Наследники Слизерина

"Любовная песня светлого демона слышится из зала, Тень светлого демона видна на дороге. Сосредоточься на мыслях, кто-то взывает, И несмотря ни на что он не приходит. Полюби в этот раз, Ей нравится, как он поёт Любовную песню светлого демона в её снах" (с.) The Killers В библиотеке Хогвартса, как обычно стоял полумрак. После ужина трудолюбивые студенты сидели в читальном зале, придвинув к себе настольные лампы, дабы полностью не ослепнуть. Периодически в проёмах между высоких стеллажей мелькали силуэты учащихся, а так же были слышны перешёптывания и осторожные взгляды в сторону суровой мадам Пинс, которая охраняла порядок в стенах этого храма знаний. За одним из больших столов, заставленных учебниками, сидели Грейнджер и младшая Уизли. Рыжеволосая девушка, кусая свои губы, всматривалась в список с заданием по Зельеварению. Оценив примерный объём предстоящей работы, Джинни громко вздохнула, чем привлекла внимание подруги. Гермиона отвлеклась от своих записей и с улыбкой посмотрела на Уизли. — Хотя бы начни, и дело пойдёт, — предложила Староста девочек своей подруге. — Оно не пишется… — насупилась рыжеволосая гриффиндорка. Гермиона вздохнула и уткнулась обратно в книги, старательно что-то из них выписывая. Так прошло долгих пять минут. — Что мне делать с Гарри? — подала голос Джинни. Грейнджер откинулась на спинку стула. — Снимать штаны и. — начала было она и усмехнулась, увидев вскинутые брови своей подруги. — Джинни, успокойся. Ты только себя накручиваешь. Гарри надо влиться в учёбу, отвлечься, хотя это и проблематично. — А идея со штанами, кстати, неплоха, — заметила Уизли, подавив смешок. — Я в тебя верю, — улыбнулась на это Гермиона. Девушки опять уткнулись в свои домашние задания. И вновь потянулась минута за минутой и ещё полуминутой подгонялась, когда тишину вновь прорезал нетерпеливый вопрос. — Тебе Малфой не кажется странным? — выпалила Гермиона. — Я бы свела все его странности к тому, что он блондинка, но я не хочу, чтобы меня обвинили в дискриминации, — протянула Джинни. — Я просто не могу понять. чего он добивается? — В смысле? — Джинни слегка нахмурилась. — Он же Пожиратель. Гарри сам сказал это… ну, что у него есть метка. — Я знаю. — Тебя сбило с толку то, что произошло в поезде и вчера во время перерыва? — Не только, — вздохнула девушка. — Это…сложно объяснить, Джин… Гермиона старалась говорить как можно тише, почти не глядя подруге в глаза, желая выложить все возможные и невозможные версии того, что же её так волновало в Драко Малфое. Однако, ничего стоящего Гермиона так и не сказала, путаясь в словах и собственных мыслях, чем немного удивила Джинни. — Моё мнение о нём было неизменным с первого курса, а тут… Просто заметь, он не огрызается, не старается подловить нас на чём то. Складывается ощущение, будто его подменили, но при этом он тот же. А эта сцена с одной из Гринграсс! — Мерлин, — вздохнула Джинни, — ну чего тебя так на этом зациклило, м? У нас полно других проблем — война в самом разгаре. — Вот, мы так же и в прошлом году не придавали значения мелочам, — Гермиона закрыла толстый фолиант и поднялась со стула. — Нам сейчас ни к чему неожиданности, Джинни. — Тогда разберись с этим и успокойся, — пожала плечами Уизли, наблюдая за тем, как Гермиона складывала вещи в свою сумку. — Я не только разобраться хочу, — ответила та. — Я хочу понять. — Кого? Малфоя?! — Джинни искренне удивилась такому порыву своей подруги. — Дохлый номер. И, к тому же, опасный. — Почему-то я думаю, что игра стоит свеч, — улыбнулась Гермиона и, кивнув, направилась к выходу из библиотеки. В камине гостиной старост горел огонь. Пальцы Драко отбивали ритм какой-то мелодии. Он пытался вспомнить текст песни, что крутилась на языке, но это плохо выходило. Слова слетали с губ глухим шёпотом, лишь обрывками фраз. Драко откинулся в кресле, внимательно вглядываясь в языки пламени. На небольшом столе, подле дивана, были разложены книги и несколько свитков с выполненным заданием на завтра, да несколько использованных перьев. Он услышал, как в тишине открылся вход в башню; Грейнджер поднялась по ступенькам и не спеша вошла в гостиную. К удивлению гриффиндорки, Малфой коротко ей кивнул и отвернулся обратно к камину. Решив списать этот жест на усталость, девушка, молча, скрылась за дверью в спальню. Скинув мантию, Гермиона быстро переоделась в лёгкие брюки и длинную футболку. Пока она наворачивала круги по комнате, разбирая вещи, её несколько раз посещала безумная идея пойти и поговорить со слизеринцем. Однако девушку что-то сдерживало, то ли гордость, то ли простой страх. «Ну, не укусит же он меня!» — подумала Гермиона и неопределённо пожала плечами, будто отвечая самой себе. Драко уже клонило в сон, когда до него донёсся звук шагов. «Неугомонная…» — подумалось Малфою после того, как в гостиную осторожно вышла Грейнджер. Юноша невольно оглядел гриффиндорку с ног до головы. С того момента, когда он видел девушку в последний раз на шестом курсе, её фигура немного изменилась, приобретя некоторые округлости. Не то чтобы Грейнджер пополнела, но, по мнению самого Драко, у Старосты девочек появились вполне не девичьи очертания, что делало её куда симпатичнее. Взгляд серых глаз скользнул по бёдрам и небольшой груди, хотя за её широкими штанами с футболкой толком то и не разглядеть ничего. Удивительно, что это даже расстроило блондина. — Малфой… Парень и не заметил, как гриффиндорка подошла к нему. — Тебе что-то нужно, Грейнджер? — лениво поинтересовался Драко. — Спасибо, — после минутного молчания произнесла Гермиона, — ты помог нам тогда в поезде. И вчера…тоже… Я понимаю, что ты это сделал вовсе не из светлых побуждений, то есть не в помощь мне… — Зачем ты говоришь сейчас всё это? — прервал Драко сбивчивую речь девушки. — Я… — Гермиона на мгновение задумалась. — Ты изменился. — Браво, Грейнджер! — протянул он. — А ты и не подозревала, что людям свойственно меняться? Хотя…ах ну да, Слизеринцы в категорию людей не входят. — Я просто хочу понять, — Гермиона чуть было не добавила «тебя», но вовремя успела прикусить язык. Малфой медленно поднялся и посмотрел на гриффиндорку. Серые глаза, которые в свете огня, были похожи на расплавленное серебро, встретились с карими. Драко подумал, что такого же цвета был дорогой коньяк, который парень стащил летом из запасов отца и осушил за один вечер. Эти глаза напомнили ему об одиночестве, которое он пытался заглушить сигаретами и спиртным, однако ни то, ни другое никогда не помогало… Ничто полностью не спасало от одиночества и угрызений совести. — Не нужно хотеть, Грейнджер, — устало произнёс Драко. — Ты либо понимаешь, либо нет. Это просто. Он обошёл Гермиону и направился в свою спальню. Когда же Малфой потянулся к ручке двери, до него донеслись брошенные в спину слова гриффиндорки: — Я не хожу лёгкими путями. Драко обернулся, бросив на Гермиону взгляд, в котором заплясали весёлые чёртики. — Если я чего-то не умею, — продолжила девушка, с вызовом глядя на слизеринца, — я этому учусь! — Хочешь научиться понимать своего врага? — бровь Малфоя вопросительно изогнулась, а уголки губ чуть дёрнулись вверх. Вместо ответа, Гермиона легко улыбнулась. Почему-то, в этот момент, ей было очень легко это сделать. Ей казалось это естественным по отношению к человеку перед ней. При этос сердце трепетало так, будто она вновь собиралась ввязаться с Гарри и Роном в очередное опасное приключение. Однако, ни Гарри, ни Рона здесь и сейчас не было. Лишь она и Драко Малфой — Пожиратель смерти, слизеринец и человек, которого она, почему то хотела разгадать. Скоро должно было наступить время отбоя. Блейз уже пятнадцать минут стоял напротив портрета Барнабаса Спятившего. Портрет этот был крайне оптимистичный, как заметил про себя парень. Нет, ну если смотреть со стороны троллей, которые избивали этого самого Барнабаса, то весьма! Конечно, кто бы сдержался, наряди ты его в балетную пачку… Блейз бы, например, не стерпел, хотя он придумал бы куда более изощренную пытку, нежели обычное пинание ногами. «Но это же тролли! Что с них взять?» — подумалось слизеринцу. — Какое милое народное творчество, — меланхолично заметил Нотт, встав рядом с однокурсником. — А, ну наконец-то, — Блейз повернулся к другу и похлопал того по плечу. — Так зачем ты меня позвал? — поинтересовался брюнет, оглядываясь. — Да ещё велел притащить сюда все инструменты. Блейз довольно окинул взглядом большой чёрный чемодан, который Нотт кое-как прятал в спальне, маскируя его под прикроватную тумбочку. — Скажи мне Теодор, — начал Забини, — что ты слышал о Хогвартской Выручай-комнате? Нотт нахмурился. — Она появляется перед тем, кому в данный момент требуется помощь, и в ней человек находит то, что сможет ему помочь. — Десять очков Слизерину! — кивнул Забини. — Дай угадаю, — ухмыльнулся Нотт, — эта комната находится здесь? Мулат ещё раз кивнул и указал на стену за его спиной, как раз напротив портрета. Через полчаса Забини был уже в совятне. Он осторожно привязал к своей почтовой птице небольшое письмо, и, дав ухающей лакомство, выпустил её. Надо было признать, что Выручай-комната оправдала все его надежды. Им требовалось место, где бы они могли без оглядок обсуждать каждый пункт плана по сплочению всех змеёнышей Хогвартса. А так, может, и до свержения самого Волан-де-Морта дело дойдёт! Хотя, «свержение» звучало слишком громко. Слизеринцы, для начала, собирались подкосить то влияние Лорда, которое он оказывал на остальных. Страх, лесть и обещание власти могли даже полукровку сделать идолом в глазах амбициозных чистокровных. Всё всегда зависело от того, как себя подать. И даже такая фанатичка как Беллатриса с её завышенной самооценкой и ненавистью к грязнокровкам охотно отдавалась в руки того, кто раньше носил имя Тома Риддла. Молодому поколению Слизерина требовалась свобода и перемены, а уж спасением мира пусть всё-таки занимаются такие герои, как Поттер. Удостоверившись, что сова летит в нужном направлении, Блейз решил отправиться в общую гостиную. Он искренне надеялся, что ответ на его письмо придёт в ближайшие дни, а пока ему требовалось найти Малфоя, чтобы забрать у него одну вещицу. У Забини в голове давно назревала весьма занятная мысль, и ему хотелось поскорее её воплотить в жизнь, точнее, рискнуть это сделать. Почему-то в этот момент слизеринец вспомнил о близнецах Уизли, с их безумными изобретениями. И да… чем Забини то хуже? С этими мыслями слизеринец начал осторожно спускаться в сторону подземелий, чтобы не дай Мерлин не напороться на Филча с его очумелой кошкой. Всё это время Гермиона так и сидела в гостиной старост, около камина. Девушка устроилась в кресле, которое стояло прямо напротив того места, где сидел ранее Малфой. Про себя она рассуждала, пытаясь найти логическое объяснение тому, что Драко за их недолгий разговор даже ни разу не обозвал её «грязнокровкой». Не то чтобы она жаждала это услышать в свой адрес, но для гриффиндорки это, скажем так, было непривычно. — А может, мы просто выросли? — прошептала Гермиона и тут же отбросила эту мысль. Нет, для неё это было бы слишком простым ответом на все вопросы. Так было не интересно. Ещё раз прокрутив в голове их с Малфоем диалог, Грейнджер решила, что пока просто будет стараться наладить между ними хотя бы деловые отношения. Ведь они оба Старосты Хогвартса, а это значит, что и работать Драко с Гермионой должны сообща. Всё было логично и девушку это вполне устроило. Взъерошив свои непослушные кудри, она, наконец, решила отправиться спать. Войдя в свою спальню, девушка закрыла дверь и скинула с себя одежду. Почему-то за лето, которое выдалось на редкость душным и жарким, Гермиона привыкла спать практически голой — это стало её маленькой слабостью. Она открыла окно почти полностью, позволяя ещё тёплому сентябрьскому ветру погулять по комнате. Расстелив двуспальную кровать, Грейнджер залезла на мягкие матрацы и уткнулась носом в подушку. Какое-то время она привыкала к полной тишине, где лишь шорох простыней под телом девушки казалось, переплетался с лёгкими порывами ветра. Постепенно Гермиону накрыла пелена сна, и, казалось, ничто этой ночью не сможет потревожить покой гриффиндорки. Тишину тонкой трелью прорезала мелодия; она влетела через окно с ночным ветром и сейчас ласкала слух спящей девушки. Гермиона ощущала каждой клеточкой, обволакивающий её трепет. Это были ритмичные басы, что отзывались биением сердца в груди так, что тело само выгибалось и тянулось навстречу мелодии, звучащей то ли в голове Гермионы, то ли будучи лишь порождением её сна. Плач скрипки — вот что сводило девушку с ума. Будто всё её существо пронизывали иглы, но принося с этим лишь наслаждение. Возбуждение. Сознание, постепенно, таяло в ритме ночной мелодии. Гермиона не смела открывать глаза, боясь спугнуть это наваждение, и лишь лёгкая дрожь её ресниц выдавал чувства, что рождались с каждой новой нотой, прорезающей осеннюю тишину. Девушка не заметила, как мелодия вскоре стихла и сама она погрузилась в глубокий сон, где в тумане ночного леса она видела одинокого скрипача, силуэт которого растворялся мерцающей дымкой, стоило девушке прикоснуться к нему. тема главы: Vanessa Mae — Night Flight