Букет из лилий и ликорисов.

Прохладный ветер бьёт тонкими струями в лицо, облегчая жизнь блондину. Золотые пряди больше не липнут к искусанным от нервов губам и намереваются залезть к хозяину в рот, освобождают взор двух уставших глаз. Сам по себе обладатель неземной внешности являлся драгоценным камнем. Лоча осторожно переводит взгляд с ночного города на бестию, что неугомонно переминалась с ноги ногу, пытаясь нормально пару раз чиркнуть зажигалкой. От ярких уличных вывесок потихоньку начинают болеть глаза, ведь мужчина с абсолютной уверенностью способен заявить, что не привык к такой городской атмосфере. Слишком совершенно, слишком модернизированно и ярко. Это не его среда обитания. – Какая непослушная, – тянет своим одновременно очаровательным и скрипучим голосом охотница. Запах дорогого табака мешается с сыростью, асфальтом, машинным дымом, который чувствовался даже на крыше высотки. Насколько же тут противно дышать, казалось, что сделай ты один вдох полных лёгких, задохнешься от того, что в твоей грудной клетке дыма больше раза в два чем кислорода. – Табак оказывает весьма негативное влияние на легкие, Кафка, – спокойно произносит Лоча, держась одной рукой за перила. Как же тут высоко... – Бубнеж оказыват весьма негативное влияние на нервную систему собеседника, Лоча, – с ехидной улыбкой и сигаретой в зубах говорит женщина, поправляя очки. Удивительно, они ведь не спадают даже во время боя, где количество резких движений просто зашкаливает, а сейчас еле хватаются за пряди их обладательницы, чтобы не рухнуться ей на нос. Неловкая тишина. Кажется, блондин не очень одобрил эту шутку, но вместо эмоциональной вспышки или другого любого признака холерика слышится только тихий вздох. – Ты... Явно имеешь проблемы с инстинктом самосохранения, – Лоча заметно напрягся. Рука стала ерзать по перилам, иногда касаясь второй, лежащей где-то рядом. Быть охотником за Стелларонами такому человеку – огромный риск. Твоя голова становится одной из крайне обсуждаемых вещей. Тебя хотят живым или мёртвым. Зная, насколько сильно пылает жестокость в людских венах, смерть будет лучшим вероятным исходом. Да и если думать не только о своей сохранности, пусть и каждый в этой организации профессионал своего дела, риск есть даже при возможности предвидеть будущее. – Элио еще не вещал тебе, Лоча? – Демонстративно поднимая одну бровь, спрашивает с все той же пробивающей до мурашек улыбкой. Но блондин остается непоколебим, как и его выражение лица не выражает страсти к словам женщины. Только легкое недопонимание мелькнуло в глазах мужчины, будто он чувствовал подвох в чужих словах. – Ты умрёшь. Совсем скоро, – предварительно опустив уголки губ, произносит Кафка. Наверное, её обычный настрой ни к чему, – Извини, милый. Но судьба устроена не всегда в нашу с тобой пользу. Я действительно хотела бы помочь, но... Впрочем, единственное, что выдает беспокойство в голове Лочи – немного шире открывшиеся глаза и сжавшие перила пальцы. Скоро? Как скоро? Почему? Через несколько глубоких вдохов мужчина пришел в себя, понимая, что необходимо сохранять рассудок в любой ситуации. А потому зрачки на пару с веками вернулись в свое привычное положение, хотя брови все еще были немного сведены к переносице. – От чего? Как скоро? – Серьёзным тоном спрашивает он, надеясь получить ответ как можно скорее. Это слишком сильное заявление, но так быстро бросаться на женщину с обвинениями несмотря на панику – не самый лучший вариант развития событий. – Тридцать дней. Ты отдашь свою жизнь ради... Думаю, знаешь кого, – сделав затяжку, уже более спокойно произносит Кафка. Несомненно, ей жаль, что так вышло, но... Брови сводятся к переносице из-за напряжения, а сам он пытается сглотнуть ком в горле, чтобы выговорить хоть что-то. – Это то, ради чего ты меня позвала? Почему Элио не сообщил мне самостоятельно? – Блондин явно не доволен ситуацией и новостями, хотя для человека, который слышит о своей грядущей гибели это слишком спокойная реакция. В ответ молчание. Кафка отворачивается, кажется, прячет глаза из-за наплывшего чувства жалости. Он точно не хочет умирать, не сейчас, хотя бы еще год.. Столько не сделано, столько не сказано и месяца попросту не хватит, чтобы всё воплотить в реальность. Либо придется поторопиться, либо... – У тебя еще есть время, однако.. Сам знаешь, – говорит единственный в мире человек, знающий истинный мотив Лочи. – Знаю. Я тебя понял. Тишина. Конечно, охотница ожидала, что блондин не будет биться в агонии и истерить от подобной новости, однако думала, что тот проявит хоть какую-нибудь эмоциональность, но... Каждая мышца на лице возвращается достаточно быстро в свое изначальное положение. Женщина не произносит ни слова, когда Лоча разворачивается. Все же что-то в его образе определенно не так, но она не может понять, что именно изменилось. И только когда он начинает уходить, Кафка вынимает из зубов фильтр сигареты и крутит его пальцами. – Странный человек, – практически шепотом под нос произносит та. Сегодня охотница подозрительно неязвительна. Сегодня ночной мегаполис подозрительно тихий, но причина явно не в недавнем прошедшем дожде, – Удачи. Отсчет пошёл. С последней встречи Кафки и Лочи прошло около трех дней, суммарно с момента сообщения ужасающих новостей неделя. Осталось еще три. За это время блондин успел получить вторую весть, но уже куда приятнее. Уже как пару дней приходится работать и по совместительству проживать с Блэйдом. Одно временное убежище на двоих, одно место отдыха, одна душевная кабина, даже кровать одна. И если одного мужчину это немного радовало, то второго в своей мере вызывало неприязнь в первый день. Конечно мечник не привык к близости, что прекрасно понимал другой охотник, стараясь придвигаться на достаточно большой кровати ближе к стене. Сейчас же раннее-раннее утро, солнце только встает, на улице сумерки. Блондин наливает в свою чайную чашу закипятившуюся воду, но содержимым посудины становится вовсе не чай. Сейчас единственное, что могло поддерживать бодроствование человека на нервах – очередная порция кофеина. Лоча пытается спокойно заварить себе напиток, но руки заметно трясутся, из-за чего часть молотых кофейных зереных высыпается прямо на стол. Уставшие, но все такие же на первый взгляд спокойные глаза глядят на следы небольшого происшествия. Это нужно срочно убрать. До сих пор в голове крутится день, когда он окончательно лишился понятия "здравый смысл". Оставил всё позади, абсолютно каждую свою цель, подавив внутренний голос и волнение, присоединился к разыскивымаемым преступникам. Теперь его лицо красуется с подписями «Внимание!» и основной информацией ниже. Голова начинает гудеть, хочется ободрать все заусенцы и сгрызть под ноль ногти из-за невроза, но пока что Лоча только перебирает золотую цепь креста, но не того, который он поставил на свою жизнь, а того, который наделил его особенными силами, подвластными не каждому человеку. Цветок бездны. Возможно, Элио предвидел всё с самого начала, а потому «торговец», прибывший на Лофу с личными причинами и целями, присоединился к охотникам. Мужчина не мог выбросить всё из головы, а особенно покоя не давала одна мысль. Он умрёт. Умрёт. Как быстро? Умирать больно? – Что тебя волнует? – Раздаётся тихий низкий мужской голос сзади. От неожиданности Лоча слегка дёргается, из-за чего чуть не проливает на себя кипяток. Обошлось. Затем в легком недоумении, но с всё тем же холодом и спокойствием смотрит на своего временного напарника. – Случайно ушел в себя, – пытается отмазаться Лоча, отпуская концентрацию на своих мыслях, – Как долго ты здесь стоишь? – Семь минут. И семь минут ты беспрерывно мешаешь кофе. Лоча сглотнул слюну, что накопилась в его рту. Даже неправильное дыхание, казалось, могло спровоцировать у напарника агрессию или недовольство. – Мне не нужно, чтобы ты сегодня пострадал. Сконцентрируйся на работе, – его тон настолько холодный, что по спине пробегаются мурашки. Если бы Блэйд только знал... Только знал то, какие эмоции вызывал при каждой встрече двух молодых людей. Каждый раз рассудительный человек превращался в кашу, пока не привыкал к мечнику, что стал крайне часто находиться рядом. Их связка работала практически идеально, а потому даже с, казалось, смертельными шрамами отныне он плёлся к одному и тому же товарищу, дабы тот избавил от жутких увечий на чужом теле. И блондин это делал, делал во время боя и дома, в перерывах и на работе. В любой удобный момент, пока на это были силы. Регенерация Блэйда поражала, но всё же работала хуже и в десятки раз медленнее, чем целительная сила креста. В ответ блондин лишь бросает короткий взгляд на объект своего обожания, а затем на чашу с кофе, к которой он еще даже толком не прикоснулся. В душе так и выбивалось желание потрогать чужие волосы, осторожно взять двумя пальцами прядь волос и в знак верности и платонических чувств поднести к губам, имитируя подобным жестом поцелуй. Лоча наконец-то делает глоток кофе, но завести разговор так и не решается. И к сожалению не потому что Блэйд может понять его без слов. Отсчет продолжается. Ежедневные раздумья о своей судьбе крайне усложняли исполнение ежедневной рутины и миссий. Впрочем, еще полгода назад блондин отлично себя показал, адаптировался достаточно быстро, осознавая все риски и неудобства каждой миссии. Мужчина прекрасно знал, на что идет, когда хватался за протянутую руку Раба Судьбы и его почти самому доверенному лицу. Сам поставил к горлу лезвие, сам выбрал себе ошейник. Какая глупость. Лоча осторожно снимает пропитанные кровью, грязью и пылью бинты с чужого тела, боясь сделать лишнее движение, лишь бы не причинить дополнительную боль пострадавшему. – Потерпи немного. Царила полная антисанитария, образовавшаяся в смеси погодных условий и окружающей среды. Никто из этих двоих не знает, как и когда с поля битвы успел Лоча утащить раненного напарника, знают только то, что не успей бы он вовремя, то было бы намного хуже им обоим. Кровь течёт с пугающей скоростью, хоть мужчина и знает, что раненный бессмертен, но от напряжения он неосознанно прикусывает край нижней губы своим клыком, когда судорожно снимает спасительный крест со своей шеи. Блэйд стонет от боли, быстро вздыхает и пытается хоть куда-то деть свои руки, легонько дергаясь, цепляется за стену одной рукой. Сквозь глубокую рану почти виднелось чужое нутро, его практически разрубили напополам, проткнули насквозь, от сердца до нижнего пресса тянулась колото-резанная рана. Одежда перепачкана в крови, как и руки фехтовальщика, лицо самого Блэйда и небольшая территория вокруг. Все залито красной жидкостью, кровавый след тянулся от стены. Мучения продолжаются до тех пор, пока Цветок Бездны не демонстрирует свои способности. – Совсем чуть-чуть. Шепчет Лоча, когда неосознанно в панике одной рукой хватается за перебинтованную ладонь брюнета, а в другой крепко, чуть-ли не до боли в костяшках сжимал золотую цепь. Спасительный тусклый зеленый свет медленно становился ярче, сеял тепло и спокойствие в душах двух охотников. Блондин старался оставаться спокойным, контролировать свое дыхание и даже сердцебиение. Попытки не оказались тщетны. Ткани постепенно восстанавливались, плоть зарастала с невообразимой для обычного человека скоростью, физическая боль медленно отступала, а с заживающей раной восстанавливалось и душевное спокойствие Лочи, когда единственный источник света в сумерках помогал понять то, что Блэйд действительно жив. В какой-то момент брюнет попросту перестал издавать звуки и глядел в одну точку до тех пор, пока фехтовальщик не удосужился поднять голову и заглянуть в уставшие красные глаза. Сейчас слова были не нужны, даже когда пошел дождь, а кожа, покрытая все теми же шрамами, приобрела здоровый вид, ни один, ни второй спешить никуда не собирались. – Голова кружится. Своим хрипящим, уставшим низким голосом почти шепотом сказал Блэйд, хватаясь за чужую руку, как ребёнок хватается за юбку матери в надежде спрятаться от любых невзгод. На первый взгляд так и не скажешь, но химия между ними – что-то на уровне субатомном, это что-то выше, чем платонические чувства. Это Лоча осознал именно в момент, когда брюнет не возражал от прикосновений. Он не отдергивал руку от чужой, наоборот, будто только сильнее пытался вжаться в чужое холодное тело, уже не так сильно прислоняясь к бетонной стене. И сейчас пришлось осторожно сесть рядом, предварительно отпустив чужую ладонь, приобнять и поднять мечника на руки. Сейчас он казался таким беззащитным, уязвимым. И только его напарник мог видеть его в таком состоянии. – Пойдём домой. Прошептал Лоча. Ему вовсе не было тяжело нести брюнета на руках. Тяжелее было на душе, когда он наблюдал за адскими мучениями любимого человека. И сейчас, блондин, пытаясь закрыть собой его от моросящего дождика, что медленно переходил в ливень, понял ещё одну вещь. Блэйд ему доверяет. Доверяет больше, чем Кафке, больше, чем любому другому охотнику. Мужчина хотел бы поправить пару прядей, что так настырно лезут к глаза уставшего мечника, но руки заняты. Жаль. Сейчас он с удовольствием одарил бы его кучей тактильности. Две недели. И сейчас, находясь в одной спальне рядом с объектом обожания, можно-ли вообще сказать, что мужчина волновался? Нет. Все невзгоды вылетели из головы, заполняли ее совершенно иные мысли. Блондин смотрит на то, как Блэйд неспеша снимает с себя накидку. На самом углу кровати, смотря куда-то в одну точку, медленно стягивает с себя одежду, закрывающую торс. Нехотя брюнет наконец-то откладывает ее в сторону, открывая своему личному на данный момент врачу вид на не до конца зажившее ранение. К сожалению, постоянное использование способностей Цветка Бездны могло начать истощать блондина, а потому сейчас исцеление ран происходило в ручную. Тем более ничего серьёзного толком не осталось, несколько царапин и большой шрам на груди. Брюнет задумчиво смотрит куда-то сквозь Лочу, витает в своих мыслях, полностью доверяя состояние своего тела знакомому. Второй же сосредоточено глядит на следы боя, затем на разложенные вокруг материалы для облегчения боли и ускорения процесса регенерации. Использованные бинты вновь валяются на полу, в то время как сам юноша занят исключительно чужим состоянием. На его лице царит умиротворение и спокойствие, когда без лишних слов пальцы осторожно размазывали по краям шрама что-то холодное и прозрачное. Блэйд все так же находился где-то в себе. Его уставшие, сонные глаза, расслабленные руки, шрамы и синяки... Любая из этих деталей делала Лочу счастливым от одного осознания, что он рядом. Прямо сейчас. Никого и ничего лишнего. – На языке цветов.. Ликорис это предвестник несчастья и смерти, белая лилия – символ жизни, чистоты и непорочности. Наконец-то голос одного из них разбавляет застывшую в воздухе тишину. До этого даже дыхание самого себя было услышать сложно, будто они оба находились в вакууме. – К чему это? Блэйд говорит тихо, отводя свой взор куда-то в бок. Теперь зеленоглазый лишился зрительного контакта с "пациентом". – Несомненно, красота каждого цветка поистине восхитительна, но... Ты видел когда-нибудь их вместе? Брюнет всё же дал понять, что в диалоге хотя бы немного заинтересован. Холодный, безэмоциональный взгляд направлен на блондина, кажется, закончившего свою работу. – Нет. Не видел. Кратко отвечает тот, как вдруг чувствует некую вину за то, что не имеет особой возможности продолжить разговор. Блэйд просто не привык беседовать и любезничать. Он оружие, инструмент, нуждающийся в оттачивании мастерства и навыков, он посвятил свою сознательную жизнь искусству владения мечом. Неудивительно, что зачастую имел проблемы с коммуникацией, да и эмоциональной стабильностью, пожалуй, тоже. – Я думаю.. Такое сочетание смотрелось бы великолепно. Противоположности часто смотрятся красиво вместе. Мечник пару раз моргает, а затем несвойственно для обычного поведения открывает свои недоумевающие глаза шире. – У тебя странный ход мыслей. А еще старинные рассуждения для начала диалога. – Может быть. Пожав плечами, сказал блондин. Дальнейшие его действия вводят мечника в некий транс, ступор и четко выраженное непонимание. Зрачки немного сужаются, в голове царят неозвученные вопросы, растерянность и... Смущение? Блондин, чьи губы сейчас крайне отдаленно напоминали улыбку, осторожно проводится двумя пальцами по линии нижней челюсти раненого, нежно, еле касаясь, убирает пару прядей чёлки с открытого глаза брюнета, а затем тыльной стороной ладони касается чужой щеки. Каждое прикосновение пропитано нежностью, царящей в глазах этого человека, успокоением и еле ощутимым излучаемым от самого него теплом. Блэйд все еще волнительно смотрит на Лочу, хочет открыть рот и что-то сказать, но в итоге только послушно опускает веки, совсем чуть-чуть опуская голову вниз, чтобы подать знак согласия. Как и ожидалось, второй все совершенно правильно понимает, а потому полноценно кладет руку на чужую щеку. Сейчас, когда на них нет перчаток, можно почувствовать, насколько подушечки его пальцев мягкие и приятные на ощупь, насколько теплая у него ладонь, насколько нежны его прикосновения. У мечника же ладони покрыты незаживающими мозолями, кожа грубая и жесткая. Это руки человека, переживающего ад. Молчаливая идиллия продолжается, как и ласки, которые для брюнета казались жутко интимными. Он никогда не ощущал такого душевного спокойствия и затишья вечного внутреннего конфликта. – Своей самоотверженностью ты сведёшь меня в могилу, – шёпотом произносит зеленоглазый, переводя взгляд то на раны, то на глаза Блэйда, то на его длинные ресницы. В голове сразу мелькает мысль «а что, если я скажу, что это не метафора?», но настолько блекло и фоново, что блондин тут же выбрасывает ее. Он не должен говорить это ему. Не сейчас. – Лоча, я не хотел заставлять тебя нервничать... Для тебя подобная рана может оказаться смертельной, я же выживу. За мной ты должен быть как за каменной стеной, – Блэйд отвечал, не открывая глаз. Он доверял ему. Они оба доверяли друг другу, приобрели это доверие еще во время исключительно деловых отношений, завязанных на взаимовыгодных условиях. Ныне они оба чувствовали исключительно стойкое ощущение безопасности и особенной духовной связи. Мечник даже не знал, как лучше точно описать это чувство, но знал, что это связано с его отношением к блондину. Правда мимо глаз пролетел момент, когда именно они стали друг другу больше, чем напарникам. И это... Пугало больше всего. – Ты не живой щит. Ты живой человек, так же чувствуешь боль, как и я. Говорит Лоча, подметив, как охотно поддаётся его собеседник на прикосновения. – Устал? – Спрашивает блондин. Блэйд приоткрывает алые глаза, крайне осторожно, будто его пальцы сейчас прикоснуться к чему-то действительно горячему, поднимает забинтованную руку вверх. Ладони брюнета обхватывали только рукоять меча, никогда не трогали кого-то столь аккуратно. Указательный и безымянный палец, еле касаясь, проводят маленькую черту по запястью блондина и только после вступительного действия они полноценно обхватывают запястье. – Да. Давай отдохнем. Осталась всего неделя. Всего чертова неделя, как же это мало, как же близко по ощущениям смерть, будто уже Лоча находится на краю обрыва и смотрит в бездну, в непроглядную тьму и неизвестность. Голова болит от недосыпа и количества миссий на ближайшее время. Веки слипаются сами по себе, когда блондин наконец присаживается, прислонившись спиной к широкому дереву. Сегодня они вновь работали вместе, работали на износ, оба жутко вымотались, нуждались в отдыхе и сне, но до очередного временного убежища идти... Достаточно долго. – Не рассчитывай на отдых, нужно добраться до дома. Блондин смотрит на Блэйда, чей голос кажется строгим и ласковым одновременно. Он присаживается практически вплотную к своему напарнику. На улице все еще холодно, только что озарившее землю солнце еще не успело согреть всё вокруг. Лоча потягивается, пытается размять уставшие мышцы, хоть как-то прийти в себя, купается в недавно появившихся солнечных лучах. Блондин довольно мычит, после чего зевает, прикрывая рот рукой. Даже в таких элементарных действиях присутствовала своя элегантность, присущая Лоче. Но долго пребывать в сознании блондин, кажется, вовсе не собирался. Без спроса и предупреждения тот положил голову на чужое плечо, нежно потерся об него щекой, прикрыв глаза всего на несколько секунд, устроился поудобнее. Блэйд слегка повернул голову в его сторону, все ещё обнимая свой меч вместе с ножнами. Он никогда не выпускал этот предмет из рук, даже во время сна. – Не смей засыпать.... Тс. С явно недовольным тоном произнес мечник в полголоса. Брови свелись к переносице, но брюнет даже не попытался дернуться или убрать блондина со своего плеча. – Я недолго отдохну. Дай хотя бы пять минут. Тот бурчал себе под нос, явно давая понять, что совсем скоро провалится в сон, оставив Блэйда наедине со своими мыслями. Впрочем, именно это совсем скоро и произошло. Сейчас они вдвоем в огромном цветочном поле. Лилии в перемешку с другими цветами поливают персиковые лучи, горизонт возбужденно порозовел, и вокруг почти гробовая тишина, нарушаемая шумом ветра и шуршащих листьев. Брюнет крайне аккуратно левой рукой попытался отложить меч в сторону, не делая никаких лишних движений, чтобы не дай бог зеленоглазое чудо не проснулась от движений объекта, которому он доверил свое спокойствие. Медленно, еле шевелясь, ему всё-таки удалось занять более удобную позицию и практически не потревожить Лочу. Голову все еще слегка повернута, а уши сфокусировались на почти не слышимом сопении, доносившемся из-под бока. Одна из золотых прядей волос свисала с плеча мечника, другие же упали на лицо спящего. Если бы сейчас брюнет мог полюбоваться красотой его умиротверенного лица в полной картине, то был бы явно удовлетворён и не смог бы сомкнуть глаз, но с такого ракурса, к сожалению, мало что видно. Не сказав ни слова, Блэйд подносит левую руку к лицу другого парня, осторожно убирает прядки, что так желали залезть в глаза своему хозяину. Сердце колотится слегка быстрее обычного, а дыхание по неизвестной причине учащается, становится более громким и несвойственным. Он всего-лишь инструмент для сценария Раба Судьбы. Он всего-лишь тело, используемое для воплощения потенциала оружия в реальность. Но... Блэйд не предпринимает особо активных действий некоторые время. То-ли любуется красотой заснувшего, то-ли пытается сообразить, что происходит на данный момент, то-ли наслаждается моментом умиротворения. Впрочем, ни один из вариантов не помешал ему в итоге осторожно наклонить голову к уже столь родным волосам и прикоснуться виском к чужой голове. Рука будто в какой-то момент перестала принимать сигналы от мозга и, сама того желая, потянулась к чужим пальцам, спрятанным под перчаткой. Они оба устали, оба вымотаны и истощены. Но сейчас так хорошо, безмятежность взяла верх, а живот наполнило странное чувство. Не это-ли ощущение люди называли «бабочками в животе»? Неважно. Весь комплекс перечисленных фактов пугал Блэйда. Он становится живым. Он начинает чувствовать себя человеком. Он слабеет. Перед отдыхом мечник на последок открывает глаза, все же окидывает взглядом цветочное море. Белые лилии – символ чистоты и невинности. Дождь, кровь, текущая с носа Лочи, сырой асфальт и насквозь мокрая одежда. Блэйд ограничивает возможности первого в движении, ставит обе руки куда-то выше плеч. Его дыхание давно сбилось, выражение лица не вещало ничего хорошего, когда он таким образом прижал лежащего на земле блондина. Холодные крупные капли были по спине, стекали с марсаловых концов темных прядей, капали на асфальт и издавали характерный звук, мешающийся в шум. Блондин все так же спокойно смотрел в алые глаза, не показывая ни боли, таящейся в груди, ни волнения. Он только поддался чужим действиям, позволяя Блэйду выразить все эмоции, включая и агрессию. Сейчас в чужой голове царили разные степени непринятия, отрицания, гнева и обиды. Каждая из них выражалась по-своему, будь то сжавшийся до боли в костяшках кулак или прокусанная кровоточащая губа. – Какого черта, – начал мечник, его голос дрожал и не соответствовал привычному хладнокровию, – ты ничего не сказал?! Под конец и вовсе звук превратился в выдох, сопровождающимся появлением кома в горле. Лоча же лежал неподвижно, не останавливал брюнета, смотрел прямо в его глаза, наблюдая за тем, как душевная боль проявляется на лице все сильнее и сильнее. Он не хотел делать ему больно. Он не должен был касаться его. Не должен был делать ничего, выходящего за рамки охотничьей рутины. – Почему ты улыбаешься?! – спрашивает брюнет, когда остается на грани срыва. Блондин и вправду улыбался. По-доброму, без всяких намерений, так светло и приятно, что крайне контрастировало с обстановкой, в которой находились эти двое. Смерть всегда ходила по пятам, но, как выяснилось, положила глаз не на нужного человека. – Ты очарователен, – тихо усмехнувшись, шепчет Лоча, – не могу налюбоваться. Блэйду же вообще не до шуток. Но слова этого человека заставляют его отступить, привычная ярость отступает, а её место в разуме занимает необъятная печаль. Мечник ничего не говорит, но осознает, что дрожит то-ли от слишком сильного эмоционального наплыва, то-ли от холода из-за ледяных капель дождя, уже стекающих по коже сквозь одежду. Пути назад уже нет. – Сценарий Элио это высшая ценность для нас двоих. Мне жаль, что из-за своего эгоизма я подверг тебя подобным ощущениям, Блэйд. Пусть он пытается продолжать улыбаться, интонация говорит сама за себя. Блондин раскаивается в своих действиях, винит себя и хотел бы остановиться еще в тот момент, когда впервые потянул руку к брюнету. Нет, в тот момент, когда он случайно пересёкся взглядом с преступником. Это было влечение с первого взгляда. – Лоча... – Он шепчет, теряясь в собственных словах, не может подобрать нужное выражение, а потому просто замолкает. Возможно-ли изменить будущее, когда судьба не в твоих руках? Мужчина слегка приподнимается, опираясь на локти. Он оказывается слишком близко, сквозь холод его горячее дыхание кажется обжигающим, но Блэйд не останавливает. На обычно безэмоциональном лице выскакивает недоумение, сопровождающее мечника абсолютно каждый раз, когда между этими двумя охотниками происходило что-то столь интимное и сокровенное. Блондин знал, что только ему брюнет может позволить подобное поведение. Всё сойдет с рук. Губы бережно касаются чужих, в этот момент по телу словно проходит электрический разряд. Блэйд оказывается уже в ином положении, ведь Лоча полностью берет ситуацию под свой контроль. Нежный и столь чувственный поцелуй заставляет охотника забыть обо всем на свете, а потому мышцы расслабляются, поддаются чужой инициации. Он немного немного жмурится, когда закрывает глаза в попытке расслабиться, но ничего не выходит. Это его первый поцелуй. Впервые он ощущает чужие губы на своих, в моменте действительно кажется, что ощущался сладкий привкус. Блондин крайне ласков с Блэйдом, от чего тот и вправду забывал про агрессию, свою не особо психически здоровую натуру и желание покинуть этот мир. Лоча отстраняется спустя несколько секунд, оставляя ненасытившегося брюнета смотреть на него с искрами в глазах. – Мы уже ничего не сможем сделать. Я не желаю доставлять тебе боль или страдания. Брюнет крепко сжимает мокрую одежду на чужом плече, успокоительный поцелуй действует не так долго, как задумывалось изначально. А потому он не может смотреть в два зеленых драгоценных камня, морщится и прячет глаза за своей чёлкой, наклоняя голову вниз. Пальцы, сжимающие на протяжении всей своей жизни исключительно орудие убийства, сейчас хотят заключить в свою мертвую хватку чужое тело, не пускать никуда-никуда, прижать к себе и спрятать за своим бессмертным телом золотое солнце, белый цветок, на красоту которого хочется любоваться вечно. Блэйд был готов отдать свою жизнь за Лочу, отдать бессмертие, отдать отточенное искусство владения мечом, да все, что у него вообще есть в этой проклятой жизни. – Не умирай, не умирай, не умирай... – Подряд в отчаянии шепчет он, хриплый голос практически гаснет, утихает в желании и ложных надеждах. Ледяные капли стекают по лбу, переносице, скулам, заставляют каждого из них дрожать от холода. Кровь из недавно полученной раны смылась благодаря дождевой воде. Один из них – символ жизни, целитель, а другой – убийца, предвестник смерти, грешник. И несмотря на количество различий и полностью противоположную натуру и природу, они отлично дополняли друг друга сотрудничеством, создавая идеальный баланс. И каждый из них двоих это прекрасно осознавал, что даже после такого отпустить друг друга будет крайне сложно. Он хотел умереть, но ради него появилось желание жить. Он хотел жить, но ради него появилось желание умереть. – Блэйд, – тон блондина становится серьёзным, когда состояние менчика медленно становится похоже на истерическое. Мужчина может понять его, ни в чем не винит, но, – возьми себя в руки. Лоче самому тяжело говорить, крайне тяжело видеть такого Блэйда впервые в жизни. Видеть жестокого психопата таким ранимым и уязвимым – крайне душераздирающее зрелище. Он весь в крови. Кровь течет с разбитого лба, сквозной раны в плече, со рта от крайне сильного удара в живот. Наверное внутри Блэйда сейчас кровавое месиво, раны даже не пытаются затягиваться, из чего Лоча может сделать только один вывод: существо, с которым они сражаются, обладает огромным количеством силы Эона. Вписываться в подробности и разглядывать каждое ранение просто уже не было сил, на теле блондина царит тот же кошмар, он еле передвигается, ощущение, что сейчас все внутренности попадают наружу. Один глаз залит кровью, часть челки слиплась из-за подзастывшей жидкости, но охотник даже и не думал пытаться вылечить себя. Жизнь брюнета в опасности. Он обессилен и еле находится в сознании, кажется, даже говорить не может, да и организм по непонятной причине не может запустить естественную регенерацию, что вызывает панику у зеленоглазого мужчины. Ключ висит ровно над головой Блэйда, чьи глаза практически слипаются. Хочется что-то нашептать, сказать, что все будет хорошо, но Лоче остается только закусить губу, вытаскивая из себя последние силы, чтобы восстановить каждое из ранений на теле крайне сильно пострадавшего мечника. В моменте кажется, что и пульс, и дыхание пропадают, но слабый зеленый свет позволяет находить в теле брюнета хоть какие-то признаки жизни. За сегодня он слишком много использовал силы. Ко всем вышеперечисленным увечьям добавляется капающая кровь из носа, сопровождающаяся понижением артериального давления, появлением заторможенности и нескоординированности в пространстве. Он теряется, находится практически в том же положении, что и возлюбленный. Алая жидкость капает без остановки на испачканную в пыли одежду, пока свободной рукой Лоча пытается стереть с губ привкус металла. В итоге размазывает её по лицу, уже просто не обращая внимания на разные мелочи. – Держись, – шепчет тот, чувствуя как сильно бьется его сердце. С неимоверной скоростью, что наверное, опередила ход мыслей, который начал прояснять степень тяжести ситуации. Различные варианты развития событий лезли в голову сами по себе, но один из них был самым пугающим. Блэйд погибнет. И пусть мечник так жаждал гибели, пусть это была одна из его целей, Лоча не может позволить ему покинуть этот мир. Не сейчас. Не таким образом. Это не по сюжету Элио. Его любовь не может умереть. Спасительный крест помогает помочь затянуть подавляющее большинство ранений, угомонить ноющую боль и восстановить ткани. Сзади раздаётся грохот. Оно приближается, оно снова направляется сюда, и если охотник не сделает этого, они оба погибнут. Блондин осторожно наклоняется к брюнету, нежно целует его в лоб, убирая чёлку с его глаз. Блэйд недоумевающе смотрит на него, затем осознает, что вообще происходит. Снова пришел в сознание. – Нет, нет, нет... – шепчет мечник охрипшим голосом, собирая все оставшиеся силы на то, чтобы схватить Лочу за руку, сжать чужое запястье, когда он собирается идти на верную смерть – Не уходи, не оставляй меня, ты всё, что у меня есть, пожалуйста, прошу... Он умолял его со странным ощущением внутри. Речь с каждой секундой становилась все тише, а интонация менялась. Разговаривать нормально было невозможно, слёзы подступили к горлу, Блэйд больше не мог оставаться в своем привычном репертуаре. До сих пор организм страдал, а потому брюнет, захлёбываясь в собственных слезах, продолжал тихо молить блондина, чтобы тот остался. Грохот раздался где-то значительно ближе, а значит и времени стало категорически мало. Лоча так же крепко берёт чужую руку, оборачиваясь и глядя другому мужчине прямо в глаза. Его сердце только что понизили тысячи тонких осколков от вида плачущего брюнета, на это было просто невозможно смотреть, но он остался таким же спокойным снаружи. Затем нежно улыбнулся. – Я люблю тебя... Обещай мне, что будешь сильным, что будешь пытаться искать новый смысл жизни, что не дашь мраку поглотить себя. Обещай мне, Блэйд. Мечник смотрит на него с глазами, полными отчаяния и страха. Уже ничего не изменить: ни решения Лочи, ни судьбу. А потому он расслабляет трясущуюся руку, пальцы ползут вниз по чужим фалангам. Мужчина закусывает губу, вернее сказать прокусывает до крови, издавая очередной всхлип боли. – Я обещаю, – говорит тот сквозь зубы. Даже проклятие в виде бессмертия не ощущалось такой болью, которую сейчас принимал он на себя. По подбородку уже стекает струя крови, смешиваясь с потом и слезами. Он мог лишь смотреть вслед в состоянии неистового отчаяния, заполнившего вены. Еще один грохот, по земле проходится ударная волна, что доходит и до самого Блэйда. Порождение разрушения само по себе было гигантских размеров и мечник осознавал, что они бы действительно не справились с ним без особенной силы. Без силы божественного ключа, что заберет жизнь одного ради спасения второго. Вина стала пожирать его изнутри, разрывать душу в клочья, заставлять согнуться в три погибели, лишь бы ослабить нарастающую душевную боль. Страшно-ли было Лоче? Совсем нет. Даже когда тот сделал выбор не в свою пользу, он не почувствовал резко появившейся физической боли или других острых ощущений. Когда крест стал готовиться к атаке, блондин только почувствовал обжигающее тепло и мощный поток воздуха. Сам он впервые мог лицезреть что-то подобное, пусть и владел ключом уже несколько лет. Красиво, приятно, как выяснилось, не так уж и больно. В отличие от атаки, что буквально через несколько секунд пройдет по твари, рожденной самим Нануком. Умирать не страшно. Вовсе не страшно, когда ты знаешь, чего добьешься своей смертью. Раздалась яркая вспышка света, а за ней и волна воздуха. Эти несколько минут для Блэйда были девятым кругом ада. Он попросту не мог признать, что Лочи больше нет. Брюнет оперся на более менее уцелевшую руку, под конец просто не сумел смотреть на вспышку, поразившее все вокруг. Привстал, чтобы оценить обстановку вокруг, но толком ничего не увидел. Перед глазами стояло облако пыли, а может быть пепла, закрывающее пространство перед его глазами. Он несколько раз моргает, кашляет, после чего всё-таки поднимается и оглядывается. Ни твари, ни Лочи, ни горизонта не видно. Блэйд щурится, чтобы грязь не попадала в глаза, закрывает их локтём, а после пытается сделать несколько шагов вперёд. Зря. Очень зря. Мечник падает на колени прямо без бездыханным телом, мысли уже не вертятся о дискомфорте и боли в конечностях. Он ничего не говорит, дрожащие руки тянутся к родным золотым волосам. Его прекрасный цветок погиб. Его маленький лучик света в непроглядной тьме покинувший этот мир героической смертью, спас чужую жизнь. Блэйд несколько секунд смотрит на лицо Лочи, словно надеясь, что сейчас он проснется. А после понимает, что с глаз не текут, а капают слёзы. Капают на чужие щеки, скулы, стекают вниз. Брюнет осторожно берет голову навечно заснувшего человека, прижимает её к своей груди. Раздаётся крик отчаяния и боли. Блэйд снова отыскал и купил их. С момента разделения его жизни на "до" и "после" прошло полгода. Будь то любой другой человек, то скорее всего ничего подобного не было бы. Но сейчас, в очередной день перед очередной миссией, на этот раз с Кафкой, мечник решил привести себя в порядок, прежде чем навестить могилу возлюбленного. На память осталась золотая заколка с такого же цвета волос. Он снимал ее только перед сном и прежде чем сходить в душ. Во время боев каждый раз проверял наличие столь ценного предмета сзади, если бы потерял, то точно не простил бы самому себе такую дурость. Это все, что осталось от самого ценного человека, первой любви и по совместительству товарища, а потому из рук такой раритет выпускать было нельзя ни в коем случае. Только оберегать. – Блэйди, – раздается серьёзный женский голос сзади, а после него и тихие шаги босых ног, – Тебе следовало бы хоть один свободный день не ходить к нему. Ты теряешься. Мечник только недовольно хмыкает. Несомненно, Кафка сейчас его спасение, ведь контролирует мару внутри бессмертного тела, а потому взаимовыгодные отношения строились на послушании и сохранении рассудка. Однако, Блэйд заметно изменился в поведении. – Как я могу перестать навещать его? – Сказал тот, крепко сжимая в руках букет совсем недавно купленных цветов. Это были они. Самые красивые и пышные, которые только нашел мечник на ближайшей планете. – Блэйд, – вновь произносит женщина, что явно не довольна подобным отношением своего напарника то-ли к своему положению, то-ли к самой женщине. Мечник оборачивается, все ещё бережно придерживая букет, будто опасаясь, что цветы будто могут рассыпаться, хотя у ликорисов достаточно толстый стебель, чтобы поломаться от сильного сжатия моментально. Три красных цветка были окружены белоснежными лилиями, букет был пышным, достаточно объёмным. Стойкий цветочный запах застоялся во временном жилище двух охотников. Любил-ли цветы мечник? Нет. В растениях он не видел ничего особенного, но каждый раз, когда в голове всплывало то, как бережно Лоча касался бутона какого-нибудь дикого цветка, чтобы осторожно поднести к носу и почувствовать его аромат, сердце сжималось от боли и тоски. Его до сих пор не хватает так же сильно. – Впервые в своей жизни... Я ощутил каково это...«влюбиться по уши», – низкий голос звучал тихо. Блэйд выглядел так же мрачно, но уже без намёка на привычную жестокость и отстранённость, – Я знаю, что ты хочешь сказать. У меня есть незавершенное назначение, цель и нет права влюбляться и скорбить по кому-либо, но... Карты не всегда ложатся так, как мы желали бы. В коридоре повисла тишина. Никто из них не знал, что следует говорить дальше, независимо от того, прав-ли мечник или нет, это право Кафка отбирать у него не собиралась. А потому молча закрыла дверь за ним, ушла в свои раздумья. Могила, слава всем богам, находилась не так далеко от главного места собраний Охотников за Стелларонами. Блэйд мог приходить хоть каждый день, пока имел возможность оказаться в любой необходимой ему точке мира. Брюнет шагает вперед, все так же крепко и волнительно держит в руках букет из лилий и ликорисов. Он помнит досконально каждый их разговор, помнит тепло рук блондина, помнит его глупую улыбку, помнит, насколько же сильно и часто помогала его рассудительность и сообразительность. Осознает, как же хорошо им было вместе. Как хорошо было от его прикосновений. Зря Блэйд не ценил этого ранее, боль не желала отходить, как и фанатичные мысли о том, что в этом мире наверняка есть кто-то, кто сможет воскресить человека... – Привет, – шепчет он, опускает перед могилой на одно колено. Букет отправляется на место перед памятником, – я скучал. Брюнет и вправду какое-то время не имел возможности навещать Лочу, за что очень сильно себя винил, но всё-таки.. Всё-таки снова пришел в это место. Снова принес ему те же цветы, снова говорил о какой-то ерунде без особых эмоций на лице. Без улыбки и смеха, что было весьма в его репертуаре, но со своей особенной печалью, мраком и любовью. Блэйд вытирает пот с лица. Место, в котором они оказались вместе с напарницей казалось самой настоящей печкой, солнце не просто согревало, оно обжигало кожу и женщины, и мужчины одинаково сильно. Конечно оба охотника были переодеты и находились под прикрытием, ведь даже спустя такое количество лет они все еще находятся в розыске из-за совершенных преступлений. Вина до сих пор лежит на них, а за их жизни или просто даже головы обещают просто огромное количество денежных средств. Кажется, что такой суммой можно было обеспечить себе целую жизнь. Прошло шестнадцать лет. Шестнадцать лет разлуки, мучений, различных стадий принятия. Жизнь продолжалась своим чередом, Кафка на самом деле не заметно постарела, теперь на ее лице только появились намеки на морщинки, кожа обрела другой вид, пусть женщина и двигалась не так активно, как несколько лет назад. Она все еще оставалась в отличной форме, все еще выглядела так же изумительно, прекрасно и очаровательно. Все еще контролировала мару в теле Блэйда. – А вот, кажется, наш дом, – говорит та, кидая окурок куда-то сбоку от тропинки. Все еще курит, когда-нибудь ей это выльется во что-то серьёзное. Мечник ничего не говорит. В отличие от своей спутницы, он совсем не поменялся внешне. Те же длинные волосы, закрепленные золотой заколкой любимого, те же алые глаза, те же грубые черты лица. Ничего не изменилось. Разве что на украшении возлюбленного появились царапины из-за пары неприятных случаев, не более. – Я поговорю с владельцем, Блэйди, – улыбаясь, своим привычным тоном говорит она, – можешь осмотреться. – Не хочу, – сухо отвечает тот, следуя за охотницей. Хорошее настроение у мечника присутствовало крайне редко по понятным причинам, но во время похода к этому месту было затрачено достаточно большое количество сил. Не самые приятные погодные условия, но в дождь было бы намного хуже из-за местной природы, вокруг множество растений, отсутствовал асфальт и тропинки являлись вытоптанной площадью ногами местных жителей. Хотя приятный вид на кучу зелени, омываемой лучами яркого солнца, мог притянуть к себе взор, ему было явно не до этого. День летит скучно. Мечник даже не знает, по какой причине им обязательно необходимо остановиться именно здесь. Возможно из-за того, что это место безопасное, а где-нибудь впереди их ждут следы недоброжелательных созданий одного из Эонов. В любом случае, Нанук уже не сможет потревожить невинные души, ведь сюжет Раба Судьбы воплотился в реальность, хотя охотники за стелларонами все еще существуют. Значит это не конец. А по окончанию выполнения своего назначения Блэйд наконец-то сможет... Покинуть этот мир?.. Нет. Он сможет заняться тем, чего так жаждал на протяжении всех шестнадцати лет. Найти способ вернуть любимого к жизни, вернуть душу в тело, сделать что угодно, лишь бы оказаться рядом с ним вновь. Элио был прав, когда сказал, что смерть и месть более не будут главными целями мечника. Единственное, чего он желает – увидеть своего возлюбленного живым хотя бы на мгновение, иметь возможность намотать на пальцы пряди его шелковых волос и никуда-никуда не отпускать. Он все помнит. Помнит даже его запах, помнит его ласкающий слух голос, помнит каков он на вкус. Сейчас, сидя за столом с хозяином дома, пока Кафка разговаривала и бурно что-то обсуждала, Блэйд сжимает свои губы, пытаясь снова воспроизвести в памяти текстуру губ Лочи, но тут же разжимает. Они не такие мягкие. Скорее наоборот, грубые и обветренные, а потому ощущения совершенно не похожи на то, что когда-то испытал брюнет. Сердце снова слегка сжалось. – Вы наверняка устали с длинной дороги, странники, – произносит пожилой мужчина, мягко улыбаясь. – Нет-нет, мы в полном порядке. Если Вам необходима рабочая сила, только скажите. Мы готовы помочь Вам не только деньгами, – приставив сжатую в кулак ладонь к подбородку, произносит она. Владелец отвечает ей, что он не имеет права заставлять гостей работать, хотя сам по одному внешнему виду уже не в состоянии выполнять тяжелый физический труд. Но... Старик выглядел дряхло, но двигался что надо. Визуально создавалась иллюзия в связи с внешним видом, но на деле не все было так, как казалось на первый взгляд. – Я и сам в состоянии заниматься хозяйством, иначе, наверное помер бы от голода... Кафка заинтересованно поднимает одну бровь, после чего берет чашу с горячим, только что заваренным зеленым чаем, дует на него и делает глоток. В конце концов, по словам старика, ему уже за восемьдесят лет, а он все еще активен. Впечатляет. Блэйд же только подержал посуду в руках, к напитку даже ради приличия не притрагивался. Он вовсе не вредничал, в крови царило с одной стороны недоверие, а с другой просто нежелание принимать что-либо от других людей. В любом случае, оба варианта не давали ему спокойно насладиться настоящим, вкусным домашним чаем. – Надо же. Вы живете совсем один.. Могу только представить, сколько труда необходимо, чтобы содержать сельское хозяйство, так еще и с вашим состоянием, – задумчиво произносит та, еще раз делая глоток чая. Позже надо будет обязательно покурить. – Ох, что вы, я абсолютно здоров, – усмехается тот в ответ на высказывание Кафки. Блэйд поднимает взгляд, глядя то на загадочно улыбающуюся Кафку, то на хозяина дома. Он не имеет желания поддерживать разговор и как-либо вмешиваться, может только слушать и наблюдать. – Абсолютно здоров? – Повторяет вопрос она, демонстративно приподнимая правую бровь. – Так вы не знаете, ох... Я думал в нашу деревушку только и приезжают за этим. Парень есть тут, молодой совсем, с детства все болячки лечить умеет, как-то местную бабку от смертельной неизлечимой болезни спас, сами не понимаем, как он это делает. Просто кто-то подобрал где-то в один день, вот во что и вылилось.. Зрачки сужаются. Глаза открываются чуть шире. – ... Вы не представляете, какая там история запутанная, говорят, что это либо Бог послал нам ангела, либо сам Дьявол дарует нам такого целителя в обмен на наши души, – говорит старик, глядя уже на свою чашу. Затем опускает глаза куда-то в пол, – Этот человек... – Мы слушаем, – резко подключается к разговору мечник. В нем царит глупая детская надежда, что здесь ему помогут. Магия Изобилия творит чудеса, наверняка есть какой-то способ воскрешения наверняка есть возможность восстановить тело и вернуть человека к жизни. Необходимо только встретить кого-то, кто на это способен. Возможно, Кафка знала все с самого начала, может быть, Элио предвидел как именно брюнет сможет выполнить свою цель и именно по этой причине послал их сюда. Неважно. Важно то, что появилась надежда на воплощение почти нереальных целей. Обычные люди еще не обрели возможность одолеть смерть. – Ох... Ну... Если вас так интересует, вы можете расспросить пацана. Он не далеко от моего дома живёт. Совсем, вот тут буквально через два дома слева. Блэйд нервно встаёт с места, чуть не опрокинув на стол чай. Мечник без раздумий направляется к выходу из дома. – Если не будет дома, ищи его в поле! – Произносит старик уже более громким голосом, чтобы брюнет точно услышал. Тот кратко кивает головой, не задумываясь о том, что жеста этого со спины в общем-то не видно. Но ему явно не до этого. В мыслях крутилось лишь одно, Блэйд будто выпал из мира, не желая реагировать ни на что более, пока выбегал из дома. – Простите его за грубость. У него просто... Весьма тяжелая ситуация, – говорит женщина, ехидно улыбаясь. Конечно она знала все с самого начала, знала, как отреагирует ее напарник и знала, какой сюрприз далее ждёт брюнета. В то время пока удивленный старик и охотница продолжают спонтанный диалог, Блэйд в нетерпении ускоряет шаг. Дома с этой стороны идут одной линией, поэтому найти нужный не составило особого друга. Мужчина пару раз стучит в закрытую дверь небольшого дома, достаточно громко, потому что нервничает. Сердце бьется быстрее не из-за быстрого шага, в от неистового волнения. Но никто не открывает дверь. Блэйд сглатывает ком в горле, через пару минут снова стучит в дверь, уже кулаком и как можно громче. Это наверняка могло напугать проживающего здесь человека, но мечнику вообще плевать, как себя будет чувствовать хозяин дома. Вряд-ли дверь он не открыл бы, ведь все в деревне друг друга знают по словам дедушки, сдававшего им с Кафкой дом. И снова в ответ тишина, брюнет задерживаться не имеет особого желания, в случае чего можно забежать в этот дом ближе к вечеру. В конце концов, спросить местных, что и решает сделать брюнет. Увидев первую попавшуюся на улице женщину, он подбегает к ней, трясущимся голосом спрашивая, где находится местный целитель. Конечно жительница немного испугалась незнакомого человека с таким выражением лица, но кратко и четко ответила паникующему, что он свободное время он проводит на природе, скорее всего сейчас в цветочном поле. Блэйду объясняют дорогу к этому месту, а сам брюнет, небрежно кинув краткое "благодарю", рванулся с места в необходимом направлении. Женщина лишь удивлённо вздохнула, положив руку на сердце и глядя на его отдаляющийся силуэт. Мечник бежал так быстро, как только мог, не обращая внимания ни на сбившееся дыхание, ни на недоумевающие взгляды прохожих. Спустя, наверное, пару километров беспрерывного бега он замечает вдали человека. Сначала не особо вглядывается, но как только видит длинные светлые волосы, останавливается как вкопанный. Он тяжело дышит, глаза открываются еще шире и через пару секунд Блэйд снова продолжает движение в том же направлении. Прямо сквозь высокую траву и цветы, не жалея растений, он грубо наступает на зелень, продолжая идти вперёд. И на шуршание этот человек всё-таки оборачивается. Сердце брюнета на мгновение остановилось, а затем снова забилось с огромной скоростью, казалось, что оно пробьет грудную клетку и выскочит наружу. Длинные блондинистые волосы, два хризолита вместо радужки глаз, аккуратные черты лица, знакомый недоумевающий взгляд. Блэйд начинает думать, что все это фантазия его больного воображения, не более, чем зрительные галлюцинации, а потому делает еще один шаг вперёд неосознанно. Совпадение? У него был ребенок? Почему перед ним стоит копия Лочи, но намного моложе? – Кто Вы? – Наконец раздается не так давно сломавшийся голос парня, стоящего с букетом белых цветов. Мечник тянет к нему руку, не в силах сказать ни слова. – Вам... Нужна помощь? – спрашивает парень, окончательно поворачиваясь к незнакомцу. Его обеспокоенный взгляд говорил за себя, когда блондин сделал несколько шагов в сторону брюнета. Тот все еще пытался отдышаться, когда наконец заметил, что в нос ударил резкий цветочный запах. Сейчас в голове царил полный хаос, он не мог отойти от увиденного, а осознание того, что все действительно реально, прибавил крест, висящий на шее юноши. Это был божественный ключ, это точно он, мечник узнает его из тысячи подобных, нет, миллиона, ведь его раны были затянуты с помощью него неимоверное количество раз. – Как тебя зовут? – Немного собравшись с мыслями, еще раз сглотнув ком в горле, произносит Блэйд. По подбородку от напряжения стекает капелька пота. – Лоча, – без раздумий отвечает парень, немного наклонив голову вбок. А мечник не может поверить в услышанные слова. – Ты... Ты не врешь? – Почему я должен врать? – Блондин действительно не понимает, что происходит здесь и сейчас. Снова то же шоковое состояние, снова буря, нет, цунами с перемешку с штормом из эмоций, просто неописуемые словами ощущения. Брюнет не может держать себя в руках, он подходит вплотную к блондину, осторожно обнимая его. Зарывается рукой в мягкие волосы, пока тот пытается понять, что вообще происходит здесь и сейчас. Но парень, немного поразмыслив, с опаской кладет руки на спину незнакомца. Ситуация со стороны крайне странная, но какое-то чувство подсказывает юноше, что все так и должно происходить. «Этого не может быть. Я просто схожу с ума» – проносится в мыслях, пока пальцы сами перебирают чужие пряди. На до сих пор шокированных глазах выступают слезы. – Хей.. Все в порядке? – Невинно произносит парень, все ещё осторожно поглаживая чужую спину, – Вы можете мне объяснить, что произошло? Блэйд опирается спиной на стену дома, поджигая чужую сигарету чужой зажигалкой. В последнее время столько всего произошло, что он не мог не закурить то-ли от переизбытка счастья, то-ли от нарастающей одержимости. – Ты все знала, – утвердительно говорит тот, вытаскивая табачное изделие со рта после затяжки. Брови на его лице сводятся к переносице, а сам мечник почему-то явно не доволен действиями своей спутницы. Возможно по причине того, что она умалчивала от него это неизвестное количество времени. – Знала. И что же ты теперь собираешься с ним делать? – спрашивает Кафка, так же облокачиваясь на стену и забирая свою зажигалку у Блэйда. Брюнет несколько секунд молчит. Его жизнь кардинально изменилась с момента, когда блондин появился в ней. Внутренний психопат постепенно стал отходить на второй план, хотя иногда он без спроса выбирался наружу, показывая грязное нутро мечника. Тем не менее, месть и смерть остались позади давным давно, как бы сильно не пылала ярость и ненависть к людям, из-за которых ему пришлось пройти девять кругов ада, все позади. – Заберу его с собой. Семьи у него так и так нет. Объясни мне, как так вышло. – Ох, как ты мог заметить, перед тобой настоящая реинкарнация души, так еще и в идентичном теле. Он создан Цветком Бездны, Блэйд. Ключ не забрал его жизнь, он скорее обнулил ее, по крайней мере так думает Элио, – задумчиво говорит женщина, затягиваясь в очередной раз. – И как долго ты знала об этом? Алые глаза поворачиваются к Кафке. В воздухе стоит тишина, молчание в виде ответа, конечно, мечника не устраивало, но это уже и не так важно. Теперь у него есть будущее, есть смысл, есть причина стать еще сильнее. Он научился на прошлых ошибках, а потому не позволит Лоче умереть не своей смертью. Теперь он будет рядом. Несмотря ни на что. Брюнет тушит сигарету об стену дома, ему все равно, что имущество не принадлежит ему полноценно. Со стороны входной двери раздаётся голос уже более менее привыкшего к Блэйду юноши, что звал мечника. С момента первой встречи пролетела неделя, за которую Лоча, на удивление, довольно быстро привык к этому человеку. Слишком уж мечник был спокоен и доброжелателен по отношению к нему. – В любом случае, спасибо, – говорит тот, – за всё. Увидимся вечером. Кафка самодовольно улыбается и кивает. Родственные души снова вместе. Они будут вместе, чего бы это не стоило. Он снова может любоваться красотой цветения своей белоснежной лилии.