялись короткие волоски на загривке — Ну привет, — хрипло прошептал он, вставая в стойку и глядя прямо в горящие глаза-оккуляры. Робот смотрел на них в ответ — уже держал на мушке. Из-за поворота показалось ещё несколько бронированных громил. Металлические головы поворачивались с противным скрежетом. Несколько секунд программа думала, что предпринять, а потом роботы все разом понеслись прямо на них. Яги повёл плечами, контролируя дыхание и чувствуя, как струится по венам Один За Всех. Новое ощущение, к которому он не до конца привык, но уже считал частью себя и не совсем понимал, как жил без него почти пятнадцать лет. Новообретëнная причуда игриво кололась изнутри, не больно, скорее щекотно. Мастер предупреждала, что причуда из-за силы, накопленной в течение многих поколений может не прижиться в его теле, но Тошинори пока ни с какими сложностями не сталкивался — и в глубине души надеялся, что не столкнётся и впредь. Роботы, тем временем, подобрались к ним неприятно близко. Яги выбрал цель — железяку по центру — и согнул колени, готовясь к прыжку. — А ну назад, тупицы! Тот самый странный парень с перерыва пробился в первый ряд и стоял в похожей позе неподалёку. По рукам у него вились языки пламени, и спортивный костюм, выданный UA, медленно сгорал из-за них. Почему-то показалось, что парень обращается именно к нему. Тошинори отвёл взгляд, вновь концентрируясь на роботах, и тихо проговорил: — Это ты — назад. В ответ парень фыркнул — услышал, значит. В следующую секунду оба кинулись вперёд: Тошинори прыгнул, направив силу причуды в мышцы ног, а соперник приподнял себя над землёй при помощи пламени. Яги сосредоточился на задании. Добравшись до намеченной заранее цели он, не мешкая, скрутил ей голову. Бесполезный кусок металла полетел вниз и с глухим грохотом разбился об асфальт. Туловище тоже начало оседать, но Тошинори уже перепрыгнул на другого робота. Уклонился от тянувшейся к нему роборуки, затем схватил механическую клешню, дёрнул — разорвал крепления. Железяка покачнулась, потеряла баланс из-за утраченной части тела. Тошинори отшвырнул клешню в сторону и выломал голову, скрутив её с хлипеньких шарниров. Спрыгнул с начавшего падать каркаса вниз, замешкался, восстанавливая утраченный баланс, но, заметив боковым зрением приближающегося к нему очередного робота, прыгнул снова и приземлился на крыше двухэтажного здания. Выудил из сваленной на крыше кучи стройматериалов кусок арматуры, прицелился и метнул его, как копьё. Штырь попал точно в центр брони. Робот покачнулся, отступил на пару шагов, но Тошинори метнул ещё одну арматуру — и на этот раз попал в голову. Яги отступил от края крыши, пытаясь отдышаться, и заметил на крыше напротив яркую вспышку. Парень с перерыва дрался сразу с двумя роботами, огнём сплавляя броню ног и рук с шарнирами, чтобы лишить противников возможности двигаться. Когда оба робота беспомощно застыли на месте, иногда мелко дëргаясь, парень подлетел вверх и проделал какие-то манипуляции с головами — возможно, расплавил системные блоки. Горящие глаза погасли. Парень спрыгнул вниз, на крышу, подошёл к краю. Их глаза встретились. Продержав зрительный контакт ещё мгновение, Тошинори отвлёкся на громкий взрыв. Кажется, что-то сдетонировало на соседней улице. Он кинулся туда, боковым зрением заметив, что крыша напротив тоже опустела. Прошло ещё полчаса. Роботы, казалось, учились прямо во время экзамена. Они больше не нападали по одному: брали в кольцо, зажимали с нескольких сторон, не оставляя пути для побега. Последних своих противников Яги заманил под мост на дорожной развязке и завалил бетонными плитами. Теперь он стоял около завала, наблюдая, как голова еле живого робота вертится из стороны в сторону. Им не сказали, когда закончится экзамен. Логично предположить, что нужно истребить всех роботов, и, если всё действительно так, до конца оставалось немного. Оглядываясь по сторонам, Тошинори не видел ни одной железяки… Хотя нет. Одна из последних громадин медленно выползала из-за дома неподалёку. На месте, где должна быть рука, у неё искрился пучок оборванных проводов. То ли зацепило взрывом, то ли кто-то не добил — непонятно, однако робота никто не преследовал, поэтому Яги решил, что брезговать в данном случае неуместно: чем больше очков, тем вероятнее он поступит в UA. Одним быстрым движением он стёр с лица пот и пыль и направился к роботу, однако не успел пройти и половину пути, как об асфальт прямо перед его ногами разбилось что-то вроде огненного шара. Яги поспешно отпрыгнул, но было поздно. Резина на подошвах кроссовок расправилась от пламени. С досадой он поморщился, но тут услышал голос: — Ни шагу дальше, придурок! Этот — мой. В следующую секунду рядом приземлился уже знакомый «огненный» парень. Тяжело приземлился, зло сжал руки в кулаки и глянул с уверенным вызовом. Лицо в ссадинах и пятнах грязи, по лбу катятся капельки чёрного пота. Кофту от костюма он снял, оставшись в обтягивающей футболке. Осознав, что Тошинори его рассматривает, новый знакомый разозлился ещё сильнее (хотя казалось, что это не возможно), угрожающе сощурился и зажëг пламя на запястьях. Своеобразные огненные браслеты будто бы являлись предупреждением. Яги неловко облизал губы и мельком глянул на робота. Тот стоял метрах в тридцати, словно размышляя, стоит ли ему сюда идти, или лучше будет уползти восвояси как можно скорее. Тошинори почти видел, как натужно пытается думать повреждённая непонятно чем программа. Стоило ли ввязываться в спор? Парень настроен серьёзно, и, возможно Яги потеряет больше, чем получит… Но ему нужны очки. Любые возможные, любые, которые у него есть шанс получить, потому что с теоретическим экзаменом всё очень плохо, а ему нельзя подводить наставницу. Мысль о том, что он не поступит… Он не хотел думать о последствиях. Страхам нужно смотреть в лицо, однако взглянуть на этот он ещё не решился. — А с чего ты взял, что этот робот твой, а? На нём вроде не написано, — наконец протянул Яги, медленно отводя взгляд от робота и с любопытством ожидая реакции собеседника. Она не заставила себя долго ждать: парень раздражённо цыкнул, а пламя поднялось по его рукам к сгибу локтя и обвилось вокруг предплечий. — Не нужно врать, что ему ты клешню оттяпал, ведь это не правда, — добавил Тошинори, надеясь на удачу. Парень молчал, так что Яги угадал: — Так что у меня на него прав столько же, сколько и у тебя. — Хочешь подраться? — пламя охватило плечи, обвилось вокруг груди, сжигая майку. — Не боишься? — дёрнул уголком губ Тошинори. — Рискни, — прорычал парень в ответ, — рискни, уебок, только попробуй, я тебя… Яги развёл руки в стороны, открыто улыбаясь. — Так вперёд. Вперёд, давай. — Хочешь показаться смелым? Нападай, раз полез! — Это кто ещё полез… — Значит так, придурок, слушай внимательно. Я считаю до пяти, и если ты не уберëшься отсюда нахер, пеняй на себя… — Один, два, три, четыре, пять. И где же моё обещанное возмездие? — А что ты не нападаешь, раз такой смелый?.. Чë ты лыбишься, тварь? — Ничего. Слушай, мне правда нужны эти очки. Так что я пожалуй пойду… — Куда собрался? Я тебя никуда не отпускал. — Не будете ли вы так добры, любезнейший, убрать вашу руку с моего плеча? А иначе эта самая рука рискует оказаться у вас в жопе… — Вот как мы заговорили? А по-мужски решить слабо?! — Отпусти моё плечо… — А вот и нет. Это — мой робот, и очки за него мои!.. — Если ты меня не отпустишь, мне придется выполнить мою угрозу… Я просто предупреждаю. — Хорош трепаться, действовать-то будешь, еблан? — От еблана слышу! — Слушай сюда, пидор крашеный, я тебе ещё раз повторяю… — Вообще-то, это мой натуральный цвет. — Рот закрой… Куда ты лезешь, тварина?! — Тебе ебальник сломать? Робот с оторванной рукой с той усталостью и замученностью, какие присущи лишь людям, смотрел на вцепившихся друг другу в волосы мальчишек. Горящие глаза обречённо потускнели. — Я тебе выдеру твои патлы, будешь знать… Ай, ай, блять, блять, блять… — У меня тоже есть руки, если ты забыл… — Пидор!.. — Еблан!.. За их спинами раздался взрыв. Оба оглянулись так быстро, что хрустнули шейные позвонки. Над лежащим навзничь роботом поднимался столб чёрного дыма. Тошинори подавил приступ кашля, беспомощно глядя, как улетают в небо его очки. — Что?.. Почему?.. — пробормотал соперник, всё ещё цепляющийся за его волосы. Яги помотал головой и, сглотнув неприятную горечь, ответил. — Может, перегрелся, я не знаю… Контакты замкнуло… Что, если те баллы были решающими?.. Каковы шансы успеть найти ещё одного робота? Он не знал. Внезапно его отпустили. Тошинори с удивлением глянул на оппонента. С перекошенным от ярости лицом, тот отступил на пару шагов и разгневанно выплюнул: — Это ты виноват! Ты, блять! Кулак тяжело врезался Яги в скулу. Перед глазами всё поплыло, и Тошинори отступил, пытаясь проморгаться. А парень уже заносил руку для нового удара. Яги машинально заблокировал выпад и попытался ладонью поразить противника в шею, но тот поймал его руку и дëрнул на себя. Тошинори упал, утянув парня за собой. Они покатились по земле, глотая пыль и хрипя. Парень схватил Тошинори за волосы, пока сам Яги прижимал чужую голову к асфальту. Ногами они то и дело пытались ударить друг друга в живот, но никак не могли подгадать момент, и оба так ни разу и не преуспели. Внезапно послышался звук шагов, и через пару мгновений хватка на волосах исчезла: их оттащили друг от друга. Тошинори, чувствуя, что его крепко держат за плечи несколько пар рук, сморгнул пот и кровь, которая сочилась из мелких ссадин, и огляделся. Несколько человек в форме UA удерживали его соперника, который выглядел основательно помятым: вся одежда в пыли, кое-где на ней отпечатки подошв кроссовок, на щеке, по вине Тошинори, синяк, оставшийся после близкого знакомства с асфальтом, а взгляд такой яростный, словно дай ему волю — и он тут же отгрызëт Яги лицо. Наверное, не стоило быть таким довольным, но Тошинори ничего не мог с собой поделать. — Безобразие! — к ним подбежала ещё одна наблюдатель — женщина в очках в строгой оправе. Яги облизнул губы, постепенно осознавая, что они натворили. — Такого в UA ещё никогда не было. Молодые люди, вам должно быть стыдно! Стыдно… Немного. Но в данный момент это точно не было главенствующей эмоцией. Яги смотрел себе под ноги, слушая, как распинается наблюдатель. Тело не слушалось, конечности будто одеревенели. Они не просто подрались, они подрались во время экзамена, что означало… Им могли не засчитать вообще никаких баллов. По нулям за практическое задание. Вот сейчас, женщина скажет, что баллы аннулируются, их выведут с полигона и никогда они больше не смогут ступить на территорию академии. Ха-ха, да это же просто катастрофа!.. — Просто катастрофа! — вторила его мыслям женщина. — Никакой дисциплины, никакой самоорганизации! Разве будущие студенты нашей академии могут вести себя подобным образом? Да на такой случай даже ничего в правилах не написано!.. Я отведу вас к директору, надеюсь, вы сможете придумать оправдание своему поведению. Безобразие!.. *** Кровь не хотела останавливаться. Тошинори уже довольно долго зажимал порез на расшибленном лбу бумажным платком, великодушно выданным ему экзаменаторами, однако это не помогало. Тонкая бумага давно пропиталась красным и неприятно пачкала пальцы. Яги, выкинув в мусорную корзину бесполезный платок, тяжело вздохнул и откинулся спиной на холодную стену. Жёсткая кушетка, на которую их усадили возле кабинета директора, отвратительному настроению не помогала. Как и то, что их оставили тут тридцать минут назад и как будто бы напрочь забыли. Ах да, «их». Яги бегло взглянул на сидевшего на той же кушетке товарища по несчастью. Парень устроился на самом краю, желая, по-видимому, максимально отдалиться от Тошинори. Хмурое выражение не сходило с его лица: насупленные брови, плотно сжатые губы, глаза, яростно прожигающие стену напротив. Довольно устрашающе, однако, просидев с парнем бок о бок некоторое время, Яги готов был утверждать, что под показным отвращением ко всему живому тот маскировал какой-то глубоко затаенный и забитый страх. Весь такой устрашающий и грозный, он пялился на стену и незаметно даже для самого себя ковырял заусенцы на руках, не обращая внимания на боль и только иногда сжимая губы чуть плотнее. Не то чтобы его жалко было. Отчасти по его вине они тут застряли. Хотя могли бы застрять в медпункте, и с более серьёзными травмами: оба видели друг друга во время экзамена, оба знали, на что второй способен, но оба во время драки не использовали причуды. Просто выпустили пар, и, похоже, для парня такое было обычным делом. «Неудобно всё время называть его парнем», — внезапно подумалось Тошинори, — «парень да парень, ну право слово… Он уже не просто «парень», не после того, как зарядил мне по лицу». — Тебя как хоть зовут? — в слух спросил он. «Своих врагов нужно знать по именам», — бывало, говорила его Мастер, под притворное ворчание Гран Торино доставая оборудование для наведения порчи. Слева угрюмо молчали. Яги вздохнул. — Приятно познакомиться. А я — Яги Тошинори. — Тодороки Энджи, — проворчали спустя какое-то время. Яги, поставив локти на колени, сцепил ладони в замок, положил на них подбородок и повернул голову влево, широко улыбаясь. — Здорово. Прошло ещё полчаса. А потом ещё. И ещё. За всё это время никто из них не проронил ни слова. Только иногда Тошинори ловил на себе взгляд Тодороки. Что удивительно, больше любопытный, чем обещающий долгую и болезненную смерть. — Да как же меня это достало! — громко возмутился Тодороки, когда короткая стрелка часов, висевших над их головами, почти достигла восьми. — И что ты собираешь делать? — поинтересовался Тошинори, наблюдая, как Энджи поднимается на ноги. — Постучусь к этому… Как его… К директору, в общем. То, что мы тут сидим, ничем не поможет. Пусть говорят, что они насчёт меня решили, и дело с концом. Яги спрыгнул с кушетки, потянулся, заложил руки за голову. — Смело. Но ты ведь даже имени директора не знаешь. Или в твоей картине мира всех учителей по умолчанию зовут Извините? Тодороки усмехнулся, но тут же подавил улыбку. Они шокированно посмотрели друг на друга. — Не делай так больше. — Что имен… — Приколы твои. — А. Ладно. Они мялись перед дверью, не решаясь постучать. — Так как его зовут? — тихо спросил Тодороки. — Не уверен, — почесал Яги в затылке. — А гонору-то было… Он поднял кулак, застыл в нерешительности, поколебался и опустил руку. Тяжело вздохнул, разминая плечи. — А гонору-то было… — насмешливо протянул Яги. — Давай сам, раз такой смелый, — огрызнулся Тодороки. — Мы повторяем наш предыдущий спор. — Ты первый начал. — А ты продолжаешь. — Отъебись. — Сам отъебись. Тодороки сделал вид, что вновь повернулся к двери, и рукой потянулся схватить Тошинори за одну из длинных прядей в чëлке. Яги уклонился и озорно щëлкнул его по носу. — Ах ты!.. Внезапно дверь в кабинет распахнулась. Юноши, забыв друг о друге, не без удивления воззрились на существо, стоящее перед ними. Ростом оно доходило им до пояса, по виду напоминало маленького медведя или слишком большую мышь и вдобавок было одето в строгий костюм. С галстуком. Стоит также упомянуть наличие усов, ушей и глаз-бусинок, приводивших в какой-то неоправданный ужас. — Какая интересная мышь, — первым нарушил повисшее молчание Тошинори. — Прости, что ты сказал? — проговорило существо. — Оно разговарива… Тодороки, который до этого момента стоял в ступоре, опомнился и влепил Тошинори звонкую затрещину. Убедившись, что Яги заткнулися, он прочистил горло и заговорил: — Прошу прощения. Мы к директору. — Директор сейчас в отъезде, — вежливо склонило голову существо. Парни синхронно моргнули. — А, — выразил их общее недоумение Тошинори. — Его не будет до начала занятий. Что вы хотели? — Мы… — запнулся Тодороки. — Мы ошиблись дверью, — вдруг заверил существо Тошинори, — простите, мы ничего не хотели. Мы пойдём. — Может, чаю? — миролюбиво предложило существо. — Спасибо, не нужно, — широко улыбаясь, ответил Яги. Схватив Тодороки за ткань майки, он поволок его по коридору, продолжая говорить: — До свидания, извините за беспокойство, мы правда не туда зашли… — Извиняю. — Славно, — улыбка до ушей, небрежный взмах рукой на прощание. Тодороки попытался высвободиться из его хватки. Яги стиснул ткань сильнее. — Хватит брыкаться, — прошептал он. — Пошёл в жопу, — прорычали в ответ, — пусти сейчас же! — Момент, — они повернули за угол, скрывшись от глаз-бусинок. Яги разжал руку. Тодороки отступил на пару шагов, дёрнул майку вниз, засунул руки в карманы и поковылял дальше сам. Тошинори догнал его за пару шагов и пошёл рядом, размышляя в слух: — Слушай, может, директор вообще не узнает о том, что случилось. И нам засчитают очки. И мы пройдём на геройский факультет… Возможно. А может никуда мы не пройдём, и мы зря сегодня позорились… Тодороки никак не отреагировал на его предположения: думал о чём-то своём. Внезапно он обернулся, растерянно нахмурился и пробормотал: — Что это вообще был за зверь? Тошинори тоже обернулся. Они отошли довольно далеко, но всё равно было как-то не по себе. — Понятия не имею. В академию их привели через один из запасных выходов, но обоим туда возвращаться не хотелось. Поэтому, не сговариваясь, они решили искать указатели к центральному входу. UA поражала. Здание, по размерам превосходящее любую другую академию, не казалось громоздким и тяжелым. Величественное, полное воздуха, с высокими потолками и окнами, в этот час ловящими оранжевые закатные лучи. Белые стены из-за солнца казались нежно-розовыми, почти персиковыми. Поплутав по коридором, они вышли в залитый светом главный зал. Толкнули тяжелую створку двери. Выходя, Яги обернулся. Ему не хотелось верить, что он видит это место в первый и последний раз. На всякий случай он попытался сохранить картинку в памяти, запомнив как можно больше деталей. Однако стоило ему повернуться, прекрасная картинка посыпалась, подобно оконному стеклу, разбитому случайно прилетевшим камнем. Новый знакомый, ссутулившись, сидел на ступеньках главной лестницы, закрыв ладонями лицо. Яги тихо подошёл и примостился рядом. Тодороки отнял руки от лица, мазнул по нему расфокусированным взглядом, отвернулся. Яги, посмотрев на его поникшие плечи, тоже отвернулся, пару секунд помедлил, а затем неуверенно спросил, не особо надеясь на ответ: — Ну чего ты? — Да не возьмут меня никуда, — донеслось тихое бормотание, — я задачу запорол, дурак. — Я тоже запорол. Тоже дурак. — С десяти до тринадцати эссе про монголо-японские войны, затем сразу же — тригонометрические уравнения. Кто вообще ставит матан после трёхчасового сочинения? Маразм. — Маразм, — кивнул Яги, зная, что собеседник не увидит. Они просидели на ступеньках ещё немного, наблюдая, как солнце, налитое цветом, словно переспелая слива, пряталось за лесом. Красно-оранжевым лучам становилось всё труднее пробираться сквозь тёмную листву. — Вайб-то какой, — опустошенно хихикнул Тошинори. Энджи мельком обернулся на него, тяжело и устало вздохнул и проворчал в сторону что-то нецензурное. Ушли они поздно, едва не пропустив последний рейс автобуса. Водитель хотел было уехать, но Энджи забарабанил кулаком по двери, вырвав перевозчика из транса и взбудоражив полусонных пассажиров. Сели вместе, но говорили мало: день выдался не из лёгких. Вышел Тодороки на несколько остановок раньше, успев рассказать, что ему ещё нужно пересесть на другой маршрут. Яги не решился спросить адрес. «Зря», — думал он, в десятом часу поднимаясь на шестой этаж своей многоэтажки, — «зря не спросил, может, никогда не встретимся больше». Почему-то от этой мысли было грустно. Он постучал в дверь и остался ждать, прислушиваясь к голосам в квартире. — Торино, открой ребёнку дверь! — Открой сама, я занят. Щёлкнул замок, но дверь не открыли. — Чем ты там занят? Тошинори толкнул дверь сам. Шимура стояла к нему спиной. Она переговаривались с сидящим в гостиной Гран Торино, её плечи подрагивали от смеха. — Я занят. Чего непонятного? Наставница насмешливо фыркнула. Затем она покачала головой и игриво возмутилась: — Вот ведь противный… — Привет, Мастер, — вздохнул Тошинори. Нана повернулась, оценивающе провела взглядом по его фигуре, вмиг подметив и опущенные уголки губ, и лицо в ссадинах, и грязную кофту. Она нахмурилась. — Что случилось, ребёнок? Тошинори неопределённо махнул рукой, опустился на колени и принялся развязывать кроссовки. — Как поступление? — Ещё не знаю, — сбросив обувь, Яги выпрямился и взглянул наставнице в глаза. Иногда им не требовались слова, чтоб друг друга понять. Нана вздохнула. Затем вытянула руку и аккуратно потрепала Яги по волосам. — Ты всё равно молодец. Тошинори сглотнул ком в горле и отвёл взгляд. Они знали друг друга всего год с небольшим, но казалось, будто он знаком с Шимурой всю свою жизнь. Хотя, может, жизнь для него началась именно в тот день? Яги прикусил губу и деликатно отстранился. — Пойду переоденусь. — Не мешало бы, — согласилась Нана, выразительно кивнув на его грязную одежду. Яги улыбнулся уголком губ и нырнул в свою спальню. Полуулыбка держалась всё время, пока он выискивал чистые штаны и футболку. Рядом с наставницей всегда казалось, что нерешаемых проблем не существует. Так же было и сейчас. Не пройдёт на геройский — и ладно. Поступит на общее образование. Или на инженерию. Как получится. Можно даже не в UA. Плевать вообще. У него всё равно самые лучшие наставница и… Ну, вот этот вот. Который. Ай, ладно. Короче. Короче, не важно. Не важно, где он учится, важно, как. Из других академий тоже выпускаются прекрасные герои. Так что нечего хандрить. Даже мастер не хандрит, хотя ей уж точно положено быть разочарованной… Стоя под душем и смывая грязь и кровь, Яги позволил себе немного успокоиться. И увериться, что до трёх ночи он не уснёт — нервы и всё прочее. Экзамены в других академиях ещё не начались, насколько он знал. Может, попробовать поступить в Шикетсу? Посмотрим. Он провёл руками по волосам, смывая в водосток пену. Стук в дверь вывел его из транса. — Ребёнок, тебе звонят, — громко сообщила Нанв, перекрикивая шум воды. Тошинори чертыхнулся, спешно выключая кран и принимаясь искать полотенце. — Да где это ебучее… Кто звонит? — Не матюкайся. Не знаю, неопределённый. Я отвечу. — Давай, — махнул рукой Тошинори, чуть не поскользнувшись на мокром полу. Оставшиеся на волосах шампунь вместе с водой затекал в глаза. Тошинори моргал, но не обращал на это внимание, прислушиваясь к разговору за дверью. — Ало, да, здравствуйте. Нет. Да. Мальчик не наш, а свой собственный. Что? Да, хорошо. Спасибо, до свидания. И вам доброй ночи. — Ну что там? — услышал он хриплый голос Гран Торино: — Он что-то натворил и его забирают в колонию для несовершеннолетних? Я говорил, так всё и закончится. – Не-а. Не в колонию для несовершеннолетних, – рассмеялась Шимура, – всего лишь в UA. Погодите-ка. – Ну почти. Хэй, парень, – забарабанил Гран Торино в дверь, – тебя ждёт три года колонии строгого режима. Поздравляю. Мастер смеялась. Гран Торино по-доброму ворчал на этот смех. А у самого Яги слезились глаза. То ли из-за попавшей в них пены слезились, то ли из-за его излишней сентиментальности. Обмотав полотенце вокруг бёдер, он умыл в раковине лицо. Посмотрев в зеркало, откинул назад пряди, взглянул в собственные покрасневшие глаза. И позволил губам изогнуться в слабой, неуверенной, но настоящей улыбке.