***
Ваня заебался. Постоянные издёвки, комплексы, очень «смешные» шутки по поводу них же, так ещё и проблем куча. Да, ясное дело, что у него карьера идёт в гору, так ещё и Абдрашитов есть, который близок больше, чем мама, однако терпеть свою и без того хуёвую жизнь кудрявый не хотел. Настолько он устал. Настолько он хочет, чтобы ёбаное человечество поняло, что все люди — хуесосы, которые неспособны понять боль других и которым нужны лишь деньги и секс. Ему плохо. И рукам с ногами, которые уже все в порезах, плохо. Всем плохо. Марголдин знает. Но почему все жалеют других? Почему всем до пизды именно на солиста популярной группы? Почему все только и делают, что чмырят Ваню? Почему?
Парень не написал ни записки, ни сообщения, просто разъебал свой телефон. Просто взял и кинул на пол со всей дури, а после и об стены покидал. Когда в очередной раз он поднимал телефон, осколки впивались ему в пальцы. А ему похуй. Ему просто поебать. Больно, да, но всё-таки порезы больнее тогда были. Блондин знал, что всем также похуй на его существование. Может, кроме Андрея, ладно. И Ваня Андрея любит. Но сдерживаться не может. Устал. Желание умереть больше.
Ладно, будет враньём, если сказать, что голубоглазый ничего не написал. Он написал. Абдрашитову. «Я люблю тебя. Прости.» Но он сейчас спит, поэтому не приедет и не будет героем, который спасёт Ваньку. Нет. По крайней мере, не должен. Да и в такое время-то.
Мысли все путаются. Не только на голове какой-то пиздец, но и внутри головы творится разъёб. Он ведь так боялся смерти? Так хотел жить, и совершенно не хотел вечность пробыть в пустоте? Что случилось-то? Окружающие слишком давили, нужной помощи не давали, денег на психолога тоже. Да и вечные «Блять, как же мне хуёво» заёбывали. Постоянно такие мысли, постоянно такие люди, постоянно такие самоповреждающие действия. Всё стало таким серым и нудным. В последнее время блондин жил как в дне сурка. Пробуждение — тревога —
счастливые мысли — таблетка от головной боли
(всего одна, хотя хотелось бы штук двадцать) вместо еды и воды — прокрастинация в кровати за телефоном. Вот и всё. Ладно, может ещё селфхарм и туалет. Но на этом точно всё. Даже есть не хочется.
Тело трясёт. Тело горячее. Тело, что в скором времени обнаружат висящим при помощи верёвки на люстре.
Зачем он собрался это делать?
Зачем?
Зачем?
И всё-таки, он же собрался. Ваня не хочет отступать назад. Всё приготовлено. На последние деньги купленные верёвка и мыло лежат перед Марголдиным. Руки тоже трясёт. И ноги. Сердце бьётся с бешеной скоростью, а в ушах стоит неприятный писк. Парень ещё успевает думать, точно ли он хочет этого. А у него выбора нет. Ему его никогда не давали. Ему никогда не давали право выбора, право высказать своего мнения, право голоса в целом. И проблемы из-за этого тоже в том числе.
Его всегда затыкали. Всем всегда было похуй. Кудрявый пытался найти смысл жизни хотя бы в музыке, наконец-то писать песни, раздавать концерты, фотографироваться с фанатами, расписываться, получать подарки и любить свою группу. Однако что-то пошло не так. «Что-то» слишком сильное, раз сейчас Ваня по изученной раннее схеме завязывает узел на верёвке. Руки более вялые сейчас, дрожь и страх неизвестности давали о себе знать. Так плохо не было никогда. На удивление, раз тильт уже вошёл в привычку.
Узел завязан. Верёвка мылом натёрта. И правда солист хочет висеть здесь, разлагаться потихоньку, а потом чтобы его синий свисший язык отрезали и в живот засунули? Так ведь это делают, да?Марголдин всё запланировал и читал про повешание довольно много, и это желание с языком произошло тоже исходя из статей про такой вариант самоубийства. Впрочем, кого это волнует? Всем ведь интересно узнать, как Ваня умрёт, верно? Хаха.
Он знает.
Парень встаёт на табуретку. По когда-то давно посмотренному туториалу вешает верёвку на люстру. Интересно, а она выдержит вообще?.. По идее, должна. Продевает через голову на шею петлю. Насчёт три у него всё получится. Так ведь?..
Раз.
— «Мне страшно. А что подумают сёстры? А.. А Андрей?»
Два.
— «Я ебланище. Давно же мне внушали. И правильно говорили. Зачем я это всё делаю?..»
Три.
— «Я люблю тебя.»
Марголдин делает шаг с табуретки. Постепенно он начинает чувствовать агонию и.. Желание жить? Блондин всеми силами пытается расшататься, чтобы эта грёбанная люстра упала, попутно сбивая предметы ногами и оставляя на лодыжках ссадины и царапины. Пальцам на руках больно, пальцы на руках пытаются расковырять верёвку, а парнишка судорожно пытается вдохнуть. Безуспешно. Он же ничего не чувствовал в последнее время, почему сейчас такое резкое желание пойти и обнять маму, сестрёнок, ребят с группы? Они все так близки ему, и не смотря на отстойную часть своей жизни он их любит. Он им благодарен. Почти последняя стадия — из юноши потекло содержимое кишечника. Он в прямом смысле в говне, а под ним — лужа. Однако он не чувствует этого, ему сейчас главное выбраться отсюда. Он сможет.
…Правда же?
Ванины руки упали с узла. Ноги успокоились. Ваня не дышит. Ваня устал. Вроде должна быть безмятежность, но он ничего не чувствует. Вообще. Он даже не знает, где находится. У него нет мыслей. У него нет желания думать. Слишком поздно он спохватился. Слишком поздно он осмыслил, что любит жизнь. Слишком поздно он понял, что надо было забить хуй на всех этих припизднутых людей и жить в своё удовольствие, с любимыми людьми и домашними животными. Он не успел. И Андрей со скорой помощью не успели. А ведь Абдрашитов знал, что так может случиться. А ведь Абдрашитов знал, что так и закончится, если он не будет рядом. Так почему же бездействовал?
***
— Я слаб. Я люблю тебя, Ванюша. Прости меня, умоляю.. — с застывшими на глазах слезами говорил старший, сидя у могилы и глядя на надгробную фотографию такого любимого человека. Слишком поздно говорить такие слова. Слишком поздно он об этом подумал. — Я правда постараюсь отпустить тебя, чтобы тебе было легче там. Но я не обещаю. Прости меня, пожалуйста. Я люблю тебя.
***
