***
За последние три часа Люциус успел проклясть Воланда миллион раз за все грехи человечества. Сначала долгое ожидание под палящим солнцем ради того, чтобы зайти в аквапарк, мучительно долгий поиск свободного шезлонга, затем «Пойдём уже кататься, чего тут сидеть?». Ему хотелось находиться дома под кондиционером, пить холодный лимонад и наслаждаться жизнью, но его разбудили в самую рань лишь для того, чтобы приехать сюда. Воланд был очень воодушевлён, он практически прыгал от радости — столько горок, и на всех из них можно прокатиться. Но Люц не разделял его энтузиазм, ему хотелось лишь вернуться в квартиру и закрыться там до следующей их встречи, а лучше до конца жары. Вот и сейчас он сидел на шезлонге, завернувшись в мокрое полотенце, и старался спрятаться от солнца в тени зонта. Воланд подошёл к нему, сел на соседний шезлонг и постарался растормошить своего друга. — Пойдём, прокатишься на одной горке, охладишься и тебе сразу станет лучше! Ну давай же, Люц. Ради меня, — он сложил руки в молитвенном жесте и посмотрел на него с блеском надежды в глазах. — Не пойду я никуда, мне это не нужно, — Люциус лишь сильнее завернулся в полотенце и уткнулся носом в согнутые колени, показывая своё нежелание продолжать разговор. Воланд постоял ещё так несколько минут и ушёл, так ничего от него не добившись. Но мысль о том, что ему станет легче, если он прокатится, осталась и стала семенем раздора в мыслях Люциуса. «Ничего ведь страшного не случится» — он посмотрел на высокую железную конструкцию рядом с его шезлонгом. Через минуту мысленных баталий он уже медленно плёлся в сторону очереди. «Унитаз» — именно так прозвали эту горку, хотя истинное её имя — «Циклон», как вычитал Люциус на информационном стенде. Поднявшись по лестнице и подойдя к инструктору он понял — пути назад нет. Только вперёд, скатываться по розово-жёлтой горке. — Ни пуха, — он подошёл ближе, взялся за поручни и, немного разогнав себя руками, поехал вниз. Сначала его встретила почти полная темнота, лишь в нескольких моментах было светло из-за красивых радужных полосок на стенах. Но, проехав дальше, он оказался в воронке. После нескольких кругов по стенкам, его закрутило и он упал в дырку в центре головой вниз. Вода окружила со всех сторон. Не было понятно, где пол, а где заканчивается заканчивается жидкость и начинается воздух. Люциус запаниковал, в лёгких и носу неприятно жгло — он не успел задержать дыхание и нахлебался влаги. Он беспомощно двигался в пустоте, чувствуя, что силы покидают его…***
Осталось всего 2 минуты до перерыва, Ло уже мечтал об отдыхе где-нибудь в теньке и о бутылке с холодной водой. Селести сверху дала отмашку следующему, осталась ещё пара таких и можно будет передать наблюдение другому инструктору. Плюх, и человек в воде. Прошло пять секунд, а он и не спешил выбираться — обычное дело, но Лололошка относился к работе со всей ответственностью — ведь от неё может зависеть жизнь человека, поэтому он поднялся со стула и подошёл ближе началу бассейна. Восемь, девять, десять… Он отсчитывал про себя время. Больше десяти секунд посетители обычно не находились под водой — они старались выйти как можно быстрее, чтобы не задерживать очередь, но сейчас ситуация была другая, и признаком того были пузырьки воздуха, что появлялись на поверхности воды, в отличие от самого незнакомца. Скинув очки и клетчатую бандану на пол, Лололошка прямо в одежде нырнул в воду и поплыл в сторону утопающего и, взяв его под руки, вернулся назад. Быстро поднявшись с ним на берег, Ло осмотрел его — юноша, лет двадцати, с прекрасными белыми волосами и очень бледной кожей, сейчас сидел, согнувшись и сильно кашляя. — Вы в порядке? — присев рядом с ним на колени, спросил инструктор. — Да, кхе-кхе… Я в норме, — вдыхая столь желанный кислород, ответил Люциус. Лололошка показал Селести, которая сейчас с беспокойством смотрела на них сверху, что всё в порядке и можно пускать других людей, а сам помог парню подняться и довёл его до стула. — Вы уверены? Выглядите бледным, — он протянул полотенце. Люц взял его с немой благодарностью — говорить спасибо он не то чтобы не привык. Он… Стеснялся? Считал себя слишком важным и что все ему должны? Другие всегда выбирали второй вариант, но первый был истинной причиной. И сейчас он сидел и смотрел на свои ноги, не поднимая глаз на своего спасителя. Тот постоял несколько секунд рядом с ним, проследил за следующим скатившимся и пошёл поднимать вещи. Сменщик уже подошёл и с некоторым недовольством посмотрел сначала на Люциуса, а затем на Лололошку. Второй лишь перекинулся с ним парой слов и вернулся к утопавшему. — Пойдём, я отведу тебя в медпункт, не будем мешать работе, — он заботливо подал руку, но принять её — означало принять свою слабость, а сделать этого Люц не хотел и не мог, а потому сам поднялся и пошёл за инструктором. Медкабинет встретил приятной прохладой, и пусть беловолосый понятия не имел, зачем пришёл сюда, он был очень рад этому. Даже слишком, потому что его радость не смогла укрыться от его спасителя, он лукаво улыбнулся и посмотрел на него с некоторым счастьем. — Хорошо здесь, да? Сейчас у медсестры обеденный перерыв, поэтому я могу быть вместо неё. Кстати, меня зовут Лололошка, — он уже хотел протянуть руку для рукопожатия, но быстро одёрнул себя, вспомнив реакцию на протянутую руку в прошлый раз. — Угу. Люциус, — он сел на кресло и осмотрелся. Всё, как в типичных медкабинетах — шкафы, напичканные всякими скляночками и баночками, стол с монитором и клавиатурой, несколько папок с бумагами. Но сейчас его привлекало совсем не окружение, а стоящий посреди комнаты человек — подтянутый брюнет с глазами ярко-лилового цвета, будто в них был спрятан целый цветущий сад сирени, в мокрой, прилипшей к телу одежде и с сухой банданой на голове. Чем-то он цеплял, но вот чем… Дело было явно не в теле. Оно, безусловно, было прекрасно, но вот то, с какой добротой обходился с ним этот незнакомец — вот, что пробирало до самого каменного сердца, которое не мог разбить никто. До этого момента. — Приятно познакомится! Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится? Может быть, воды или чашечку чая? Точно, тебе не холодно? — Лололошка засыпал его вопросами, не давая времени даже подумать над ответом. — Всё в порядке. Я бы не отказался от воды, — он откинулся назад. Ситуация была до ужаса неловкой — он чуть не утонул в бассейне, в который скатывались даже маленькие дети. И даже больше, его пришлось спасать инструктору, который прыгнул за ним прямо в одежде. Это почему-то льстило, хотя он был на сто, и даже больше, процентов уверен, что в момент спасения этот Лололошка даже не знал, кого спасает. За размышлениями Люциус не заметил, как на соседнем кресле оказался брюнет, протягивающий ему стакан с водой. — Держи. Ты не первый такой, не последний, — он тихо усмехнулся, — Изъян горки, теряется ориентация и всё, — ориентация точно теряется, и виной тому явно не горка, а пышные подрагивающие ресницы, острые скулы и явно выпирающие через ткань налипшей футболки ключицы. Полная потеря ориентации, не только пространственной. Если бы Люциус знал, что есть настолько прекрасные, как произведения искусства, инструкторы, он бы уже давно залез на самую высокую и страшную горку. Хотя самый лучший вариант — Циклон, за которым следил именно этот Лололошка. — Да, — ответил он, находясь в прострации и наблюдая за каждой деталью на лице, шее, торсе. Всё восхищало и заставляло сердце трепетать. Да, ему определённо стоит поблагодарить Воланда за то, что он привёл его сюда.