Мой безумный Господин

— Т-тарталья?.. Голубые глаза, обычно насмешливые и живые, в этот раз были холодными, острыми, словно лезвие ножа. Люмин непонимающе хлопала глазами, пытаясь в тяжелой голове собрать мысли в кучку. — Что?.. Где ты был? , — На место удивления и радости, в сердце Люмин пришел гнев. Тарталья молчал, он усадил Люмин обратно на кровать и ушел в даль комнаты. Невооруженным взглядом было видно, что он был очень напряжен, каждая мышща была натянута как струна, походка была тяжелой и нервной. Он подошёл к небольшому дубовлму столику, где стояли кувшин и пара расписных чашек. Терпение Люмин начанало лопаться. — Я тебя спрашиваю, какого черта здесь происходит?! Где ты был? Где я? Что произошло? , — Люмин вскочила с кровати, желая подойти к нему и надавать ему как следует, но сил не было, поэтому она осталась стоять на месте, не зная куда выплеснуть свой гнев, — Чего ты молчишь? Тарталья, будто непробиваемая стена, снова подошёл к ней и уже жёстче, будто ему не хватало самообладания, посадил на кровать и протянул ей фарфоровую кружку. В его руках она казалась такой маленькой, что Люмин могла бы подумать, что там какое-то едкое лекарство, а может и вообще я. Но взяв кружку из его рук, она поняла что это какой-то травяной чай. — Что это? — Пей. — Да ты издеваешься? Значит когда я задаю важные вопросы ты молчишь? , — Люмин не смогла сдержаться, и швырнула кружку об стену, но тут же пожалела, — Мммм, рука, твою мать, как же больно! Она ухватилась за больную руку и стала расквчиваться взад и вперёд, словно убаюкивая себя, отвлекая от жгучей боли, которая растекалась по все руке, будто раскаленный метал. Тарталья взял небольшую ткань, смочил её и приложил к её руке. — Ммм, больно… — Терпи, где-то через неделю пройдёт. — Не трогай меня. — Я помогаю тебе, Люмин. «Люмин», — Собственное имя больно полоснуло по сердцу, он никогда так не называл её. Так холодно, так отстраненно, словно она была для ним совершенно чужим человеком. — Ты ответишь на мои вопросы? — При одном условии, — Тарталья поднялся и строго посмотрел на Люмин. — Ну? Тарталья приподнял её голову за подбородок. Люмин встретилась с его холодными глазами, в сердце начался пожар. И нет, не пожар страсти, любви, радости, а пожар страха… — Ты выпьешь микстуру, ляжешь спать. Завтра я уйду, но вечером приду. Никуда не уходи, ничего тут не трогай. Когда я вернусь, я объясню всё. Договорились? — Л-ладно, — холодный тон заставлял разум девушки сходить с ума. Молодой человек отпустил её, налил микстуру в чашку и дал её Люмин. Она выпила, морщась. — Фу. Тарталья развернулся и ушёл, закрыв дверь на замок. «Здорово, я теперь пленница у собственного парня. До чего я докатилась?», — мысли стали путаться, приходили странные образы, Агенты, Тарталья и загадочный силуэт… «Интересно, кто это был или что это было? А может это моя фантазия? Ну или я просто чёкнулась… Ммм, как приятно я ничего не чувствую, всегда бы так. «, — как бы Люмин не пыталась бороться со сном, но усталость и действие лекарств дало о себе знать. Снова тьма. Холодная липкая тьма была везде. — Эй! — Эй-эй-эй-эй… " Хм, странно, вроде пространство бесконечное, но эхо есть, значит есть где-то конец, ну или начало.», — Люмин прокрутилась вокруг своей оси, но ничего странного не заметила, все было так же как и в прошлый раз. — Берегись… Он опасен. — Аааа, — Люмин могла бы поклясться, что чувствовала кого-то сзади себя. Но она решила, несмотря на страх, снова завести беседу с нечто. — Кто опасен? — Он… Скоро узнаешь. Не доверяй никому… — Кто ты? — Я… Никто, я ничто. Я тьма. — ААА! Тяжело дыша Люмин вскочила с постели. — Фух, фух. Жуть какая. Она осмотрелась. Снова эта комната, яркое Солнце светило прямо в глаза. «Я целые сутки проспала?», — Девушка аккуратно встала с постели, после того как она убедилась, что в состоянии и стоять и ходить, она прошла к окну. Всё было белым. Белоснежно белым. — Ахринеть… Я в Снежной… Лес, покрытый мягким белым одеялом, выглядит магически и загадочно. Ветки деревьев прогибаются под тяжестью снега, а кристальные сосульки, свешивающиеся с крыш, создают своеобразные скульптуры, освещенные зимним солнцем. Люмин стояла, как завараженная и наблюдала за медленно падающими снежинками. По ногам прошёл сквозняк, она поняла что кто-то пришёл. Тихий топот, звук открывающейся двери и на пароге стоит Тарталья. — Как ты себя чувствуешь? — Лучше, чем вчера. Парень подошёл вплотную к Люмин, тяжело дыша, он склонился к ней, целуя в щеку. — Я безумно соскучился. — Я… Я не верю, — дыхание моментально сбилось вблтзи к нему. — У меня были причины молчать, — снова лёгкий поцелуй в щеку, сильная рука, нежно обвела контур талии. — Ты лжец, — Давушка подняла голову и их носы соприкоснулись. — Я знаю. Она ждала долгожданный поцелуй, раскрыв губки в предвкушении, она потянулась с нему, но он резко отсранился от неё. — В чем дело? — Кхм, нам нужно собираться. — Что? Куда? Ты обещал все рассказать! — Расскажу. На балу.