Наследники Слизерина

«Если и есть время, разительно отличающееся от общепринятого, то это время пьяниц. Прошлое — в тумане, будущее — карта в колоде. Плевать на завтра, шепчет ему демон пьянства, забудь вчера…» © Карл-Йоганн Вальгрен «Личное дело игрока Рубашова» — Я поцеловал Грейнджер. Паркинсон подавилась соком, причём частично выплюнув его фонтанчиком в Забини. — Хорошее утро, ничего не скажешь, — констатировал Блейз, роясь в карманах своей мантии в поисках платка. Было раннее утро, поэтому в Большом зале кроме группы слизеринцев присутствовало два с половиной студента. Забини и Паркинсон подхватили в одном из коридоров блуждающего без дела Малфоя, и повели его на завтрак. А он им, сволочь такая белобрысая, подлянку устроил! — О, Моргана, — простонала Пэнси, стараясь сдерживать громкость своего голоса, — Драко, скажи, что ты с ней игрался, и я всё тебе прощу! — А грехи отпускать ты случайно не умеешь? — горько усмехнулся Малфой и принялся за еду. Паркинсон и Забини переглянулись. — Не понравилось? — тихо поинтересовался Блейз, за что получил хмурый взгляд стальных глаз. Скорее все было наоборот. Он и не предполагал, что близость к этой девчонке станет такой приятной и пробудит в парне голод, которого ранее он не ощущал. — Она тебя отшила… — хмыкнула Пэнси и, видя реакцию Драко, продолжила: — А Грейнджер умнее, чем я думала. Не зря лучшая ученица Хогвартса. — Ты хвалишь гриффиндорку?! — рассмеялся Блейз и тут же сник. — Мир сошёл с ума… — Кто бы говорил, — фыркнул Драко, намекая о заинтересованности мулата Луной Лавгуд. В наступившей тишине каждый из слизеринцев обдумывал сложившуюся ситуацию. Паркинсон пригладила рукой свою чёлку и затем налила себе ещё сока. Смотря на подругу, Забини чуть отсел. — Драко, а зачем ты нам это рассказал? — поинтересовался Блейз. — Уж точно не жалости и не благословения хотел получить, — Пэнси почесала длинным ухоженным ноготком кончик своего вздёрнутого носа. — Что на тебя нашло? И с чего вдруг эта… — Грязнокровка? — подал, наконец, голос Малфой. — Это хотела спросить, Пэнс? Как я так опустился? — Ой, дурак, — нахмурилась слизеринка, помотав головой. — Возможно, я бы такое тебе предъявила год или два назад. Сейчас же осуждать твои прихоти не собираюсь. Вот только не ту ты девочку выбрал на роль своей игрушки, Драко. — Да уж, — кивнул Блейз. — Представь, что с тобой Поттер и Уизли сделают… а уж руками махать они, я думаю, умеют. За подругу то свою! Дорогая цена за такое мелкое развлечение, не думаешь? — А с чего вы решили, что я развлекался?! — повысил голос Малфой. На несколько секунд за столом повисла тишина. — Приехали, — присвистнул Блейз. Пэнси хмуро посмотрела на своего друга; она и сама толком не могла понять, что чувствовала сейчас — жалость к Драко или осуждение его поступка, но лишь в том плане, что подобные увлечения могли сбить с намеченного пути. Одно девушка знала точно — это может плохо кончиться для всех. На каменные ступеньки лёгким шагом поднялась закутанная в мантию точёная фигура женщины. Она чуть оглянулась, потому как за прошедшие годы привыкла к постоянной слежке, которая за ней велась. Жить, будто каждый день может оказаться роковым — не к этому её готовили. Она вспомнила про недавнее письмо, которое тут же сожгла, предварительно несколько раз перечитав каждое слово, написанное тонким и ровным почерком. Женщина прекрасно понимала, какая роль ей отведена в новой игре. На улицах магического Лондона было не многолюдно, и виной тому отнюдь не холодный октябрьский ветер. В воздухе давно витал обыкновенный человеческий страх. Это было невозможно передать, если сам никогда не чувствовал себя так, будто ходил по лезвию ножа, которое может оборвать твою жизнь в любой момент. И если ты ни разу не прогуливался по городу, который вот-вот погрязнет в страшной войне, тебе будет сложно понять ту атмосферу, что царила вокруг. А она понимала, несмотря на то, что всю жизнь провела в золотых рамках, будто дорогая картина. Проведя затянутой в перчатку рукой по платиновым волосам, собранным в тугой высокий хвост, женщина вошла через двери, ведущие в банк Гринготтс. При входе её встретил лёгким поклоном один из гоблинов-клерков, который работал в банке. Он, подняв на женщину свои презрительные, маленькие глазки, поприветствовал гостью грубоватым, хрипящим голосом. — Чем могу служить, миссис Малфой? — Не вы, а ваше хранилище, — протянула она. — Мне требуется оставить у вас одну очень важную вещь. Гермиона сидела на кровати, обняв руками свои колени. Весь день проходил в какой-то непонятной дрожи — страхе столкнуться с Малфоем. После ночного поцелуя, гриффиндорка полностью запуталась в том, что с ней происходило. С ними. «А ведь всё начиналось так невинно!» — простонала про себя Гермиона и схватилась за голову, ещё сильнее взъерошив свои кудри. — «Почему я вообще ответила на поцелуй? Зачем? А он зачем?!» Мысли Грейнджер, в конце концов, застряли на фразе «Малфой — ты сволочь!» и девушке ничего не оставалось, как признать — ей понравился этот внезапный порыв, который она не могла объяснить. Только вот… Гермионе хотелось ещё. Губы будто горели, пульсировали при воспоминании о поцелуе Драко. Но при мысли о том, что ей нужно будет выйти из спальни, увидеть его, заговорить и не выдать той бури эмоций, которые в ней бушевали — как же это было трудно! «Гермиона — ты дууууууууура!» — взвизгнула про себя девушка. Гриффиндорка выглянула из-за двери. «Вроде тихо…» — кивнула она про себя и быстрым шагом направилась в сторону выхода из башни. На этом удача решила, что за сим её полномочия закончились, а со всем остальным пусть разбирается случай и смекалка Золотой девочки, перед которой возник Драко. Гриффиндорка сглотнула, поймав пронизывающий взгляд его серых глаз. Парень стоял так же непринуждённо, как и всегда, чуть опираясь плечом о каменную стену гостиной. Внимательно, как будто одним только взглядом можно было удержать на месте, слизеринец смотрел на Гермиону, не отрываясь. Сделав вид, что она торопится, Староста девочек обошла парня и уже было выскользнула в коридор, но её запястья коснулись тонкие, холодные пальцы. — Подожди, — попросил Драко. Именно попросил. Гермиона обернулась, но на этом, видимо, словарный запас Малфоя кончился. Парень не ожидал, что гриффиндорка, молча, позволит вот так себя остановить. К тому же, как на зло, молчала. Девушка поджала губы, даже не смотря на Драко. Она ждала, что же он скажет. Вот только слизеринец решил, что слова здесь будут лишними. Он рывком притянул Гермиону к себе и впился в её губы; крепко держа свою добычу за талию и зарывшись пальцами в её густые волосы, Драко будто пил её изнутри. Его поцелуи были чем-то средним между капризом и мольбой — так резки были переходы от дразнящих укусов до нежных, пьянящих ласк. Гермиона задрожала всем телом, поглощенная возмущением и непониманием того, что творил этот человек. Но черта была пересечена и девушка крепко прижалась к слизеринцу, ответив на его долгожданный поцелуй. За окном солнце окрасилось в алые тона и медленно опускалось за горизонт. Постепенно начало темнеть, а огонь в гостиной Старост разгорался всё жарче. Пальцы Гермионы прошлись по пепельным волосам Малфоя, чья голова покоилась на коленях девушки. Сам же парень блаженно растянулся на диване, ловя отблески огня в карих глазах гриффиндорки. Ладонь Гермионы чуть соскользнула, и губы Драко коснулись её запястья. Девушка улыбнулась кончиками губ, стараясь не показывать смущение. — Ты похож на кота, — прошептала она. Драко моргнул. Эта безумная теплота ласк, которые он получал здесь и сейчас его опьяняла, и позволяла вновь забыться. Как когда-то с отцовской бутылкой коньяка, так теперь и с Грейнджер. Хотя нет, здесь он не глушил боль. С этой гриффиндоркой он просто забывал, что было Вчера и что наступит Завтра. А когда забываешь, то становится легче дышать, легче смеяться и просто жить. — Значит уже не хорёк? Гермиона поймала себя на том, что неотрывно смотрит на губы блондина, ловя его ухмылки. — Ты всегда будешь хорьком, — ответила та. — Нет уж, определись, — хмыкнул Драко, — кто я. — Сейчас это не важно, — так же тихо произнесла Гермиона и замерла. Поймав пальцами локон каштановых волос, Малфой потянул на себя, заставляя гриффиндорку нагнуться к нему. Легко придерживая одной рукой за шею, Драко прильнул к тёплым губам девушки, слегка касаясь их своими. Большим пальцем он нащупал пульсирующую жилку под кожей и прошёлся по ней пальцем, пытаясь прочувствовать, в каком ритме сейчас бьётся кровь Гермионы. Найдя ответ, парень неожиданно мурлыкнул и тихо рассмеялся в губы. — Какой же ты… — улыбнулась девушка, смотря в глаза цвета расплавленного серебра. — Кот. Этот вечер оказался наполнен приятными событиями не только для наших Старост. В тёмном тупичке одного из коридоров Хогвартса премило, друг на дружке лежали ничком два младшекурсника из Хаффлпаффа. Тихо похрюкивая в своём забытье, оба студента были прикрыты своими же мантиями и затолканы в одну из каменных ниш в стене. Напротив них стояли две массивные фигуры и довольно лыбились, сверкая маленькими тёмными глазками. Из-за дверей ведущих в Большой зал, выглянула довольная моська Блейза Забини. Под ним тут же возникли две хмурые мордашки сестёр Гринграсс. — И тишина-аа… — протянул Блейз, — и это уже который день! — Где гриффиндорцы? — Дафна искренне пыталась вглядеться в темноту слабоосвещённых коридоров, надеясь заметить хоть какое-нибудь движение. Ребята действительно ожидали, что после того, как остальные факультеты (в частности гриффиндорские львы) узнают, что «змеёныши» сами решили заняться развлекательной частью балла ко дню всех Святых, Золотое Трио зашевелится. По крайней мере Потер с Уизли. Блейз уже успел про себя пошутить, что Грейнджер старательно шевелит его белобрысый товарищ. — Где Малфой? — капризно взвыла Астория, будто прочитав мысли однокурсника. Тот лишь ухмыльнулся. После того как Драко полностью определился с дружескими отношениями с Пэнси Паркинсон, Астория Гринграсс активно набивалась в спутницы Слизеринского Принца. Как выразился тот же небезызвестный Забини: «Блондинка блондинку видит издалека» — за что в очередной раз «по-дружески» встретился с кулаком одной из этих блондинок. Малфой тогда был в особенно прелестном настроении! — Я думаю, у Старосты школы есть более важные дела, чем сидеть с нами… Обе сестрички хмыкнули и, недовольно скривив свои губки, исчезли за дверью. Последовав их примеру, мулат так же скрылись за дверьми, поставив заглушающие чары. В данный момент, в центре Большого зала возвышались три небольшие платформы, которые впоследствии должны расположиться на поляне за Хогвартсом, у озера с русалками. Забини критично осматривал выполненную работу; три деревянные сцены стояли в ряд, центральная находилась чуть впереди и была в два раза больше остальных двух. По краям слизеринцы повесили несколько стеклянных шаров, наполненных магическим порошком, который действовал по типу пороха; стоило искре от волшебной палочки коснуться содержимого, и весь шар вспыхивал ярким светом, переливаясь десятками оттенков. Однако Забини не был бы собой, если бы, не любил экспериментировать… Время приближалось к полуночи, и многие студенты уже дремали кто под большими дубовыми столами, кто верхом на мётлах, зависнув в воздухе чуть ли не с гирляндами и фонариками в зубах. Всем понравилась идея бала, которую выдвинули Драко и Блейз, поэтому все дружно принялись за работу. Хотя, чего скрывать? Основным стимулом для работы являлось то, что им доверялась самая интересная и ответственная часть подготовки к Хеллоуину и каждый ученик старался во славу Слизерина, желая увидеть какие офигевшие морды возникнут у гриффиндорцев! Пэнси шумно выдохнула, заколдовав очередную гирлянду, похожую на расписного китайского дракона. — Закругляемся! — крикнула девушка, и взмахом своей палочки сделала украшение невидимым. Слизеринка обернулась. На соседнем столе уже в голос храпел один из семикурсников, а рядом с ним сидел Нотт, вдумчиво перебирая струны на своей гитаре. Когда храп соседа в очередной раз заставил парня отвлечься от своего занятия, Теодор устало вздохнул. — Акцио, носок Гойла! — скомандовал Нотт, и вот в воздухе зависло нечто источающее впечатляющий букет ароматов. Парень брезгливо поморщился. Осторожно взяв кончиками пальцев за край носка, Нотт аккуратно положил его прямо на лицо спавшего однокурсника, полностью прикрыв тому нос. Действие глубокого аромата ног Грегори Гойла быстро оправдало себя — храп прекратился, а позеленевший слизеринец скатился под стол с рвотными позывами. — Нотт, не переводи мне тут рабочую силу! — проворчала Пэнси. Теодор лишь развёл руками, тем самым показывая, что обстоятельства оказались сильнее его. Паркинсон хмыкнула и, собрав свои вещи, ещё раз оповестила всех об окончании приготовлений на сегодня. Всё нужно было сделать невидимым и поставить специальные барьеры, дабы беснующиеся толпы учеников не врезались в скрытые от глаз декорации. Идти до гостиной Слизерина все решили целым курсом. Вместе веселее, как заметил Забини и добавил, что при таких масштабах, если кто и потеряется — не заметно. Прошло минут 15, пока змеёныши, растянувшись по коридору Хогвартса «весёлым паровозиком», не достигли подземелий. Первыми в гостиной оказались Забини, Паркинсон и Нотт. Внутри стояла полутьма, и слышались непонятные шушуканья. — Инсендио! — скомандовал Нотт, нацелив палочку на камин, где тут же внутри вспыхнул спасительный огонь. Некоторые слизеринцы, кто ещё не падал с ног от усталости, остановились у входа в гостиную, с любопытством смотря, что же случилось. — Ну и что это? — выдохнула Пэнси. Из-за спинки дивана выглянули две раскрасневшиеся головы Крэбба и Гойла. — Это? — икнул Крэбб. — Пэнси, это-ооо…водка! — Что?! — обалдела от такого поворота событий слизеринка. — Парни, а откуда у вас…эээ….водка? — Забини несколько скривился — по гостиной витал не самый приятный аромат. — А мы это… — Крэбб с Гойлом переглянулись и хихикнули. — А мы это…кон-фис-ко-ва-ли! — Боже ж ты мой, откуда они такие длинные слова то знают? — изобразил удивление Нотт и, встретившись взглядом с Забини, с трудом подавил смешок. — Так, — рыкнула Паркинсон, надвигаясь с палочкой на двух пьяных слизеринцев. — Или вы сейчас же избавитесь от всей этой хрени, либо… — Сейчас?! — хором прозвучал вопрос парней. Они посмотрели на количество оставшегося алкоголя и булькнули от восторга. — Ребята! — обратился Гойл ко всем присутствующим змеёнышам, которые стояли позади Паркинсон, а некоторые придерживали её от необдуманных действий. — Живём! На стол со звоном опустились две пятилитровые, мутные бутыли. — Пэнси разрешила! — констатировал Крэбб и откупорил зубами пробку. Охреневшую Паркинсон выводили всем курсом из гостиной в спальню девочек. После чего с чувством выполненного долга Нотт и Забини, в окружении ещё некоторых старшекурсников принялись за исполнение приказа Пэнси по ликвидации «этой хрени». Через час было принято решение о походе за антипохмелином, но желающих совершить очередной набег в коморку Снейпа не нашлось. С одной стороны их немножко мучила совесть за разгром запасов бывшего декана, а с другой. — Пусть оклемается чуток! — предложил Забини и все его дружно поддержали, хотя половина не понимала от чего. А с другой стороны, слизеринцам было лень шевелиться, поэтому каждый запросил у эльфов по чашке крепкого чая и отвалился кто в креслах, кто на диванах, а кто-то на полу, прикрывшись ковриком. Сегодня змеиному факультету удалось преподнести себе в подарок ночь забытья. И было для них только Сейчас, вокруг которого остальное казалось таким далёким и туманным, что и думать особо не хотелось. В такой душевной обстановке Забини вновь нашёл в себе силы и задал вопрос, который его волновал с тех самых пор, когда под завывание Теодора они прикончили последнюю бутыль, предварительно заткнув пробкой самого Нотта, под предлогом того, что так будет медленнее выветриваться. — Крэбб, Гойл, — Блейз задумчиво посмотрел на свой пустой стакан, — а где вы вообще нашли эту…вот это всё! Ребята обвели взглядом бутылки. — Хаффлпафф… — довольно кивнул Гойл и откинулся. — А эти бурундучки здесь причём? — не понял Забини. — Дык они это… — ответил уже Крэбб. — Они там зельеварят… варят они там. Вот. С этими словами братья-акробаты погрузились в пучину забыться, не забывая похрапывать для пущей атмосферы загула. Блейз тем временем как смог переварил полученную информацию и, улыбнувшись аки Чеширский кот, откинулся на диван, отдав себя в объятья сладкого, алкогольного сна, зародив внутри очередную «дурную» идею… но об этом позже…утром…как проспятся.