°°°
К тому моменту, как ЧонГук только узнал об их пополнении, ребенок Хосока был буквально на подходе, за последние пару дней живот опустился вниз и уже потягивал, напоминая о предстоящем. Было ли юному наследнику страшно, конечно же да. Он просто-напросто боялся умереть от боли, был наслышан о том, как проходит этот сакральный момент появления ребенка на свет, но Пак обещал стирать пот с его лба и помогать пережить любую боль, какую тот познает в момент рождения. Такого же мнения был и драгоценный его господству дядюшка, все-таки тот так и не смог испытать счастье стать отцом, зато дедушкой станет неимоверно прекрасным, как это утверждал и сам наследник, единственное, что еще могло пугать это преследование полиции, хоть демон и утверждал, что все тихо, но Мин чувствовал это преследование со стороны капитана полиции и по этой же причине не торопился рожать, не хотелось пускаться в бега с ребенком на руках. Но у ребенка на его счет были свои планы и вот казалось бы очередное утром, Юнги сидит за столом вместе с другом, их смотритель пересматривал счета за электричество и за воду, когда младшего буквально скрутило пополам от резкой боли, он не удержался и вскрикнул, облокотившись о стол. Бывшие слуги моментально среагировали и подскочили к нему, НамДжун взял господина под руки и помог встать, Чимин же убежал наверх готовить спальню друга к родом. Малыш был готов появится на свет, но вот уведомить демона и господина Кима они просто не успели бы, но для Хосока это и не требовалось, он ощутил это всеми фибрами собственного тела. — Господин Ким, нам нужна ваша помощь, роды начались! — дворецкий вбежал в задний двор их пристанища и, не успев нормально договорить, исчез, потому что его призывал юный господин, что уже буквально кричал в агонии от боли. Через мгновение за спиной младшего стоял демон, который держал его за руку и листал черную демоническую библию, что являлась апокрифом книги мертвых, благо он все предвидел и начертил пентаграмму своей кровью под кроватью заранее, так что сейчас вокруг них стены начинали темнеть, превращаясь в непроглядную тьму, единственным напоминанием о реальности были огни свечей, что были расставлены по всей спальне. — Почему так больно? Мне больно… Очень больно! — омега плакал и фактически не слышал просьб Чимина и дяди, чтобы он тужился. — Прошу… Мой прекрасный господин, если вы не будете слушать тех, кто вам сейчас пытается помочь, я вас не спасу, на каждой схватке вы дышите с усилием вниз, будто выталкиваете ребенка наружу, вы сможете, вместе со мной… — демон продолжал читать необходимые страницы, держа за руку и продолжая дышать вместе с омегой, и у того наконец-то стало получаться. Мир вокруг них стал приобретать краски принадлежащие аду. Алый, багровый и насыщенный черный окутывали Хосока и его избранника, что старался изо всех сил, сама преисподняя грозилась забрать единственное невинное существо, Чон защищал и дитя свое и Юнги так же сильно, как желал распрощаться с бессмертием. — Immortalitatis est gratiam consecutus, Abdico donum meum immortalitatis et longitudinis, nomine amoris mei et infantis viventis. — дворецкий отпустил Мина и ему открылась истина, тело выгнулось, а из глаз, рта и носа выплеснулся яркий алый свет, соединяясь в единый поток, так Сатана отбирал свой дар у грешников, которые когда-то попали в ряды его первородных демонов. Для всех вокруг будто ничего особенного не происходило, потому что они видели всякое за все время знакомства с этим существом, единственное все переживали за Юнги. Болезненные стоны и крики, проклинающие весь мир за то, что роды сравнимы с переехавшей тебя машиной, когда десятки костей ломаются, вот и сейчас было это ощущение. СокДжин был на подхвате и говорил, когда лучше тужится, чтобы малыш родился поскорее, заветная головка уже появилась, когда резкая ярко-алая всышка света немного напугала. Чимин готовил полотенце для новорожденного и постоянно проверял состояние друга, боясь, что в следующую секунду тот перестанет дышать. — Юнги… Постарайся сейчас тужится изо всех сил, совершенно немного… Ты сможешь, мой хороший… — Ким хотел побыстрее все это закончить и желательно без смертей, потому что еще одной он не переживет. — Еще немного… Тужься! Вот-вот… Мин вцепился в руку альфы с такой силой, что не будь тот демоном на тот еще момент, то явно получил бы перелом кисти и пальцев. Родил… У него получилось, он смог, только тело все какое-то свинцовое и веки закрываются, сейчас еще пару минут и он их откроет снова, вот как заплачет ребенок так можно и отдыхать, а лучше поспать немного. — Дядя… Почему он не плачет.? Дядя, с ним все хорошо.? — омега из последних сил спрашивает про ребенка, они ведь ждали их прекрсного малыша столько времени. — Чимин, смени меня, мне нужно прочистить нос и рот малыша… Пожалуйста, дыши… — СокДжин пребывал в легкой панике, опасаясь за теперь уже двух важных для него людей, он хлопает по попке малыша и тот начинает хныкать, прямо как камень с души упал. — Поздравляю Юнги… Мальчик… Он так похож на тебя, твою маму… Пак занимался своим другом и тоже расплакался от этой ситуации, никто не заметил как юный наследник перестал дышать, а Хосок уже лежал рядом на полу, пока их пальцы все еще были переплетены. Малыша омыли и укутали в пеленку, кладя в кроватку, Чимин обещал приглядеть за ребенком и понянчится с маленькой копией друга, там и до своего недалеко будет. Ким вернулся к племяннику и обнаружил два не движущихся вовсе тела, пульс был, но очень слабый, он ринулся к дворецкому и стал трясти его за грудки, обещал спасти ведь. — Отродье! Ты мне клялся! — Ким готов был на месте воскресить и заново убить Чона, упиваясь собственными слезами. — Дядя… Мама… Я видел ее во сне… Она сказала, что любит меня даже после всего случившегося… — Мин стал плакать, даже не смотря на всю усталость и изнеможение. — Слава Будде, ты живой… Мама тебя очень любит и, чтобы ты не сделал, она всегда будет рядом, такое событие точно нельзя пропускать… — Джин успокоился наконец-то, но, к его сожалению, Хосок на полу закряхтел и стал пытаться встать или сесть хотя бы, надо было все же задушить его, но из-за племянника не мог. — Спасибо… Юнги-я… Спасибо за прекрасного сына… — слова бывшего демона тронули бы за душу любого, Чон аккуратно встал, приподнялся, поправил прилипшие к лицу омеги темные волосы и поцеловал, давая наконец-то то самое тепло, которое могло исходить только от смертного, — Отдыхайте, господин моего сердца… Старший омега покинул спальню, оставляя их вместе, дабы Мин мог окрепнуть и после взять свое дитя на руки, а пока что малыша стоит накормить заготовленным козьим молоком и уложить спать.°°°
Мальчик во всю капризничал на руках Чимина и буквально отказывался успокаиваться, глазки не открывал, а горючие слезы текли по пухленьким щечкам, но стоило дать ему бутылочку и малыш открыл свои глазки-бусинки так широко как только мог. Один них был ало-красным, напоминая истинное происхождение, а второй такой же глубинно-черный как были когда-то у сестры Кима. — НамДжун, вызови нашего доктора, нового наследника и его отца стоит осмотреть, и… Оставьте нас ненадолго…