***
Мужчина не мог понять, откуда в его жизни взялся такой хороший человек, как господин Юн. Просто появился из ниоткуда с прекрасной помощью в строительстве, так еще и оказался настолько располагающей к себе личностью, что Чонгук вновь невольно позабыл, что говорили они о рабочих моментах. Да, несмотря на то, что Юн заявился к нему для того чтобы просто проведать, большую часть времени разговор шел о продаже бизнеса Чона. Выяснилось, что у гостя есть знакомый, который как раз хочет расширить свое дело. Строить новое – не вариант, поскольку на это ушло бы большое количество времени, денег и сил. Пойди что-то не так, как это обычно бывает, и тогда о прибыли можно было бы позабыть. А если говорить про аренду, то тот знакомый попросту против нее. Так что господин Юн оставил Чонгуку его визитку, пожелал удачи и отправился по своим делам. Разумеется, мужчина не будет бездумно отдавать бизнес первому попавшемуся заинтересованному лицу, как бы сильно этого не хотелось. Все-таки, условия продажи и покупки должны быть справедливыми, так что Чонгук позвонит тому человеку как можно скорее и все спокойно обсудит. А господину Юну огромное спасибо от чистого сердца за оказанную уже во второй раз помощь. Дома, лежа на кровати, мужчина позвонил Тэхёну и подробно все рассказал, на что получил столько похвалы, сколько никогда в жизни ни от кого не получал, а еще слова поддержки и предложение помочь с поиском работы, когда Чонгуку этого захочется. – Я могу устроить тебя в «Пейзаже», если будет в этом необходимость. – внезапно сказал Тэхён, чем изрядно удивил Чона. – Всякое бывает, вдруг ничего из испробованного не подойдет. – Мне не кажется это хорошей идеей… – осторожно произнес младший, буквально чувствуя через расстояние, как Ким насторожился. – Почему? – Не хочу, чтобы мы ссорились из-за работы. – А мы планируем это делать? – Как ты сказал, бывает всякое. – Мы взрослые люди, Гук-и, и этого не допустим. – Но как можно быть настолько уверенным в таких серьезных вещах, если мы даже не… – Чонгук одернул сам себя и смолк. «Не в отношениях» не прозвучало, но мужчина знал, что старший все понял. И молчал, так что до слуха доносилось только размеренное дыхание. – Я имел ввиду, что какие-то возможные недомолвки между нами на работе могут сказаться на личной жизни. Также и наоборот. И раз мы пока, ну- – Я понял. – вздохнул Тэхён, но Чонгук не мог понять, что тот испытывал. – Твои опасения имеют место быть, но только в том случае, если никто из нас не умеет различать отношения деловые и отношения романтические. И ты прав в том, что мы не состоим в никаких из них, несмотря на то, что в последних развивается все относительно быстро. – голос звучал спокойно, но внутри все Чона сжималось в непонятном чувстве. – Если говорить честно, то для меня намного серьезнее ты и все, что между нами, чем работа. Я понимаю, насколько сильна твоя усталость, и безумно рад, что уже появилась возможность распрощаться с ней. И мне бы хотелось скинуть с тебя весь этот груз окончательно, правда. Поэтому я предложил устроиться ко мне, ведь вдвоем всегда легче с чем-то справляться. Но предложил при условии, если тебе не подойдет ничего из попробованного. Я тебя не заставляю, не бегу тайно оформлять трудовой договор. Соответственно, какой смысл загадывать и думать, что мы будем ссориться из-за работы, Гук-и? Чонгук молчал. Сидел и переваривал все услышанное, не откликнувшись даже тогда, когда Тэхён позвал его по имени несколько раз. Но тот не отключился, что было слышно по тому же дыханию и посторонним звукам. Видимо, Ким чем-то занимался, и узнать это младшему было куда более охотно, чем продолжать испытывать неловкость. Мужчина задумался и пришел к выводу, что Тэхён, в общем-то, прав. Он же действительно не навязывал свою помощь, не убеждал, что нужно поступить именно так, и не заглядывал в будущее только чтобы узнать о возможных ссорах. А ведь правда, почему они должны случиться? Чонгук со своими-то сотрудниками ни разу не ругался. Ну, разве что, отчитывал за особую тупость, что никак не могло произойти, работай он с Тэхёном. В этом была абсолютная уверенность, однако боязливые мысли все равно проникли в голову и без ведома хозяина вырвались наружу. В чем же дело? Может, в том, что Чонгук привык полагаться только на себя при принятии решений? В страхе, что если он примет чью-то помощь, то обязательно этого человека разочарует? В боязни стать обузой? Странно, что такая проблема ни разу не проскальзывала в жизни Чона, который понятия не имел, откуда она взялась. Ее наличием совсем не хотелось обременять старшего. – Если ты прямо сейчас загоняешься, что станешь балластом, то самое время перестать это делать. – серьезно произнес Тэхён, что младший, наконец, услышал. – Я дурак. – невесело усмехнулся Чонгук, зарывшись в одеяло с головой. – Прости меня, Тэ. Не знаю, почему я сказал все это. – Сказал, значит, сказал. Главное, чтобы перестал так думать. – И мы только что поссорились. – тише добавил Чон, зажмурившись на пару секунд. Он внезапно почувствовал себя очень маленьким человеком. – Гук-и, ну ты чего? – тон голоса Кима переменился на более ласковый, что произошло со стопроцентной вероятностью искренно. – Нет никакой ссоры, мы просто выяснили некоторые непонятные моменты. – Но я… – Кажется, вновь нужны аргументы для поднятия самооценки, но на сей раз профессиональной. Начинаю загибать пальцы, мой хороший. – протянул Тэхён. – Во-первых, у тебя несколько филиалов фирмы по всему городу. Во-вторых, ты добился этих успехов без особых потерь, почти всегда дела шли в гору. Еще ты невероятно ответственный и трудолюбивый работник, ведь даже к продаже детища подходишь с особым усердием. – вкрадчиво и понятливо разъяснил мужчина, а затем продолжил быстро-быстро. – Справедливый, неконфликтный, умеешь адаптироваться под любую ситуацию. И в-пятых, ты честен с самим собой, ведь не каждый после многолетнего развития своего дела сможет осознать, что оно ему не подходит. – он прервался на секунду, из-за чего-то хмыкнув. – У меня снова закончились пальцы, извини. Я продолжу, как только все перемешаю. – Что делаешь? – Готовлю маринад для мяса, в котором просто пожарю его. Кажется, готовить стейки я разучился. – усмехнулся Тэхён, тут же становясь предельно серьезным. – Прислушайся к мнению со стороны и пойми, что ты не можешь облажаться там, где добился больших успехов. Всякое не всегда бывает, знаешь? Теперь знай. Как и то, что я всегда поддержу тебя в любых начинаниях. Чонгук тронут до глубины души. Он даже не догадывался, что может испытать нечто подобное. Получить поддержку, причем не разовую, а такую, что в сказанное действительно хотелось поверить. И это получалось делать, отчего в душе расцветали бутоны чего-то душистого, кое вселяло надежду на лучшее. Лучшее, при котором Чон не боится принимать помощь, ошибаться и не понравиться кому-то. Он смог преодолеть апатию и серые дни, хоть и не без помощи психолога. А значит, и сможет избавиться от беспочвенных страхов. – Я рядом, Гук-и. – произнес Тэхён, снова прервав продолжительное молчание. – Спасибо тебе, Тэ. Это очень ценно для меня… – невольно всхлипнул Чонгук, хотя совершенно точно не плакал. Он просто все еще тронут. – Отдыхай, мой хороший. Тебе это очень нужно сейчас. – ласково проговорил Тэхён, от убаюкивающего голоса которого веки младшего сами собой опустились. – Набирайся сил, чтобы их хватило на завтрашний вечер. Ну и ночь. – послышался невинный смешок, на самом деле и не являющийся таковым. – А? – Хочешь, чтобы я поделился планами? – Было бы славно. – Хм… Ну, у нас будет свидание. Что еще ты хочешь знать? – Тэхён, ты- – Невыносим. Знаю! – мужчина уже во всю смеялся, пока Чонгук влюбленно улыбался и испытывал какое-то приятное чувство, словно ему повезло больше всех на этой планете. – В моих планах зацеловать всего тебя, что скажешь? – Эм, н-ну… – щеки Чона невольно порозовели то ли от жара под одеялом, то ли от разыгрывающейся постепенно фантазии. – И везде. – Т-тэ! Раздался продолжительный смех, который закончился только тогда, когда у Тэхёна что-то упало. – Тьфу! Чуть все не испоганил! – забавно поругался он, и уже Чонгук не смог сдержать усмешки. – Ладно, Гук-и, добрых снов. До завтра. – До завтра, Тэ.***
«Мой хороший» озорно-ласковым голосом Тэхёна засело в голове на всю ночь и целое утро, а также зарядило энергией поскорее решить все дела. Чонгук не стал оттягивать звонок знакомому господина Юна, а потому сделал это, стоило рабочему дню начаться. И вот после вежливого пятиминутного разговора господин Хон – как представился мужчина – предложил сегодня подъехать в офис Чонгука во столько, во сколько скажет сам Чон. Так что после обеда мужчина запланировал встречу с ним, и до этого момента в ускоренном режиме старался заполнить и распечатать все необходимые документы. К тому же, стоило провести собрание с подчиненными, чтобы ввести их в курс дела. И ему прямо-таки везло с деловыми встречами за последнее время уже в третий раз, поскольку Хон оказался человеком серьезным, знающим свое дело и решительно настроенным на покупку бизнеса Чонгука. Выглядел он старше Чона, однако общался с ним уважительно и вежливо и не стеснялся задавать интересующие вопросы, внимательно слушая каждое слово. По итогу мужчины назначили встречу на следующей неделе, специально отведенную для просмотра всех открытых филиалов. Чонгук такому раскладу событий был несказанно рад и поспешил поделиться этой радостью с Тэхёном. К слову, старший снова захвалил его с ног до головы, что подарило Чону отличное настроение вплоть до конца рабочего дня.***
Чонгук искренне удивился тому, что в «Пейзаже» оказалось гораздо меньше посетителей, чем обычно бывает хотя бы по четвергам. На сей раз столики были заняты людьми в преклонном возрасте, в то время как молодыми всего два – Чонгук в своем привычном втором ряду и супружеская пара лет двадцати в третьем. Тэхён об этом знал, даже будучи за сценой, о чем сообщил в ответ на растерянный вопрос Чонгука в мессенджере. На прошлой неделе также пришло немного людей, а это означало только то, что многие попросту уехали в отпуск. Так уже было в предыдущие годы, так что каждую середину-конец июля стоило ожидать меньшего количества посетителей, чем в любые другие месяцы. Зато мисс Чхве как всегда на своем месте с горящими глазами ожидала выступление Тэхёна. И Чонгук, тоже как всегда, очень хорошо ее понимал и был солидарен с ней. Мужчина бросил взгляд на букет хризантем, который он попросил поставить в вазу на своем столе, и тут же перевел его на сцену, когда та осветилась небольшими торшерами рядом, а зал наоборот погрузился в полумрак. Он испытал чувства, невероятно схожие с теми, что появились в первые визиты в «Пейзаж», а именно: легкости, расслабления, трогательной радости и восхищения. Чонгук вспомнил, насколько дорожил и дорожит двумя часами, проведенными в спокойной обстановке среди людей, тоже без устали вкушающих буквально исцеляющее пение Кима. Вспомнил, как потом забывал про этих людей и оставался сначала только с Тэхёном и своими мыслями, а потом и вовсе наедине с мужчиной и его голосом. Удивительно, что это «наедине» со временем приобрело другую окраску, отчего Чон, разумеется, счастлив. Сперва раздавшаяся мелодия музыкальных инструментов неожиданно в своей привычности пустила мурашки по всему телу и вздрогнула где-то в сердце. А теплый взгляд Тэхёна только для одного Чонгука уже в который раз заставил последнего величаво и влюбленно распахнуть крылья, кои так и норовили унести обладателя высоко-высоко. Ну, если бы они имелись на самом деле, то так бы и произошло, но Чону факт отсутствия не мешал ощущать их за спиной. Ласковая улыбка, озорной блеск на поверхности шоколадных очей, и вот певческий голос, идя вровень с игрой музыкантов, завладел слухом всех сидящих в зале. Чонгук, отпив насыщенный американо, буквально ощутил, как внутри расползлось успокоение вперемешку с предвкушением наслаждения сегодняшним музыкальным вечером. Он, кстати, потом плавно перетечет в свидание, и от этой мысли на губы напросилась довольная улыбка. Хотелось сказать об этом всему миру, но мужчина принял лучшее решение – созерцать красоту Тэхёна и вслушиваться в каждый нюанс его голоса.***
По истечению стандартно отведенных двух часов, Чонгук терпеливо дожидался, пока со старшим все наговорятся, чтобы подойти и вручить ему букет. Но вот мисс Чхве, как назло, не собиралась оставлять Тэхёна в покое и без умолку о чем-то рассказывала. Однако Чонгук тут же поднялся с места, стоило поймать на себе молящий о спасении взгляд Кима. – Прошу прощения, мисс Чхве. – с вежливой улыбкой обратился он, когда подошел к ним. – Позвольте мне ненадолго украсть у Вас господина Кима. Названный обрадованно распахнул глаза, и Чон не сумел удержаться от подмигивания, заметному только старшему. – Ах! – воскликнула женщина, словно о чем-то вдруг вспомнила. – Конечно-конечно! Что-то я совсем заболталась, извините меня, Тэхён. – Все в порядке, уверяю Вас. – улыбчиво ответил он, радостный, что разговор подошел к окончанию. С почтением откланявшись, Ким попрощался с мисс Чхве и весь обратился к Чонгуку. – Ох, Гук-и, что бы я без тебя делал! – он заключил мужчину в объятия так, будто не встречал его множество и лет, и зим, и уткнулся в изгиб шеи. – Видел бы ты свой жалобный взгляд. – усмехнулся Чонгук, обняв в ответ, и оставил неслышный поцелуй, что затерялся где-то в копне волос. – Ты не подумай, я вообще-то очень рад с ней поговорить, но очень часто она заговаривается так, что сама этого не замечает. – Зато я замечаю. – шутливо закатил глаза Чон, а потом хитро, научившись у лучших, прищурился. – Я обязан сообщить тебе кое о чем, господин Ким. – Правда? Чонгук за две секунды подошел к своему столику, вытащил из вазы хризантемы и вновь оказался перед Тэхёном. – Знаешь, я думаю, что встретил самого красивого человека в мире. – он без надобности упрятал букет за спину и шагнул вперед, донельзя сократив пространство между ним и старшим. – Да? И кто же он? – Невыносимый мужчина, любящий носить классические стильные вещи, стрелять сверкающим взглядом, а еще умопомрачительно целоваться. Он коллекционирует винил, слушает и поет джаз, держит целый ресторан с душещипательной историей. – с замиранием сердца говорил Чонгук, покусывая от возникшего волнения губу. – К тому же, он потрясающая личность. Все время заботится обо мне, поддерживает, в какую бы ситуацию я не попал, обнимает так крепко и трепетно, как никто и никогда не обнимал. А невыносим он, потому что все время платит за двоих и без конца смущает меня. Признаться, от его прикосновений и поцелуев внутри меня переворачивается абсолютно все, и я понимаю, что испытываю нечто подобное впервые. – Чон чуть улыбнулся, заметив растерянный вид Тэхёна, и продолжил гораздо тише, склонившись к его уху. – Для меня ценно все, что этот мужчина способен мне дать, и, черт возьми, я до безумия влюблен в него. В невозможного очарования глаза, теплую улыбку, запах, каждую родинку. В спонтанность и озорство. В то, что я не могу отказать, когда он ставит меня перед фактом, к примеру, свидания. Представляешь, сегодня будет второе наше свидание! Причем, у него дома, и он обещал зацеловать меня всего. Внезапно Чонгука схватили за руку, из которой ловко вытянули букет и положили его на рядом стоящий стол, и повели за небольшие кулисы. Там Тэхён стремительно завернул в совершенно непримечательный и пустой коридор и, убедившись, что он действительно пустой, прижал Чона к стене. – Тэ, ч-что ты- Договорить мужчина не позволил и тут же пылко накрыл губами чужие, отчего сердце младшего затрепетало, норовя выскочить из груди. Тэхён целовал так желанно и интимно, что невольно подкашивались ноги. С упоением ласкал губы Чонгука, временами несдержанно покусывая, чем вырывал из груди Чона сдавленные полустоны. Любовно обнимал за талию, одновременно прижимая и к себе, и к стене позади. Чонгуку действительно казалось, что его сердце вдруг перестанет биться. И пусть, думал он. В такой момент ничуть не жаль умереть. – Обожаю тебя. – хрипло шепнул Тэхён, на мгновение прервавшись, и вновь вовлек Чона в поцелуй, уловив взглядом потерянное от этого лицо мужчины. Взгляды помутнели, изредка пересекаясь друг с другом и распространяя по телам жар. Чонгук чувствовал, как закружилась его голова, когда старший сплелся с ним языком, влажно одаривая лаской. Собственные пальцы вцепились в плечи Тэхёна, отчего хватка на талии лишь усилилась. В поцелуй вырвался громкий несдержанный стон Чона, стоило почувствовать, как между ног уместилось чужое бедро. – Т-тэ, не здесь! – сохранив остатки самообладания, пролепетал младший и заглянул в чужие потемневшие глаза, на дне которых плескалось горячее возбуждение. – Почему? – ухмыльнулся Тэхён и, не дождавшись ответа, приник влажными губами к чувствительному местечку за ухом. Он неспешно продвигался ниже к челюсти, звучно прихватывая нежную кожу и размашисто проводя по ней языком, что вызывало в теле Чонгука дрожь, россыпь мурашек и неожиданный для него секундный скулеж. – Тэ, прошу… – тихо произнес он, мягко оттолкнув от себя Тэхёна. – Поехали, пожалуйста. Ким несколько мгновений всматривался в разрумянившееся лицо мужчины, прикидывая что-то у себя в мыслях, а его взгляд будоражил все внутри, опасно сверкая. Он ослабил хватку на талии Чонгука, нежно погладив, и ответил: – Подожди меня в машине минут десять. Кротко поцеловав младшего напоследок, Тэхён вывел его из-за кулис, совершенно позабыв о потрепанном виде того. Самого Чонгука это тоже мало волновало, но он все равно поспешил поскорее удалиться из заведения, не забыв захватить пока не подаренный букет с собой.***
К счастью, за названные и прошедшие так скоро десять минут мужчина успел привести себя в человеческий вид, поправив волосы и костюм. В зеркале заднего вида он увидал небольшую сумку, в которую сложил все необходимые для ночевки у Тэхёна вещи. Это не было озвучено официально, однако нескрываемо подразумевалось. А после случившегося можно было и не надеяться, что Ким отпустит Чонгука просто так. Другое дело, что младший совершенно не против этого, ведь Тэхёна хотелось каждой частичкой тела и души. К нему тянуло настолько, что в его объятиях хотелось утонуть, а в поцелуях задохнуться. И Чонгук все еще не против такого расклада, пока в голове крутилось «Обожаю тебя». – Фух, уложился! – ввалился в машину Тэхён, упав на переднее сиденье. – Действительно. – пробубнил Чонгук, высмотрев время на наручных часах. – Поехали? – легко спросил старший, а у Чона вообще исчезло понимание, что у этого человека в голове. Тэхён очень быстро успокоился, это видно, но… – Что это было? – Что? – В коридоре, Тэ. – мужчина все же завел машину и выехал с парковки на дорогу. – Твоя речь меня тронула, так что мне захотелось незамедлительно тебя поцеловать. – Растроганные люди именно так и целуют, да. – хмыкнул Чон, вырулив в район Тэхёна. – Тебе понравилось, так что не вижу проблемы. – рука старшего заняла полюбившееся место на колене Чонгука, на что тот отреагировал почти спокойно. Почти, потому что отступившее возбуждение вновь начало захватывать тело в плен. – Где мой букет? – добавил он сразу же. – Ну ты и наглец! – рассмеялся Чон, последний раз поворачивая и уже выезжая на нужную улицу. – Да, а еще я невыносим. И ты считаешь меня самым красивым человеком в мире. – О, вернулась память? – подхватил Чонгук, повернувшись к Тэхёну, как только припарковался. – Да нет. – расплылся в широкой улыбке он. – Просто предположил. В этот раз мужчины поднимались в квартиру Тэхёна куда более спокойно, чем в прошлый. Руки и нос старшего были заняты огромными хризантемами, а талия заключена в объятия Чонгука. Наверное, нет ничего лучше, чем ощущать себя одновременно спокойно и взбудоражено рядом с возлюбленным. Чувствовать некую легкость, что не покидала ни на секунду. Особенно за считанные до свидания минуты. Второго, между прочим! К слову, в собственных мыслях Чонгук назвал себя хвастуном. Не ясно, перед кем он хвастался, но тем не менее. Зайдя в квартиру, Тэхён попросил младшего чувствовать себя как дома и тут же убежал на кухню, проигнорировав предложенную помощь того и оставив наедине с собственными мыслями. Чонгука буквально распирал интерес, что же будет дальше.***
– Тэ, мясо просто чудесное! Мужчины сидели за барной стойкой, на которую Тэхён с аккуратностью выставил тарелки с мясом, припущенными овощами, фруктовой нарезкой, а рядом с ними одну бутылку вина и другую того самого ячменного чая. Чонгук попробовал сперва мясо и улетел в далекие края от его вкуса. – Благодарю, Гук-и! – радостно улыбнулся Тэхён, наблюдая за довольным лицом младшего. – Попробуй еще овощи, пожалуйста. Он подцепил палочками и протянул Чонгуку что-то, что тот не разобрал с закрытыми глазами. И это «что-то» оказалось невероятно сочным, свежим и вкусным. – Уж извини, но твои повара не готовят так замечательно, как ты. – промычал Чон, положив себе еще больше овощей и мяса. – Ты мне льстишь, я всего-то пожарил мясо. – Не льщу, а говорю правду. – стоял на своем Чонгук и тут же удивился, как только посмотрел на все еще полную тарелку старшего. – А ты почему не ешь? Тэхён прищурился с излюбленным лукавством и уложил подбородок на кулак, сканируя Чона взглядом: – Засматриваюсь на милейшего мужчину. – Начинается… Но ужин прошел в спокойной и комфортной обстановке, несмотря на не прекращающиеся заигрывания Тэхёна, что с каждыми несколькими глотками вина становились все более явными. Однако какую-то мнимую черту он не пересекал, а лишь потешался над неисчезающим со щек Чонгука румянцем и его растерянным лицом. – Так, господин Ким, дайте мне уже помыть посуду. – твердо заявил Чон, пытаясь отпихнуть от себя Тэхёна, буквально прилипшего к нему со спины. Его руки настолько крепко окольцевали талию младшего, что малейшее шевеление казалось невозможным. – Ты мой гость, и сделать я этого не позволю. – Ким весело хмыкнул и оттащил Чонгука от раковины, когда тот потянулся к смесителю, чтобы включить воду. Да так и попятился со своей ношей в гостиную, игнорируя смешки и просьбы отпустить. – Надеюсь, тебе никогда не взбредет в голову поднять меня на руки. – пробубнил Чон, чтобы старший его не услышал. Увы, ему не повезло. – Я планировал сделать это. Просто вопрос времени. – снова хмыкнул Тэхён, копаясь одновременно в кнопках пульта от телевизора и каких-то проводах. – Возможно я не самый романтичный человек на планете, но мы будем смотреть фильм. – Люблю это занятие. – улыбнулся Чонгук, наблюдая за копошениями мужчины. – Давай помогу. Тэхён выбрал какой-то старинный фильм, название которого Чон услышал впервые в жизни. Не то чтобы он был заядлым киноманом, но это его удивило. Как и то, что предложенная к просмотру кинокартина ранее хранилась на пленке и была оцифрована только пару лет назад. Так что Ким сразу купил ее, когда увидел на полке крошечного магазина фильмов в Париже. – А о чем он? – спросил Чонгук, усевшись на диван. – Закрой глаза. – вместо ответа на заданный вопрос сказал Тэхён не терпящим возражения тоном, но все равно ни лишенным мягкости. Чон просидел так какое-то время, поняв только то, что свет вокруг выключился, погрузив все в темноту. Он слышал активное хождение Тэхёна из одной комнаты в другую, какие-то щелчки и постукивания, а затем все затихло. Мужчина напротив себя ощутил чужое дыхание, осевшее на губах чувственным прикосновением. – Открывай. Вся комната была действительно погружена во мрак, однако на стенах, предметах интерьера, потолке отпечатались цветастые вкрапления, плавно меняющие свой окрас вместе с общим ненавязчивым фоном. – Ух ты… – Свет этой лампы напомнил мне о той выставке. – пояснил Тэхён, сев рядом с Чонгуком и обняв его за плечи. – А еще я нашел электронные свечи, как тебе? Чонгук завороженно перевел взгляд на них, восхищенно ахнув от мерцающих бело-желтых огоньков в темных стаканах. Отчего-то они поразительно напомнили огоньки в очах Тэхёна, когда тот то и дело проникновенно всматривался в глаза младшего. Как и сейчас, впрочем. – Просто чудесно! Будто настоящее волшебство. – Знал, что тебе понравится. – широченно улыбнулся старший, оставив поцелуй на виске младшего. – А теперь давай посмотрим фильм.***
Фильм подошел к концу спустя полтора часа, и Чонгуку казалось, что он побывал во Франции, ведь каждая, даже самая незначительная на первый взгляд деталь придавала картине определенную красочность. И хоть весь фильм состоял по большей части из немых сцен, Чон проследил в них трогательную историю любви главных героев. Их душевные терзания, боль от невозможности быть вместе из-за разных позиций в иерархии общества, а затем то, как они наплевали на множественные запреты и предались страсти, помогая друг другу расцвести. Чонгук не видел в представленных героях себя и Тэхёна, но все равно старался найти в фильме нечто важное. Означающее, что за любовь нужно бороться и что любимый человек этой борьбы заслуживает. Однако Тэхён не позволил Чону расклеиться прямо на диване, а потому поцеловал его в обе щеки, чтобы те не успели ороситься слезами, и потянул за собой поближе к телевизору. – Мы можем посмотреть что-то еще, но только не романтику. – по-доброму усмехнулся Ким, окинув Чонгука ласковым взглядом. – У меня в арсенале огромное количество фильмов. Но помимо них я скачал и заготовил прикольную программу для караоке. Опробуем? – Твои соседи наверняка придут в ярость, если мы сделаем это. – Чон посмотрел на время на настенных часах и удивился первому часу ночи на них. – Ого, уже так поздно! – Все только начинается! А за соседей не переживай, у меня хорошая звукоизоляция в квартире. Чонгук недоверчиво оглядел все еще окрашенные волшебством стены и Тэхёна. Который почему-то смотрел на него одновременно умоляюще и как-то хитренько. – Что с твоим лицом? – с улыбкой изумился Чон и нежданно обнаружил в своей руке бокал вина. И у старшего тоже. – А с твоим? – Что с ним? – нахмурился Чонгук и уже было собрался доверчиво отправиться на поиски зеркала, как услышал приглушенный смех Тэхёна. – Ничего. – он пригубил алкоголь, сверкая дьяволятами в глазах, которых там раньше определенно не было. – Просто оно очень красивое, – загнул палец, – милое, – загнул второй, – и вызывает во мне желание расцеловать всего тебя. – загнул третий и снова глотнул вина. – Уже во второй раз? – Больше, я просто не озвучивал это раньше. – пожал плечами Тэхён и схватил пульт, настраивая программу, с которой мужчины забудут о времени точно на пару часов. – Так, Гук-и, мы приступаем. Чонгук вновь честен с самим собой: как же давно он так не отрывался! Не голосил во все горло, не прыгал как умалишенный и не танцевал до сбитого дыхания. Потом пришлось даже посетить ванную комнату и переодеться. Его на пару с Тэхёном одолело такое веселье, что в голову даже закралось сомнение, а точно ли они – это они. Каков в этой фразе смысл, Чонгук не понимал, да и не хотелось. Не тогда, когда мужчины отошли от привычно спокойных мелодий и вопили какую-то новинку поп-музыки. И тем более не тогда, когда в глазах Кима виднелись счастливые огоньки, направленные исключительно на Чона. Они не угасали ни на мгновение, стоило улетучиться и алкогольному опьянению, и веселью от громкой музыки. Они проникали до глубины души, ласково дотрагивались до сердца, когда Тэхён включил плавную композицию, поставив виниловую пластинку в проигрыватель. Настроение менялось точно по часам, но никто из мужчин не был против этого. А потому они просто покачивались в объятиях друг друга под чудесное пение Самары Джой, заставляющее в наслаждении от него прикрыть глаза. Но Чонгук уже в сотый раз перед собой честен: он наслаждался исключительно Тэхёном. Его теплом тела, приятным ароматом, напеванием и трепетными объятиями. Старший одной рукой оплел талию Чона, а другую закинул на его плечо, то и дело зарываясь пальцами во вьющиеся волосы, тем самым пуская по телу Чонгука россыпь мурашек. Он потирался своей щекой о чужую, оставлял на виске крохотные поцелуи, постепенно переходящие на ушко и за него. И от такой близости младшему не доставало воздуха. Все, что он смог сделать – покрепче прижать Тэхёна к себе и прерывисто выдохнуть, когда тот еле ощутимо прикусил кожу на шее. – Гук-и, ты знаешь, что очень сильно мне нравишься? – серьезно прошептал Ким, подняв голову и встретившись взглядами с мужчиной. – Впервые слышу. – Хм, хорошо… – Тэхён призадумался, поджав губы. – А знаешь ли ты, что я влюбился в тебя? – Боюсь, что нет. – Чонгук раздосадовано пожал плечами, будто ему действительно жаль. Он рад снова поиграть в беспамятство. – Тогда я просто обязан сказать, что ты мне понравился еще после первой встречи. – Ким приподнял уголки губ в легкой улыбке. – И ты всегда вел и ведешь себя так заботливо и ласково, что я не смог не влюбиться. – Тэ… – Я не особо хорош в подобных словах, а после твоей речи в ресторане у меня и подавно не осталось шансов, но стоит попытаться. – Тэхён чуть отошел от Чонгука, чтобы полностью видеть его лицо, и обхватил щеки ладонями, огладив большими пальцами скулы. – Гук-и, ты буквально свет моей жизни, причем стал им очень-очень быстро. Я теперь не могу представить ни один свой день без возможности созвониться с тобой или списаться. И уж тем более без встреч, хоть и видимся мы реже, чем хотелось бы. Я обожаю видеть тебя, слышать и слушать, обнимать и целовать, да и просто знать, что на свете существует милейший мужчина по имени Чон Чонгук. И не просто милейший, а самый драгоценный. – он замолк, что-то прикидывая в голове, а затем продолжил с твердой уверенностью. – Для меня. Самый драгоценный только для меня. Ни с кем и никогда не поделюсь тобою, будь уверен. – Буду. – завороженно вторил Чонгук, нисколько не ожидавший услышать от Тэхёна такое признание. Разумеется, он знал о его чувствах. Глупо не знать, когда в темноте выставочного зала так искренне прозвучали слова о безумной влюбленности. Однако услышать это еще раз от человека, которому не совсем свойственно говорить о своих чувствах настолько полно, весьма удивительно. И радостно. Чонгук, черт возьми, счастлив. – Я очень дорожу тобой, Гук-и. – вновь заговорил Тэхён, приблизившись к мужчине, сохранив между лицами пару сантиметров. – Спасибо тебе за тебя. А после припал к губам Чонгука головокружительным поцелуем, в котором распознавалась чистая благодарность. Младший ее чувствовал абсолютно всегда. Понимал, что дорог Тэхёну также сильно, как и сам Тэхён дорог ему. И от этого понимания голову кружило лишь сильнее. Ким раздвинул губы Чона, сразу проникая в рот языком, что отдалось жаром во всем теле и тяжестью в паху. Его руки соскользнули с щек вниз по шее и остановились на груди, сначала осторожно огладив мышцы, а потом с такой же осторожностью сжав. Подушечки больших пальцев сквозь ткань ощутимо легли на соски, отчего Чонгук издал неопределенный звук прямо в поцелуй, непроизвольно прикусив нижнюю губу Тэхёна, а тот лишь интенсивнее продолжил массирующие движения. – Ты сводишь меня с ума. – шепнул младший, когда поцелуй на мгновение прервался, и впился пальцами в бока Кима. Губы горели, тело горело, а широкие ладони на груди не облегчали положение. Сбитое дыхание обоих смешивалось, словно притягивая для нового поцелуя, и сопротивляться этому никто из мужчин не желал. А потому Тэхён снова вовлек Чонгука в поцелуй, лаская еще глубже и чувственнее, чем до этого. Старший жадно провел ладонями по животу и бокам Чона, одной нырнул под футболку и неожиданно невесомо прошелся по позвоночнику к лопаткам, другой же спустился на поясницу. От каждого действия Тэхёна накрывало бешеное удовольствие, заставляя хотеть большего. Больше ласки, страсти и наслаждения. А как только на ягодицу легла рука Кима, желанно впиваясь пальцами в мягкость, то очередной стон младшего утонул во влажном поцелуе. И Чон совершенно не заметил, как оказался в спальне, но очень явно ощутил то, с какой аккуратностью Тэхён уложил его на прохладные белые простыни и лег сверху. Чонгук вновь первым прервал поцелуй и потерял голову от ощущений. От такой близости, от тяжести чужого тела и от потемневшего взгляда, пробирающего до глубины души и возбуждающего еще больше. А вопрос вырвался сам по себе, потому что Чонгук все еще слегка робел перед таким невозможным Тэхёном. – Мы сделаем это? – Если ты готов, Гук-и… – Ким ласково прошелся дорожкой поцелуев по челюсти и от подбородка спустился к яремной впадинке. – То мне бы очень этого хотелось. – Я готов. – уверенно кивнул Чонгук, расслабляясь под легкими касаниями. – Но я давно не был принимающим, так что мне потребуется чуть больше времени в душе, чтобы себя растя- – Я позабочусь о тебе. – перебив, заявил Тэхён и тут же вернул поцелуи на шею и ключицы, тем самым помешав любым возражениям Чона. Мужчина принялся исследовать тело младшего, руками нащупывая подол футболки и следом стягивая ее. И Чонгук невольно покрылся румянцем, когда его буквально вдавили в кровать одним лишь взглядом. Тэхён восхищенно и обжигающе осмотрел оголившийся живот, обвел пылающим мерцанием в глазах каждую мышцу и поднялся им к груди. Широкая ладонь настойчиво повторила этот маршрут, остановившись прямо на грудине. Губами мужчина припал к ареоле соска, языком влажно задевая горошину, и шумно, удовлетворенно выдохнул, стоило услышать полустон. А после размашисто провел языком, чуть всасывая и покусывая чувствительный сосок, чем вызвал уже полноценный стон и еле слышные всхлипы Чонгука. И младший думал, что не вынесет подобного снова, однако Тэхён вовсе не забыл про вторую ареолу, а потому Чон заново утонул в неожиданно приятных ощущениях. Тэхён, не прекратив ласкать грудь, с нажимом провел ладонями по бокам и одной из них оплел талию Чонгука. Другой рукой старший соскользнул вниз по бедру и остановился на колене, сгибая и прижимая ногу к себе. Он вновь накрыл губы Чона в желанном поцелуе, распаляя и расслабляя, а Чонгук согнул вторую ногу и сцепил обе вокруг бедер Тэхёна. Прижав ближе к себе, потерся терзающим возбуждением о пах старшего, отчего тот уткнулся в изгиб шеи Чона и несдержанно простонал. Чонгук все глубже погружался в жаркое чувство близости с каждым новым звуком наслаждения обоих, ощущал до боли нарастающее возбуждение, которое с нетерпеливыми потираниями и не думало утихать. Он вцепился пальцами в плечи старшего, когда тот дорожкой мокрых и звучных поцелуев спустился к кромке домашних штанов и ловким движением стянул их вместе с бельем. А щеки стремительно заалели, стоило услышать удовлетворенно-восхищенный вздох Тэхёна. Который, к слову, был до сих пор одет. – Не смотри так. – пробубнил Чонгук, приподнявшись на локтях и смерив мужчину серьезным взглядом с толикой смущения. – Разденься тоже. Тэхён лишь ухмыльнулся, отчего младшего прошибло обжигающим разрядом, и неторопливо стянул с себя футболку и штаны, намеренно заставив Чона сглотнуть. Потому что выглядел Ким как совершенство. Мужчины уже видели друг друга обнаженными, однако этот факт не помешал Чонгуку жадно оглядеть каждый сантиметр тела с карамельной кожей и мысленно облизать каждую так красиво перекатывающуюся мышцу, припасть поцелуями к выступающим косточкам и тут же прикусить увлажненные от касаний губ места. Он сделал себе пометку воплотить все желания в реальность в следующий раз. Тэхён же строил планы на новое свидание, когда еще и первое не закончилось, так что Чонгук тоже мог себе это позволить. И Чон долгожданно вкушал и смаковал эти желания, но куда больше утопал во вновь накатившем жарком возбуждении, когда Ким, оставшись в одном нижнем белье и уместившись между ног младшего, сцеловывал мурашки с тазовых косточек. – Ты такой красивый. – произнес он, бесстыдно глядя в глаза Чонгука, и с нажимом огладил его разведенные бедра. – Такой идеальный и, черт возьми, сексуальный. – Молчи… – Чон зажмурился и откровенно простонал, как только на основании его члена сомкнулись чужие пальцы. Тэхён насмешливо хмыкнул и провел ладонью до головки, чуть сжимая и потирая ее. – Мой хороший, достань, пожалуйста, лубрикант из-под подушки. – Почему он там? – не то чтобы Чонгуку было правда интересно, но вопрос вырвался сам собой. – Так вышло. – усмехнулся Тэхён, приняв вещицу из рук младшего. – Гук-и, если почувствуешь дискомфорт, то обязательно скажи мне об этом, хорошо? – Хорошо, Тэ. Ким, довольный ответом, кивнул и шире раздвинул ноги Чонгука. Он, склонившись вперед, утянул мужчину в пылкий поцелуй и выдавил на пальцы немного смазки. Разогрев ее пару секунд, прислонил подушечки пальцев к анусу, осторожно покружив по нему. – Я начинаю? Все в порядке? – Да, все хорошо. Чонгук заметил, что Тэхёном потихоньку овладевало совершенно лишнее беспокойство. Оно буквально обозначилось на его лице, когда мужчина массирующими движениями ввел палец на фалангу. – Все хорошо? – вновь спросил он, подняв взгляд на Чона. Видимо, пытался распознать признаки дискомфорта, но их не было. – Тэ, не беспокойся об этом так сильно, прошу. – Чонгук дотянулся до его ладони, лежащей на собственном бедре, и ласково сжал. – Я обязательно скажу тебе, если почувствую что-то неприятное. – Ох, я просто… – Тэхён видимо замешкался и отвел взгляд в сторону. – Просто боюсь сделать тебе больно. – Поцелуй меня. И старший беспрекословно исполнил эту просьбу, превратив поцелуй в успокоение для обоих. Он аккуратными движениями продолжил вводить палец, стоило Чонгуку вскинуть бедра навстречу. А не заметив никакого дискомфорта, потихоньку добавил второй и остановился, дав немного времени привыкнуть. В очах Тэхёна вновь заплясали дьяволята, и он взглядом, переполненным горячим желанием, окинул искаженное в наслаждении лицо Чонгука. Его брови были чуть сведены вместе, глаза прикрыты трепещущими длинными ресницами, а нижняя губа прикушена, и старший не смог не поцеловать каждый сантиметр этого чудесного лица. Чон обрывисто постанывал, когда Тэхён разводил внутри него пальцы на манер ножниц, продвигаясь все глубже. И из его груди вырвался высокий звук, стоило мужчине задеть простату. Чонгук действительно утопал в удовольствии и собственных стонах, не знал, какие ощущения ему нужно впитать больше, чтобы полностью раствориться в происходящем. Потому что сперва он чувствовал нежные поцелуи на губах, потом ладонь, скользящую по члену, а затем так глубоко проникающие пальцы, с упоением оглаживающие увлажненные стенки, из-за чего по телу расползались обжигающие мурашки. Чего-то большего хотелось неимоверно, а потому после очередного неконтролируемого стона от стимуляции простаты мужчина хрипло подал голос: – Тэ, я готов. – Мой хороший, тебе может оказаться недостаточно двух пальцев. – Тэхён заботливо поцеловал Чонгука в лоб. Казалось, со старшим все было хорошо, однако Чон видел, как тот буквально мучился от собственного возбуждения, все еще скрытого тканью белья. Поэтому мужчина кое-как дотянулся до его кромки и попытался снять. – Давай, пожалуйста. – Гук-и, нужно еще немного- – Иди сюда. – требовательно сказал Чонгук и впился в губы Тэхёна настойчивым поцелуем, не лишенным жадности. На сей раз он перенял инициативу и, все-таки стянув со старшего белье, сам обхватил оба члена, с нажимом скользя по ним. Ким, прекратив ласкать Чона, издал стон облегчения и небрежно толкнулся навстречу движению ладони, головой упав на плечо Чонгука. А затем еще и еще, локтями упираясь по обе стороны от головы младшего, отчего на Чона нахлынуло еще большее возбуждение. От вида такого Тэхёна или от ощущений – неизвестно. От всего вместе . – Давай же… – еще раз попросил Чонгук, бедрами сжав бока мужчины. – Безумно хочу тебя, Тэ. В ответ он получил неожиданно будоражащее мимолетное рычание и укус в изгиб шеи, отчего вдруг понял, что не так уж далек от оргазма. Хотелось всего и сразу, и Тэхён, к счастью, больше не медлил. Быстро избавился от собственного белья, оголившись полностью, выудил из-под той же подушки запечатанную упаковку презервативов и раскатал один по члену. – Ты… – Я готов и точно скажу тебе, будь что не так. Чонгук сдавленно простонал, как только Тэхён накрыл его своим телом, и нетерпеливо поерзал, наблюдая за действиями мужчины. Тот мельком взглянул на него и прижался поцелуем к уголку губ, приставив головку к анусу. А затем медленно вошел, с каждым пройденным сантиметром проверяя состояние Чонгука на возможный дискомфорт. Только вот о нем и речи не шло, потому что Чон то и дело постанывал в забытом удовольствии, а стоило Тэхёну войти в него полностью, так тело и вовсе прошибло дрожью. Разве что, немного тянуло с непривычки, но это более чем терпимо. – Ты как? – мужчина заботливо убрал со лба Чонгука влажные пряди и поцеловал его в кончик носа. – З-замечательно. – младший поймал губы Кима своими, утянув в поцелуй на пару мгновений, и окончательно расслабился. – Двигайся, прошу. – Я буду нежен, мой хороший. И Тэхён действительно такой. Правда, первые несколько движений бедрами совершил уж чересчур осторожно. Он неторопливо толкался, раздвигая и стимулируя легко поддающиеся стеночки, и буквально упивался сладостными стонами Чонгука, всем телом прижимающегося к нему. Тот шире раздвигал ноги, раскрываясь сильнее, и цеплялся руками за все, что попадалось. Но в итоге оставил ладони на плечах Тэхёна, несильно впиваясь в них ногтями в момент проникновения. Эмоции зашкаливали, Чонгук чувствовал себя поистине потерянным где-то в океане блаженства, который легкими и одновременно тяжелыми волнами разносил по телу дурманящую негу. И океаном был Тэхён, создавая вместо волн целую россыпь поцелуев на шее и ключицах. Мужчина плавно двигал бедрами и задерживался внутри на пару секунд, давая прочувствовать обоим каждую тонкость близости, отчего Чонгук еще больше сходил с ума. Он этого действительно хотел, так что совершенно не против навсегда остаться безумцем рядом с Тэхёном. – Все хорошо? – прохрипел на ухо он, тут же прикусив мочку. – Да. – Чон вскинул бедрами навстречу чужим, когда старший замедлился. – Позволишь немного поменять позу? – Что угодно, но я должен видеть тебя. – даже сейчас Чонгук оставался требовательным, на что получил ухмылку с хитрым прищуром. Однако вся требовательность превратилась в прерывистый вздох, когда Тэхён неожиданно закинул ноги Чона на свои плечи. – Ох, Тэ… – Я же могу? – Конечно. Ким вылил на пальцы еще немного лубриканта и несколькими поступательными движениями распределил его внутри Чонгука, который невольно сжался из-за прохлады геля. Тэхён удобнее устроил на плечах его ноги и, поцеловав в голень, вошел слитным толчком, отчего по комнате разнесся громкий высокий стон Чона и сдержанный Кима. – Не больно? – Н-нет, двигайся. Чонгуку было точно не до разговоров, а потому он в наслаждении закатил глаза, стоило Тэхёну начать двигаться. Он делал это все еще плавно и аккуратно, однако ощущения в корне поменялись из-за изменившихся глубины и угла проникновения. И мужчине было немного стыдно думать о том, как идеально чужой член заполнял его, ощутимо растягивая стеночки, но не делать этого он не мог. Тэхён снова оставил на голени Чона поцелуй и с нажимом провел ладонями по мышечным бедрам мужчины. Ухватившись за них, подался корпусом вперед и принялся двигаться более интенсивно. Мужчина размашисто входил в горячую узость до слышимых шлепков кожи о кожу и то и дело порыкивал. Резкие стоны вырывались из груди Тэхёна, когда он жадным взглядом впитывал каждую эмоцию на потерянном лице Чонгука. Он вслушивался в его мелодичные высокие возгласы, которые уносили рассудок куда-то далеко, стоило головке проехаться по простате. Чон совершенно искренне терялся от испытываемых ощущений, что напряженными импульсами отдавались в жаждущий разрядки член и тяжестью оседали в груди, надавливая на сердце. – Тэ, я скоро. – пролепетал он, запрокинув голову. Его руки схватились за простыни у подушки, которые стали единственным, благодаря чему он хотя бы частично мог сохранить самообладание. Чонгук почувствовал кусачие поцелуи на икрах, а затем более точные и резкие толчки, которые ярче стимулировали донельзя чувствительную простату, отчего мужчина не смог удержаться от самого настоящего вскрика. С ним такое совершенно точно впервые, и голову кружило неимоверно. Тэхён так глубоко и чувственно проникал в него, что Чонгук не заметил нахлынувший оргазм. Просто в один момент выгнулся в пояснице, стоило Киму сомкнуть на его члене пальцы, и протяжно простонал, излившись в чужую ладонь. – Да-а, вот так, мой хороший… – обрывисто прошептал Тэхён, быстро толкаясь в сжавшееся колечко мышц. Он продолжал ласкать член Чонгука под его исступленные постанывания, пока мужчина совсем не обмяк, и уже сам излился в презерватив, после чего осторожно опустил ноги младшего и свалился рядом с ним. Чон не мог отдышаться несколько минут и поэтому просто лежал с закрытыми глазами. Его грудь часто вздымалась, а согнутые в коленях ноги подрагивали, особенно когда Тэхён нежно проводил ладонью сначала по одному бедру и затем по другому. – Гук-и? – позвал он ласковым тоном. С придыханьем, тоже не до конца отдышавшись. Чонгук промычал что-то несвязное и перевернулся на бок, лицом к Киму, который влажной салфеткой бережно проходился по животу, убирая последствия оргазма. – Не спи, мой хороший. Нам нужно в душ. Или я могу набрать тебе ванну, хочешь? – Хочу целоваться. – обессиленно улыбнулся Чон и без лишних слов притянул Тэхёна к себе, неспешно обхватывая каждую губу. Даже лениво, то и дело замирая, что только вызывало у старшего разнеженную улыбку. – Ты очень красивый. – проникновенно прошептал Тэхён, костяшками пальцев огладив щеку младшего. – Знаешь, я без ума от тебя. – Спасибо тебе, Тэ. – Чонгук открыл глаза, не перестав улыбаться, и тут же потерялся от нежного и разморенного вида Кима. – Просто спасибо. Я счастлив рядом с тобой. И да, это свидание тоже становится лучшим. – Обожаю тебя. – И я тебя. – немного смущенно ответил Чонгук, ощутив внутри порхающих бабочек. Мужчины лежали какое-то время в тишине, утопая во очах друг друга, что ослепляли своим блеском. Но внезапно взгляд Чонгука переменился, став напряженным, и он настороженно произнес: – Тэ, ты на первом свидании сказал, что на следующем все расходы будут на мне. Но ты… Ты просто привел меня домой! И я снова не потратил ни воны! – Упс… – Тэхён ничуть не виновато пожал плечами и со смехом загородился руками, когда Чонгук замахнулся на него подушкой. – Гук-и, ты жесток! – А ты стал невыносимым еще больше! Старший попытался сбежать, чтобы больше не огрести, пусть и шутливо, подушкой по голове, но Чонгук внезапно перекинул ногу через его бедра и сел сверху. – Но ты все равно счастлив со мной. – Тэхён не удержался и с нажимом провел руками по мясистым бедрам, оставив ладони на стройной талии, получив на это ухмылку от младшего. – Это правда.***
Старший правда заботливый. Только иногда даже чересчур. Чонгуку невообразимо приятно, что тот спрашивал о его самочувствии после секса, перед сном, в первую минуту после пробуждения и у двери в подъезд его дома, но как будто хватило бы одного раза. Однако Чон ничего Тэхёну не говорил, потому что тот действительно был обеспокоен его состоянием. Это правда оказалось важным для мужчины, так что Чонгук не в праве возражать. А еще он бы просто не смог отказаться от последующих после вопроса объятий и поцелуев, поэтому он уже дважды не в праве возражать. К тому же, Чон поступал точно также и с вопросами, и с объятиями, а потому их обоих можно смело приписывать к очень заботливым людям. К сожалению, началась очередная рабочая неделя, и если одну лишь пятницу можно было спокойно прожить самому с собой в предвкушении совместно проведенных выходных, то вот встретиться до дня выступления Тэхёна уже не представлялось возможным, отчего и монотонные будни шли донельзя медленно. Ким долго-долго извинялся, что не сможет увидеться с Чонгуком целых три дня, как будто младший на него злился. Максимум, что он делал – скучал и любил. Да, Чон совершенно точно обозначил в своей душе последнее слово, ведь его чувства к Тэхёну уже не походили на одну лишь влюбленность. Разумеется, она сохранилась, но породила что-то новое. Что-то уверенное, сильное и трепетно-приятное, такое, о чем хотелось кричать не всему миру, а только одному мужчине. Хотя… Чонгук все еще хвастун, а потому не отказался бы и миру сообщить о своей любви к Тэхёну. Так что жилось ему тяжко в эти три дня, в которые источниками его силы являлись голос Кима во время телефонного звонка и сообщения в мессенджере. А еще никуда не девшееся предвкушение и воодушевление перед музыкальным вечером четверга. Тэхён традиционно для себя оповестил, то есть сказал это «как бы между прочим», что приготовил нечто особенное. Что это и для кого, разумеется, осталось загадкой. И возможно, Чонгук не совсем верно выстроил свою жизнь так, что она исчислялась то встречами с Тэхёном, то четвергами, но его это более чем устраивало. Однако задуматься об этом надолго не вышло, потому что господин Хон, с которым мужчине предстояло вот-вот встретиться, совершенно точно не понял бы любовной улыбки на лице спокойного, серьезного, ответственного бизнесмена Чон Чонгука. К слову, он проверил всю информацию о Хоне и его документы и пришел к выводу, что тот более чем годится на кандидатуру нового владельца. А это означало, что если Хону понравится состояние филиалов, дохода и прочего, то Чон только с радостью и в ближайшее время до конца оформит все нужные документы и наконец-то избавится от того, что не приносит совершенно никакого удовольствия. И, к огромному счастью Чонгука, так и произошло. Господин Хон остался всем доволен и согласился выкупить бизнес в самые ближние сроки. Так что весь вторник и целую среду Чон занимался бумажной работенкой и убеждениями сотрудников офиса, что никто их не уволит. Максимум, что могут сделать, так это назначить на новые должности, если Хон посчитает это нужным. – И то это произойдет только с начала августа. – объяснял Чон на собрании. – Две недели вы все равно доработаете под моим крылом. – Получается, потом я буду заменять этого Хона? – нагловато поинтересовался пока еще заместитель Чонгука. – Во-первых, господина Хона. – строго произнес мужчина, что мгновенно подействовало на того. – Во-вторых, я уже сказал, что будет так, как он посчитает нужным. «Как этот человек вообще был моим заместителем?» А его и не было по сути, потому что совершенно никакой пользы этот работник не приносил. И Чон себя даже немного винил, что не выбрал на такое место кого-то более достойного. Впрочем, уже поздно об этом думать. Однако если господин Хон попросит чью-нибудь рекомендацию, то Чонгук обязательно подойдет к этому делу с умом. – Рабочий день окончен, доделывайте то, что осталось, и по домам. – мужчина завершил собрание и удалился из конференц-зала. Вот и среда закончилась, а про вторник Чонгук уж и не помнил.***
«Пейзаж» вновь встретил полупустым залом. Однако непосредственно к началу выступления подтянулись знакомые для Чона лица, и стало куда привычнее дожидаться музыкантов оставшиеся пару минут. Также было привычно заказать грибной крем-суп у официанта Ли, которого не было на месте в прошлый раз. И Чонгук отчего-то был рад ему. Вероятно, его окутало чувство дежавю, потому что многое повторялось с того раза, когда мужчина впервые переступил порог «Пейзажа». Только вот между ним и Тэхёном теперь не просто отношения певца Ви и господина Чона, сидящего за столиком во втором ряду, а нечто большее, о чем Чонгук уже думал. Такое, что распирало внутри от желания поскорее подойти к своему любимому мужчине и официально предложить отношения. Он был уверен, что у них все получится, потому что иначе и быть не могло. Чонгук нашел то, что искал. Тепло, заботу, поддержку и самые искренние светлые чувства. Все в одном человеке, который ответно задаривал Чона этим. Он-то и вышел под море аплодисментов на сцену и тут же подмигнул младшему. – Ну конечно… – по-доброму буркнул мужчина, чтобы его никто не услышал, и потер порозовевшие щеки. Они, по всей видимости, никогда не перестанут выдавать его смущение от простых действий старшего. Когда Тэхён поприветствовал всех в зале и пожелал хорошего времяпрепровождения, Чонгук взглянул на стоящий на барной стойке букет белых хризантем, купленный для Кима. А потом перевел взгляд на свое портмоне, в котором лежал конверт с билетом на вечер джазовой музыки любимого исполнителя Тэхёна. – Надеюсь, ему понравится.***
Ким снова с легкостью управлял настроением слушателей. В один момент своим трогающим до глубины души голосом заставлял погрузиться в раздумья и, самую малость, в печаль, а в другой уже раззадоривал приунывшие разумы и побуждал пуститься в пляс. Сейчас Тэхён басисто пел известную абсолютно всем в зале «Cheek To Cheek» на свой особый привлекательный манер и с улыбкой наблюдал за парочками, двигающимися в танце именно так, как поется в композиции, и за танцующими в одиночку, что самозабвенно покачивались из стороны в сторону. Но все его внимание все равно было направлено на Чонгука, который представлял, что танцует вовсе не один. Младший уверен, что и Тэхён делал то же самое. Однако тот не мог просто так спуститься со сцены и присоединиться. На его плечах лежала реализация очень важной задачи – очаровать слушателей-зрителей. А потому Ким с особыми удовольствием и старанием вытягивал каждую ноту, совершая при этом крохотные движения кулаком в такт музыке. Он вообще сегодня по-особенному плавен и мягок, так что Чонгука окончательно покинули силы, чтобы хоть как-то оторваться от этого мужчины. Однако эта композиция плавно закончилась, отразив последние звуки инструментов от стен ресторана, после чего на музыкантов обрушились овации. Зал активно рукоплескал, отчего Чонгуку на мгновение почудилось, что это слышно аж с улицы. Но останавливаться не хотелось. Чон наоборот старался аплодировать звонче всех, кричать «Браво!» громче всех и смотреть на Тэхёна, пока не поймает ответный взгляд. Тот лишь благодарно кланялся, прикладывая руку к сердцу, и с улыбкой оборачивался на своих товарищей. А получив от них ответную радость, улыбнулся еще шире и счастливее и приготовился что-то сказать в микрофон. – На своем пути я встретил много разных препятствий, по-своему повлиявших на меня. А также мне удалось встретить кое-каких людей, которые совершенно точно привнесли в мою жизнь солнечный свет. Поэтому сперва я хотел бы поблагодарить моих товарищей-музыкантов. – он все еще с широкой улыбкой посмотрел на каждого из них поочередно. – Именно они подарили мне идею для «Пейзажа», который со временем превратился в то место, без которого я теперь не смогу. – Тэхён полностью повернулся к ним, поймав удивленные взгляды от Чимина и Хосока и тронутые от Сокджина и Юнги. – Наша музыка наполнила жизнью не только этот ресторан, но и мое сердце. Спасибо вам, что остаетесь со мной уже столько лет, мне безумно приятно работать со всеми вами. На пару мгновений воцарилась пауза. – Что ты тут устроил? – послышался приглушенный голос Сокджина, который за секунду подошел к Тэхёну и крепко его обнял. Чимин отвернулся от зала и уткнулся в плечо растроганного Хосока, а Юнги последовал примеру барабанщика, отчего зал наполнился одобрительно-умилительными звуками. Чонгук слышал, как за одним из задних столиков кто-то всхлипнул и как мисс Чхве совсем рядом крикнула по-матерински гордое: «Молодцы, мальчики!». – Эй, вы! Идите сюда живо! – обернулся Юнги на Чимина и Хосока, которые тут же послушались его и обнялись вместе со всеми. Теперь из зала послышался кроткий смех, от которого и сами музыканты улыбнулись. Чонгука распирало счастливое чувство, пока он смотрел на Тэхёна. На его лице застыла эйфория от момента – он обнимал ребят, как самых ценных для него людей в мире. И Тэхён в чувствах зажмурил глаза, чтобы ни одна слезинка не скатилась. Но это произошло, когда слушатели вновь громко зааплодировали, еще пуще прежнего, поэтому Хосок забрал у Кима микрофон. – Дорогие слушатели, мы бы хотели поблагодарить вас за то, насколько терпеливо вы каждый раз ждете наше выступление, насколько внимательно слушаете композиции и за то, что вы с нами. Спасибо за всю любовь, подаренную нам, обещаем, что никогда не подведем вас! Оставайтесь с нами столько, сколько сможете, ведь для музыканта это самый настоящий подарок – прекрасная и любимая публика! – Хосок говорил уверенно и твердо, но его глаза то и дело наполнялись предпосылками урагана сентиментальности, так что под конец он придал голосу выразительности, заразив воодушевлением и себя, и слушателей. Чонгук им поистине восхищен. Мужчина все ждал, когда же их с Тэхёном взгляды пересекутся. Хотелось обнять и поцеловать, ведь тот выглядел донельзя растроганным. Даже больше, чем Юнги, который подрагивающим голосом тоже благодарил публику. Куда более собранно держались Чимин и Сокджин, однако и по ним было видно, что эта собранность возникла ненадолго. Чонгук действительно восхищался каждым из них, обладавшими невероятной силой духа и творческим потенциалом. Неудивительно, что публика стояла как завороженная и потом раз за разом обрушивала на музыкантов свои буйные аплодисменты. – Кстати! – вдруг продолжил Сокджин, метнув в Тэхёна хитрым взглядом. – Ви-ним, ты сказал, что сперва поблагодаришь нас. Но есть ведь и тот, кому ты бы тоже хотел сказать это, я прав? Причем не только благодарность, а еще что-то про любовь. Лицо Кима приобрело толику настороженности, но только для того чтобы предупреждающим блеском в глазах заткнуть Сокджина. Жаль, что это не придержало сердце Чонгука, которое замерло в ожидании вместе с владельцем. И зал замер, и кто-то сзади даже охнул. – Да, это правда. – прокашлялся Тэхён, забрав у барабанщика микрофон. – Я не особо умею излагать сентиментальные речи, но в моей жизни появился замечательный человек, чьи поддержка, забота и любовь послужили мне не то что глотком свежего воздуха, а целой кислородной планетой. Теперь мне спокойно и легко, и, кажется, я впервые испытываю такие сильные чувства. Знаете, будто крылья за спиной распахнулись. – Ким смущенно улыбнулся и на секунду разнежено прикрыл глаза. – Я люблю этого человека, правда, он пока об этом не знает. Наконец-то Тэхён ответно посмотрел на Чонгука, который перестал и дышать, и моргать. Он просто безотрывно и влюбленно смотрел на старшего и не мог поверить в услышанное. – Упс, теперь знает! – Ким игриво прикрыл рот рукой, будто ему страшно неловко. – Дело в том, что он сидит в зале с начала выступления. И вообще посещает каждый музыкальный вечер. По секрету скажу, что я приготовил для этого человека кое-что. – мужчина подмигнул изумленному Чонгуку, игнорируя судорожные попытки некоторых слушателей угадать избранницу Тэхёна. Они не смогут этого сделать, ведь ее нет. – Какой ты приторный! – воскликнул Сокджин, после чего все в зале рассмеялись. – Как бы там ни было, сейчас прозвучит последняя песня. Моего собственного сочинения. – продолжил Тэхён, не прекратив вглядываться в лицо Чона. – Когда я работал над ней, то не мог думать ни о чем и ни о ком, кроме любви всей моей жизни. И раз уж мой любимый человек сидит в зале, то я просто обязан спеть ее. Зал вновь громко и активно зааплодировал, сгорая от предвкушения. Но куда сильнее сгорало сердце Чонгука, в которого так метко прилетел любовный взгляд со сцены. А после все как в тумане, когда в уши заплыл мелодичный голос.Maybe, maybe (Может быть, может быть) If we met before destiny (Если бы мы встретились чуть раньше) The memories how beautiful they’d be (Как прекрасны были бы наши воспоминания)
Lately, lately (С недавних пор, с недавних пор) Let us talk till the moon’s asleep (Мы говорим с тобой, пока луна не уснет) Where we share each other deepest peace (Разделяя друг с другом глубочайший покой)
Чонгук считал время, проведенное с Тэхёном, лучшим за всю свою жизнь. Он и не вспомнит уже, когда ему было так хорошо, как сейчас. И Чон отдал бы все, чтобы взаправду встретить Кима раньше. Возможно, сейчас они были бы гораздо счастливее, не израненные прошлым. Однако впереди еще целая жизнь, и мужчины совершенно точно подарят друг другу то счастье, которое они заслужили. Возможно, Чон настроен чересчур оптимистично, но он действительно так думал. Как и Тэхён, чей голос продолжал баловать разум и душу своей легкой сладкой ноткой.Maybe, maybe (Может быть, может быть) If we met on the vacant streets (Если бы мы встретились на пустынной улице) Will walk can be our love’s melody (Мы могли бы погулять под мелодию нашей любви)
Чонгук подумал, что пустынной улицей раньше была его жизнь. Душа, не имевшая ничего привлекательного и яркого. Однако стоило в один только раз заиграть мелодии любви, как ею и наполнилось все внутри. Для Чона мелодией любви стал голос Тэхёна. Это очевидно, по его мнению, но стал таковым не тот голос, что сражал наповал каждого слушателя, а тот, который только для Чонгука. Ласковый, выразительный и искренний, что утешал в трудные моменты и разъяснял простые вещи и собственные чувства. У мужчины все просто: любовь – это Ким Тэхён, а ее мелодия – его голос.Dancing, dancing (Танцуя, танцуя на вечеринке) At the party your soul’s soar me (Твоя душа воспарила надо мной) We were playing all time (Мы играли все время) O-oh half the ways (Останавливаясь на половине пути)
Тэхён умолк, и последовал проигрыш. Чонгук только сейчас мельком обратил внимание, что из музыкантов играл только Юнги на фортепиано, да Сокджин отщелкивал пальцами ритм, а Хосока и Чимина на сцене не было. Из большой колонки возле сцены лилась мелодия саксофона, и Чонгук искренне верил, что ее записал сам Тэхён. Зал же сидел словно под колдовством. Никто не смел лишний раз не то что вздохнуть или отпить вино из бокала, а банально пошевелиться. Чонгуку же наоборот не хотелось сидеть каменным изваянием, а потому он, как минимум, тронуто улыбнулся. Его глаза заволокла прозрачная пленка, которую он без труда увидел и на лице Тэхёна, до сих пор посматривающего на него. Теперь у него не было цели очаровать сидящих в зале людей, хоть сделать это, безусловно, получилось. Целью был один лишь Чонгук, значащий для Кима также много, сколько для ночи значат звезды. А они для нее по-настоящему самое сокровенное, что только есть на всем белом свете. Так что Тэхён охотно перенял эти ценности, но уберег всего одну звезду – Чонгука. Все вокруг рябило из-за накатывающих слез, однако облик мужчины оставался четким. Ким прикрыл глаза, сморгнув подступившую к глазам влагу, и продолжил петь, но уже куда более тягуче и спокойно. Что-то про близнецовые огни и про их одинаковое пламя. Все так и есть на самом деле, ведь оба нашли то, что так давно искали. Дополнили друг друга и осчастливили. Ведь если соединить два маленьких огонька-сердца вместе, то единый, что получится из них, загорится ярче, осветив тернистую дорогу жизни для теперь не одиноких путников. Все так и произошло, и от мысли об этом Чонгук улыбнулся. Просто и счастливо, оставшись сидеть на месте, когда песня подошла к концу.***
Чон всегда обожал, когда Тэхён удивлял публику. Но у всего есть обратная сторона медали, из раза в раз заставляющая Чонгука томиться в ожидании своего мужчины после бесед абсолютно со всеми. Но вдруг оказалось так, что судьба сегодня благосклонна не только к младшему, но и к старшему, который освободился неожиданно быстро. Только вот убежал он за кулисы так же мигом, как на телефон Чонгука пришло уведомление с просьбой подождать его пять минут и пока взять из бара любое понравившееся вино. Однако Тэхён не вернулся ни через пять минут, ни через десять и даже ни через двадцать. Мужчины никуда не торопились, но старший даже не читал сообщения Чонгука. Так что тот решил сам его разыскать среди огромного, как оказалось, количества комнат за кулисами. Несмотря на это, мужчине удалось найти гримерную практически с первого раза. Правда, это оказалась не гримерная, а комната отдыха, но Чонгук все равно верно обнаружил ее. Причем, очень просто, ведь задорный и громкий смех Тэхёна не спутаешь ни с чьим более. Даже в гомоне таких же громких содроганий голосов, исходящих от остальных музыкантов. Их всех и застал Чонгук врасплох, когда тихонько отворил дверь. Вернее, хотел это сделать, но на его высунутую голову никто не обратил внимания. Зато он успел осмотреть открывшуюся взору комнату. Она небольшая и обставлена по минимуму. Всего один стеллаж с какими-то коробками, и несколько стульев, на которых разместились музыканты. Они сидели и болтали без умолку, оккупировав все пространство вокруг Тэхёна, усевшегося на бортик зеркала во всю стену. – Прошу прощения?.. – неловко подал голос Чонгук. Он немного стеснялся как-либо себя проявлять в присутствии товарищей Кима. Однако его робкое обращение оказалось услышанным, и на него мигом обернулись все. – Гук-и, мой хороший! – улыбнулся Тэхён, тут же соскочив с бортика и направившись к младшему. – Прости меня, прошу, я уже готов. – но очень противоречиво скрылся за узкой дверью, которую Чон ранее не заметил. – Да-да, это мы его заболтали. – добавил Юнги, тоже двинувшись к Чонгуку. – Извините нас, Чонгук-щи. – А…да все в порядке. – Конечно, все в порядке, нам же нужно было узнать от этого негодника-молчуна хоть что-то о Чонгуке! – воскликнул Сокджин, обратившись к Юнги, на что последний только цыкнул. – Он пьян. – пояснил тот. – Понятно… – Чонгук-щи, спасибо Вам за цветущего Тэхёна! – подключился Чимин, отсалютовав бутылкой, во сей видимости, пива. – Мы его давно таким не видели. – Это точно! Вам очень повезло друг с другом! – согласился Хосок, широко улыбнувшись Чону. – Спасибо, господа. – прокашлялся Чонгук, чувствуя себя еще более неловко, чем обычно. – Они все пьяны. – вновь пояснил Юнги, неопределенно отмахнувшись от них. – Я позову Тэхёна. К счастью, за прошедшие полминуты к Чону никто не пристал, а потому он с маломальским спокойствием попрощался со всеми музыкантами и удалился, когда Тэхён увел его под руку. Однако далеко мужчины не ушли, потому что старший снова и в том же месте зажал Чонгука у стены. – Тэ, даже не думай повторить то, что было в прошлый раз! – он опасливо огляделся по сторонам, когда его насквозь прожег сверкающий взгляд возлюбленного. – Гук-и, да разве я могу? – выдохнул Тэхён с озорной усмешкой, подойдя к мужчине так, что между ними не осталось расстояния. – Вот именно, что можешь! Но Тэхён просто обнял Чонгука, одной рукой окольцевав талию, а другой шею. Нежно-нежно прижался и с облегчением выдохнул, будто ждал этого очень долгое время. В общем-то, так и оказалось, когда Ким сокровенно прошептал: – На протяжении всего выступления хотел тебя обнять. – Ох, Тэ… – Чонгук ответил ему тем же, поглаживая спину и бережно прижимая к себе. – Честно, я даже не знаю, что говорить. – безысходно усмехнулся, потому что после прозвучавшей песни из головы выветрились какие-либо мысли. – Тогда пока помолчи. Тэхён нежно вплел пальцы в длинные локоны Чона, слегка перебирая их и массируя кожу головы. Его теплое дыхание и губы опустились на излюбленное место за ушком, собирая вмиг появившиеся мурашки. Мужчина желанно прижимался щекотными поцелуями, отчего Чонгук непроизвольно посмеивался и ежился. Но стоял уже спокойно, продолжив ласково поглаживать спину возлюбленного, когда тот на чуть-чуть перешел на шею, а затем возвратился на щеку. – Поехали? – спросил Тэхён, поцеловав своего любимого в уголок губ. – Куда? – Куда привезешь.***
Ночные городские пейзажи и огни сменялись одни за другими, оставляя друг друга позади. В салон автомобиля залетал наконец-то теплый ветерок, который поигрывал с волосами и воротниками рубашек. Мужчины сидели молча, но с улыбками на губах. Тэхён то и дело зарывался носом в подаренный букет и поглядывал в окно. Свободную ладонь же уместил на еще одном излюбленном месте – колене Чонгука, которое просто невесомо поглаживал. Младшему нравилась такая тишина, разбавляемая дыханием обоих и звуками города, хоть последние постепенно стихали по мере приближения к набережной. Та была довольно спокойной даже при свете дня, однако ночью приобретала еще и нотку умиротворенности. Тэхён приятно удивился, оказавшись здесь, и самостоятельно привел Чонгука в хорошенькое место в виде небольшой смотровой площадки. С нее открывались красивейшие виды, однако сейчас была видна лишь черная речка, волнами ласкающая кое-где песчаный берег, а кое-где бортики ограждения и мостовой. Но все это оказалось таким незначимым, когда Тэхён встал напротив Чона и легонько потерся своим носом о его. – Не замерзнешь в одной рубашке, милый? – поинтересовался Чонгук, на пробу назвав старшего иначе, чем по имени. И Тэхён действительно мог подмерзнуть, так как оставил свой пиджак в машине. Как и Чон, впрочем, но за себя он не волновался. – Гук-и, на улице лето. Сейчас так вообще потеплело. Тем более, ты тоже только в рубашке! – наигранно возмущался Тэхён, отчего у Чонгука внутри потеплело, ведь он обожал игривость мужчины. А от нового обращения щеки старшего самую малость порозовели. – Ладно-ладно, я понял. – посмеялся младший в унисон с Кимом. – Господин Чон. – Да, господин Ким? – Как тебе сегодняшний вечер и… – он на секунду замешкался, в глубине души волнуясь. – последняя песня? Чонгук расплылся в разнеженной улыбке, когда почувствовал, что Тэхён переплел свой мизинец с его. – Все просто замечательно, как и всегда. Знаешь, мне все еще удивительно, как мастерски тебе удается околдовать всех находящихся в зале. Иногда даже работники ресторана неподвижно стоят и слушают тебя. – вновь посмеялся Чонгук. – Это вкратце про вечер. А если говорить про последнюю песню… Воцарилось молчание буквально на полминуты. Внутри Чона заходилась буря, сердце бешено стучало, а щеки румянились, и их не остужал даже ветерок, ставший прохладным у реки. Очень много слов рвалось наружу, чтобы закинуть Тэхёна приятностями и откровенностями с ног до головы, но Чонгук изо всех сил старался вложить все это в одну фразу, как нельзя лучше передающую его чувства. – Скажи, Гук-и. – волнительно прошептал старший, нервно прикусив губу. Его взгляд бегал по неизменно влюбленному лицу Чонгука, который, в общем-то, хотел признаться первым. Но рядом с Тэхёном ему ничего в этой жизни не принципиально. Особенно зная, что тот любит его. А потому младший больше не смел растягивать момент. – Я люблю тебя, Тэ. – произнеслось легко и просто, однако вобрало в себя все-все чувства Чонгука к мужчине. Тэхён в ответ рвано выдохнул и припал к губам любимого поцелуем. Всего на секунду напористо, а затем неспешно на долгие-долгие минуты. В кои-то веки никто не пытался взять инициативу на себя, так что оба со спокойным упоением ласкали губы друг друга. Руки сплелись в крепкий и уверенный замок, и весь мир будто бы сократился до тех нескольких миллиметров, что оставались между мужчинами. Их собственный мир, в котором одинокие сердца нашли друг друга, объединились и, загоревшись, воспылали как никогда ярко. – Скажи это еще раз. – еле слышно попросил Ким, мягко прервав поцелуй. – Я люблю тебя, мой милый Тэхён. – Еще… – Я, – поцелуй в правую щеку, орошенную соленой влагой, – люблю, – в левую, – тебя. – в родинку на кончике носа. Пушистая макушка уже привычно щекотала подбородок, когда Тэхён трепетно обнял Чонгука и склонил голову на его плечо. – Люблю тебя, Гук-и. – стрелой прямо в сердце, которую тут же оплела цветочная лиана. Разумеется, лиан с хризантемами не бывает, но ведь и Чонгук думал раньше, что никого и никогда не полюбит так сильно, как Тэхёна. Однако полюбил, так что никто ему не запретит фантазировать, как в собственном сердце распускается самый пышный цветок. – Чонгук, ты теперь мой парень, в курсе? – вдруг хитренько усмехнулся любимый Чона, на чьем лице не осталось и следа от слез. Разве что влажные ресницы волшебно обрамляли шоколадные очи в ночном мраке. – Даже не знаю… – младший сделал вид, что всерьез об этом задумался. – Мое все. Друг, любовник, возлюбленный. Прекрасный, милейший мужчина. – продолжал Тэхён, смотря прямо в душу, открытую специально для него. – Мой мужчина. Мой. – твердо заключил он. – Твой. – вторил Чонгук, окольцовывая талию старшего. – А ты мой, и только. – Хорошо, я подумаю над этим, господин Чон. – Ну каков наглец! – Да, и что? Имею право, раз уж я теперь в отношениях с тобой. Для Чонгука это слово прозвучало донельзя трепетно и приятно. Он действительно только что вступил в отношения с Тэхёном. Они встречаются. – Мы теперь встречаемся… – счастливо прошептал Чон. – Да, Гук-и. – улыбнулся старший, поцеловав мужчину в уголок губ. – Споешь ту песню еще раз? – Разумеется. Чонгук понял, что только что официально начались его отношения с Тэхёном. Те самые, где люди любят друг друга до одури, проводят время вместе и задаривают самыми разными подарками. И те, где на расстоянии и без возможности увидеться в груди теплится любовь. Разгорается, но не сжигает дотла, а лишь подогревает. Выливается в трепетные касания, жесты заботы и слова поддержки. В фразу «я люблю тебя», выражающую неимоверно много, потому что идет она от сердца. От души, которую Чонгук не побоялся раскрыть перед Тэхёном. От души, которую Тэхён не побоялся раскрыть перед Чонгуком. И пока ночную темноту рассекал изящный и певческий голос любимого, пока мужчины по очереди оставляли поцелуи на кистях и губах друг друга, пока ветерок обдувал их силуэты, а в сердцах лелеялись теплые чувства – Чон понимал, что счастлив и любим. Может быть, познакомься мужчины раньше, сейчас все было бы иначе. Или вообще ничего бы не было. Но ни Чонгук, ни Тэхён теперь не хотели даже задумываться о каких-то других исходах и обстоятельствах. Зачем, если они оба любимы, счастливы и значимы друг для друга именно сейчас? – Спасибо, что пришел ко мне двадцать третьего апреля. – Спасибо, что решил вернуться, мой джазовый мальчик. А ведь действительно... Если бы Чонгук тогда не заехал на неизвестную улочку и не увидел объявление о возвращении музыкального вечера, то он бы не познакомился с любовью всей своей жизни. Если бы Тэхён не решил после тяжелого жизненного периода вернуться к музыке, то тоже бы не познакомился с любовью всей жизни. Все, что случилось – судьба, не иначе. И мужчины ей благодарны, как никогда раньше. – Любимый, я вообще-то старше тебя. – наигранно возмущенно закатил глаза Тэхён, сев в машину. – А это совершенно неважно. – широко улыбнулся Чонгук, выуживая из портмоне конверт и протягивая его старшему. – Открой. Спустя минуту изумленного молчания и вытаращенных глаз, смотрящих на красиво оформленный билет, по салону разнеслись радостные вопли, переросшие в звучные благодарные поцелуи. Чон Чонгук определенно счастлив. Ким Тэхён с ним солидарен.