Наследники Слизерина

So she throws him at the wall and kisses burn like fire, And suddenly he starts to believe He takes her in his arms he doesn't know why, But it seems that he begins to see… (с.) Hurts «Wonderful Life» — А жизнь прямо радует своими внезапностями, да? — Блейз натянул на лицо широкую улыбку и тут же получил затрещину. — Не вижу ничего хорошего в таких… — Пэнси на миг замолчала, а затем, переведя внимательный взгляд на Забини, прогремела так, что, казалось, в гостиной Слизеринского факультета вот-вот обвалится потолок. — ВНЕЗАПНОСТИ?! Находившиеся в это время в зале ученики, чуть подпрыгнули на месте и с них, казалось, слетел весь остаток сна. — Кажется, я оглох, — философски заметил Блейз. Пэнси, лицо которой уже можно было принимать за спелый помидор, тихо взвыла. Что она не выносила в Забини, так это его манеру даже в самой трагической ситуации шутить — тупо и не к месту. Да даже если бы на Хогвартс наслали огненный дождь, Блейз с радостным визгом пустился бы готовить барбекю. Так было всегда. И даже когда весть о воскрешении Тёмного Лорда застигла их на четвёртом курсе, никто не был так спокоен и легкомыслен, как Забини. Однако, именно от него компания «змеёнышей» и заразилась этим непростительным чувством свободы… видимой свободы. И первые вечера в Лондоне, где они увидели мир без волшебства; такой простой и такой чуждый каждому из них. И свобода стала напоминать маленький огонёчек мечты, как старая гирлянда, украшающая какой-нибудь ночной паб в центре Лондона. А когда к ним присоединился Драко, это чувство переросло в желание сделать его настоящим, осязаемым. До этого слизеринцы просто закрывали глаза на своё будущее. — Вы все такие угрюмые, — осуждающе произнёс Блейз. — Ну, может кроме Тео. Лежащий в это время на диване Нотт, не отвлекаясь от утренней дремы, выразил своё мнение в неприличном жесте, показанным в сторону ухмыляющегося Забини. В гостиную влетел Малфой. Оглядев присутствующих, парень провёл рукой по приглаженным волосам и криво усмехнулся. — Да здравствует Тёмный Лорд. — Что, уже прибыли? — нервно произнесла Пэнси. — Ага, — Драко кивнул и, обведя взглядом всех, кто находился в гостиной, продолжил: — Идите в Большой Зал, но сильно не набивайте желудки — первый урок будет у Кэрроу. Кто-то из старшекурсников неопределённо хмыкнул, говоря «А нам то, чистокровным, что?». Малфой не особо утруждал себя в том, чтобы провожать однокурсников взглядом, но про себя отметил, что не все так спокойно отнеслись к новостям о приезде слуг Волан-де-Морта. И примером тому была уже взвинченная Паркинсон. — Может хоть какое-то разнообразие будет, — пролепетала проходящая мимо Астория, цепким взглядом смотря на Драко. — Как обидно, что я курсом ниже и пропущу такое представление! Надеюсь, вы мне расскажите, как у вас там прошло…с гриффиндорцами? Не дожидаясь ответа, слизеринка выскочила из гостиной, вслед за Дафной. — Она опасна, — заметила Пэнси. — С чего бы? — Она ревнивая, к тому же слизеринка. Брови Драко изогнулись в немом вопросе. — Я просто предупредила, — нервно поведя плечами, ответила девушка. — И чем же я провинился? — поинтересовался молодой Малфой, глядя в след Паркинсон. Девушка обернулась и впервые за утро на её кругленьком личике появилась улыбка. — Возможностью выбирать, Драко, — ответила Пэнси и скрылась из вида однокурсников. Время перед первым занятием проходило в напряжённом молчании. Гермиона только издали видела Драко и остальных змеёнышей, но те не удостоили её даже кивком. Малфой уселся на своё место и его тут же облепили сёстры Гринграсс. Наблюдая за ними, гриффиндорка поймала себя на не очень приятных мыслях. Внутри как-то томительно сжалось, что даже завтрак не лез в горло. Гермиона попыталась отвлечься и уткнулась в какой-то учебник, но поняв бесполезность этой идеи, убрала книгу обратно в сумку. — Подумаешь, — прошептала она, всё ещё бросая взгляды на слизеринский стол, — будто мне есть дело, кто вокруг него вьётся… Однако перед глазами Гермионы тут же возникло воспоминание того, как Драко поцеловал её, когда они встретились на следующее утро после Хеллоуина. Тёплый и игривый поцелуй. Да и сам Драко — она бы никогда не подумала, что за жалким и трусливым хорьком мог всё это время скрываться такой обычный, такой близкий Гермионе человек. Воспоминание исчезло так же неожиданно. — Ну, — прозвучал твёрдый голос Гарри, — пора на урок. — К Пожирателям, — скривился Рон и оба парня выжидающе посмотрели на свою подругу. Гермиона постаралась как можно мягче улыбнуться. — Ну чего вы скисли? — Может…может ты не пойдёшь, а? — робко предложил Рон. — Ты за кого меня принимаешь, Рональд Уизли? — больше шутливо, нежели серьёзно произнесла Гермиона, поднимаясь со своего места. — Чтобы я отступила, перед какими-то маглоненавистниками? — Пожирателями, — уточнил Рон, но поняв, что не переспорит девушку, махнул рукой. — Упрямая ты. «И глупая, видимо» — подумалось Гермионе, но вслух она лишь тихо рассмеялась и подтолкнула друзей к выходу. Из зала, где проходили занятия Защиты, парты были аккуратно вынесены. Огромное пространство было освобождено от всех посторонних вещей. По правую сторону, полукругом, расположился львиный факультет, по левую — змеиный. В центре, чуть покачиваясь, стояла коренастая, невысокая фигура, укутанная в чёрную мантию. На лице Амикуса Кэрроу играла издевательская улыбка, которая растягивалась всё шире. У ног Пожирателя лежал, хрипя Симус Финниган. В зале стояла напряжённая тишина. — Вот о чём я и говорил, — скрипучим голосом изрёк Кэрроу, глядя на гриффиндорца. — Вы все думаете, что являетесь великими магами. А я ведь показал не самое сложное и опасное заклинание, не так ли, мистер Финниган? Парень осторожно поднял глаза на волшебника. Всё его лицо было покрыто свежими синяками и неглубокими царапинами. — Не слышу вашего ответа, молодой человек, — всё так же ухмыляясь, поинтересовался Кэрроу. Мужчина легко взмахнул своей палочкой и вокруг фигуры Пожирателя появились маленькие дробинки. Симус, испуганно выдохнул. — Попробуем ещё разок, — пожал плечами Амикус. — Оппуньо! Дробинки завертелись и градом осыпались на Финнигана, оставляя на теле всё новые ушибы, синяки, а на лице еще большие порезы и ссадины. Парень сжал зубы, закрывшись руками, и постарался не выдавить из себя ни звука, лишь терпя болезненные уколы дроби. — Ну же! Отбивайтесь! Где же ваша хвалённая гриффиндорская закалка, м? Где же защитные заклинания или вы их позабыли уже, мистер Финниган?! Со стороны слизеринцев послышались тихие смешки, а некоторые гриффиндорцы отвели взгляд от своего друга, который первым получил «ценный урок» от нового преподавателя ЗОТИ. Гермиона смотрела на это издевательство, кусая губы. Никто не должен был вмешиваться, иначе ещё больших жертв не избежать. Взгляд карих глаз скользнул по каменным лицам Забини, Паркинсон и Нотта. Грейнджер только сейчас заметила, с каким отвращением во взгляде за происходящим наблюдала Пэнси, будто при ней разделывали курицу. Затем взгляд гриффиндорки встретился со стальными глазами Малфоя. Парень хмыкнул, и это отозвалось внутри Гермионы какой-то колющей болью. — Достаточно, — проскрипел голос Кэрроу. — Свободны, мистер Финниган. Минус пятнадцать баллов с Гриффиндора за неудачную попытку! Симус попытался подняться с колен, но его чуть пошатнуло. Несколько гриффиндорцев, включая Гермиону, дёрнулись, желая подбежать и помочь своему однокурснику. — Противно, — прошептала Пэнси. Драко повернулся к ней и что-то хотел ответить, но в место этого… — А! Мисс Грейнджер, — с каким-то садистским наслаждением в глазах, Амикус Кэрроу посмотрел на лучшую ученицу львиного факультета. Девушка замерла. Она внутренне догадывалась, что Пожиратель рано или поздно обратит внимание на маглорождённую подругу Мальчика-Который-Выжил. Глупо было бы надеяться, что её обойдёт стороной судьба Симуса, если и не накроет с двойной силой. — Прошу подойти ко мне, мисс Грейнджер, — продолжил Амикус. — Я о вас наслышан, как о… лучшей ученице? Гермиона молчала, но уже стояла в нескольких шагах от Кэрроу, ощущая на себе множество взглядов. — Сложно назвать такую… — мужчина обвёл колким взглядом гриффиндорку, отчего, внутри у девушки всё сжалось. — Статус одарённой волшебницы ну никак не вяжется с той вульгарщиной, которая течет в твоих жилах, деточка. Гермиона поджала губы, стараясь не показывать, что ей неприятны слова Кэрроу. — Ах, времена… Кажется, что уже от каждой дворовой швали может родиться подобие волшебника, — покачал головой Амикус. — Из грязи, думаешь вылезти в более приличное общество? Неожиданно на лице Гермионы появилась лёгкая ухмылка. — По себе судите, Профессор?.. Пощёчина звонко отразилась от стен зала, наполненного тяжёлой тишиной. Гермионе пришлось отшатнуться, но её руки всё так же остались прижаты к бёдрам. Лишь разливающийся алым след от удара Кэрроу, свидетельствовал о том, насколько тяжёлой оказалась рука нового преподавателя. — Не позволительная роскошь для такой грязнокровной шавки, — прошипел Амикус, — ведь я не давал разрешения говорить. Пожиратель взглянул на свою ладонь, которой ударил Гермиону и скривился, будто на ней остался омерзительный след. Затем его взгляд скользнул по Слизеринцам. — Мистер Нотт? Теодор, молча, поднял глаза. — Прошу вас в центр зала, — предложил Кэрроу и отступил на шаг, зло посмотрев на Гермиону. Нотт чуть нахмурился, но вышел из толпы однокурсников, поравнявшись с гриффиндоркой, не обратив на ту внимания. — Я думаю, стоит показать наглядно, — проскрипел Кэрроу, — какой изумительный эффект бывает от некоторых…сильных заклинаний. — Заклинаний? — лениво поинтересовался Теодор. Амикус лишь садистски ухмыльнулся, обнажив тонкие, пожелтевшие зубы. Однако, слизеринец с какой-то непонятной жалостью посмотрел на свою волшебную палочку, поняв, что от него требуется. Бросив короткий взгляд на замершую Грейнджер, которую Кэрроу так и не отпустил, Нотт хмыкнул. — Я не настолько плохо воспитан, чтобы проверять заклинания на девушках, — сказал Теодор. — На девушках? — язвительно хмыкнул Амикус, намекая, что такую, как Грейнджер, можно не считать за полноправного человека. — Не хочу мараться. На слизеринца упали уже порядком озлобленные взгляды львиного факультета, а сама Гермиона даже не знала, как ей реагировать на слова парня. Нотт стоял, похоже, изрядно скучая и, казалось, был полностью поглощён в свои собственные мысли. — Мистер Нотт, — уже несколько разочарованно протянул Кэрроу, буравя взглядом, как ему казалось, будущего Пожирателя Смерти. — Профессор… Драко сделал шаг вперёд, и на его лице уже красовалась фирменная Малфоевская ухмылка. — Профессор, — продолжил он, — раз Теодор «не в настроении», то возможно я смогу заработать несколько баллов для своего факультета? Кэрроу удовлетворённо хмыкнул и, не говоря ни слова, позволил им с Ноттом поменяться. Зал накрыло свинцовой тишиной. Гермионе показалось, что воздух куда-то исчез, пропал — так трудно дышать — девушка с непониманием смотрела на стоящего перед ней парня. Малфой несколько неестественно улыбнулся… Хотя, нет, его бледное лицо исказила неприятная ухмылка, а глаза будто закрыла пелена холода. И только голос Драко непривычно дрогнул. — Круцио! Тело болезненно ныло, хотя Гермиона старалась не подавать вида. Ага, не подавать того, чего нет. Девушку вынесли из аудитории, почти следом за Симусом. Гарри, который осторожно поддерживал израненную подругу, сразу же вытащил из кармана мантии какой-то пузырёк и заставил Гермиону его выпить. — Обезболивающее, — объяснил Поттер. — Помоги мне добраться до Башни Старост… — устало попросила Гермиона. — Что?! Ты в своём уме? Тебе нужно в мед… — Гарри… — перебила она парня. У гриффиндорки не было ни сил, ни желания спорить с лучшим другом. Она просто посмотрела ему в глаза и тихо повторила свою просьбу. Они дошли молча. Произнеся пароль, Гермиона с некоторым смущением повернулась к Гарри. — Слушай, я не хочу, чтобы после этого урока были проблемы. — В смысле? — Гарри чуть нахмурился. — Проследи, чтобы никаких стычек между нашими и Слизерином не произошло. — Ничего не могу обещать. Гермиона тяжело вздохнула. — Гарри… пожалуйста. Это всё тупая провокация. — А завтра они будут Авадой швыряться?! — воскликнул Поттер с какой-то неизбежностью в голосе. Девушка ничего не ответила. Гермионе самой было не по себе. Мысли путались, она даже толком не могла назвать то, что произошло на Защите. — И ты его продолжаешь защищать. — Кого?.. — Не считай меня дураком, Гермиона. Я видел, с каким взглядом ты смотрела на Малфоя, когда он сам решил выйти и заменить Нотта, — Гарри скривился и несколько озлобленно посмотрел на свою подругу. — Я уже жалею, что на шестом курсе не убил его. Гермиона, молча, смотрела на стоящего перед ней парня. Она была уверена, что он не шутил. Это был не эмоциональный срыв, не злость — в изумрудных глазах действительно мелькнуло нечто зловещее. Драко вернулся в башню, когда всех постепенно начали разгонять по гостиным. Камин как всегда ярко горел, отбрасывая замысловатые тени на каменный пол. Взгляд упал на дверь с эмблемой Гриффиндора. Прошла минута пока парень не сделал ещё пару шагов по направлению к ней. Взялся за железную ручку. Потянул на себя. Медленно, будто ожидая, что в него полетят десятки проклятий или сработают защитные заклинания, Малфой поднялся по лестнице, оказавшись у спальни Старосты девочек. Тук-тук… тонкими пальцами по поверхности двери. Тук-тук-тук. Это уже было сердце. — Ты… — Гермиона внимательно посмотрела в глаза слизеринца. Будто все осенние небеса укрылись в его взгляде; серые, полные холодного дождя. — Как ты? — чуть хрипло поинтересовался Драко, всё ещё стоя на пороге. — Гарри дал мне настойку лечебную, — тихо ответила девушка, — из его запасов… Голова блондина чуть дёрнулась, кивнув. Тишина накрыла обоих, и томительно тянулись секунды, пока каждый пытался что-то сказать, или спросить. — Зачем? Драко взглянул на гриффиндорку, пытаясь придумать, как ответить на этот вопрос. — Ещё спроси, почему именно «Круцио», — хмыкнул он. Гермиона закусила нижнюю губу и отвела взгляд. Закрыть перед Драко дверь, запереть на замок — лучший вариант сейчас. Она чувствовала себя потерянной и не понимала, чего слизеринец добивался. Внутри всё ныло. Не только физически. — Я не мог позволить Нотту… — Замараться? Их взгляды встретились. — Нет, — ответил Драко. — Если бы он… Потом я бы просто убил его. — А теперь?.. Что теперь?.. — Я не просить прощения пришёл, — отрезал жестко парень. — Просто сам себя я наказать не в состоянии. А ты… — Что я? — девушка уже не скрывала нервозные, злые нотки в своём голосе. — Авады захотел? — Ты ненавидишь меня, Гермиона? Гриффиндорка отшатнулась. Этого вопроса она не ожидала от него. Хотя стоило бы ему ответить, что да — ненавидит, презирает. Ведь ещё недавно он нежно целовал её, а сегодня наслал непростительное заклятье! — А что тебе от моей ненависти, Малфой? — спросила Гермиона, сделав ударение на его фамилии. Драко выдавил сдавленный смешок. Она могла поклясться, что в его взгляде промелькнула невыразимая боль и… блеск, будто бы подступающих слез. — Это лучшее наказание… Малфой медленно развернулся и уже собрался скрыться из вида, но Гермиона внезапно ринулась к нему, схватила за рукав мантии и дернула на себя. Кончиками пальцев она коснулась его холодной щеки и, этого хватило, чтобы что-то внутри слизеринца сломалось. Драко крепко прижал девушку к себе и прильнул к её губам, целуя не столько требовательно, сколько умоляюще. Руки Гермионы обвились вокруг его шеи, пальцы зарылись в белый шёлк волос. В этом тёмном уголке, около двери, на лестнице, слизеринец отчаянно целовал ту, которую сегодня подверг болезненному заклинанию. Тело Гермионы отзывалось, выдавливая из себя тихие стоны не то боли, не то наслаждения. Она уже чувствовала, как в низу живота разливалось щекочущее возбуждение, как каждая частичка гриффиндорки поддавалась, позволяя Драко продолжать свои ласки. Медленно, будто боясь, что Гермиона растворится под его руками, парень отстранился на пару сантиметров. Ловя тяжёлое дыхание друг друга, они замерли. Еле слышный шёпот и уже в спальне Старосты девочек погасли все свечи. Они легли, даже не удосужившись снять с себя одежду. Драко повернулся на бок, прижав к себе Гермиону и, проскользнув рукой под блузку девушки, нежно касался её кожи. Периодически карие глаза с какой-то немыслимой теплотой отвечали на взгляд серых глаз. Рука сама тянулась к белым волосам, проводя по ним кончиками пальцев и притягивая ближе к себе. Губы дарили друг другу томительные прикосновения, а кончики языков невинно соприкасались в чувственных поцелуях, боясь спугнуть. Это было жестокое наказание для обоих. Хогвартс замер и тишину уже засыпающих парня и девушки прорезали слова. — Гермиона… — Мм? — Ты нужна мне. — Знаю. — Знаешь? — Потому что ты тоже нужен мне.