Неразделимые

You put your arms around me And I believe that it's easier for you to let me go You put your arms around me and I'm home How many times will let you me change my mind and turn around I can't decide if I'll let you save my life or if I'll drown I hope that you see right through my walls I hope that you catch me, 'cause I'm already falling I'll never let a love get so close You put your arms around me and I'm home.

Ли Ён незаметно посмотрел на часы. Но Ран, как всегда нервный и чуткий, перехватил этот беглый взгляд. - Что, торопишься куда-нибудь? – поинтересовался он, стараясь вложить в невинный вопрос побольше ехидства. Ён вздохнул. Хрупкое равновесие, едва установившееся между ними, могло рухнуть в любую минуту. А Девятихвостому хотелось этого меньше всего на свете. - - Мы договорились встретиться с Джи А, - спокойно ответил Ли Ён. Как и следовало ожидать, Ран вознегодовал. - О, ну разумеется! Твоя драгоценная подружка не шла у тебя из головы последние шестьсот лет, как же теперь пропустить свидание! Ран выпрямился с надменным видом. - Что же ты сидишь, беги к ней! Ты не лис, ты верный пёсик. Ран бросал брату в лицо обидные, колкие слова, но тот уже давно не воспринимал их всерьез. И еще он видел, как задрожали красивые, четко очерченные губы юноши, как наполнились слезами миндалевидные глаза. Ран привык скрываться под маской холодного насмешливого равнодушия, однако Ёна ему было не провести. Он знал, что его братишка очень раним и эмоционален. - Ран, - Ён осторожно положил ладонь на локоть Рана, попытался повернуть его лицом к себе. Тот немедленно вырвался, обжег Ли Ёна негодующим взглядом своих черных глаз. - Перестань, малыш. Давай поговорим спокойно. – продолжал Ён все тем же мягким тоном. - Какой же ты все-таки лицемер! Зазвал меня к себе, весь вечер был таким добреньким, а сам только и думал о том, как бы поскорее сбежать к этой… этой… Голос Рана срывался от сдерживаемых рыданий и у Ёна больно сжалось сердце. Да ведь этот несчастный взрослый ребенок любит его так сильно, что в его присутствии теряет самообладание. Слишком много недосказанного оставалось между братьями и это мучило их обоих. Особенно Ли Рана. Он уже направлялся к двери, собираясь снова исчезнуть, натворить глупостей, да что угодно. Но теперь Ён не мог этого допустить. Он снова взял юношу за руку, притянул к себе. - Не уходи, пожалуйста. Юноша вдруг перестал сопротивляться. Прикосновения обожаемого брата, его ласковый голос, обладали таким могуществом, о котором не подозревал даже он сам. Ён убедился, что Ран уже не собирается никуда убегать, усадил его на диван и сам сел рядом. Строптивый лисенок старался не смотреть на собеседника, нервно сжимая свои тонкие пальцы. - Малыш, я знаю, что виноват перед тобой. Тогда, в лесу, я сказал тебе чистую правду – я не бросал тебя. Не хотел бросать. И всё равно оставил тебя одного, вопреки самому себе. Я… - Ён тяжело вздохнул, - я был слишком поглощен своим горем. Наступила недолгая пауза. Ран сидел неподвижно, затаив дыхание. Ловил каждое слово. - Маленький мой, прости меня… - тихо произнес Ён. Услышав эти слова, полные нежности, младший Ли задрожал всем телом. Для него это было слишком. Юноша еще ниже опустил голову, чтобы скрыть слезы. Долгие годы одиночества и тоски не прошли для него даром. Мальчик, которого когда-то Горный бог нашел в лесу, вовсе не превратился в монстра, нет. Уж теперь-то Ён это ясно видел. Очень осторожно, боясь вспугнуть, он разжал хрупкие, судорожно сведенные пальцы брата, взял их в свои ладони. Руки у Рана были ледяными и Ёну хотелось их согреть. Не в силах больше сдерживаться, Ран расплакался навзрыд. Он всегда был таким, с самого детства: если смеялся - то от всей души, если плакал – то безутешно. И Ён точно знал, как успокоить братишку. Ран почувствовал, как сильные руки обнимают его, и он с невероятным облегчением принял эти нежные объятия, прижался к груди Ёна, вдыхая такой родной, такой любимый аромат азалий. Тонкая, дорогая ткань рубашки старшего брата мгновенно пропиталась его слезами, но на душе стало так хорошо, как не было уже очень и очень давно. Ли Ён тихонько покачивал юношу в своих руках, гладил по вздрагивающей спине, по густым, мягким, как у ребенка, волосам. Так они сидели, крепко обнявшись, и тишину нарушали лишь всхлипывания Рана. Наконец, когда младший Лис начал постепенно успокаиваться, Ён чуть отстранил его, держа за плечи. - Ну-ка, посмотри на меня. Ран поднял на брата заплаканные глаза и снова нечаянно всхлипнул. - Что же ты такой бледный? – Ён достал из нагрудного кармана белоснежный платочек, аккуратно вытер мокрое лицо Рана. - Я не бледный, - возразил Ран по привычке. - Конечно, бледный. А еще худенький, как тростинка, в чем только душа держится. - Ты мне об этом сегодня уже раз десять говорил. - Могу еще повторить. Ты же ничего не ешь! Это была правда. В этот вечер Ён заказал ужин с доставкой из дорогого ресторана, но Ран почти ни к чему не притронулся, только выпил несколько бокалов вина. - Придется снова взяться за твой режим. А то видел я твой холодильник – одни пакеты со льдом. - Ох, да прекрати уже! Я прекрасно обходился без твоих ценных советов много лет и сейчас обойдусь! – Ран вернулся к своему обычному полунасмешливому тону, но при этом продолжал сидеть, прижавшись к брату. Он так долго грезил об этом воссоединении, что теперь боялся разрушить чары. «А вдруг мне всё это снится? Разве раньше такого не случалось – во сне мы были вместе, а потом я открывал глаза и возвращался к своей пустой, одинокой жизни…» Ран содрогнулся при этой мысли и еще крепче прижался к Ёну. Кажется, тот догадался, о чем думает его младшенький, потому что наклонился к его лицу и шепнул: - Я никуда не уйду. Останусь с тобой. Разумеется, бесёнок, толкающий Ли Рана на безрассудные поступки, тут же обнаружил себя. - Вот только не надо меня жалеть! К тому же, твоя ненаглядная тебя заждалась. Но на Ёна эти выходки уже не действовали. Он с улыбкой погладил брата по щеке – жест, который всегда означал для Рана только одно: его любят и оберегают. - Моя ненаглядная всё понимает и даже передаёт тебе привет. К тому же, она не такая ревнивая, как некоторые. Ран пренебрежительно фыркнул, а у самого глаза снова наполнились слезами Счастье теплой волной поднялось в его груди, грозя затопить колотящееся сердце. Неужели ему нужно так мало – просто быть рядом со своим хёном, чувствовать его любовь, греться в лучах его заботы? Мало ли это или, наоборот – слишком много? Лисенок не мог дать ответа. - Может, ты всё-таки съешь что-нибудь? – Ли Ёну действительно очень не нравилась бледность тонкого, нежного лица брата. Несмотря на свои сверхъестественные способности, Ли Ран всегда был хрупкого здоровья. - Не хочу, - сонным голосом пробормотал Ран. - Тогда горячего чаю? - А вина у тебя больше не осталось? - Не осталось. – отрезал Ён, - Хватит с тебя на сегодня. - - Подумаешь, - буркнул Ран. Он чувствовал слабость и подступающую дурноту, но какие же это были пустяки в сравнении с выпавшим на его долю счастьем! - Малыш, ты что, засыпаешь уже? Юноша отрицательно покачал головой. Он не собирался засыпать и так бездарно потратить драгоценное время наедине с братом. - Все равно, тебе надо прилечь. Сегодня останешься у меня. – заявил Ён решительно и за руку повел братишку в свою спальню. - Ну-ка… - он попытался снять с юноши пиджак, но когда потянул за рукав, Ран вдруг болезненно поморщился. Старший брат мгновенно встревожился. - Что с тобой? Тебе больно? Ран попытался увернуться, но пальцы Ёна уже нащупали повязку под тканью рубашки - Господи, малыш, когда тебя ранили? Правое плечо Рана было небрежно перевязано, на бинтах виднелись следы крови. - - Прошу тебя, не драматизируй, - устало попросил Ли Ран, - Подумаешь, царапина. К тому же, все почти зажило. - Это называется «зажило»?! – Ён снял повязку, обнажив глубокий, воспаленный порез, все еще сочащийся кровью. - Вчера было намного хуже. Поскольку Ран был Девятихвостым лисом только наполовину, процесс регенерации проходил у него медленнее, чем у самого Ёна. - Кто это был, Ран? Я ведь все равно узнаю. - Вот же пристал… Какой-то приблудившийся гоблин. Я с ним уже разобрался, поэтому не кипятись. По правде говоря, плечо болело ужасно. Но этот никак не мешало ощущению счастья на грани эйфории. Ведь Ли Ён был рядом с ним, Ли Ён беспокоился о нём, Ли Ён смотрел на него с такой любовью! - Глупый ребенок… Неужели ты не мог сказать мне раньше? – повторял Ён, хмуря свои красивые брови. Он осторожно промыл рану, обработал ее антисептиком и теперь накладывал на плечо стерильную повязку. - Странно, что я не почувствовал запах крови. - Ну, у меня есть свои маленькие секреты. Ран полулежал, откинувшись на подушки и глядя на серьёзное лицо Ли Ёна. Он всегда поражался его совершенной красоте и обожал смотреть на него долго-долго, не отводя взгляда. Наконец, Ён закончил перевязку и тоже поднял глаза на брата. - Что, малыш? Почему ты так на меня смотришь? – спросил он, улыбаясь. Лисенок смутился и ничего не ответил. Ён дотронулся до его лба, провел ладонью по щеке. - У тебя небольшой жар. Погоди, я сейчас… Он вышел из комнаты, и Рана охватило совершенно абсурдное чувство потери. Все эти годы он стремился к сближению с братом, творил неведомо что, только чтобы привлечь его внимание. И вот теперь, когда его заветная мечта осуществилась, он уже боится новой разлуки. Даже зная, что Ён совсем рядом, за стеной, он тоскует, не видя его. Ран закрыл глаза, стараясь не думать о том, что с ним будет, если брат снова исчезнет из его жизни. А если Ли Ён погибнет? Увы, Ран знал ответ на этот вопрос – он не сможет без него жить. Тем временем Ли Ён принес жаропонижающие таблетки и заставил своего «пациента» принять их. У него тоже сердце то и дело сжималось от пронзительного чувства любви. Ведь Ли Ран был, по сути, его единственной семьей. И если младшего лиса мучило одиночество вдали от брата, который, как ему казалось, предал его, то и Ли Ёну было не легче. Его преследовали воспоминания об ударе мечом, который он нанес тому, кого горячо любил. Пусть у него не оставалось выбора – у карающей руки правосудия выбора никогда нет, но… Из задумчивости его вывел тихий вздох. Ран приподнялся на кровати, глядя на Ёна своими удивительными глазами, казавшимися особенно яркими на бледном лице. - Ты правда никуда не уйдешь? - совсем тихо спросил он. И столько было в этом голосе надежды, затаенной тревоги и детской веры, что Ёну пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать слезы. - Не уйду, детка. Я обещаю. При этих словах, Ран, наконец, улыбнулся по-настоящему. Ён уже забыл, что братишка умеет так светло улыбаться. - «Детка»? Ты перегибаешь палку, братец. Но судя по сияющему лицу, такой «перегиб» устраивал его как нельзя лучше. Ён заботливо поправил подушку под головой братишки и сказал, что уже поздно и кое-кому давно пора баиньки. - Ну-ка, подвинься, я тоже прилягу, пожалуй. Ран не был бы Раном, если бы не изобразил возмущение. - У тебя тут полно спальных мест, необязательно тесниться на одной кровати. - Это моя кровать и я собираюсь спать именно на ней. И вот братья лисы снова лежали рядом, как в те далекие времена, когда у них была одна жизнь на двоих. Ён повернулся лицом к Рану, прикоснулся к его руке. - Может, поживешь у меня? О большем счастье лисенок не мог и мечтать. В этот вечер он постоянно был на грани слез, вот и сейчас к горлу подступил ком. - Я подумаю, - проговорил он наконец с притворным высокомерием. Ли Ён тихо рассмеялся, привлёк его к себе и крепко обнял. - Маленький упрямец. Вот что мне с тобой делать? Ран ничего не ответил. Он уже засыпал, уютно устроившись в ласковых объятиях старшего брата. - Спокойной ночи, хён… - прошелестел его голос в полумраке. «Хён»… Когда Ли Ён в последний раз слышал от него это ласково-уважительное обращение? Так давно, что уже и не вспомнить… Замирая от нежности, Ён коснулся губами лба спящего юноши. Теперь он не допустит, чтобы их вновь разделило непонимание или обиды. Он, старший брат, будет заботиться о младшем, как делал это много лет назад. Спать Ли Ёну не хотелось. Он мог до самого утра смотреть на Рана, оберегая его сон. Кажется, впервые за долгое время Ран спал так спокойно. Ён прислушивался к его дыханию, всматривался в его красивое, знакомое до малейшей черточки лицо. И всё же в безмятежное течение сна иногда вторгались видения, потому что Ран несколько раз принимался тихо звать брата, не просыпаясь. И тогда Девятихвостому становилось немного не по себе. Предсказатель не ошибся – у Рана не было ничего дороже его хёна. Он занимал все его мысли наяву и даже во сне. - Я больше никогда не оставлю тебя одного, обещаю. – сказал Ён вслух. И Ран едва заметно улыбнулся, словно услышал эти слова. Возможно, и вправду услышал. Окна наливались предрассветным полумраком, а Ли Ён всё лежал без сна. Он строил планы. Конечно, Ран останется жить у него. Они с Джи А еще подружатся, она ведь умная и великодушная, а у Рана доброе сердце, как бы он ни стремился доказать обратное. Еще этого упрямого ребенка надо получше кормить, а то он скоро растает. Ли Ён готов покупать его любимый нэнмён хоть трижды в день. С двойной порцией яиц, конечно же. - Теперь все будет хорошо, малыш. У нас обоих. Увы, бывший Горный бог жестоко ошибался, но, к счастью, не догадывался об этом. И это тоже было милостью судьбы.