Болезнь

Бутчер умирает от проклятой сыворотки V - медленно, до поганого медленно, но хотя бы без особых мучений. Так было, во всяком случае, до того, как об этом прознал Хоумлендер и повадился с какого-то хуя ходить к нему в обитель жалости, как к себе домой. Вот тогда начались мучения. Билли их очень не хватало, да. Не потому, что он был мазохистом, а потому, что без них подыхать как-то не круто совсем. Когда он увидел супергеройскую пизду у себя на кухне в первый раз, даже не удивился. Проигнорировал просто, как пыль на всех поверхностях этого дома, что копилась годами. Если тот пришел его убивать - пускай убивает. Мучать - да пожалуйста. Билли глубоко, тотально похуй, ибо терять ему уже нечего. Хоумлендер, однако, убивать его не спешил. Просто заявлялся день ото дня, даже не объясняя ничего конкретно, но Билли и это устраивало. На пятый день посещения охуевшей мрази он стал вести заметки. Изначально - так, по приколу. Бутчер в юности насмотрелся всяких фильмов про безумных ученых и их эксперименты, а потому запомнил, что, если в жизни вдруг происходит неведомая хуйня, то надо вести заметки. Бутчер ученым не был, но безумие и неведомая хуйня в его жизни определенно присутствовали. Поэтому очень скоро его заметки из простой убивалки времени превратились в неотъемлемую часть (остатка) его жизни. Он даже думал переправить номера записок по порядку, но выставлять случайные числа оказалось гораздо забавнее.

***

Запись номер 252. Пизда не умеет пить —Горько, — жалуется Супер, закашлявшись от первого же глотка, — я не хочу. —Мне похуй. Тебя здесь никто и не держит, а уж тем более бухать со мной не заставляет, — Бутчер соглашается легко, непринужденно, — дай сюда. Билли не хочет ничего, кроме как надраться в сопли. За пару дней он уже как-то пообвык к постоянному присутствию подле себя суперовской мрази, но желание сдохнуть никуда не пропало - можно от похмелья, а можно и нет. Он требовательно протягивает руку и пытается выхватить у Хоумлендера бутылку, но тот не даёт. Отодвигается на другой край дивана, обе руки с несчастным пойлом к груди прижимая. Сканирует своей небесно-мать-ее-голубой радужкой с рентгеновским излучением сначала Бутчера, а затем и бутылку - и бормочет с отвращением: —Как вы это пьёте вообще... Это же на вкус как машинное масло вперемешку с мочой. —Для вкуса пьют только выпендрёжники и сомелье, — огрызается Билли, — нормальные люди бухают, чтобы забыться. Тебе, чудовище, не понять. Хоумлендер наклоняет голову вбок, растерянный. Потом слегка бултыхает жидкость в бутылке и прикладывается к ней губами. Бутчер смотрит на то, как Супер давится с выступающими слезами на глазах, но упорно пьет, паскуда. Он ему-то оставит, или собирается все в одну рожу выжрать?.. ...он как-то пропускает момент, когда спустя полчаса Джон падает на него и трется стояком о его джинсы. Ну охуеть теперь. —Если вздумаешь мне своими лазерами хрен отрезать, я тебя с собой в могилу заберу, — предупреждает невозмутимо. Хоумдендер расфокусированно моргает, а потом говорит как-то неуверенно совсем. Обиженно даже (хотя вполне вероятно, Бутчеру это просто кажется): —Я и не... Оно... Оно иногда само. Непроизвольно. — Тогда держи зенки закрытыми, блядь, я не хочу рисковать. Супер послушно прикрывает глаза и на ощупь подбирается к нему, шатаясь постоянно. Бутчер думает: пиздец. Бутчер думает, что это все отдает нездоровой какой-то, неправильной содомией. И если у пьяного Хоумдендера, никогда, видимо, не бравшего в рот ничего крепче молока и воды, еще было оправдание, то вот у него - нет. Билли не был настолько пьян, чтобы не осознавать, что происходит. И это его пугает. Он делает глубокий вдох и подтаскивает его ближе. Трахается Хоумлендер паршиво, если честно. То извивается под ним, горячий словно долбанная электропечь, то норовит вывернуться и заёрзать, как ужаленный в жопу хорёк. Еще и целуется так, будто насмотрелся подростковых мелодрам и теперь старается заелозить языком все, что только можно во рту у Бутчера. Приятного мало, но Билли похуй. Он проталкивается в узкое отверстие молча, совсем изредка лишь хрипло выдыхая от напряжения. В какой-то момент Супер цепко хватает его пальцы и суёт их себе в рот. Билли чуть не блюёт, с диковатым любопытством наблюдая за тем, как его фаланги обсасывают, покусывают и теребят со всех возможных сторон. Перед тем, как отключиться в горе пустых бутылок, Бутчер думает, что это полнейший пиздец. Запись номер 1276. Пизда не может в кинематограф Билли целыми днями пересматривает старые фильмы. Ну как старые - относительно. Раньше они с Беккой устраивали киномарафоны, обсуждали культовые картины и веселились над новинками. Бутчер уже почти ничего не чувствует при воспоминаниях об этом. Теперь вместо Бекки рядом развалился Хоумлендер. Поджав под себя колени, следит внимательно за происходящим на экране, словно ему и в самом деле интересно. Бутчер чувствует себя премерзко, так, если бы он только что надругался над могилой жены и плюнул бы ей на памятник. Несмотря на полное отсутствие сил, он нестерпимо хочет вкатать пизду в асфальт. Запихнуть гранату в жопу и подорвать, чтобы Супера всего разметало мелкими ошметками по улице. Он бы так и сделал, если бы не был так уверен, что это нихуя не сработает. Из транса его вдруг выводит удивленный вопрос: —Почему он просто не заберётся к ней? Хоумлендер озадаченно покусывает ноготь на большом пальце и вопросительно смотрит на него. —А? — Билли переводит взгляд на экран. Там, в культовом "Титанике", Джек и Роза как раз на деревянном обломке разбрызгивали розовые сопли. Он никогда особо не любил это кино. Зато Бекка обожала. Стараясь отогнать от себя воспоминания ее озаренного грустной улыбкой лица и редкие вытирания слез на особо трагичных моментах (когда она думала, что Билли не видит), он молча пялится на слезовыжимательную сцену. —Там же места хватит на двоих, — нетерпеливо поясняет Джон, тыкая пальцем в телевизор, — почему он не заберётся? Зачем строить из себя героя? "Заебал..." —Блядь, да не ебу. Может, он слишком жирный - или он, или баба его, и деревяшка обоих бы не выдержала, — раздраженно откликается Бутчер. У него нет никакого желания объяснять Суперу тонкости мировой классики. Неожиданно для себя он негромко добавляет, неотрывно глядя на экран - но при этом не замечая ни прощальной надписи "the end", ни титров: —А может, людям просто нравится строить из себя жертв. Воображать себя мучениками на кресте во имя великой цели. Хоумдендер молча смотрит на него. Билли переключает канал. Запись номер 632. Пизда охуенно сосет. Когда Хоумлендер опускается перед ним на скрещенных ногах на пол и смотрит выжидающе, Бутчер решает, что это полный пиздец. Супер мог бы запросто сделать это без всякого его разрешения - но вот он тут, падла, сидит и ждет позволения взять в рот. Едва заметный огонёк глумления в глазах прекрасно демонстрирует, что Джон просто издевается. И что ему нравится смотреть, как Бутчер опускается все ниже, собственным языком давая карт-бланш на все, что последует дальше. И Бутчер дает. Мало того, сам молнию на ширинке расстегивает, и на мгновение ему кажется, что зрачки Супера почти перекрывают радужку. "Может, он на спидах сидит, как А-Трейн?", — мелькает полуобнадеживающая мысль. Это бы объяснило ненормальное, в большинстве случаев пугающее поведение Хоумлендера. Но он знает, что наркота тут не при чем. Просто Джон изначально поломанный был, с приветом. Заводской брак на производстве супергеройских долбоёбов, усугубленный Воут и их программой воспитания "на пять с плюсом". Хоумлендер обхватывает губами головку и начинает неспеша, со вкусом, водить языком вдоль всей длины. Билли хочется кричать. Билли хочется завопить во всю глотку: "Я в рот ебал вашу Америку!" Хоумлендер заглатывает самозабвенно, щурясь, как кот, обожравшийся сметаны. Запихивает его член глубже, по самые, блядь, гланды, и фраза про Америку застревает у Бутчера в горле. А жаль. Замечательная была бы шутка. Запись 312. Пизда совершенно не умеет контролировать гнев. Телевизор разлетается в труху, искря разорванными проводами, пока смертоносные красные штуки превращают оставшийся дом Бутчера во вторые Помпеи. А все из-за ебаного репортажа, в котором очередные прозревшие бараны кучкуются на митинге против "Ебаного расиста". В принципе, эта надпись с вполне себе смешной карикатурой на Хоумлендера была наиболее безобидной из всех представленных. Решение включить новости в тот день стало едва ли не последней ошибкой в жизни Уильяма Бутчера. Хоумдендер резко поворачивается к нему, и в глубине глаз вновь загорается алый огонек... Который, увы, опаснее любого настоящего пламени. Для Бутчера уж точно. —Джон... Он выдыхает хрипло, и чужое имя неприятным послевкусием оседает на кончике языка. —Джон... Не надо... Билли стоит на месте, держа руки раскрытыми ладонями от себя. Хоумдендер молчит, только руки крепче в кулаки сжимает. Взгляд все тот же: дикий, нечеловечески злобный. Будь Бутчер помладше и потрусливей, уже обоссался бы. Но он не мягкотелое говно. Вместо этого он как можно спокойнее говорит: —Джон. А как же Террор? Ты Террора поранишь. Тебе же он нравится, помнишь? Ладно, насчет "нравится" Билли погорячился. Он просто видел пару раз, как Супер пихает ему под нос игрушки и пытается растормошить ленивое существо. Когда он увидел это в первый раз, чуть не уебал пидору между ног: на себя ему похуй, а собака - святое. Он не собирается смотреть, как подыхает Террор. К счастью, до него вовремя дошло, что Хоумлендер всего-навсего предпринимает неловкие попытки его погладить. Едва касаясь ладонью шерсти, словно опасаясь переусердствовать и раздавить пса в лепёшку. Билли тогда резко притормозил и облегченно выдохнул, обрадованный, что не пришлось учить подонка правилам поведения с животными. Иначе подохнуть мог не Террор, а он. И сейчас при упоминании собаки Хоумлендер слегка теряется, будто не понимает, где находится. Встряхивает головой, и зарождающейся лазеры, моргнув, как неисправный прибор, спустя пару секунд меркнут. Супер дышит тяжело, ладонями глаза закрывая. Прижимает их к лицу настолько сильно, что Бутчеру кажется, что он вот-вот выдавит себе нахуй глазные яблоки. Он осторожно подходит и пытается отцепить руки, но Джон только головой быстро-быстро мотает. Бормочет что-то о том, что "пока не может это контролировать", и на колени падает. Билли думает, что Хоумлендеру не помешал бы психиатр. Ему самому, кстати, тоже. Запись номер 463625326. Пизда окончательно ёбнулся. Он приходит в себя на засранном диване. Рядом валяется пустой шприц с дозой постоянного V. Билли не знает, чего хочет больше - рассмеяться, заорать или проломить башкой сраного Супера стену, за то, что только продлил его страдания. В конце концов он останавливается на решении хорошенько проблеваться. Бутчер больше не умирает. А Хоумлендер по-прежнему болен. Только теперь на контрасте это особенно заметно, ведь гордость всея Америки сидит перед ним на жопе ровно и круглыми своими, большими глазами таращится. Ноги раскинул и сидит, пидор. Билли не знает, сколько он уже тут торчит и чего хочет, и ему это абсолютно не интересно. Хоумлендер болен необратимо, страшно, и оттого смертельно. Но Бутчер болен еще хуже, ведь он ничего не предпринимает, чтобы остановить это безумие. Прекратить страдания ебаного Супера, как эвтаназию несчастным зверушкам делают. Он лишь отводит взгляд и сжимает ладони в кулаки, когда Хоумлендер ложится ему поперек колен животом вниз. А после - Билли уже не удивляется, Билли на все похуй - переворачивается на бок и утыкается лицом ему в грудь, обхватив руками туловище. А Бутчер при всем этом не делает попыток его с себя сбросить. Так что как бы сильно ни был болен Джон, Бутчер знает: у него проблемы с головой куда серьезнее. И самое страшное, что Билли не знает, как это лечить.